Зейден иронично подумал о том, как же далеко живет прорицательница, раз такие новости доходят до нее с таким опозданием. И может ли она считаться прорицательницей, если новости приходят к ней от других людей, а не от эфемерных духов, сил или чего-то хотя бы мало-мальски сверхъестественного.
— Я не думаю, что это правильно. Оставлять трон и королевство Элион, — с сомнением пробормотал Зейден. — Фобос рос в подходящих условиях и считал себя достойным наследником до этого момента.
— Боже, дорогой, — перебила его Вейра. — Ему всего десять! Поверь мне, он и не заметит никакой разницы. Свет Меридиана перейдет Элион, и она станет прекрасной королевой, какой была я, моя мать, моя…
— Я понял, — глухо прервал ее муж.
Вейра обиженно поджала пухлые губы. Она любила своих детей, и ее очень обижало, когда кто-то выражал в этом сомнения. Особенно, когда Зейден недвусмысленно намекал, что к Элион она относится по-другому, лучше, чем к Фобосу. Но он просто не мог понять элементарной вещи, которая была в крови у всех Эсканоров. Трон и Свет Меридиана должны быть в одних руках, а Свет Меридиана — это Элион, и ничто этого не изменит.
— Фобос узурпирует трон, — внезапно процедила Калисто, заставляя короля и королеву обратить на нее внимание.
— Что? — опасно сузил глаза Зейден, скрывая раздражение за своим притворно вежливым тоном. — Наш сын узурпирует трон, вы сказали? Я не ослышался?
— Он уничтожит Меридиан, который вы знали, низвергнет богов и сам пожелает стать богом, — как ни в чем не бывало, продолжила прорицательница. — Мне было видение. Королевство падет в хаосе и в ужасе, который Фобос Эсканор принесет в страну.
Эти слова звучали действительно ужасно. Даже представлять себе такое развитие событий было отвратительно. Зейден покачал головой, словно стараясь вытряхнуть из головы такие абсурдные идеи. Однако Вейра с распахнутыми глазами смотрела на прорицательницу. Заметив этот взгляд, Зейден едва не застонал. Его жена была порой так наивна и доверчива.
— Но Вейра, — стараясь не сорваться на крик, процедил Зейден, — давай будем благоразумны, Фобосу всего десять и он явно не является олицетворением мирового зла…
— Покажи нам, — с горящими глазами потребовала Вейра, хватая старую провидицу за руку. — Покажи нам, как тогда, перед церемонией.
Калисто с сомнением опустила глаза.
— Вот видишь! — торжествующе завопил Зейден, окончательно удостоверившись в своей правоте. — Она просто лжет!
Задетое самолюбие зажгло в желтых глазах Калисто огонь, и будто в каком-то диком порыве она схватила его за руку.
— Я. Никогда. Не лгу, — процедила она в лицо князя и, глядя ему в глаза, торжествующе улыбнулась широкой улыбкой.
Перед глазами Зейден все поплыло, стали мелькать совершенно незнакомые картинки. Разрушенный замок, бедность, голод и смерти. О, смертей в этих видениях было слишком много. Издалека он услышал, как ахнула Вейра, она тоже видела это, как будто это происходило с ней. Сердце князя сжалось в одну болезненную точку, когда он наконец увидел в центре этого хаоса своего сына, слишком похожего на него самого и в то же время такого чужого и незнакомого. Будущее оставило князя так же быстро и неожиданно, как и появилось. Зейден обратил свой взор на королеву. В глазах Вейры застыли слезы и боль.
— А как же Элион? — силы стали возвращаться к ней постепенно, словно хватаясь за спасительную веревку, она повторяла имя дочери. — Элион! Наша девочка?
— Он захочет уничтожить сестру, — Калисто запнулась, словно не желая продолжать дальше.
— Где Элион? — тихо прошептала Вейра, обращая свой взгляд на мужа.
— Она… Она должна быть с Галгейтой, — Зейден запнулся на слове, вспомнив о том, что встретил Фобоса как раз на пути к Калисто.
— Ты лжешь, князь, — спокойно заметила Калисто. — Где твой сын?
— Я не… — он глубоко вздохнул, стараясь прийти в себя. — Я послал его к Элион.
Вейра Эсканор сидела пару секунд не шелохнувшись, словно не веря в происходящее, а потом, будто что-то решив для себя, вскочила и бросилась прочь из зала.
— Вейра! — ошарашено вскочил за ней Зейден. Брошенный напоследок взгляд, ее решительность и боль в глазах словно перевернули все внутренности вверх дном. Он бросился вслед за ней, с ненавистью прошипев Калисто:
— Зачем ты только приехала?
****
Галгейта была сначала просто приходящей кормилицей для принцессы, а затем прочно закрепилась в роли няни. Она была страшно горда этим фактом и души не чаяла в маленькой Элион Эсканор.
Фобос в няне уже не нуждался, взрослый мальчишка большую часть времени проводил в гордом одиночестве, но с Галгейтой они довольно часто пересекались в оранжерее, где мальчик исследовал растительный мир и делал первые успехи в стихийной магии. Об этом он не рассказывал никому, делиться своими достижениями с людьми, стоявшими ниже его на социальной лестнице, он уже считал недостойным, а королевской чете вечно было не до него.
С появлением в их семье маленькой принцессы все изменилось. Мать, уже давно не проявлявшая интерес к сыну, отдавала теперь каждую свою свободную минуту дочери, а отец почему-то избегал его, как будто Фобос в чем-то провинился. Такое положение вещей не устраивало маленького принца, но он объяснял все метаморфозы тем, что взрослые всегда приходят в восторг от маленьких розовых младенцев и теряют рассудок от маленьких принцесс. Фобос не мог точно сказать, сопровождалось ли его появление на свет подобным переполохом, но надеялся, что Элион скоро подрастет и всем станет наплевать еще и на нее.
— Фобос, — ласково подозвала мальчика, скрывающегося за широкими листьями, Галгейта.
Недовольный тем, что его заметили, он, как нашкодивший котенок, был вынужден выйти к няне и сестре.
— Не хочешь погулять с принцессой Элион? — склонив набок голову, предложила няня.
Фобоса она заметила еще полчаса назад, когда он увязался за ними на аллее, прилегающей к оранжерее. Фобос был своенравным мальчишкой, не раз он ставил ее в тупик своим холодным взглядом, но Галгейта понимала, что, в основном это из-за его одиночества.
— Это твоя обязанность, — отрезал Фобос, категорично скрещивая руки на груди. — Если ты не справляешься, то я могу сообщить отцу, он освободит тебя от этого бремени.
— Мне в радость это бремя, — с улыбкой возразила Галгейта, — но вот принцесса пожелала общества своего брата, наследного принца Фобоса.
Светловолосый мальчик замялся и заметно растерялся, не ожидая такого поворота. Галгейта подавила улыбку, серьезно глянув на принца. Каждый раз, когда он пытался выпустить свои колючки, Галгейта видела, что где-то там, внутри у него сидит робкий, неуверенный мальчишка, совершенно заброшенный матерью и отчаянно нуждающийся в ком-то родном.
— Она не может… Ей же всего два года, — упрямо покачал головой Фобос. — Она еще слишком глупа даже для того, чтобы просто думать.
— О нет, мой принц, — сощурилась Галгейта, стараясь не рассмеяться. — Принцесса Элион — очень умная девочка.
Переминаясь с ноги на ногу, Фобос все-таки подошел к ней и неуверенно заглянул в коляску, откуда на него с интересом смотрели два больших голубых глаза.
«Такие же, как и у мамы», — сразу пришло ему на ум сравнение.
Девочка в коляске вдруг протянула к нему свои маленькие ручки, что-то невнятно пролепетав. Он испуганно отскочил прочь. Галгейта прикрыла улыбку ладонью. Своих детей у нее не было, но чужих она любила до беспамятства.
«Точно жеребенок», — с нежностью подумала она.
— Фобос, принцесса хочет погулять, — констатировала факт она и осторожно поставила принцессу на поляну.
Фобос осторожно присел рядом, совершенно не имея идей, что делать дальше. Принцесса вновь доверчиво протянула к нему руки, и он растерянно протянул ей свою ладонь. Когда она схватила его пальцы маленькой ладошкой, Фобосу на секунду померещилось легкое свечение и покалывание на коже, но чувства эти исчезли в тот же миг, как он их заметил. Девочка широко улыбнулась, опять что-то пролепетав на своем, только ей известном языке.
Он внимательно посмотрел на девочку. Обычный ребенок. Маленькая, розовощекая и голубоглазая. Симпатичная, но ничего необыкновенного в ней не было, чтобы она вот так просто перетягивала на себя все внимание Меридиана. Просто его сестра. Он улыбнулся ей в ответ. Пока Галгейта не видит, можно себе это позволить.
— Не смей! — громкий крик его матери заставил его подпрыгнуть на месте.
По инерции он быстро вырвал свою руку из цепких лапок Элион и выпрямился в полный рост. Потеряв опору, Элион закачалась и упала на коленки. Откуда-то зная, что будет дальше, Фобос попятился назад, а девочка, недолго думая, зарыдала.
Подлетевшая к нему мама вдруг залепила ему звонкую пощечину. Где-то вдалеке громко ахнула Галгейта. Он зажмурил глаза, потому что в них подозрительно защипало. Элион заревела еще громче, а мать ударила его еще раз. Не удержавшись на месте, он споткнулся о корень дерева и упал на землю. На поляну вбежал взъерошенный отец. Фобос с надеждой посмотрел на него, но тот лишь неверящими глазами смотрел на плачущую Элион и старательно игнорировал просящий взгляд Фобоса.
— Я не могу… — шептала Вейра, отходя назад, словно в исступлении. — Это не должно случиться… Я не могу допустить…
— Вейра, — тихо попросил Зейден о чем-то.
— Ты все видел! — закричала мама, резко разворачиваясь к мужу. — Это случится, если я ничего не сделаю.
— Так не должно быть, — прошептал он, прижимая руки к вискам.
Мать снова повернулась к Фобосу, и в ее глазах он увидел страшную решительность, которая была ему еще не знакома.
— Мам, — испуганно прошелестел мальчик с нотками мольбы в голосе. — Что случилось?
Он уже даже не задумывался о том, как унизительно выглядит в глазах прислуги. Галгейта, прижимая к себе рыдающую Элион, смотрела на свою королеву, не в силах вымолвить и слова. Она точно также не понимала, в чем именно провинился Фобос.
— Прости меня, дорогой, — всхлипнула Вейра, снова напоминая ту самую женщину, что целовала его перед сном и читала на ночь сказки. — Но я должна это сделать.
Фобос не понимал, что происходит до того момента, как фиолетовое сияние не заволокло все вокруг. Смутно он осознавал, что мать колдует, и колдовство это не было легким. Он стал сопротивляться, стараясь оградиться от фиолетового тумана.
Сил у него было не так много, но он был уверен, что может все это прекратить. Уже теряя сознание и проваливаясь в сон, он увидел, как фиолетовый туман пронзила вспышка света.
И последнее, что он увидел до того, как провалиться в вязкое беспамятство, это две черные розы, возникшие, словно из ниоткуда.
========== II. Глава 9. Всем нужны друзья ==========
Каждую среду дома у Корнелии был запланировал семейный ужин. Без уважительной причины пропускать его не позволялось никому. Даже когда отец улетал в командировки, мама всегда накрывала стол на четверых, а папа звонил узнать, как дела у его девочек.
Поэтому, когда неожиданно во время подачи второго блюда, в дверь позвонили, все члены семьи напряженно переглянулись.
— Можем сделать вид, что никого нет дома, — без энтузиазма предложила Корнелия, с трудом удержавшись от того, чтобы не закатить глаза от пафоса ситуации.
Лилиан фыркнула, чуть не подавившись соком, а папа раздраженно поджал губы.
— Не говори ерунды. Ты ждешь кого-то, Корни? — осторожно спросила мама, вставая из-за стола, чтобы открыть дверь.
— Не-а, — без интереса пробурчала девушка, с трудом прожевывая мясо по-французски.
— Может быть, это ко мне, — обиженно вставила Лилиан, капризно вздергивая свой острый носик вверх.
— Я надеюсь, ты не убежишь на свиданье сегодня, Лили, — с хитрой улыбкой сощурился отец, направив на девочку вилку.
— Ну, я подумаю, — довольно расплылась в улыбке девочка, подмигивая отцу.
Корнелия никак не прореагировала на замечательную сценку отца, упрямо уставившись прямо перед собой и стараясь побороть в этой схватке плохо прожаренную свинину.
— Корни, — озадаченно пробормотала вернувшаяся мама, облокотившись на дверной косяк. — Это к тебе.
Она ждала чего-то подобного от подруг. Долг зовет, Кондракар, стражницы, всё такое. И никому нет дела, что Корнелии сейчас совсем не до этого, что единственное, на что она способна сейчас — сражаться с кулинарными опусами ее матери.
— Скажи им, что меня нет дома, — вяло пожала плечами Корнелия, представляя огненные вихры этой наглой стервы Вилл.
— Им? — приподняла бровь мама, иронично вздыхая.
Осознание этого местоимения приходило кусками. За дверью ждал один человек.
— Это не… девочки? — Корнелия встрепенулась и отложила вилку.
— Парень какой-то.
Чувствуя, как кровь приливает к щекам, блондинка постаралась справиться хотя бы с дыханием.
— Парень? — нахмурился отец моментально. — Корнелия, мы, кажется, договаривались, что…
— Я знаю, пап, — чересчур громко перебила его Корнелия, не в силах сдержать свой тон. Она замолчала, чувствуя на себе три напряженных взгляда, и продолжила уже спокойнее.
— Я знаю, что во время ужина нас никто не беспокоит, и я полностью поддерживаю эту традицию. Я никого сегодня не ждала и не приглашала. Если ты мне позволишь, я выйду и сообщу своему гостю об этом. Или мы можем действительно запереть дверь и сделать вид, что никого нет дома.
Лилиан снова хихикнула, уже второй раз над этой шуткой. Отец махнул рукой, заметно расстроенный этой тирадой, а Корнелия медленнее, чем ей хотелось, направилась к двери. Она с трудом представляла, что должна сказать при встрече с Седриком. Он был приспешником Фобоса, врагом. И он был злым еще до того, как появился в ее жизни. Только вот узнала она об этом значительно позднее, уже после того, как тот проник в ее сердце и прочно в нем обосновался.
— О, — не сдержала разочарованного вздоха Корнелия, вылетев на лестничную площадку.
— Привет, — неловко улыбнулся Калеб, пожимая плечами, словно в оправдание.
Корнелия почему-то сразу решила, что это непременно должен быть Седрик.
«Но, чтобы он решил прийти, ему нужно хоть что-то ко мне испытывать. А он всего лишь пользовался ситуацией. Нужно быть полной кретинкой, чтобы поверить», — грустно подумала она.
— Ты от Вилл? — скрещивая руки на груди, небрежно бросила Корнелия, абстрагируясь от своих эмоций.
Калеб стоял, засунув руки в карманы потрепанной куртки, и с придыханием смотрел на девушку. Белокурые волосы были завязаны в высокий хвост, лицо без макияжа, плюшевый спортивный костюм. Такая по домашнему мягкая и уютная, что прощаться сейчас мучительно не хотелось.
— Э-э… Я просто мимо проходил и… решил зайти.
Она изогнула бровь в вопросительной манере. Сомнительно было то, что путь Калеба проходил мимо элитных новостроек с охраной и пинкодами. Тем более, ее многоквартирный дом находился значительно севернее, чем школа и дома ее подруг.
— Ты немного не вовремя, — равнодушно сообщила ему Корнелия.
— Я знаю, то есть… Я хотел сказать, что зашел попрощаться. Мне же нет смысла больше оставаться в Хитерфилде. Элион теперь у Фобоса… И я тут больше не нужен.
Он с надеждой смотрел на Корнелию, ожидая хоть какой-нибудь реакции, но ее не последовало. Она смотрела будто сквозь него, отсчитывая мысленно секунды, когда она, наконец, сможет вернуться в квартиру.
Ну почему она не может быть ласковой с ним?
Такая светлая и теплая снаружи и такая холодная и равнодушная внутри.
— Ты ко всем заходил уже? — поинтересовалась вдруг Корнелия с легкой усмешкой на губах.
— Нет, — неуверенно улыбнулся он, считая ее усмешку хорошим знаком. — Пока только к тебе.
— Не вижу причины, чтобы не зайти к Хай Лин или Тарани… Или, например, к Вилл.
Он с досадой облокотился о стену. Опять она во всем винит его и Вилл. Ему следовало в тот вечер идти именно к Корнелии, все рассказать именно ей. Но кто виноват, что в ее присутствии он теряет дар речи, а с Вилл ему было легко. Он с трудом отлепился от стены и сделал неуверенный шаг вперед. Стоит протянуть руку, и она будет в его объятиях. Такая хрупкая, но, в то же время, сильная. Стальная.