— Я Скорпиус… А вы ведь знали что я на лестнице!
Улыбается и зарывает пятерню в волосы.
— И когда вы заметили? — правда интересно.
— С самого начала, малыш-плохиш, ты подкрадываться не умеешь, стучишь своими костями о пол.
— Эй! — прищуриваюсь. — У меня просто ноги заледенели, а так, не надо на костлявость намекать, я вполне себе в теле…
— Да-да, доброй уже, — поднимается на две ступеньки.
— А чего это вы от меня сбегаете?
— Ты замерз, а я спать хочу, да и не дело в пролетах с малолетками разговаривать, вдруг кто компромат собирает?
Смеется, извращенец. Но мне не хочется, чтобы он уходил.
Что делать? Что сказать?
— Ладно, малыш — это понятно. А плохиш почему?
— Вредный, капризный, плаксивый, истеричный, злобный, лезешь куда не надо. Достаточно? — и все равно уходит.
Поднимаюсь вслед за ним и вижу, как он открывает дверь в спальню, свою спальню. И его жены тоже.
— А Джеймс когда вернется?
— Завтра ночью.
Вот так вот. Получается, в этом доме я могу разговаривать лишь с Извращенцем, чтобы не навлечь на себя подозрения Извращенца.
Хоть он и считает меня вредным, истеричным, злобным… Мудак, он меня совсем не знает!
Я еще покажу! Я обязательно докажу, что я не такой!
*
Тяжело просто дышать, а уж о двигаться даже речи нет.
Очень жарко, воздух будто душит, тело начинает ломить.
Ночь, но краски сгущаются еще больше, в комнате очень темно, когда я с усилием открываю глаза.
Плотный черный цвет окутывает помещение.
Влажно. Одеяло так активно греет, что я покрываюсь испариной по всему телу. Становится очень влажно.
Чья-то твердая рука ложится на мой рот. В первые секунды я не могу дышать, но дальше успокаиваюсь — я ведь в доме властного, сильного человека. Он меня спасет.
Если эта рука не его.
Когда вторая рука забирается под одеяло и трогает через влажную ткань бедро, до меня доходит ясно — дело принимает эротический оборот. И в ответ на это я лишь приоткрываю рот, чтобы кончиком языка пощекотать ладонь.
Черт, как же душно.
В темноте раздается смешок, а дальше… к моей спине прижимается что-то еще более жаркое чем я, и что-то еще большее чем я.
Мистер Извращенец?
Выворачиваю руку и сам принимаюсь щупать чужое бедро. Пижамные штаны, сильные мышцы, ну точно мистер Извращенец — пришел меня полапать, козел!
Пытаюсь вырваться, хотя бы для приличия, но получается что-то вроде извиваний с приглушенными стонами.
Я достаточно сейчас сексуально привлекателен? А то, похоже, вот-вот будет мой первый опыт, и надо, чтобы он удался… Черт! О чем вообще я думаю? Как правильно отдаться?!
Какой позор, но, видимо, не окончательный, ведь чужая рука без особых прелюдий оказывается у меня в пижамных штанах.
О, Мерлин, я горю и истекаю во всех смыслах.
Черт, и даже бороться за невинность сил нет. Да и желанием я не таким сгораю.
Дрочка — не такая, как я люблю, слишком интенсивная. А еще… как же невероятно приятно и необычно ощущать чужую сильную руку. И это дыхание в шею, от удовольствия чуть ли не хнычу. Слишком резко, часто застывает, убыстряется, сжимается… тело начинает дрожать, и вторая рука, сжимающая до этого рот, спускается вниз и обхватывает живот.
Меня прижимает к мучителю спиной, и я могу лишь вцепиться зубами в подушку.
И, кажется, мои вкусы меняются — уж очень меня устраивает эта рука.
Подаюсь навстречу и слышу крик. Вскакиваю. И тут до меня доходит, черт возьми, что я не мог вскочить, если бы был в чьих-то объятиях.
Оглядываюсь: смятая постель, раскиданные подушки, в штанах мокро, а в комнате уже не так темно.
Мне нужно в душ, а это был лишь сон позорного характера.
Стыдоба! Нужно ее срочно смыть.
========== 8-ая глава ==========
— Да, еще в том году таких ветров не было, — голос чуть хриплый, а сам я немного вялый.
— Угу, ну ничего, переживем еще десять дней, — Альбус берет «коня» и ставит его рядом со «слоном».
Партию мы уже не разыгрываем, а так, лишь перебираем фигуры, да и я иногда пальцем их выбиваю, чтобы посмотреть, как далеко я могу запульнуть. Пешки летят лучше всех.
— Десять дней? Почему?
— Уезжаем. А, ты не знаешь… — подбрасывает «короля», — мама вчера сказала, что мы едем отдыхать… через десять дней.
— Я думал, она на работу выходит? Разве нет?
Пожимает плечами и переоценивает ловкость рук — с очередным подбрасыванием «король» ударяет его по колену.
— Эм, мама очень хочет уехать, поэтому выбила для себя несколько дней… а с завтрашнего дня уже в Мунго будет работать.
А, заменила дни. Хм.
— А отец?
— Отец? Не знаю… — замолкает, — они вчера ругались сильно, я слышал… пока вроде никакой конкретики. Но мама сказала, что поедет с ним или без него.
— Ясно. А… я? — беру черного «слона» и выбиваю им четыре пешки на поле.
— Пока ты у нас, ты с нами, — собирает фигуры, чтобы снова расставить на правильные позиции.
— А документы?
— Не волнуйся, папа за минуту все уладит, он же начальник.
Ну да! Как я могу забыть! Крутой мистер Поттер, отъявленный извращенец.
Блин, надеюсь, он с нами поедет, без него я потеряю львиную долю эмоций и впечатлений. А главное — я потеряю Его.
— А куда?
— У мамы спроси.
Разговор зашел в тупик, но нельзя допускать тишины со стороны Альбуса. Да и выяснить многое нужно.
— У тебя есть школьный лучший друг?
— Что? — теряется. — Нет, а зачем?
— Как это зачем?! Чтобы было весело. Учиться — это такая скукота, серость, дни блевотные… фу.
— Мне нравится учиться… — почесывает затылок ферзем.
— А кем ты хочешь стать?
— Колдомедиком, я хочу помогать людям, хочу избавлять их от болезней и горестей.
Мда, а вот и розовые пони, про которых говорил Джеймс.
— Круто, светлая мечта… А Джеймс? Он на кого?
— Джеймс? Он аврор, на побегушках у папы. И тренируется.
— То есть они вместе в министерстве? — во дела! Везет Джеймсу.
— Ну, я бы не сказал, что вместе, но да… пересекаются. А что?
— Да нет, ничего… Джеймс, значит, хочет быть похожим на отца?
— Это факт, — видно, что слова эти Альбусу даются с натяжкой, будто костью в горле застревают.
— А ты? Твой отец достойный пример.
— А я не такой. Я не храбрый и не отчаянный. И у меня нет этого природного шарма… — к чему это вообще? — И почему ты всегда говоришь «отец, отец», а не мистер Поттер?
— А большая разница?
— Просто странно это.
— Да что странного, Альбус? Странно, что ты такой замкнутый и в облаках витаешь, — ай, дипломатичность как волной смыло. — Джеймс сказал, что это после той ситуации.
— Какой еще ситуации? — глаза округляются, и он с видом очумелой совы смотрит на меня.
— Ну, про отца твоего, ухода его из семьи, феромоны, стажерку… — я все запомнил, я вообще все запоминаю относительно мистера Извращенца. Как бы не назвать его извращенцем вслух.
— Что-о? Ты его слушай меньше.
— То есть не было ничего? — как так?! Мне не нравится это «что-о».
— Я не услышал ничего знакомого… Мой отец никогда из семьи не уходил, — говорит с такой же уверенностью, как и Джеймс. Вот только для Альбуса это немного нетипично.
Вот блять! Врун, Джеймс, какой же врун. Лжец! Мудак сраный, ну нахрена он мне врет? Нахрена говорит такие вещи?! Сука.
Пыхчу от злости и ненависти, ну вот нельзя ему верить! Нельзя! Он только лапшу на уши вешает! Вот появись сегодня ночью, я тебе задам!
— А почему ты тогда такой? — прихожу в себя, но, чтобы сделать это, приходится сжать в руке «короля» — до боли и белых пальцев.
— Характер. А что Джеймс тебе наговорил еще?
— Да ерунду, похоже, всякую. Сначала шутил, что твой от… что мистер Поттер почти педофил, который спит со своими подчиненными, а потом, что твоего отца все время очаровывают и он…
— Придурок! А я тебе говорил, что брат у меня не такой уж и замечательный.
— Блин, нафига он мне это наплел? Не понимаю…
— Я тоже не понимаю, но это Джеймс, если он так делает, значит так удобно ему.
Засранец.
Переворачиваю шахматное поле, и фигурки разлетаются в разные стороны.
Вот же засранец!
*
Короче, в этом доме пора всех вывести на чистую воду. Я окончательно запутался, ничего не понимаю ни рассудком, ни сердцем. А значит, пришло время расследования. Экспедиции. Выяснений. Короче, пора все расставить по своим местам и разобраться в происходящем и, наверное, в себе. Но это потом, о последнем и думать не хочется.
В пять вечера, через пару часов после окончания игры в шахматы и через полчаса после разговора о джеймсовой лапше, висящей на моих нежных ушках, у Альбуса назначен визит к колдомедику — проверка какая-то, Альбус, оказывается, шибко мнительный.
Мой друг уже утопал, мистер Извращенeц где-то шляется с жеманными и сладкоголосыми недоаврорами, а миссиc Уизли разбирает кухонные салфетки.
— О, Скорпиус, как дела?
— Отлично, а как у Вас? — сажусь за столик и беру в руки зеленое, наверняка сочное, яблоко из вазы.
— Очень даже хорошо…
— А как вы с мистером Поттером познакомились? — приступим к расследованию!
Откусываю яблоко со смачным звуком.
— Ох, — мечтательно прикрывает глаза, — когда он впервые поехал в Хогвартс, а я провожала братьев.
— Вам было десять, не так ли?
Да, рано она встретила своего «героя», точнее, просто Героя. Для всех.
— Да… Хочешь поболтать?
Киваю и откусываю еще один кусок. Люблю яблоки, особенно зеленые, спелые, с кислинкой.
— Тогда пошли в сад.
*
— Ого, я читал, что он выиграл, но не знал, что такой ценой! — цокаю языком и все-таки откидываюсь на спинку садового стула.
— Да, четвертый курс был сложный у него… Как, в общем, и другие — каждый раз испытания. Пятый курс… собрания ОД, ох, много рассказывать!
— Вы тщательно следили за его жизнью.
Как, видимо, и мой отец тоже. Вот ему повезло! Хотя, насколько я знаю, они не дружили. А вообще, отец ненавидит говорить про Гарри Поттера. Лишь обмолвился пару раз, что он везучая заноза в волшебном мире.
А мне он внушает трепет.
— Конечно! Я люблю его с первого взгляда!
— Ясно… А он был такой же? Ну, в молодости?
— Он не так стар, как ты думаешь, — легко смеется. — Он был похожим на Джеймса, только более серьезным, но совершенно точно был таким же непоседливым! Все время во что-нибудь впутывался. Джеймс весь в него.
Да уж, Джеймс пошел в него, но ему явно чего-то недостает. Какого-то качества, что является главным «ингредиентом». Это чувствуется, уж я-то разницу вижу.
— А вы говорили, что он хотел стать профессиональным игроком в квиддич?
— Было дело… но это еще до войны.
— До войны? А война? Как прошла война?
— С потерями. Тяжело.. Но! Мы победили! Добро восторжествовало, мир залился теплым светом победы. Все хорошо.
И этим «все хорошо» она будто поставила точку. Хм.
Значит так, что я имею по разным версиям? Первая, Джеймса: мистер Извращенец — извращенец, а еще его уводили из семьи. Вторая, Альбуса: мистер Извращенец — добрый отец семейства, который всегда был верным защитником фамильной чести и геройской доблести. Третья, миссис Уизли: все хорошо. Четвертая, моя: все недоговаривают и скрывают, врут.
Или хотят солгать, а может, просто верят лжи. Но тут что-то нечисто, правда, я чувствую.
*
Уже слегка за полночь, я жду Джеймса на диване в гостиной, чтобы устроить ему «разборки». Но, видно, в эту ночь ему не до меня.
Они входят вместе. Джеймс, мистер Извращенец и тот ночной «недоаврор» с подхалимской, сияющей, как всегда, улыбкой.
Не обращая на меня внимания, не бросая даже мимолетного взгляда, они останавливаются на середине и о чем-то шепчутся, пока «недоаврор» не хохочет и не хлопает мистера Извращенца по плечу. Хлопает… Гладит, скорее. А у меня скулы сводит.
— Завтра рано утром, полчаса — и мы на месте, — с обычной громкостью говорит мистер Поттер.
— Да, вернется к вечеру? — Джеймс мнется с ноги на ногу и совсем спиной ко мне разворачивается.
— Думаю… — мистер Извращенец тоже меня не замечает, может, виной тому темнота? Камин я не разжигал.
— Ладно, я, пожалуй, побегу. Джеймс, — подхалим пожимает руку, — мистер Поттер…
Они тоже обмениваются рукопожатиями, но я-то вижу, как этот «недоаврор» подмигивает! Он ему подмигивает!
— … если послать один отряд к берегу, а второй пустить в ближайшие пролеты…
А я не слушаю, что-то это не интересно. Я имею ввиду все эти дела аврорские. А вот сравнить их можно.
Джеймс в черном плаще и мистер Поттер — тоже в дорожном плаще, но шире в плечах, выше ростом. У Джеймса живая мимика, он часто взмахивает руками, и речь у него более эмоциональная. Мистер Поттер спокойнее, руки держит в карманах плаща, а сам неотрывно смотрит на сына. Иногда он улыбается, но как-то не по-доброму. С иронией, а может, просто невинная насмешка, или все-таки ядовитая. Немного хищная, как и лицо в целом.
И в темноте я могу разглядеть, как Джеймс от сотрясаний воздуха иногда разворачивается ко мне боком, как маниакально горят его глаза.
Нет, они все-таки очень разные. Только миссис Уизли и Альбусу кажется, что один — отражение другого. Нет. Один из них лишь тень, даже подобие тени.
Они заканчивают разговор и уходят, и я следую их примеру — спать пора.
*
Джеймс и мистер Поттер. Меня тянет к последнему, просто невероятно, но в тоже время Джеймс более доступный. Тот, кто мне «по зубам», тот, кто любит меня, тот, кто не женат, тот, у кого нет детей. Тот, кто лжет мне намеренно, потому что «удобно и выгодно». Мистер Поттер — тот, кто пренебрегает мной, не любит меня, отталкивает меня, у кого есть семья, двое сыновей. Мистер Поттер — темная лошадка, сильная, манящая. И я тянусь к нему.
Невероятно, просто невероятно, что со мной происходит. Почему я?
Кажется, пора задуматься о моей ориентации. И серьезно так задуматься!
Забери меня, отец, пока я не влип окончательно… Или уже поздно?
========== 9-ая глава ==========
Если так подумать, то мне не хватает опытности. Да, черт возьми, мне вообще ее очень и очень не достает! Я заблудился на дороге жизни.
За завтраком часть семьи, состоящая из Альбуса, миссис Уизли и меня, конечно же, обсуждает поездку. Ну, что я могу сказать… Серьезный настрой миссис Уизли угадывается сквозь добрую улыбку и сталью отливает в теплых глазах.
Италия. До поездки десять дней, считая это утро. Сам отпуск на восемь дней. О мистере Поттере: «Он занят, но постарается вырваться, чтобы провести время со своей семьей» (авторство, конечно же, его жены). Джеймс вообще-то тоже под вопросом, но, в отличие от отца, он уже изъявил бешеное желание поехать и меня прихватить с собой хоть в чемодане.
А я… Нет, отдохнуть — это, конечно, здорово, и наверняка забавно будет посмотреть, как Альбус обгорит, а Джеймс будет периодически скрываться с глаз (гу-ле-на!), но… Нет, не хочу это произносить.
Днем мы с Альбусом выходим в город — торчать в доме вдвоем откровенно скучно, а миссис Уизли вышла на работу.
Сначала мы просто шатаемся по улочкам и лавочкам, но потом все же уходим подальше от шумихи.
— Знаешь, тут недалеко живет Эмма… — мечтательно протягивает Альбус.
— Эмма? Кто такая эта Эмма?
— Она наша сокурсница, — мечтательность из голоса не уходит, — только с Хаффлпаффа.
— Я с ней не знаком.
И лица вспомнить не могу — вероятно, серая мышка.
— Это здорово.
— Почему?
— Потому что теперь я знаю, что она точно хорошая девчонка, если с таким, как ты, не водится, — смеется, а я в шоке… Невероятно! Он пошутил!
— Ты с ней, похоже, не особо общаешься, раз делаешь выводы из таких фактов… Но знаешь, где живет… Нравится тебе?
Кивает и отворачивается.
— Пора обратно, а то к ужину не вернемся.