А потом они втроём и вовсе развернулись и пошли куда-то вместе, я же последовала за ними как привязанная. Треск и шипение пламени в сознании сбивали с толку и не давали сосредоточиться ни на пути, ни на окружении, словно меня лишили возможности анализировать. Это пугало: мой разум ещё больше отдалился от тела.
— Какая жалость, что его светлейшество Люцифер не смог порадовать нас своим присутствием. Ему нездоровится? — продолжали как ни в чём не бывало беседовать с королём герцоги.
— Если бы. Выплеснул на голову её величеству Лилит кастрюлю супа, после того, как она сказала, что хочет или нет, но ему придётся присутствовать на празднике. Говорят, слуги потом час вычёсывали кусочки овощей и мяса из её волос, — хмыкнул второй из теперь сопровождающих нас герцогов.
— Ужас какой, — театрально ужаснулся такой наглости первый. — Странно, что его не заперли в наказание в комнате.
— В комнате не оставили, но сладкого лишили.
Я не запомнила дороги, но меня заставили остановиться в дверях в огромный зал. В это же самое мгновение я в полной мере осознала, что нахожусь во дворце. От красоты захватывало дух: отполированный до зеркального блеска пол из белого мрамора, потолок такой высокий, что хотелось задрать голову, чтобы ощутить масштабы. Своды потолка поддерживались колоннами, выполненными из цельных кусков какого-то полупрозрачного камня с металлическими, золотыми и серебряными жилами внутри. Солнечные лучи, проходящие сквозь них, играли всеми цветами радуги на полу и стенах. Одиннадцать разных геральдик, вероятно, правителей Геенны, вышитых вручную на гобеленах огромных размеров, под стать размерам зала, свисали с потолка.
На другом конце, если идти по красной ковровой дорожке, а затем подняться по небольшой лестнице в шесть-семь ступеней, располагались троны. Их было два, они были вроде бы и похожи между собой, и в то же время отличались: тот, что был по правую сторону, — мрачный, выполненный из тёмных пород дерева, местами оттенённого чёрным лаком; второй же — светлый, с золотым ободом и стилизацией под солнечные лучи, исходящие от него. Я как-то сразу поняла, что это троны верховных правителей, один из которых по праву принадлежит Велиалу. С его любовью к чёрному цвету одежды, мне почему-то не пришлось долго решать, который из них — его.
За тронами был огромный витраж во всю стену, в центре которого был уже знакомый мне герб: крылатый змей, опутавший ангела в языках пламени. Заган сделал движение рукой, и я вынуждена была повиноваться, уходя туда, куда он мне указал: в угол, к стене у входа, туда, где царил полумрак, сам же пошёл дальше в сопровождении герцогов.
— Не дёргайся. Тебе пока что ничего не грозит. Не вздумай выкинуть какой-нибудь очередной фокус, если не хочешь, чтобы тебя потом отскребали от стены дворца, — услышала я напоследок наставление второго из королей.
Разумеется, я сразу начала паниковать. Меня пугало расстояние, на которое собирался отдалиться от меня нынешний хозяин моего тела. Я понимала, что в случае опасности он сделает всё, чтобы защитить меня, ведь он дал обещание своему брату, однако мне было бы спокойнее видеть его как можно ближе.
Казалось, что я осталась одна, наедине со своими мыслями, потому Заган снова представлял собой в моем сознании лишь трескучее пламя. Мало-помалу, я отвлеклась, перестала его замечать и теперь просто наслаждалась архитектурой и запахом всевозможных цветов, используемых в украшениях вокруг. От такого сомнительного бездействия на меня снова навалилась усталость. Подумалось, что было бы неплохо присесть, но мне было приказано стоять и разглядывать присутствующих.
Тихая мелодия разливалась по залу. Она должна была приносить чувство умиротворения, но из-за Загана я практически не слышала её. Король походил на белый шум, заставляя или абстрагироваться от треска его пламени, или раствориться в нём, ища смысл, как в шорохе помех.
Из-за него я не сразу заметила, что к тронам поднялись Лилит и Самаэль. Издалека их было плохо видно, зато акустика в зале была отличная, но всё равно я пропустила половину речи жены повелителя демонов:
—… В этот день природа пробуждается ото сна, начинает новый виток жизни. Как зарождается новая жизнь, так спадают оковы смерти со всего живого, — продолжала тем временем Лилит. Все взоры присутствующих были обращены к королевской паре.
Вначале мне было совершенно неинтересно, о чём она говорит. Она походила на проповедника в церкви, но складывалось ощущение, что паства её терпит лишь из-за того, что она жена верховного правителя. Лилит продолжала что-то говорить, с каждой секундой всё эмоциональнее, взмахивая руками, отчего походила в своих одеяниях на огненную птицу. Это завораживало. Её речь через какое-то время походила на танец. Танец слова и тела, танец каких-то высших, невидимых обычному человеку материй. Я сама не заметила, как мои мысли оказались полностью заняты ею. Я не слышала, что именно она говорит, но поток звуков и её движения едва не поглотили меня с головой.
Из этого наваждения меня выдернул звон металла и приближающийся шум:
— Ваше Величество! — в тронный зал, к присутствующим, выбежало два стражника. Выглядели они крайне плачевно: некогда начищенные до блеска доспехи теперь были в копоти, а на лицах красовались ссадины и ожоги. Один из них держался за искалеченную руку. — Асмодей вернулся!
Услышав это, аристократия зашумела: лица многих были испуганными, другие же отреагировали на новость агрессивно. Самаэль резко поднялся с трона.
— Как он посмел?! Или мои приказы тут ничего не значат теперь? Ангельское отребье!
Если до этого он выглядел хотя бы немного статно, то теперь он скорее походил на сумасшедшего. Почему-то его стала бить нервная дрожь, а в глазах читалась какая-то паника. Король резко дёрнул рукой в сторону. За какое-то мгновение из воздуха появился Асмодей и неуклюже упал на землю в сотне футов от трона.
— Да чёртовы ж мастера принудительных скачков… — откашлялся он. — Руки из жопы, хоть нормально сначала делать это научитесь, прежде чем показывать на публике. Я чуть желудка не лишился.
— Асмодей, ублюдок-полукровка, я предупреждал тебя, чем грозит возвращение в Геенну? — в руках правителя сам собой появился тяжёлый двуручный меч. — Я был слишком милосерден, позволив себе сослать тебя на Землю. Следовало прикончить тебя сразу.
— Попал так попал, — равнодушно рассмеялся Асмодей и, поднимаясь с пола, протёр очки от копоти, снова нацепил их на нос.
Мгновение, и со всех сторон в него упирались копья личной стражи короля. Гвардейцы были в зале с самого начала. Удивительно, как я их не заметила. Асмодей ойкнул, не успев отреагировать, но в ту же секунду они оказались утыканы чёрными иглами, исчезли, обратившись в пепел и угли.
— Заган! — до Лилит, видимо, дошло раньше, что их провели. Она кинулась на второго короля, который стоял в первом ряду. Вначале она наткнулась на его барьер, безуспешно оцарапала воздух. Но потом её отшвырнуло в сторону тронов. — Двуличная мразь!
— Не стоит так себя мучать, — послышался усталый голос Асмодея. — Я уж как-нибудь сам.
— Знаю я тебя, бестолочь, — буркнул Заган. — Вечно твой зад прикрывать. Я же просил с ними не сюсюкаться. Мы не на ярмарке.
Асмодей неожиданно материализовал из огня арбалет и направил его на стоящую за его спиной аристократию. Заган же держал на виду Самаэля и Лилит.
Повисла напряжённая тишина. Руны лже-богов в руках Асмодея не давали приблизиться, но и Заган с библиотекарем оказались в ловушке, зажатые со всех сторон. Вопрос был лишь в том, сколько падших погибнет, прежде чем их скрутят и повалят на пол. И тут я поняла, что короля в моём сознании нет, он исчез из него, видимо, оставив мне право разобраться с ситуацией на свой лад, либо попытаться сбежать незамеченной.
Я сделала было шаг, но меня тут же заметили те, кто стоял в последнем ряду.
— Она ещё и живая ко всему прочему, — я узнала голос Аваддона. — Куда же ты направилась, девчонка?
Он и его спутница пришли в зал едва ли не последними и не стали пробиваться через присутствующих, вполне довольствуясь местами на отшибе. Аваддон выглядел странно: ненормально бледным, казалось, что его кожа и чёрные волосы, собранные в короткий хвост, были покрыты инеем. Шахат же была смуглой. До этого я не обратила внимания на такую разницу, сейчас же они походили на стужу и жару, которые каким-то удивительным стечением обстоятельств нашли общий язык.
— Погоди, — Шахат удивлённо смотрела на меня, поняв, что со мной что-то не так. — Что у неё с глазами?
Падшие разом материализовали мечи и теперь медленно приближались ко мне, продолжая пристально смотреть в лицо, пытаясь понять, что со мной не так.
Самаэль тем временем за долю секунды преодолел с десяток футов по направлению к Загану, занося меч над головой, намереваясь, видимо, расправиться с ним на месте. К счастью, брат Велиала явно был готов к такому развитию событий, потому что последовал залп магии такой силы, что все стёкла разлетелись на осколки, впуская в помещение прохладный весенний воздух.
— О, так вы без меня начали?! — у меня над ухом раздался знакомый ломающийся голос. Я едва не запрыгала от радости. — Ну вы и мрази.
— Тени!!! — закричал кто-то в дыму, который образовался после заклятия Загана.
Меня схватили за плечо и рванули назад, я не сопротивлялась, полностью доверившись наёмнику.
— Я смотрю, ты имидж поменяла, — прокомментировал мой внешний вид Марбас, когда я оказалась в его объятиях. Перед нами тут же возникли ассасины, отгораживая от подданных короны. — Мне больше нравилось, когда ты была дерзкой оборванкой, а не это этно деревенское.
Я облегчённо рассмеялась, на что Марбас удивлённо на меня посмотрел, не понимая, видимо, причин для такой радости.
Самаэль тем временем наносил по Загану хаотичные удары, из-за которых тому пришлось изворачиваться с максимально возможной скоростью и по возможности атаковать в ответ. Периодически к ним кто-то присоединялся, но в итоге брат Велиала выпустил сноп игл, очерчивая ими полукруг, создавая частокол, через который было проблематично подойти к нему со спины и по бокам.
— Сед, вытащите Асмодея и Загана! — приказал глава Братства туману вокруг себя, сам же подхватив меня на руки, ринулся куда-то по коридору. Но этот путь отличался от того, по которому мы пришли сюда, похоже, что мы уходили вглубь замка. — Я пока припрячу нашу принцессу.
— Я сама могу бежать, — наконец не выдержала я, когда Марбас выбил магией стекло в окне первого этажа и запрыгнул на подоконник.
— Да кто ж сомневается, — отозвался он и подбросил меня в воздух. Я уже собиралась было перегруппироваться, чтобы хоть как-то удачно упасть и ничего себе не сломать, но меня перехватил вынырнувший из чёрного морока его подчинённый, лицо которого было скрыто под капюшоном с маской. Но у него на руках я была недолго. Меня снова, словно мячик, бросили дальше. Хотелось накричать на них, но я поняла, что лучше молчать и отложить все скандалы на потом.
И в тот самый момент, когда я очерчивала очередную изящную дугу по воздуху, откуда-то сверху в меня едва не врезалось заклятие, которое образовало на газоне внутреннего двора, где мы теперь находились, огромное выжженное пятно.
— Вижу! — один из ассасинов обратился в туман и рванулся вверх, второй последовал за ним как прикрытие.
Меня снова поймали и кинули обратно Марбасу.
— Ты меня что, как приманку используешь? — зашипела я на него, злобно ударяя в грудь.
— Так какой нормальный падший от такого десерта откажется? — расхохотался он, снова срываясь с места и устремляясь вглубь двора, под одну из каменных арок.
То и дело нас пытался кто-то атаковать, но помощники Марбаса реагировали на угрозу молниеносно. Да и сам наёмник бежал зигзагами, не хуже зайца, не давая толком прицелиться. Но потом на нашем пути появился тот, кого я уже не ожидала увидеть.
Аваддон вылетел из ледяного тумана, и я даже не успела проследить, когда он создал заклятие, которое взорвалось буквально под ногами наёмника. Нас отшвырнуло к стене. От травм меня спасло то, что между камнем и мной оказался Марбас, но я чётко ощутила и услышала, как ломаются его рёбра. Мы рухнули на землю. Тени, возникшие в ту же секунду вокруг нас, кинулись на врага, но Аваддон играючи разбросал их в разные стороны и сковал во льду. Впервые я видела ледяную магию в таких масштабах. Нож Марбаса — сущие мелочи на фоне этого.
— Куда мы так спешим, малышня? — поинтересовался он, останавливаясь в нескольких шагах от нас и склоняя голову на плечо.
За его спиной Шахат, радостно смеясь, приняла бой с тремя Тенями и пока что, судя по веселью, одерживала верх.
— Пирушка в Гайе не пошла вам на пользу, падальщик? — я в ужасе, прижавшись к стене спиной, наблюдала, как морозная корка ползёт от ангела бездны в нашу сторону. — Или ты не в состоянии переварить столько, сколько сожрал, демон болезней? Или же вы с самого начала изображали, что Охотитесь, на деле же просто подняли шум, чтобы отвести подозрение на тему готовящегося переворота, — Аваддон сделал ещё один шаг в нашу сторону и посмотрел на меня. Платок с головы я где-то потеряла, и теперь мой цвет волос был виден всякому, как и ненормальный для человека цвет глаз. Падший усмехнулся, видимо, смекнув, кто я такая. — Удивительно, как желание избавиться от общего врага сближает всякого рода сброд, не правда ли? — он вытянул ладонь и пальцами начертил в воздухе какой-то символ, и в ту же секунду моё тело пронзила острая боль. — Это ещё что за дела?
Понятия не имею, что он почувствовал или какой эффект от своего заклятия он ожидал, но его лицо теперь было растерянным. Не знаю, чем бы всё это закончилось, если бы между нами не возникли Асмодей и Седит. Ассасин и нефилим как по команде кинулись на Аваддона, не давая ему опомниться. Шахат пришлось бросить выяснять отношения с кем-то из Теней и помочь своему напарнику.
Марбас тем временем поднялся с земли и, обматерив всё, что только можно, вытерев кровь с лица, злобно сплюнул.
— Ангелы смерти, — отозвался он, поймав на себе мой испуганный взгляд. — Если я знаю, как убить кого-то, то они убивают. Если я лишаю жизни, то они те, кто её обрывает. Сама Смерть. У меня это прозвище милое, а у них специфика их обязанностей. Не слышала, что ли, про них?
Я отрицательно покачала головой, пытаясь отдышаться. Боль от прерванного заклятия немного отступила, но всё равно я теперь чувствовала себя ещё хуже: ощущала, что Велиал вступил в бой, резонанс позволил мне прочувствовать весь спектр ощущений, словно это меня зацепили мечом. Охнув, я сжала зубы, стараясь не привлекать к себе лишнего внимания врагов: если они прознают про это — нам конец.
— Ну блин, солнышко, не тупи ты так. «В полночь Вечный погубил в Египте всех первенцев — от первенца фараона, наследника престола, до первенца узника, сидевшего в темнице, и весь первородный приплод скота», — процитировал он отрывок из писания.
— Но ведь то ангелы… А эти…
— Кто, по-твоему, египтянам язв наставил перед этим? — Марбас выглядел неожиданно довольным собой, хоть едва заметно и морщился от саднящих рёбер. — Идём, надо попробовать убраться от него подальше.
Но мы не успели даже развернуться, потому что на внутреннем дворе появился Жак со своими подчинёнными, в сопровождении Рихела и Куриэла. С каждой минутой вся ситуация всё больше походила на то, что творилось в Атланте. Разница была лишь в том, что сейчас сцепились падшие ангелы, и ни о какой попытке попробовать разойтись мирно речи быть не может.
Аваддон едва не попал заклятием по Роберту, но тот каким-то чудом успел использовать руны: пламя растопило лёд, который должен был сковать его навсегда. Жака и нескольких гвардейцев сдерживали ассасины. Но герцоги прорвались через кольцо и теперь двигались в нашу сторону. Марбас закрыл меня собой и сделал шаг им на встречу.
— Воробей, оставляю нашу конфетку тебе, — крикнул он, видимо, Асмодею. — Седит разберётся с ледяным королём и его горячей шлюхой.