Приподнявшись на локтях, я вижу, как Джеймс хватает отца за рукав, вынуждая остановиться.
— Документы на Скорпиуса, послезавтра мы уезжаем.
Джеймс злится, а мистер Поттер молчит. И молчит он довольно долго… Неужели так заработался, что уже и не помнит про поездку?
— Я не успел, — в конце концов произносит он спокойно, — и…
— Ну, я думаю, завтра ты сможешь выделить на это пять минут? — быстро говорит Джеймс, перебивая отца.
— …и я думаю, что это незаконно. Надо связаться с родителями Скорпиуса, а это…
— Что за черт?! — Джеймс толкает отца, несильно, но сам факт меня удивляет. — Ты же знаешь, что ничего страшного не произойдет! И это в твоих силах!
Мистер Поттер ничего не отвечает и просто смотрит на сына. Ситуация меня немного пугает, потому что я ощущаю негативную волну от Джеймса, разбивающуюся о внешнюю холодность его отца.
— Ненавижу тебя! Это лишь жалкие восемь дней, подавись! — кричит Джеймс и тяжелым шагом поднимается по лестнице. — И вообще, я тоже не поеду!
Джеймс скрывается наверху, воцаряется пугающая тишина. Мистер Поттер смотрит на мантию, которую сжимает в руке, и неожиданно переводит на меня пронизывающий взгляд.
Я будто цепенею. Не могу встать, не могу опустить голову, я даже прервать зрительный контакт не в силах. Мерлин! Спасибо, обрывает его мистер Поттер сам со словами:
— Иди спать, Скорпиус, — он поднимается по лестнице, и мне хочется ответить ему чем-то вроде: «Хочу сплю, хочу — нет!», «Это не ваше дело, мистер Поттер!» или просто «Это не ваше дело!», или даже «Не твое это дело!»
Но я сглатываю ком в горле и молча смотрю, как он удаляется.
*
Дни, наполненные все более наглыми руками Джеймса и негативом в доме логически завершаются в намеченный день отбытия в Италию.
— Альбус, ты взял крем от загара?! Возьми несколько шорт! Не забудь очки! — кричит Джинни Уизли на весь дом, хоть уши затыкай.
По ее репликам можно подумать, что это только начало, но нет, это уже конец сборов. Чемоданы стоят возле главных дверей, и только Альбус запоздало закидывает шорты в сумку.
— Да не нервничай ты так, — я опрокидываюсь на его кровать. — Лучше подумай, что еще не взял.
Альбус замирает и начинает рассеянно оглядываться по сторонам.
— Что не взял… что не взял… — бубнит он и еще больше теряется.
Нет, это все-таки надолго… Я прикрываю глаза… Уезжайте скорее, пожалуйста.
*
— Не сгори на работе, я тебя прошу! — Джинни Уизли прижимает руки к груди, а потом бросается своему мужу на шею. Я слышу, как она шепчет: — Люблю тебя.
И почему-то злобно ухмыляюсь, пока она целует его.
— Так, я первая, — она хватается за большой чемодан и вытаскивает из кармана портключ-зажигалку. Почти такая же была у моего отца, только незаконная. — Всех люблю, не скучайте!
И она растворяется в воздухе со счастливой, но наверняка наигранной улыбкой. Ведь мистер Поттер остается дома. Работа…
— Ну, пока! — Альбус обнимает меня.
— Да, счастливо отдохнуть, — я похлопываю его по спине.
Альбус обнимает отца и вскоре растворяется в воздухе вместе с сумкой на плече.
Джеймс же не прощается с отцом, он на него в глубокой обиде. Вчера он говорил мне очень громкие слова ненависти, но видно, это все сгоряча. Уж очень Джеймс зол, что отец так и не сделал мой отъезд возможным.
Джеймс хотел остаться со мной дома, но мать сразу обрубила даже мысли об этом. Так что Джеймс сейчас просто в гневе.
— Берегись, — шепчет он и порывисто целует меня, прежде чем исчезнуть.
Поберегусь. Но чего?..
========== 11-ая глава ==========
— Чтобы скрывать это, надо иметь хорошие связи…
Берегись…
— Связи… — устало повторяет мистер Поттер. — Очень хорошие… Так долго…
Берегись…
— Кто же? Кто же, кто же, кто же?.. — он говорит это так тихо и прискорбно — похоже, давно ломает голову. Дело зашло в тупик?
Я подхожу к комнате, из которой доносится голос, к этой странной комнате с распахнутой настежь дверью, и вижу, что мистер Поттер сидит, откинувшись в кресле, боком ко мне, а вторым боком к окну. Он хмур и сосредоточен, и я уверен, что он в секунде от озарения. У него то самое выражение лица, которое называется «за мысль до» — вот еще немножко, и все карты лягут на стол. Кстати, о столе. Он большой и завален бумагами, с пролитыми чернилами, которые по каплям падают на пол. Мне хочется рвануться туда и поднять чернильницу, а мистеру Поттеру — нет. Ему вообще нет до этого дела, его взгляд прикован к одной точке на стене. Вот честно, начнись сейчас атака клопов, он бы даже не заметил.
— Кто же… — его голова, до этого, казалось, застывшая, наклоняется к двери, и я инстинктивно припадаю к стене спиной. Только перевожу дух, как тут до меня доносится шелест бумаг. Ладно, надо проваливать отсюда, ведь «Берегись» же! — черт, Джеймс, ну зачем ты меня этим напутствовал? Я же сегодня не усну, буду ждать опасности.
— Малфой? — и это так неожиданно, что у меня сердце подпрыгивает, кажется, я даже икаю от испуга. Этот чертов полуответ-полувопрос, заданный в пустоту: «Малфой?». Мои колени слабнут, и я, зажимая себе рот рукой (на случай, если еще раз икну), сползаю по стене.
Раздается странный треск, и в ту же секунду что-то падает, а потом слышен шелест, непрекращающийся шелест бумаг и бурчание мистера Поттера.
Вообще, это самая дальняя и самая маленькая комната на втором этаже. Я в нее никогда не заходил, потому что она не интересная. Открываешь дверь — и все как на ладони. Маленький шкаф, дубовый стол, кресло и окно без занавесок. Ни картин, ни мелочей, показывающих, что тут кто-то регулярно появляется, и что этот кто-то — живой человек. Комната настолько пустая, что, когда я шел сюда на голос мистера Поттера, я несказанно удивился, что он именно в ней. Это даже не кабинет. Да в ванной наверняка лучше думается! Хотя, может, в этом и фокус — нет отвлекающих вещей… Но зачем тогда он устроил там бардак?
Из размышлений меня выводит отчего-то сердитый голос:
— Малфой, — он снова это повторяет, а я снова икаю, — Малфой, Малфой… Да быть не может!
Мерлин, это все папочкин бизнес.
И мне совсем плохеет. Голова начинает кружиться, и, если я не смогу сейчас уйти отсюда, мне придется ползти. Потому что сталкиваться с рассерженным мистером Извращенцем у меня нет ну никакого желания.
Берегись… Ох, Джеймс, я пополз, и будь ты сейчас рядом, ты бы от души надо мой посмеялся. Я ставлю ладошку на пол, вторую, наваливаюсь на руку, локоть подгибается, но держит, вот уже и коленка, и…
Меня обдает порывом ветра, будто я на улице в холодную осень, и проходит почти минута, прежде чем я осознаю, что это мистер Поттер вышел из комнаты и уже спускается по лестнице. Он меня не заметил?
Оглушительно громко хлопает входная дверь — я прекрасно слышу это, будучи на втором этаже. Ушел, значит.
Нахожу в себе силы подняться и снова икаю. Блин, снова он загадочно произнес мою фамилию? Отца моего все вспоминает, похоже.
Я захожу в комнату, которая так и осталась с распахнутой нараспашку дверью, и наконец поднимаю чернильницу. Все бумаги заляпаны, я наклоняюсь, чтобы взять пергамент, а он весь исписан моим именем. Что за чертовщина?! Я только открываю рот от такого «сюрприза», как пергамент сам неожиданно загорается, и вот я уже ловлю пальцами пепел. А я все же успел заметить, что почерк корявый. Хм, так отца ли он припоминал?
Прошло от силы четыре часа с тех пор, как семейство отправилось отдыхать. Четыре часа… А я уже успел испугаться, удивиться и остаться снова в гордом одиночестве, которое какое-то и не гордое на вкус, и вообще не сладкое.
Весело, ничего не скажешь.
*
Зачем же он оставил меня?
Делаю глоток обжигающего какао, которое мне принес домовик, и снова вожу пальцем по колдографии мужчины в журнале. «Любовь всегда движет мной, и это движение — залог моего успеха!» — гласит яркий заголовок рядом с ухмыляющимся лицом.
Ох уж эти актеришки, все смазливые, как на подбор.
Зачем же он оставил меня?
Делаю очередной глоток, и во рту оседает горечь. Надо ложиться спать. Будь я в Малфой-мэноре, уже давно лежал бы в кровати, а моей главной проблемой было бы: «Написать завтра письмо Глории или стоит только через неделю?».
Да, за мной тут никто не следит, никому я тут не нужен, и даже домовик сделал какао не так, как я люблю. Но вот еще глоток, и я морщусь от этой гадости на языке.
Зачем же он оставил меня?
Время уже за полночь, а взгляд снова останавливается на вычурных строчках про любовь, движение и успех. А что движет мной? И где мой успех?
Зачем же он оставил меня? Вопрос как-то сам собой все время всплывает между мыслей.
Я подношу кружку к губам и еле слышно, почти неосознанно шепчу: «Зачем же…», прежде чем сделать глоток и тут же поперхнуться. Пока я откашливаюсь, одной рукой стуча по груди, другая рука с какао трясется, и смачные капли падают прямо на журнальные строчки. Вот уже измазались и любовь, и успех, и…
— Ребенок, — я даже кашлять перестаю, когда возникший словно ниоткуда мистер Поттер так обращается ко мне. Ребенок?.. А?! — Тебе спать пора.
А вот и забота, по которой я так скучал.
— Когда захочу спать, тогда и пойду, — огрызаюсь я. Кашель, журнал и какао сразу же забыты. — И я не ребенок…
Мои слова обрываются со смешком, чужим и неприятным смешком. Мишель.
— Не стоит так грубить человеку, в чьем доме живешь, — Мишель подходит ближе, и я вижу его дурацкую улыбку, абсолютно неестественную. Пластмасса. — Особенно если этот человек — мистер Поттер.
На последних словах Мишель улыбается упомянутому и садится рядом со мной на диван. Пока он длинными пальцами расстегивает легкую мантию, его взгляд пробегает по заляпанному журналу, и он насмешливо смотрит мне в глаза. Да, я знаю, журнал слегка женсковат, но…
— Скорпиус, иди, нам надо пообщаться по работе, — мистер Поттер присаживается по другую от меня сторону.
«Быть может, это вам пойти в другую комнату, а? Почему именно гостиная, а?» Конечно же, я этого не спрашиваю, но несправедливость обижает меня.
Поворачиваюсь к нему, и вопрос «Зачем же вы оставили меня?» посылаю ему мысленно, но он этот сигнал явно не получает. Он все еще отстранен, и единственное дело, которое ему до меня есть — это чтобы я поскорее ушел.
Ладно, пусть так. Я поднимаюсь с дивана и без лишних слов удаляюсь с какао и журналом. Правда, не совсем удаляюсь, потому что ухом я тут же припадаю к двери.
— Зачем вы оставили его? — и это попадание, прямое попадание в мои мысли. — Чтобы позлить Джеймса?
— Ну, я не имею права выпускать его из страны без разрешения отца, — тишина и обоюдное мерзкое хихиканье. — Просто с Джеймсом ему не безопасно.
— А с Вами безопасно? — в словах сквозит ирония. — Серьезно? — фирменный смешок от Мишеля, и уже более грозно от мистера Поттера:
— Однако, тоже спорно, — пауза, и я слышу треск разожженного камина.
— Этот ответ меня задевает, — тут уже Мишель становится серьезным, хотя я не понимаю, чем эта фраза могла его задеть.
— Что там с письмами? — попытка уйти от темы, и Мишель, вероятно, тоже понимая это, отвечает через силу и только через какое-то время:
— На вашем рабочем столе, — огрызается точно также, как и я незадолго до этого, — но вот это я взял, как Вы и просили.
— Хм… — многообещающее от мистера Поттера. — Хмм…
Да что там?!
— Что там? — Мишель просто читает мои мысли!
— Ничего конкретного, — пауза, — Драко всегда Драко, — раздраженно — он явно не в духе.
— Есть смысл дальше перехватывать его письма?
— Конечно, — и мне кажется, что он улыбается, правда, так же пластмассово, как и Мишель. Я почему-то уверен, что мистер Поттер давно заразился этой улыбкой от него. Или наоборот?
— Будете передавать их лично в руки Скорпиуса? — гнусный смешок с затаенной обидой. — Прямо личная сова Скорпиуса Малфоя.
— Придержи язык, — спокойно, как перед отборной бранью. Сейчас будет что-то этакое:
— Ты же слышал, как он со мной разговаривает. Он не заслужил это письмо, и я не думаю, что заслужит последующие.
Ох, как я зол. Ох, как же сильно я зол! Ох, как же невероятно сильно я зол! Мои кулаки сжимаются, и я не могу больше тут находиться. Либо ворваться туда и вырвать зубами письмо от отца, либо отнести кружку на кухню и подняться к себе, а потом, когда Мишель уйдет, попросить письмо, ведь его адресатом являюсь я. И как-то второй вариант кажется сейчас логичнее.
*
Я сам не понимаю, от чего просыпаюсь, но просыпаюсь так резко, будто до этого был под водой, и вот неожиданно — долгожданный и порывистый глоток воздуха.
Если честно, я даже не понял, как и когда уснул. Вот вроде на эмоциях поднялся к себе и прилег на кровать, причем прилег поперек этой самой кровати, начал думать о мистере Поттере и… бамс, уснул.
Поднимаюсь, все еще как-то растерянно, и выхожу в коридор. По ногам сразу тянет холодом, и я думаю, что время уже достаточно позднее, чтобы мистер Поттер спал. Но мне нужно мое письмо.
Едва слышно стучусь в его спальню и, отрывая дверь, понимаю, что она пуста. Неужели он еще в гостиной с Мишелем?
Спускаюсь вниз, и да, действительно, камин еще горит, а мистер Поттер в одиночестве смотрит на языки пламени.
— Чего же ты так долго, ребенок? — он что, затылком меня видит? — Я даже усомнился в том, что ты подслушивал.
Пропускаю его резкие и сказанные довольно неприятным тоном слова мимо, подхожу ближе к дивану. Становлюсь рядом и смотрю на его спокойное лицо в свете огня. Он выглядит как-то загадочно-неприятно. Мне хочется уйти от него, хотя до этого я всегда стремился к нему навстречу. Сегодня ночью он меня пугает.
Где миссис Уизли, смягчающая его и делающая обычным мужем? Где Альбус, делающий его примерным отцом, и Джеймс, делающий его правильным? Отдыхают — горестно осознаю я.
Рядом с ним лежит раскрытое письмо, и я вижу ровные буквы моего отца.
— Отдайте письмо, — складываю руки на груди, а мистер Поттер переводит на меня взгляд. Колючий, как появившаяся щетина на его лице.
— Ребенок…, — ни «пожалуйста», ни «извини за любопытство», ни просьбы о прощении за хамство. — Делает глубокий вдох и переводит взгляд снова на огонь. — Ты очень избалован даже для Малфоев.
— Избалован я или нет, это забота моего отца, а не ваша, — мне надо бы говорить мягче, но я не могу так, чувствуя опасность. — Отдайте письмо.
— У твоего отца и так хватает забот, — он улыбается, а потом делает то, что распаляет меня до предела и оставляет во мне лишь уголь за одну секунду. Он берет письмо, сминает в своей сильной руке и кидает в камин. Пламя необратимо и немедленно схватывает пергамент. — Вопрос испепелен, теперь иди спать.
— Да… Как вы… — я несколько ошарашен, как он посмел?!
— В следующий раз сменишь тон вовремя, — улыбнулся он шире, пока я в душе оплакивал весточку от отца. Это был жестокий жест от мистера Поттера, и я этого не забуду.
— Зря вы так, — шепчу я.
— Нет, не думаю, — мистер Поттер хмыкает и запрокидывает руки за голову, — кто-то же должен тебя воспитывать.
Так за этим он меня оставил?! Сидит тут, такой наглый, на своем диване, в своей гостиной, в своем доме… Но насколько же наглый!
— Вы мне никто, чтобы меня воспитывать, — я не сломлен, но в горле ком.
— Может быть… — еле услышал фразу за треском огня.
— Расскажите, что было в письме, пожалуйста? — делаю акцент на «пожалуйста», пытаясь сделать слово как можно злее, испоганить эту просьбу, но, кажется, получается жалко. За всеми своими негативными эмоциями я очень расстроен.
— Весть о том, что ты пробудешь здесь еще достаточно долго, — он прикрывает глаза всего на мгновение, и почему-то я лишь сейчас понимаю, что он вероятно уставший.
— Достаточно для чего?
Он и не собирается отвечать. Смотрит в свой дурацкий огонь, и мне даже мерещится, что за его спокойным выражением лица пылает страсть ничуть не хуже, чем в камине.