— Ну, рискни, — иронично шепчет он в своей обыкновенной манере. — Ты всё хвастал, что у тебя большой. Посмотрим, — и, хмыкая, ложится, ведь на самом деле Раух не знает, что ему делать.
— Для Моргенштерна это стало знаком того, что Венцеславу может быть страшно, поэтому продолжил ласки, но Рауху было нужно совсем не это, и приходилось грубо направлять этого вдруг озаботившегося краснобая. Руки у храбреца немного тряслись, но он уже буквально чувствовал, как его член оказывается внутри Венцеслава, ещё никогда не знавшего мужчины, и всё внутри начинает становиться таким горячим, приторным, и хочется любить ночь напролёт, не выпуская из рук ни на секунду. Раух поддается, и вскоре начинает чувствовать проникновение.
В это мгновение мужчина усваивает много нового для себя, включая неприятные моменты. Проникновение было очень странным и, несмотря на сперму в качестве смазки, довольно неприятным. Но он видел глаза Люциана, блестящие, азартные и задумчивые одновременно. Каждый нерв его напрягся, струночкой натянулся, и, кажется, он хочет стать частью организма Рауха, чтобы понять, что он чувствует, и не сделать неверного движения, способного прервать всю эту блажь. Венцеслав не подает недовольного вида, делая скидку неопытности и волнению, и это вскоре выливается в его тихий стон. Этой красной тряпки Люциану было достаточно для того, чтобы понять, что делать дальше.
Но вдруг он останавливается.
— Венц…
— Что? — комиссар закрывает глаза, понимая, что доверился человеку, который может сотворить что угодно. Ну что там произошло, чёрт возьми?
— Я презерватив забыл…
Это было такой сущей мелочью, что Раух зарычал и притянул Люциана к себе за шею, и больно раскусил ему губу до крови в знак своей аллергии на глупые ситуации. Моргенштерн начал целовать любимого активнее, почти фанатично, чтобы оставить на нём как можно больше своих красных следов, и рьянее двигаться, схватившись за жёсткие бёдра. Постепенно Венцеслав начал расслабляться и откидывать голову, приоткрывая рот. Он сделал неловкое и непривычное движение — обнял байкера за шею. Тот с упоением коснулся губами его запястья, а по другому — провёл языком. И неожиданно Люциан поднимает голову и смотрит в замутнённые глаза Рауха:
— Говорил же, что большой, — и посмеивается, довольный собой. — Я бы имел тебя до утра.
— Слишком много чести будет, — проворчал Венцеслав и щёлкнул байкера по носу, но потом резко схватил его и прижал к себе. Моргенштерн тут же начал двигаться чаще. Вскоре Раух начал дрожать и отпустил Люциана, а потом схватился за прутья изголовья постели. Моргенштерн имел своего мужчину и в периоды оргазма кусал его за колени, чтобы заглушить громкий стон удовольствия.
— Я сейчас… кончу… — шепчет байкер и начинает отстраняться, но Раух властно придерживает его, и оба на мгновение застывают и дрожат.
Через эти несколько секунд, когда тело уже начинает застилать нега, Люциан шепчет Венцеславу:
— Возможно, ты ничего завтра не вспомнишь… И я не вспомню. Да, лучше бы так и было. Но я люблю тебя, Венц. И не хочу, чтобы ты жалел о сегодняшней ночи. Я люблю тебя, слышишь? Всё это случилось только потому…
— Да заткнись ты уже, — прерывает его Раух, — я пьян вдрызг, так что… плевать. Иди ко мне, малыш.
Моргенштерн, пошатываясь, кивает и седлает бедра Венцеслава, ложась на него и прижимаясь носом к плечу. Кое-как байкер просовывает руки под спиной Рауха, чтобы обнять его. Так они вскоре и засыпают.
Утро наступает очень медленно и тяжело. Это чувствует на себе Люциан, когда пытается отнять голову от кровати. Насилу сев, он начинает потирать виски и вспоминать вчерашний день. Неужели всё вчерашнее было реально? Но Венцеслава рядом нет, постель холодная. Обидно, если это всего лишь эротическое наваждение.
Моргенштерн поднимается и, пошатываясь, идёт в ванную. Холодная вода немного проясняет голову, но не дает ответов. Глупая вода. Но как будто она что-то обязана кому-то?
Но тут слышится, как шкворчит яичница на сковороде, как шелестит свежая газета, как закипает чайник. Люциан вытирает лицо и выходит на кухню, где всё, как обычно. Раух, как ни в чем не бывало, читает утренние новости и смотрит на вошедшего Моргенштерна из-под очков в роговой оправе.
— Завтракать будешь? Ну и набрался ты вчера, — хмыкает Венцеслав и кивает на табуретку. — Садись, выглядишь, как кусок дерьма.
Люциан усмехается и корчит лицо.
— Ну, спасибо. А ты, я смотрю, чист и свеж. Даже противно.
Раух отреагировал одними бровями и покачал головой:
— Я всё-таки старше и опытнее, Люциан. А ты все ещё не умеешь пить, хотя уже, вроде бы, не маленький.
— Не маленький… — повторяет Люциан и начинает ухмыляться, чтобы проверить, правдиво ли было вчерашнее. Но встречает лишь равнодушный взгляд Венцеслава. И тут байкер поник — встал и стал обеспечивать себя завтраком. Раух хмыкнул тому, как быстро переменился мужчина — и поцеловал его в спину, чуть ниже лопаток.
— Попался, да? А ты ещё доказывал мне, что ты не прост и не наивен, как ребёнок.
— Ублюдок, — с нежностью хмыкает Люциан и поворачивается к комиссару, встречаясь с ним лицом к лицу.
— И запомни кое-что, сынок, — Венцеслав снимает очки.
— М-м?
— Я никогда не пьянею настолько, чтобы перестать себя контролировать. Ты меня понял, да?
Кружка с кофе, которую держал в руках Люциан, разбилась на сотни маленьких наивных байкеров.
— И ты всё помнишь, да?.. Твою ж… И что теперь?
— Расслабься, — добродушно хмыкнул Раух. — Для начала залижи свои раны, волчара, а потом суйся в медвежью берлогу.
Моргенштерн усмехнулся:
— Это прозвучало даже немного двусмысленно…
— Нет, просто ты извращенец и дрочер. А теперь завтракай и выкатывайся из квартиры, тебя ждут. У тебя, кажется, сегодня ограбление? — притворно вспоминая, воздел глаза к небу Раух.
— Звонили, да… Чёрт… Я знал, что нельзя оставлять мобильник, — пробубнил Люциан, собирая осколки и вытирая кофе с пола.
— Спокойно, — хмыкнул Венцеслав. — Вилы и факелы подождут.
— Я бы всё равно увильнул, — показал язык Моргенштерн и вскоре упорхнул из кухни. На улице уже звучала громкая ритмичная музыка как знак того, что его ждут. Приключения начинаются.
— Сплошная показуха… — ехидно хмыкает Раух. Ровно через два часа поступит вызов из банка.
========== Р: Не нужен. ==========
Слайзу пришлось вводить некоторое количество наркотика, чтобы не дать Люциану умереть из-за резкого скачка в крови. По легенде, осталось немного «манны», которую Бог послал евреям в пустыне. Именно этими остатками мутили себе сознание богатые демоны. Правда, сколько бы ни покупали, она почему-то не кончалась.
Моргенштерн здорово потратился, чтобы поплавать в сладком омуте самообмана.
Ящер был похож на патологоанатома, пытающегося воскресить труп. Он снова ввёл сильно разбавленную «манну», чтобы наконец разговорить генерала. Люциан был жив потому, что вдобавок Слайз ставил ему капельницы. Прежде чем начать рассказ, демон попросил воды. О чудо, она не попросилась обратно.
— Так какого чёрта, Люциан? — секретарь поставил рядом стул и взял Моргенштерна за руку, чтобы следить за пульсом.
— Венц… Толстовка… Я украл, — с трудом выговаривал Люциан. — Он… Я пришёл домой… Он… И близне… близнецы… — генерал зажмурился: будь в теле больше воды, побежала бы слеза. Демон умолк.
Слайз задумчиво потёр подбородок.
— То есть он изменил тебе?
Люциан сипло согласился.
— Я ему… не… нужен… — безжизненно прошептал Моргенштерн.
Секретарь выразил бы всё, что думает о безответной любви генерала и его реакции на неё, однако стоически смолчал.
— Манна дарит… счастье, — Люциан закусил губу. — Я был… счастлив. Пришёл ты.
— Ты дерьма кусок, — всё-таки не сдержался Слайз. — Не знаю, что происходило в твоей голове весь месяц, но если бы не требование Молоха доставить тебя живым, я бы тебя добил.
— Ты не понимаешь! — вымученно и гортанно выстрадал из себя демон. — Я был… правда… счастлив. Была… любовь.
Ящер всплеснул руками, не выдержав и резко поднявшись со стула. Тот с грохотом рухнул.
— Как ты не понимаешь, что тебя любят и здесь?! Я твой друг, и я меньше всего хотел видеть тебя… таким. Почему ты не пришёл ко мне? Почему ты к Молоху не пришёл?! Хотя зная главнокомандующего… Ну, хотя бы ко мне, Люциан, — Слайз с грустью поднял стул и снова устроился подле генерала. — Тебе давно пора было понять, что этот ублюдок не вариант. Ты всегда любил устраиваться там, где тебя ждут меньше всего.
Моргенштерн грустно улыбнулся.
— Вацек… Я… Не нужен… Ещё… Манны…
Слайз покачал головой. Уже третий день подряд он слушал слёзные мольбы Люциана о дозе и капание глюкозы. Чтобы ещё раз он оставил генерала наедине с самим собой. Толстовку Венцеслава секретарь сжёг на улице, как только Моргенштерн заснул. Чем больше он проводил времени с Люцианом, находящимся на краю, тем сильнее ненавидел этого Рауха.
Под вечер он снова впрыснул немного наркотика, чтобы Моргенштерн не расшиб себе голову в ломке.
========== Возвращайся домой. ==========
— Сколько мы с тобой не виделись?.. Месяц? Больше? — с сожалением в голосе спрашивает молодой мужчина, глядя в глаза тому, кто старше и опытнее него.
Это Люциан Моргенштерн. Совсем недавно его призвали при помощи тетраграммы, изображённой на полу кровью невинного животного. Причина призыва была, как обычно, глупой, поэтому демон убил тех, кто его потревожил, а после — ушёл бродить по улицам города, представшего перед ним. У Люциана длинные чёрные волосы, белая кожа, тренированное телосложение. Он трёхдневно небрит.
— Примерно, — задумчиво отвечает ему собеседник. — Но я рад тебя встретить. Вероятность была настолько мала, что я готов поверить, что это судьба, малыш.
Это Венцеслав Раух. Он положил Люциану на колючие щёки свои шершавые ладони и склонил голову. Венцеслав — дримхантер. Ну, из тех ребят, которые питаются сновидениями, выходя ночью на охоту в самом ужасном облике. Днём это обычные люди, разносящие почту, водящие грузовики и прочее. Венцеслав хорошо приспособился к двойной жизни, поскольку по габаритам его можно сравнить с медведем. Амбал с лёгким животиком. Усы подковой и лёгкая бородка. Ему не составляет труда водить фуры или быть матросом на судне.
— Может, зайдём в какое-нибудь кафе? Там удобнее, чем стоять здесь, — прошептал Люциан и уткнулся лбом Вацеку в грудь. От него пахло потом и терпким одеколоном, пытающимся это скрыть.
— Может. Я видел по дороге небольшую забегаловку. Не знаю, как там, но крыша есть, — хмыкнул Венцеслав и, приобняв Люциана, повёл его прочь.
А всё потому, что у их ног лежало три человека без сознания. Был вечер, самое плодотворное время для грабежей, и Люциан пошёл по этой подворотне как нельзя кстати. С капюшоном на голове и сигаретой в зубах, он поначалу злобно посмотрел на обидчиков, попросивших огня, но это не возымело эффекта. После чего демон получил сильный, по меркам людей, удар по голове. Оставаясь в сознании, но потеряв сигарету, Люциан ввязался в драку, в результате которой мусорный контейнер был повален, пожарная лестница слетела со стены, а мусорные мешки лопнули под весом одного из грабителей.
Венцеслав появился неожиданно, когда демон уже сполз по стенке, не в силах биться против подмоги, выбежавшей из-за угла. Силы демонов ограничены, чтобы жизнь в мире людей не казалась им слишком сладкой, хотя Люциан был всяко живучее любого зеваки вокруг. Другой бы уже давно скончался от кровопотери.
И вот, появился Раух. Вернее сказать, вырос из-под земли. Потому что-то, что было им, могло появиться лишь из глубин Ада. Нечто огромное, окутанное густым мраком, с яркими янтарными глазами и жаждущее пищи. От человеческого в этом образе было мало. Послышались душераздирающие крики тех, кто до этого момента был невообразимо смел. Венцеслав рвал грабителей когтями, выгрызал огромной пастью куски мяса и сплёвывал, поскольку ел всякое мясо, кроме человеческого.
Люциан смотрел на это, прижавшись спиной к стенке, и в душе его было пусто. Если, конечно, у демонов она в какой-то мере есть. Брызги крови и ошмётки мяса вымазали его лицо, но он этого не замечал. Люди вокруг него, полурасчленённые, корчились в агонии и молили о помощи, о пощаде. Но демон этого не слышал. Все звуки в этот момент как будто исчезли, а взгляд его был привязан к зверю, сорвавшемуся с цепи. Шатаясь, Моргенштерн поднялся на ноги.
— Вацек?..
Дримхантер замер над трупом и повернул звериную морду к демону, вопросительно на него посмотрев и кивнув, мол, «чего тебе?». Люциан улыбнулся, в горле его застыл комок. Ускорив шаг, он торопливо приблизился к Венцеславу и опустился на корточки напротив него, а потом крепко обнял зверя.
— Я скучал, Вацек… — голос демона дрожал, пальцы впились в шерсть.
Постепенно шерсть исчезала, габариты уменьшались. На макушку Люциана легла уже человеческая рука, погладившая его по волосам.
— Милый, то, что я тебе скажу, может быть тебе неприятно…
Моргенштерн нахмурился и поднял голову.
— В смысле?
— Ну, — Раух кашлянул, — ты всё-таки на трупе сидишь, — и засмеялся, увидев, что Люциан зачертыхался и начал отряхиваться. — Но это ладно. Мне интересно, какого чёрта ты здесь забыл.
Они зашли в просторное уютное кафе на углу города, недалеко от порта. Окна были закрыты, иначе бы помещение наполнил бы шум моря и крики чаек. Внутри всё было в кремовых тонах, модернистском стиле. Пахло выпечкой и домашними котлетами. Оба устроились в углу и получили по кружке кофе в честь «везучей среды». Но Люциан сделал глоток и отставил её в сторону, тут же спешно взявшись за руку Венцеслава. Демон держал её, рассматривал, ощупывал каждый сантиметр, словно до этого такой конечности для него не существовало.
— В чём дело? Что-то не так? — деловито поинтересовался Раух, прикладываясь к кофе и периодически поглядывая на меню кафе.
— Да нет. Всё даже лучше, чем могло быть, — смущённо улыбнулся Люциан и взял ладонь Вацека в обе руки. — Я совсем не рассчитывал, что ты появишься, — и сиял. — Я всё хотел зайти к тебе, но как-то… не получалось…
— По голове получить боялся, проще говоря, — отрезал Раух и сделал заказ миловидной полноватой официантке. — Нет, я понимаю, можешь не объяснять. В конце концов, глупо получилось… Опять из-за ерунды поругались. Ты, кстати, в моей куртке тогда ушёл.
— Оу, это… — Люциан выпрямился и быстро отвёл взгляд. — Ты уверен?
Венцеслав посмотрел на демона некоторое время.
— Более чем. Ты ведь ничего с ней не сделал? Я тебя, извращенца, знаю.
Моргенштерн, не поворачиваясь, расплылся в хитрой улыбке.
— Ну что ты. Всё в лучшем виде.
Раух наградил Люциана хмыком, полным скепсиса, и вскоре придвинул к нему принесённый горячий пирог с яблоками и корицей.
— Ладно, в конце концов, для пыточной здесь слишком уютно. Угощайся. А если уж ты руку отпустишь, мой кошелёк вообще в твоём распоряжении.
Моргенштерн прищурил вишнёвые глаза и переплёл с Раухом пальцы. Дримхантер откинулся на спинку сиденья и хмыкнул.
— Куда ты тогда вообще делся, чёрт возьми? Тебя след простыл. Даже моё обоняние было бессильно.
Вопрос был замечен погодя, поскольку демон тут же увлёкся пирогом, но ответ всё же был получен, пусть и произносился с набитым ртом. Всё, что Венцеслав понял, так это то, что демон сразу убрался восвояси, в Ад, погоревал там некоторое время, а потом поселился неподалеку от дома Рауха и в основном занимался тем, что скупал алкоголь в близлежащих магазинах.
— Ты бы хобби какое-нибудь завёл что ли, — Венцеслав покачал головой. — Другой на твоём месте уже бы заживо заспиртовался. По дереву бы вырезал, например.
Теперь Люциан смотрел со скепсисом и говорил полушутя.
— Знаешь… Поначалу бы я, безусловно, вырезал, но потом бы точно вонзил этот нож кому-нибудь в глотку. Просто со злобы. А так — я тихий, никому не мешающий алкоголик. Никого не убиваю, не обманываю, просто молча лежу, пью, смотрю в потолок и думаю о том, что всё могло быть иначе и я в тот момент мог лежать на твоём плече, если бы не очередные дурацкие обстоятельства. Хотя в этот раз всё было хуже. Какого чёрта этот ублюдок Вальхейм делал у тебя в квартире? И какое право он имел на то, чтобы начать говорить, что наши отношения — ошибка? И обзывать меня, мать твою, шлюхой? Я завязал. Давно. И не изменял тебе. Ни разу.