Он кивнул дочери. Люк, вот ты и нашелся…чтоб попасть в еще более страшный переплет.
— Не вини себя, Мэл. — Он старался звучать спокойно. — Если бы ты успела, теперь от ситха пришлось спасать бы уже двоих. И неизвестно, чем бы кончилось, если б ты попробовала отстоять парня. Темный Лорд шутить с вами не стал бы…
— Отец, я помогу тебе, — яростно сказала девушка, кивнув матери, и та отошла. — Я искуплю перед Люком свою вину…
— Оставайся дома! — даже немного прикрикнул он на нее. Хотя на сердце потеплело — так дочка этим самоотверженным порывом напомнила ему самого себя. — Ты еще не достигла таких умений — ни в переговорах, ни в бою, а пожертвовать тобой я не могу себе позволить… Поняла, Мелоди?
Та горько кивнула. Может, и послушается на этот раз. Будем надеяться, подумал отец.
Выключив комлинк, Оби-Ван увеличил скорость. Нужно спешить на Татуин. К сожалению, дела Альянса придется пока отложить и сообщит, что на связь с данными он выйдет немного позже. Вейдер действительно шутить не будет. И если Люк у него, то…
— Похоже, пятнадцатилетняя игра в молчанку и прятки закончена, Падме, — с мрачной иронией произнес он, устанавливая связь уже с Алдерааном.
***
— Он на Татуине. И я тоже здесь, — устало сказал Бен. — Уже примерно разобрался в ситуации. Не волнуйся, Падме, скоро ты услышишь от меня хорошие новости.
Он что-то скрывает. Слишком быстро прервал связь. Люк в опасности, в опасности, так и есть.
Падме ходила из стороны в сторону по залу. Не могла она смириться с тем, что Оби-Ван велел ей сидеть дома! Татуин, значит, Татуин, лихорадочно думала она. Там же сложно вообразить Вейдера, выходит, надежда на то, что Люк будет цел и невредим, и все ее планы останутся в силе, есть.
Лея. Лея чувствует Люка на расстоянии лучше всех на свете. Падме поморщилась. Но, как бы ни неприятно было ей сейчас признавать факт того, что ее дочь владеет Силой, а только лишь это могло сейчас помочь ей в поисках сына.
Это ведь ей он оставил записку с непонятной фразой: «Прости. Я улетаю, чтоб помочь всем». Лея долго плакала и прижимая записку к сердцу, сразу сказала: «Мама и папа, это из-за вас. Из-за вашей ссоры ночью. И из-за меня…я тогда послала его к вам».
Конечно же, дочь без колебаний последовала с ней на корабль для поисков любимого брата, с которым они с младенчества были неразлучны, и обещала помочь своими способностями и чутьем найти его по следу в Силе.
Полет матери и дочери был недолгим. Лея осталась в корабле в космопорту Мос-Эспа, а сама Падме в лендспидере отправилась исследовать окрестности поселения.
Когда она заходила на круг над большим оврагом за территорией поселения, двое пожилых мужчин, шедших навстречу, что-то закричали ей, отрицательно качая головами, и махнули рукой, но Падме настолько волновало, не забрел ли Люк к этому оврагу, что она не вняла странному незначительному событию.
Которое на самом деле было предостережением.
У самого края карьера ее проводило несколько пар круглых желтых глаз. Сигнал был передан по цепочке. Когда госпожа дипломат уже разворачивала спидер обратно к космопорту, кто-то громко крикнул странное гортанное слово: «Гардеффаи!», напугавшее ее.
Падме прибавила скорость до предела, но удары неизвестного метательного оружия царапнули, а затем пробили машину в двух, трех местах. Затем что-то застряло в рулевом управлении и женщина почувствовала, как вместо движения вперед ее просто раскручивает на месте.
За спиной Падме раздались неразборчивые крики и топот большого количества ног. Последнее, что она почувствовала, был сильный удар тупым предметом по голове, потом еще один, перед лицом мелькнули какие-то темные развевающиеся тряпки, и все померкло.
***
Они говорили уже больше двух часов. Больше говорил, если быть точным, Люк. Вейдер же слушал, медленно отмеряя шагами пространство кабинета, время от времени задавая отрывистые вопросы.
На грустном для Люка рассказе о том, как мать годами запрещала им с сестрой обращаться к своим способностям, и только благодаря Оби-Вану они немного чему-то научились, ситх опустил голову.
Люк почувствовал, что на его плечо падают какие-то мелкие осколки. Вейдер в досаде вновь взорвал изнутри какие-то вещи на столе, видимо подставку для датапада и часть самой столешницы.
Ему очень захотелось как-то утешить отца, и он взглянул на него, пытаясь коснуться своей Силой его мыслей и чувств. На секунду его обдало ледяным, страшным холодом, так, что казалось, задрожали руки. Люк выдержал это и мысленно произнес: «Все это позади, и я рад, что нашел тебя». И холод отступил. Ярость Вейдера схлынула, и он очень пристально посмотрел на сына.
— Сейчас мне придется отвезти тебя на Корусант. Я и так задержался здесь, — медленно произнес он. — Скорее всего, тебя захочет видеть мой Повелитель, — отвечая на немой вопрос Люка, ответил он, скрипнув зубами.
Скрыть от Дарта Сидиуса сына ему вряд ли удастся. Несмотря на состояние последнего… его эмоции в Силе Император все еще видит достаточно хорошо. Что будет с Люком тогда? … Предугадать невозможно. Но выхода нет.
— Что касается твоей матери и сестры, то позже нужно будет сделать вылет на Алдераан, чтоб…
Вейдер почему-то замолчал, сжав зубы и нахмурившись, и сосредоточился, уходя в себя.
Странное, выворачивающее душу наизнанку чувство.
Как на Корусанте в Сенате четырнадцать лет назад.
Что происходит?
— Планы поменялись. Мы не летим никуда, — коротко произнес он через минуту, быстро глянув на Люка. — По крайней мере — сейчас.
— Ты изменил решение насчет меня и полета на Корусант, отец? — удивился мальчик. — Но почему?..
По лицу Вейдера вновь пробежала тень. Он содрогнулся, глядя куда-то на юго-восток, в пески Татуина, оперся на стол и положил руку в черной перчатке на грудь. Казалось, оттуда исходила невидимая нить, за которую кто-то резко и грубо потянул. Лицо его исказила гримаса боли.
— Она здесь, — хрипло сказал ситх. — Нет сомнений, я знаю эту боль.
— Кто? О ком ты?
— Твоя мать. Она в страшной опасности, — Вейдер опустился в сохранившееся кресло и глубоко задумался.
— Мама? Но она же… Но ты… — Люк не стал договаривать, чтоб не причинить отцу новой боли своими словами о той, которая была его женой.
— Я понял, что она скрывала вас от меня и сейчас ненавидит меня, но я не могу так оставить ее, — глухо ответил Вейдер. — Ты не знаешь всего, что связано для меня с этим чувством тревоги за близкого человека. И еще, Люк… спасти ее и просто увидеть для меня важнее, чем дышать.
В дверь кабинета постучали. Вейдер быстро надел шлем, возвращая себе привычный вид.
— Милорд, вас ищет некий поселенец Адри, — доложил вошедший солдат-клон.
— Я не знаю таких, — холодно произнес Главком. — Прогони его прочь.
— Отец… — нерешительно вмешался мальчик, — ты ошибаешься. Ты знаешь Бена…
Вейдер все понял по его тону и посланному мыслеобразу — и сделал клону знак впустить пришедшего.
Через пять минут в кабинет вошел его бывший учитель, тот самый человек, с которым они расстались при самых страшных в жизни Дарта Вейдера обстоятельствах, — Оби-Ван Кеноби.
========== 7. Интерлюдия. История родителей Мелоди (почти R) ==========
Охватывает 17 лет: примерно за два года до действия Пролога — до года действия Глав 3-5
— Эйжи, — спокойно и нежно позвал мужской голос в темноте коридора цитадели. Рука коснулась ее сведенных лопаток, заставляя расслабленно выдохнуть.
Только одно дурацкое существо на свете могло додуматься звать ее так. Заявиться почти два года спустя со своими джедайскими нежностями и…
— Кеноби… — нарочито равнодушно протянула она. — Мне изобразить щенячью радость от встречи?
— Почему бы нет? Разве не так встречают сердечного друга? — весело усмехнулся наглый рыжий джедай, выходя из тьмы на свет луны.
— Не обольщайся, — сквозь зубы ответила охотница за головами. — Что мне до твоего сердца и твоей дружбы?
— Жестокая и холодная Эйжи, — он схватил ее за талию. — А тогда, когда вы из-за меня рассорились с Дуку, ты говорила совсем не так. — Губы нетерпеливо и жадно коснулись шеи рядом с ухом, оставляя отметку.
Асажж, замолчав, вспомнила.
…Те два дня его плена полтора года назад и все, что за этим последовало. А началось это месяц спустя после того, как она вначале пленила, а затем, поддавшись ситх знает чему и плюнув на задание Дуку, отпустила Кеноби.
С банального нездоровья началось.
Сделав обычный анализ крови, Вентресс долго ждала выползающий бланк.
А потом еще дольше перечитывала напечатанное. Черные буквы вот никак не складывались в слова. А из слов вот никак не слагался общий смысл.
Асажж положила обе руки на живот и расширила глаза. Обыденность и реальность случившегося не укладывалась в голове датомирки.
«Молодец, рыжий нахал… Молодец, Кеноби… Удружил, ну», — почти прошипела она. — «Нет, обломайся. Мою жизнь так легко не изменишь».
Но вскоре она исчезла. На полтора года. Отказалась от карьеры наемника, сославшись на тяжелую болезнь и необходимость долгого восстановления. Ее не удерживали — Дуку давно не верил в ее перспективы как ситха или успешного воина. Остальным его подельникам и вовсе было все равно.
«Необходимость долгого восстановления» родилась поздней осенью в хижине старой знахарки на Датомире.
— Девочка, — сказала бородатая старуха, подавая пискнувшее существо. — Рыжеволосая и сильная. — Она хмыкнула. — Даже очень сильная. Интересный ребенок…
Асажж посмотрела на личико новорожденной. Ни одной ее черты. Маленький Кеноби. Только без колючей бороды.
Она хихикнула. Вот чего еще не хватало.
— Мелоди, — хриплым голосом произнесла она. — Мэл.
Это было не датомирское имя. Она слышала его один раз в жизни, на Корусанте. Но только оно подходило этому самому прекрасному ребенку самого невозможного в Галактике отца.
…- Мне не спрашивать, кто отец Мэл, Эйжи? — тихо произнес он, спокойно и ласково проводя рукой по ее спине.
Вентресс словно током ударило. Да, а что бы не спросить? Кто отец золотисто-рыжей веснушчатой плотненькой и своенравной девочки с ярко-синими глазами? Ведь она же — вылитая Асажж и вообще датомирская кровь в ней с ходу видна!
— Нет у нее отца, — неласково сбросив его руку, отрезала ведьма. — Так, одно название…
— Что-то у меня дурное предчувствие на этот счёт.
— Я бы не доверяла предчувствию, — хмыкнула Асажж, встав спиной к нему.
Оби-Ван крепко схватил ее за локти и вновь повернул к себе.
— Ты что, не понимаешь? Здесь вам опасно оставаться! Твой клан был уничтожен еще раньше… — Она бешено сверкнула глазами, отворачиваясь. — Сейчас Империя возьмет в свои железные руки дело поиска врагов и отступников. Ты будешь одной из первой на очереди, Эйж. Они знают, где ты. Здесь просто все разнесут одним ударом бомбы…
— Кто ты такой, чтоб указывать мне, куда мне идти с моим ребенком?! — презрительно выкрикнула Вентресс, тщетно вырываясь. Когда это не вышло, она попыталась нанести удар коленом туда, где это было бы наименее приятно для Кеноби, но оппонент, предугадав и это, только покачал головой и с силой прижал ее всем телом к стене.
— Эйжи…- жарко шепнули в ухо. — Ну отчего ты такая… несговорчивая? Я действительно хочу спасти вас… мне страшно за Мэл.
— Попробуй, забери ее! — вскричала Асажж неистово. — От тебя даже бороды твоей рыжей не останется, скотина!
Она впилась ему зубами в плечо. Кеноби охнул удивленно и выпустил ее.
— Ну, что за ласки у этих датомирских девушек, — развел он руками и тяжело вздохнул. — Знаешь, вот к укусам я точно не привыкну никогда…
— А тебе нет нужды ни к чему во мне привыкать, — исподлобья отбрила Вентресс.
— Есть нужда, — он мягко погладил ее по голове, и Асажж, съежившись, в этот раз не отбросила его руку. — К моей жене и ребенку, которых я спрячу так, что сам Император не найдет, мне точно придется привыкнуть.
Она удивленно вскинула ресницы, открыв рот, но Оби-Ван приложил свой палец к ее губам.
— Думаешь, не почувствовал, чего испугалась? — Он усмехнулся. — Что мне нужна только дочь, а не ты? Не дождешься. — Он прижал ее к стенке, расстегивая «молнии», впиваясь в губы, проводя руками под одеждой. Хатт, какими желанными были его теплые руки. Она закусила губу.
Ни за что не покажет ему, как его не хватало. Размечтался…
— Зануда, — шепнула она сквозь зубы, выдыхая ему в лицо. — Рыжий невозможный бородатый зануда.
- Рыжий, - подтвердил он, улыбаясь. - Разве плохо? И не зануда, а осторожный и ….
- Ну какая из меня жена для тебя? - перебила, смеясь, Вентресс. - Да я загрызу тебя на второй день!..
— Но ты даешь мне первый, чтоб переубедить тебя, Эйжи? — в тон ей поддел джедай, касаясь губами ее губ.
— И нечего лезть с поцелуями. Не люблю я это, сам знаешь. Давай лучше сразу к делу…. — не отвечая на вопрос, она развязывала его пояс.
***
Он сдержал слово. И спрятал их так, что за пятнадцать лет ни одна имперская крыса не поинтересовалась, кто же такая Эйжи Адри и ее дочь Мелоди. Простые татуинские поселенки с маленькой влагодобывающей фермы, только и всего. И что с того, что отец семейства часто уезжает в долгие командировки? На Татуине уважали тех, кто умеет зарабатывать и кормить семью, и редко лезли с вопросами.
Оби-Ван уговорил-таки ее немного отрастить волосы, как он уверял, «исключительно для маскировки, чтоб не выделяться». Но когда увидел после очередной длительной поездки на Алдераан ее блестящие пепельные локоны до плеч, то вынужден был признать, что не выделяться у этой вредной Эйжи никогда не получится. Ночью. Асажж самодовольно усмехнулась ему куда-то в шею… но голову с тех пор больше не брила.
Странным образом обходили их жилище даже тускенские рейдеры. В третий год была одна попытка вылазки бандитов в отсутствие Оби-Вана. Вернувшись, он обнаружил не до конца ликвидированные следы борьбы на заднем дворе и пару свежих шрамов у жены на запястьях.
— Воевать пришлось, Эйжи, или охотиться? — поддел он с затаенным беспокойством в голосе.
Четырехлетняя Мэл, сидящая у него на коленях, не дала матери открыть рта.
— Папочка, на нас напали чучела в тряпках… злые и вонючие… а мама их всех прогнала своим мечом… У нее такой же меч, как у тебя… она молодец, наша мамочка!
Оби-Ван вздрогнул.
— Тускены? Вас украсть хотели?! — Он крепко обнял дочь и с тревогой взглянул на жену. — Почему же ты молчала!
— Нечего рассказывать, — облизнулась Асажж. — Да ты что, Кеноби? За кого вздумал пугаться? Они теперь меня сами боятся.
— Они так интересно кричали на маму — «Эна’грош! Эна’грош!» — припомнила Мелоди.
— «Ведьма?» — автоматически перевел знакомое ему тускенское слово Оби-Ван и громко захохотал. — Даже на Татуине бесполезно скрывать это, дорогая!
Асажж дала ему подзатыльник.
— Зато не суются, — безапелляционно заключила она, и резко перевела тему разговора. — Как там дорогая Падме с детишками? Все воюет с Силой?
— Айла Скайн, — поправил ее муж, нахмурившись. — Не забудь, Эйж, что и мы теперь — не Кеноби. Не проговорись…
***
Мелоди рано обнаружила способности к Силе, что было, впрочем, не удивительно, учитывая ее гены. В пятнадцать она уже знала и умела то, что Оби-Ван он постиг только годам к двадцати, а в шестнадцать собрала свой световой меч, использовав жемчужину убитого ею крайт-дракона. Все это хорошо и тщательно скрывалось от соседей, хотя к прекрасно умеющей стрелять из бластера и физически развитой девушке не раз подходили с предложениями работы охотники за головами, агенты хаттов и контрабандистов. Мэл всегда отвечала таковым уклончиво, но при этом страсть к приключениям иногда почти побеждала природное желание приносить кому-то пользу. Она помнила, что через год-другой отец обещал активно подключать ее к миссиям Альянса, и упорно тренировалась, чтоб стать достойной этого.
Все этапы ее становления проходили под руководством отца, хотя, когда он уезжал, во многом помогала и Асажж. Потом муж долго ворчал на нее, за то, что «нельзя воспитывать форсъюзера таким эмоциональным» и «ты своим проситховским подходом к обучению сводишь на нет все наши результаты по отсечению привязанностей». Зануда, что с него взять. В глубине души она знала, что он счастлив иметь именно такую семью, гордится успехами дочери и восхищается ею.