— Не думаю, что дружба получится, – нет, я не назло артачусь, – но на контакт с вами я иду, мистер Поттер.
Не пожимаю ему руку, а сжимаю лишь большой палец и, пока трясу его, думаю, кто из нас большая наивность. Похоже, что… Даже вероятнее… он.
«А если нет, глупый ребенок?»
Смотрю в его кристально честные глаза, глаза, не ведающие подвоха и не затаившие лжи у владельца. И чем глубже и яснее кажутся мне очи, тем темнее становится реальность, я уже не понимаю, что он от меня хочет. То воспитывать, то не замечать, то раззадоривать, и теперь дружить. Но спросить у него ничего не могу, да и не ответит он, а поступит так же, как тогда в игре – дотронется до поля и будет продолжать считать себя честным.
Улыбаюсь ему, надеясь, что дурак все же не я, и наконец отпускаю его палец, который и отпускать-то на самом деле не очень-то хотелось.
========== 16-ая глава ==========
Он пытается показать и всячески доказать мне, что он хороший. Все эти располагающие улыбки, деликатное внимание, осторожность… Пахнет нафталином. Я сам аккуратно присматриваюсь к этому новому шоу и пока не понимаю, как должен проявить себя, да так, чтобы и пьесу сбить, и не рассориться в крах.
Зачем он это делает? И как я смогу его равнодушие ко мне перекроить в сложность отношений, когда буквально каждый взгляд он вынужден контролировать. А быть может, это все мое «славное воображение», и на самом деле все, что его интересует, — это мой отец?
— Скажи-ка мне, Скорпиус, — начинает он мягким голосом, — к вам в Малфой-мэнор, в частности, к твоему отцу, никогда не приходили подозрительные незнакомые личности?
— Подозрительные незнакомые личности? – как можно невиннее переспрашиваю я, и в голове уже возникают образы всех папочкиных «коллег» в темных дорожных плащах, выстраивающиеся один за другим.
— Да, такие люди, которых твой отец сразу же уводил к себе в кабинет для разговора, — проводит ладонью по подбородку и хмурится, так приятно хмурится.
— Эм-м… — кусаю себя за губу, якобы стараясь вспомнить, а на самом деле думаю уже о другом. Если я расскажу, что, мол, да, были какие-то сомнительные приятели, я же не сдам отца? Ну мало ли кто приходил, а так он заинтересуется и будет весь вечер меня допрашивать с пристрастием. Или сдам? Кошусь в сторону напряженного мистера Поттера и снова протягиваю: — Эм-м…
— Эм? – наклоняется, но он все равно чертовски далеко, на расстоянии нескольких вытянутых рук. – Это значит, были?
— Эм-м, — ну я просто издеваюсь уже, – нет, если честно, то ни разу не ви-и-идел.
— Ты уверен? – спрашивает так, словно правда на что-то надеется.
Пожимаю плечами, чтобы понервировать его лишний раз. Ну а что? Если он сам нервируется, то грех не пользоваться.
— Гм, — мистер Поттер медленно поднимается, и раздается скрип-скрежет отодвигаемого стула. – Пожалуйста, отнесись к этому вопросу серьезнее.
— Зачем? – кажется, своей интонацией я бросаю ему вызов. – Зачем вы спрашиваете про моего отца? Вы в чем-то его подозреваете?
— Да, подозреваю, — отодвигает тарелку с недоеденным ужином и упирается кулаком в стол так, словно вздумал из меня правду выбивать, — и подозреваю давно, а раз он уехал, то могу сказать, что подозрения небезосновательны.
Становится горько внутри, и от страха печень, вероятно, вздумала переместиться ниже, сминая все органы на своем пути.
— Я не понимаю, — надеюсь, не поздно для игры в непонятки. – Это что, школьные обиды? Вы хотите засадить моего отца в тюрягу? – проглатываю ком в горле, и хочется встать и уйти, но не тот час, чтобы себя так вести. Все серьезно.
— Это преступление и наказание, хотя многое зависит от его адвоката, — тяжело выдыхает, либо от жалости ко мне, либо ему легкие перехватило. – И, знаешь, тут дело не в моих обидах, которых не существует, и не в моем желании, которого, опять-таки, нет.
Может, он говорит не такие уж страшные вещи, но в моем воспаленном мозгу ситуация распухла до размеров гиганта, и я уже не могу не вскочить, хотя ноги дрожат:
— Как вы не понятно в чем смеете обвинять моего отца?! – да и голос дрожит. – Засадили когда-то моего деда, а теперь думаете и папу? А потом и меня? Или, может, не будете медлить, а?
— Успокойся, — он садится обратно, и снова скрипит стул, так противно… Почему он передумал оставлять меня? – Пока никто не собирается судить Драко Малфоя.
— Пока?..
— Гм, судя по последним дням, – он складывает руки, словно пожимает их, – дело действительно имеет только временную отсрочку.
Если честно, мне нечего сказать. Хотя на самом деле есть очень много чего сказать, но, наверное, слишком много, раз трансформировалось в ничего.
— Это какой-то бред, — шлепаюсь обратно на стул и не могу поднять взгляд. – Я не верю, вы шутите, просто прикалываетесь надо мной!
Черт, папа, ну ты лох! Я, конечно, говорил тебе, что взрослый, но не настолько, чтобы иметь отца на нарах. Капец.
— К сожалению, нет, — довольно сухо и формально, – и давай вернемся к прозвучавшему ранее вопросу: к твоему отцу никогда не приходили подозрительные незнакомые люди?
— Нет, — сразу же отрезаю, но, вероятно, никакого толку от моих отмазываний нет и не будет.
— Скорпиус, — усмехается, но не весело, а так печальненько, словно это я его отца собираюсь по судам таскать. Хотя о чем это я, у него же никогда не было родителей, точнее, были когда-то, слишком давно, чтобы он успел за них попереживать. – Я же вижу, что ты врешь.
— Серьезно? – вскидываю бровь, пытаясь выглядеть вредным. – А вы думали, что после того как придете ко мне и скажете, что хотите дружить, я буду вам все болтать? Даже если и приходили люди, это ничего не доказывает. К обычным семьям приходят гости, это только ваша ебанутая семей… — затыкаюсь неожиданно даже для себя самого. Быть может, он наложил «Силенцио», а быть может, я сам на себя его наложил.
— Так приходили? – похоже, я даже его не задел, или он просто сейчас мне все спускает с рук.
— Зачем вы спрашиваете? — откидываюсь на спинку стула, чувствуя в себе небывалый прилив куража. – Вы же можете меня допросить с помощью магии. Всякие там зелья, сливы памяти или старая-добрая порка. Знаете, Филч в школе то и дело грозит к ней вернутся, гребаный маразматик с говном вместо мозгов.
— Ты несовершеннолетний, даже во имя правосудия я не могу к тебе ничего применить магического или насильственного.
— О! Неужели вы сами слушаетесь своих законов? – хлопаю в ладоши, подбадривая свой раж. – Просто удивительно! Тогда спешу огорчить — по левой дружбе не собираюсь отвечать ни на какие вопросы! — вскакиваю, и ноги такие твердые, что не сгибаются в коленях даже. – Поэтому либо насильничайте, либо оставьте в покое!
Тороплюсь уйти, но все же не могу не обернуться:
— Хотя не представляю, как вы ко мне должны дотронуться, чтобы это было насилием, — вот после этих слов можно провалиться сквозь землю.
А вообще, все, конечно, фигово до чертиков. За гневом и жгучей обидой уже прорывает почву жалость к себе и отчаяние. Тухлое, беспросветное и самое отчаянное отчаяние из всех существующих. Я даже отцу письмо послать не могу, потому что не знаю куда.
Отрезан от предков в такой отвратительный момент, и не предупредить. Черт.
Может, мне стоит сбежать отсюда? Пока я в этом доме, мне с отцом нельзя связываться, даже если бы я и знал как. Вполне возможно, что семейство Корр, а точнее Панси, в девичестве Паркинсон, знает, как донести весточку до отца.
*
Я не собираюсь тащить с собой чемодан и всякую лабуду типа трусов, носков, футболок. Волшебная палочка, небольшое количество денег и большое отчаяние, которых хватит на весь автобус «Ночной рыцарь». Конечно, я бы мог смыться через камин, но уж слишком огромна вероятность, что он прослеживается.
Спускаюсь тихо по лестнице, и с горечью думаю, что мне все-таки удается и пьесу сбить, и не разругаться. Если честно, когда я подхожу к главной двери, мне хочется, чтобы он, мистер Поттер, был тут, в темном углу, замерев и поджидая меня. Да, если честно, хотелось бы, чтобы он продумал все мои мысли наперед и остановил мой побег, но я спокойно выхожу из проклятого, а возможно, и пустого дома. Черт его знает, дома ли этой ночью мистер Поттер вообще.
Ветер мягкий, по-июльски теплый, обдает мое лицо, и я, набравшись решительности, отдаляюсь от временного, теперь уже прошлого пристанища. Не думаю, что пропаду, у меня ведь есть цель.
Иду вдоль дороги, пока наконец не решаю остановиться и взмахнуть палочкой. Интересно, долго ли мне ждать этот автобус, нареченный помогать волшебникам в беде?
Все время оглядываюсь назад и гадаю, какова вероятность того, что мистер Поттер нагонит меня раньше, чем «Ночной рыцарь». Ха, думаю так, словно он и вправду отправился за мной в погоню, а не тусуется где-то или не сопит в подушку.
Фонарь на улице начинает мигать, потихоньку оставляя меня без своего тусклого света, и ветер усиливается… Поднимается пыль, и я только успеваю моргнуть, прежде чем передо мной уже открывается дверь. Ох уж это прыщавое, неказистое лицо выскочившего кондуктора…
— Добро пожаловать! Это автобус для ведьм и волшебников, попавших в трудное положение! Взмахните палочкой и входите в салон, мы домчим вас куда угодно! Я, Стэн Шанпайк, ваш кондуктор этим веч…
— Да, да, — обрываю я его и спешу зайти в салон, — что-то вы долго, меня уже могли темные твари сожрать.
— Эм, — Стэн мнется и после паузы заходит за мной в салон, а дверь закрывается. – Багажа нет?
— Нет, — прохожу дальше и сажусь на первую же пустую койку, вытаскиваю из кармана джинсов припрятанные монетки для расплаты.
— Как твое имя? – прилипчивый Стэн садится на место рядом с водителем. – Трогай, Эрни.
Автобус ревет и сразу же берет бешеную скорость, а я только и успеваю завалиться на кровать полностью.
— Так как твое имя? – присматривается ко мне, словно вспоминает, но ведь ни черта же не узнает!
— Бенет Лонгботтом, — отвечаю, не особо задумавшись.
— Хм, Бенет… — задумывается тоже, но быстро перестает заниматься этим гиблым делом, — так куда тебе, Бенет Лонгботтом?
Еле осиливаю попытку припомнить точный адрес, честное слово, через пару дней я бы не смог вспомнить даже название улицы. Указав нужное местоположение и расплатившись, я делаю вид, что хочу спать, но Стэну отчаянно хочется поговорить:
— От предков сбегаешь? – трогает свое прыщавое лицо, и я уверен, что не могу скрыть омерзения. – К девушке спешишь?
Эрни делает крутой поворот, и меня чуть не расшибает об пол.
— Это имеет значение?
— Ну-у-у, нечасто приходится подбирать школьников, — Стэн хмыкает, и я уже слышу гнусавый голос водителя, Эрни:
— Да, чаще всего в помощи нуждаются старики, хе-хе.
Еще несколько крутых поворотов, и внезапная остановка, из-за которой мой ужин приливает в горло резким толчком.
Когда дверь автобуса отъезжает в сторону, мое сердце замирает. Я даже встаю, чтобы через плечо Стэна посмотреть на путника. Но нет, это не мистер Поттер, как ошиблось глупое замершее сердце.
На входящей бабуле странное зеленое платье с большим бантом у горла, а еще у нее дикая приметная сумка, перекинутая через плечо. Скорее всего, она тоже от кого-нибудь сбежала, чтобы ей не мешали.
Как ни странно, но Стэн к ней не пристает, только спрашивает место назначения и берет деньги.
— Куда ты, мальчик? – скрипучий голос раздается над самым ухом, пугая до чертиков.
— А? – поворачиваюсь, и оказывается, очень неприятно застать старушечье лицо так близко.
— Куда ты направляешься? — улыбается и присаживается на мою кровать. – И зачем такому молодому волшебнику путешествовать таким образом?
Я надеюсь, что Стэн спасет меня от этой дамочки, но он смотрит только на быстро проносящиеся дома. Про Эрни и говорить нечего.
— Это не ваше дело, — отодвигаюсь, и, слава Мерлину, она не думает пододвинутся ко мне.
— Эх, молодые и грубые, – из ее рта вырывается что-то похожее на смех, а я еще немного отодвигаюсь и убираю руку назад, чтобы, если что, без промедления вытащить волшебную палочку. И пофиг, что мне нельзя пользоваться магией вне школы, я же Малфой, а все Малфои по роду вне закона.
Дама в возрасте не собирается замолкать:
— Ты ведь отпрыск Мал…
— Приехали! – Стэн вскакивает как раз вовремя, и безумный автобус останавливается, будто спотыкается, в своем стиле, со свистом тормозящих колес. – Твоя улица, Бенет Лонгботтом.
Мне кажется, что даже все спящие проснулись, чтобы проследить, как я выхожу. Честное слово, столько внимания тому, как я покидаю «Ночного рыцаря», словно я звезда! Хорошо, хоть полоумная старуха не последовала за мной, раз уж она определила во мне Малфоя.
Я делаю несколько глубоких глотков воздуха и провожу ладонью по лбу. Не знаю, зачем это делаю, если учесть, что не переживаю и не вспотел.
Поднимаюсь на крыльцо и стучу в дверь. Еще несколько раз, и еще.
— Кто? – раздается сонное и гулкое по ту сторону. – Кто это?
Не дожидаясь моего ответа, дверь немного приоткрывается, и через образовавшуюся щель и темноту я вижу глаз мистера Корра. Надеюсь, этот придурок вспомнит меня.
Открывает дверь нараспашку и пропускает внутрь.
— Извините, что пришел так поздно или, наоборот, рано, — мнусь в прихожей, и, когда мистер Корр врубает свет, я даже рад снова увидеть этот персиковый маразм в виде обоев. – Просто мне необходимо поговорить с миссис Паркинсон.
— Хм, — запускает пятерню себе в волосы. – Сейчас разбужу ее.
Поднимается наверх и довольно долго я стою в тишине, ощущая себя как-то нелепо слепленным. Может, не стоило мне удирать? Разве от меня что-то зависит? И стоило ли терять последние дни наедине с мистером Поттером? Из-за моего побега он уверился в вине моего отца на полную? Или только уверился, что я ребенок? А побег — это взрослый поступок или детский? Я думаю, первый вариант, потому что взрослые любят удирать от проблем, а дети проблем не видят. Черт, нет, наверное, это что-то переходное, и ведь сбежал я не просто так.
— Ох, Скорпиус, — спускающаяся по лестнице миссис Корр-Паркинсон картинно прикладывает ладонь ко рту то ли от ужаса, толи от того, что хочет зевнуть. А может, просто вспомнила, что когда-то выпустила мальчишку, ну то есть меня, в большой мир на произвол судьбы и ни разу не поинтересовалась, где я.
========== 17-ая глава ==========
«…и он вышел во двор. Разруха была жуткая! Черный, застилающий все вокруг дым жег глаза, и Меррин зажмурился. Сомневаясь, что хоть кто-нибудь уцелел, он сделал несколько шагов по горячей земле и навострил уши… Может, хоть один звук в этой пугающей тишине обнаружится? Меррин больше всего не хотел осознавать, что он единственный выживший, непонятно как, но чудом выживший!»
Стук в дверь прерывает чтение.
— Скорпиус, спустись вниз, пожалуйста, — после раздаются удаляющиеся шаги мистера Корра, и я откладываю книгу.
Что там еще? Неужели удалось связаться с отцом? Все эти дни мы с миссис Корр в основном только этим и были заняты. Но, к моему глубочайшему разо… О, Мерлин, в общем, все фигня, ничего не получается. Я даже отца предупредить не могу о подкравшемся хищнике! Разочарование — колючая штука, все время заставляет злиться.
— Нет, вы не подумайте, что я перечу, просто, возможно, мальчику будет у нас лучше… — слышу я сбивчивый голос Панси Корр, доносящийся из гостиной, дверь которой оставили нараспашку. — Он же к нам вернулся, и нет, я, конечно, не возражаю, но… О, Скорпиус! — замечает она меня в дверном проеме и хлопает в ладоши. Жест, радостное выражение ее лица — все выглядит, как «Хвала Мерлину!», а точнее, «Хвала Скорпиусу!».
Мистер Поттер, сидящий в глубоком кресле, едва улыбается при виде меня, но, возможно, это усмешка. Черт его разберет.
Он не изменился, все такой же важный, спокойный и внушающий благородный страх. Это все аура авторитета.
— Скорпиус, мистер Поттер пришел за тобой, — восклицает, как дурочка, наигранно — ведь понимает, что это ничего хорошего не значит.
— А я этого хотел? — говорю с вызовом, но не смотрю на него больше. Замечаю краем глаза, что он не шевелится, но не смотрю.
А я этого хотел? Хотел по первости, было дело. Но безопасность моего отца намного важнее, да и знаю я, почему он пришел. Не потому, что ему на меня не наплевать, и уж тем более не потому, что я ему нравлюсь… А просто чтобы снова сделать меня заложником в своем доме.