– Ну, чем обязан, – начал Фортис.
– Сегодня собрание.
– И что?
– Вы вчера сказали, – он смотрел в бокал, – что нам всем надо подумать над тем, как теперь быть, если человеческое воплощение Хаоса создано. Вы хотите услышать наше мнение, – он сделал паузу. – Но как мы можем подумать над ситуацией, не зная, какие именно проблемы она несет?
Фортис напряженно смотрел на него.
– Вы не говорили человеческим воплощениям, какую угрозу несет в себе это создание, а значит, и попытаться помочь вам мы не сможем. Мы не понимаем рисков. Получается, наше присутствие на собрании бессмысленно.
Саймон замолчал, но все же поднял глаза и посмотрел на Фортиса. Тот вовсю улыбался. Он потянулся и потрепал Саймона по голове, как сына.
– Ты абсолютно прав, остальные просто выросли здесь и стараются не задавать лишних вопросов. А ты новенький и, очевидно, смелый. Я и забыл, что вы некоторых вещей не знаете. Надо все же чаще с вами общаться, – он помолчал, встал, подошел к окну и сложил руки перед собой.
– Когда-то очень давно, когда еще даже меня не было на земле, существовало только два клана – джины и корнивора. Между ними шла война за власть над планетой. Корнивора были белым кланом по созданию, а джины – темным. Корнивора победили джинов и стали управлять тем, что было на земле, а джины – тем, что под землей. Корнивора никогда не отличались особой любовью к людям, но Дэус решил, что из двух зол победило меньшее, и это уже хорошо. Он всегда старался не вмешиваться.
Правили они долго, пока глава клана Корнивора, ее звали Тира, не решила, что настало время положить конец многовековому противостоянию, и предложила дружбу главе клана джинов. Он согласился, и постепенно она влюбилась в него. Она знала, что Дэус не одобрит этого, но все же отдалась Ярлу. Ярл тоже ее полюбил. Узнав это, Дэус оставил планету, и наступили темные времена. Процветали войны, бесчестие, насилие, геноцид, но кланам было все равно: они занимались лишь улучшением жизни высших, планетой, животными, судьба людей их не интересовала. Они создали в клане Корнивора шесть новых высших без разрешения Дэуса. По рождению эти высшие не были плохими или хорошими, в них было по половине добра и зла, как в людях. Понимая, что людская природа им ближе, они попросили у кланов власти над людьми, но были с позором изгнаны. Собрав сторонников, они восстали против своих создателей и захватили власть над людьми. Так родился наш клан.
Они победили, но в ходе борьбы погибло любимое человеческое воплощение Тиры – Лин. Тира обезумела от горя и попросила Ярла отпустить ее душу обратно в мир живых. Ярл согласился, но в ответ попросил помочь создать свое человеческое воплощение.
Изначально Дэусом было заведено, что глава клана джинов может создать своего человека только совместно с кем-то из клана Корнивора. Дэус придумал это для того, чтобы сохранить баланс, он никак не рассчитывал, что главы кланов полюбят друг друга. Черное и белое, ангел и демон, – он сделал паузу, выдохнул и продолжил: – Тира согласилась. И родилось самое страшное существо. Наш клан не придал тогда этому значения. Мы пытались наладить жизнь людей. Но в один момент все закончилось. Это исчадие наслало на землю большую воду, затопило все. Глава нашего клана успел послать свое человеческое воплощение, чтобы спасти некоторые виды животных. Чудом удалось уцелеть в горах горстке людей.
Это был конец. Они оба отомстили нам за нашу любовь к людям. Популяцию нужно было полностью восстанавливать. Мы стали самым слабым кланом и много веков скрывались от них, стараясь помогать человечеству. И вот однажды настал день, и вернулся Дэус. Он дал нам право быть кланом и право управлять людьми. Оставил управление планетой Корнивора, раз они так ее любят. Постепенно совместным решением был выделен еще один отдельный клан из нашего, который стал управлять животными. А джины так и остались джинами, – он повернулся.
Саймон, застыв, слушал его и все так же смотрел в бокал.
– Все понятно, – только вымолвил он и сделал большой глоток. – Мне надо подумать. Когда собрание?
Фортис улыбнулся.
– Я думаю, через час, мы подойдем к вам.
Саймон поставил бокал, спрыгнул с кресла и, подойдя к Фортису, почтительно поклонился.
– Иди уже, – он положил руку ему на голову, Саймон положил руки ему на пальцы в ответ.
Выскочив от Фортиса, ему хотелось срочно найти Карин и рассказать ей все. Дойдя до комнаты, в которой они занимались, он машинально одернул костюм, поправил шейный платок и волосы.
И тут же осекся. «Что я делаю?». Он попытался плавно открыть дверь и услышал голоса.
– Я смотрю, уже и ненависти нет, так, Карин? А до этого обещала убить при любом удобном случае! – это был голос Уны.
– Неужели ты думаешь, я говорила это серьезно? Как я могу убить создание Фортиса?
– А значит, сейчас уже не серьезно? То есть как он окончательно превратился в Фортиса, то тут же стал интересен?
– Уна, прекрати! Я запрещаю тебе говорить со мной в таком тоне!
– В каком? Он нравится тебе, не так ли? Весь вечер вчера его за руки хватала!
– Уна, да как ты смеешь! Прекрати! Я понимаю, что он тебе очень нравится, но ты ведь сама видишь, что он копия Фортиса! И, скорее всего, он будет любить совершенно определенного человека. И это будешь не ты и не я, как бы нам этого не хотелось!
Наступила пауза.
– Может, нет? – обреченно произнесла Уна. – Может, она ему не понравится?
– Скажи это своей Мельсиде. Она-то точно знает, что такое быть вечно второй!
Саймон застыл, но, поняв, что пауза затянулась, открыл дверь.
– Что здесь происходит?
Девушки пристально смотрели друг другу в глаза. Уна повернулась и, не глядя на него, вышла.
– Что здесь происходит? – повторил он.
– Это не твое дело! – раздраженно кинула Карин.
Он быстрым шагом прошел внутрь и почти вплотную подошел к ней, так что она вжалась в стену.
– Я задал вопрос.
– Все хорошо, Саймон, мы просто повздорили, и не напирай на меня!
Она уперлась ему в грудь руками и удивленно захлопала ресницами. Саймон посмотрел на ее руки и вдруг вспомнил, зачем он здесь.
– Нам надо поговорить, – резко начал он и отошел. – Я был у Фортиса и вот что он мне рассказал.
Он по памяти кратко пересказал все, что говорил Фортис.
– Нам надо что-то предложить. Все высшие будут обсуждать, что теперь делать, а мы будем сидеть, как истуканы. Надо как-то участвовать, что-то предлагать.
– Но мы всегда выслушивали их решение и исполняли, такова наша роль, Саймон.
– Значит, теперь все поменяется, я не привык быть простым исполнителем без своего мнения. К тому же, так мы наконец сможем заставить их смотреть на себя не как на домашних любимцев, но еще и как на высокоразвитых существ, коими, кстати, мы и являемся.
– Ты революцию задумал?
– Нет, реорганизацию.
– Ну, хорошо, давай посоветуемся со всеми. Я, честно говоря, не очень понимаю, чем высшим в такой ситуации можно помочь, но, может, у других будут соображения на этот счет.
Карин собрала людей в обеденной зале и рассказала, о чем говорил Саймон. Он сам стоял поодаль и наблюдал.
– Ну, есть идеи, как нам быть? – спросила она.
Все напряженно думали.
Тут встала девушка с зелеными волосами и бездонными синими глазами. Даже на фоне остальных она выделялась загадочной внешностью и необычным поведением. Она скорее была похожа на лесную нифму, чем на человека. Саймон с самого начала ее отметил.
– Я думаю, – начала она, – если это воплощение есть, то русалки точно о нем знают. Он по рождению Корнивора, его тело создают они, а джины дарят душу. Надо изловить нескольких, только в дальних водоемах, чтоб сирены не заметили, и допросить. Сирены будут вне себя, когда обнаружат пропажу кого-то из их популяции, но игра стоит свеч.
– Отличная идея, Агата! Так, кто еще?
Все остальные молчали. Наконец Саймон подошел ближе и сказал:
– Значит, это и будет нашей идеей. Агата, выскажешь ее на собрании.
Как будто услышав его, в дверь вошла Мельсида.
– Пойдемте, мы уже ждем вас.
Все двинулись к двери. Когда они проходили мимо Мельсиды, некоторых она легонько трепала по голове, а иногда даже целовала в макушку. Саймон шел последним и, по примеру остальных, не поднял на нее глаз. Мельсида молча проводила его взглядом и двинулась следом. В зале он прошел вперед и встал рядом с Карин.
– Итак, – начал Фортис, – информация достоверна, воплощение создано. Не знаю, с кем из Корнивора он заключил союз, но это так. Какие идеи?
Первой начала Мельсида.
– Надо поговорить с Мирум, она не глупая и ругаться Дэусом не станет. Я сомневаюсь, что это она сама в сговоре с Хаосом, но, возможно, кто-то из ее клана. Помнится, Хаос там позабавился по достижении совершеннолетия, возможно, кто-то из тех, кто жил тогда, до сих пор к нему не равнодушен.
– Он и в нашем позабавился, – резко оборвал Фортис, – Но прошло больше пятисот лет, Мельсида, это глупость. Хотя попытаться поговорить с Мирум надо, я и сам это планировал. Она не злая, хоть и хочет такой казаться. Еще варианты?
– Поговорить с Юзефой, объяснить ей все, – вступила другая высшая, – что она не скажет нам, то скажет ей, у них же хорошие отношения.
– А вот это чушь. Мирум упрямая, и как бы хорошо ни относилась к Юзефе, ничего ей не скажет, потому что не доверяет ей.
– У нас тоже есть вариант, – Саймон вышел вперед. Фортис повернулся к нему и опустил голову:
– Ну?
– Агата? – Саймон обернулся на испуганную девушку
Она вышла вперед и сначала немного растерялась, но Саймон подошел к ней и взял за руку. Она удивленно посмотрела на него, он одобрительно качнул головой Она повернулась к Фортису и выпалила чуть ли не скороговоркой то, что говорила до этого про русалок.
– Неплохая идея, – похвалил Фортис и взглянул на высших.
– Значит, так. Решение такое. Мы с Мельсидой идем к Корнивора и встречаемся с Мирум. Вы, – он показал на двоих девушек из высших, – идете к Юзефе, она скорее всего откажет, но попытка не пытка. Вы, – он показал на Саймона, Карин и Уну, – притащите к нам русалок. Решено, за работу.
Фортис развернулся и вышел в дальние двери, все высшие последовали за ним.
Саймон подошел к Карин и победоносно усмехнулся.
– Идем ловить русалок?
– Да, конечно, – мягко ответила она, и только Уна стояла поодаль и пристально на них смотрела.
Остаток дня было решено посвятить подготовке к охоте. Они втроем очутись в помещении, где лежали луки, мечи, стрелы, сети. Уна и Карин выбирали из всего многообразия оружие для себя.
Саймон стоял у двери и смотрел на них, но наконец не выдержал и спросил:
– Как их поймать? Может, расскажете?
Карин повернулась к нему:
– Они живут в разных водоемах, в том числе и в реках, куда мы и пойдем, любят человечину, особенно мужчин. Надо будет приманить их и оглушить. Ты заманишь, я оглушу, а Уна накинет сеть. И так повторим три раза в разных глухих местах.
Все это время она рассмотривала и расправляла сеть, которую держала в руках.
– То есть я приманка? Но я же вроде не симпатяга? – он улыбнулся, но понял, что его реплики никто не оценил.
– И что мне делать? – все же спросил он.
Карин все так же рассматривала сеть, к нему обернулась Уна с арбалетом в руке.
– Разденем, посадим на берег и будем ждать, – ехидно произнесла она и повернулась обратно к столу около стеллажей.
Саймон удивленно выпучил глаза, но тут же себя одернул.
– Ладно, как скажете.
– Да она шутит, Саймон, – вступилась Карин, – просто посидишь на берегу.
Саймон немного подождал, пока Уна отсмеется.
– Я так понимаю, отсутствие одежды на мне – главное, что тебя интересует последнее время?
Уна резко повернулась и направила на него арбалет.
– Так, хватит, успокоились оба! – Карин оттолкнула оружие в сторону.
Уна развернулась и, положив арбалет на стол, начала с остервенением вставлять в него стрелы.
Карин укоризненно посмотрела на Саймона. Он опустил взгляд.
– Я могу помочь? – спросил он.
– Да, – Карин кинула ему сеть. – Посмотри, чтоб не было порезов, мы давно ничего такого не делали, а, насколько я помню, ее не проверяли с прошлого раза.
Он подхватил сеть. Она была метра три в диаметре и сделана из какого-то странного материала.
– Сильмарил? – спросил он.
– Нет, сиренский шелк.
– Что?
– Долго объяснять. В общем, только это ее удержит, русалку обычной сетью не поймать.
Саймон рассматривал сеть, но видимых дефектов не было.
– Мне кажется, все в порядке, – наконец произнес он.
– Ну и хорошо, – Карин даже не повернулась. Она достала с полки какой-то сверток и вынула из него зачехленный кинжал.
– Вот же он, – Карин наконец обернулась к Саймону. – Итак, сначала поедим, а потом переодеваемся и выдвигаемся в сторону Хатанги. И помните, особенно ты, Саймон, мы идем хоть и за низшими существами, но они принадлежит клану Корнивора, и территория, на которой они водятся, принадлежит клану Корнивора, так что будьте внимательны.
Карин посмотрела на Уну, та только кивнула головой.
– Хатанга —это где? – спросил он.
– Таймыр, холодно и мерзко. Как и везде в Корнивора.
Саймон не понял, но промолчал. Он был родом из Румынии и понятия не имел, что такое Хатанга, но решил не переспрашивать.
Девушки сгребли отобранный инвентарь в сумку и направились к выходу. Он последовал за ними. Его одолевало мерзкое ощущение, что он вечно вынужден задавать вопросы. «Что такое Хатанга, что такое сиренский шелк, хоть бы кто-то что-то объяснял…»
Они обедали все вместе, но практически в тишине. Не было обычных оживленных разговоров, в воздухе повисло напряжение: все думали об одном и том же. Когда с обедом было покончено, Саймон встал и направился к себе. Надо было придумать, что в этот поход надеть. По дороге он начал судорожно перебирать варианты. Смокинг Фортиса или сюртук явно не подходили, но фантазия предательски не выдавала ничего нового. Его ухватила за руку Агата. Она потянула его к себе и тихо шепнула:
– Только не смотри ей в глаза.
Он вопросительно посмотрел на нее:
– А почему?
– Утянет на дно – не заметишь.
– Хорошо, спасибо, – он немного растерялся, она отпустила его руку и повернулась к столу.
Он проследовал прочь из зала. «Не смотреть в глаза. Ну, попробую». Войдя в свою комнату, Саймон устало прислонился к двери, закрыл глаза и выдохнул. То, что случилось за последние несколько дней, перевернуло его привычную картину мира с ног на голову, и, похоже, он не очень-то успевал за происходящими событиями. Но сейчас оценивать ситуацию было некогда, надо было придумать, что надеть. Неожиданно в памяти всплыл образ людей-охотников, которых он как-то видел в лесу. На одном из них был темно-коричневый костюм-тройка, белая рубашка с высоким воротом и облегающие сапоги до колен, на руках были перчатки из тонкой коричневой кожи. Только он вспомнил эту картину, как тут же ощутил приятное прикосновение шелковой подкладки к коже рук. Открыл глаза. Да, так и есть, он уже стоял в этом костюме. «Ладно, русалки так русалки».
Он повернулся, открыл дверь и вышел в коридор. Взглянув на каменные изваяния и наткнувшись взглядом на знак, он потер шею. Занятый всеми этими событиями, он даже не проверил, проступил ли этот символ, он просто забыл. Он уставился на одну из змеиных голов.
– Ты готов? – Голос Карин вывел его из оцепенения.
– Да. Как мы туда доберемся?
Она окинула его оценивающим взглядом.
– Переместимся, конечно, как еще, – она повернулась и пошла в сторону обеденного зала, он зашагал следом. Эти загадки начинали изрядно раздражать.
Они прошли несколько коридоров и, не дойдя до зала, в котором они встречались с высшими, повернули налево. Карин распахнула одну из дверей. Это был еще один огромный зал, залитый дневным светом. Справа от входа на пьедестале стоял внушительный трон, вдоль зала по обеим сторонам висели полотнища зеленого цвета со знакомыми ему знаками и змеями.