— Придётся, — коротко ответил он.
— Но ведь…
— Я понимаю, что ты хочешь вернуть Витса, мы все этого хотим, но сейчас это невозможно. И я надеюсь, мне не придётся вам объяснять причины, иначе я уже в своих собственных глазах окажусь конченым мерзавцем, — Заган снова посмотрел на Юаниэль. Та замерла, а после медленно подошла к нему, опускаясь перед ним на колени, словно вспомнив разницу в социальном положении.
— Заган, пообещай, что вернёшь Витса в Вест-Ив живым, — прошептала она, хватаясь за его рукав.
Король молча взирал на неё, сверху вниз, видимо, не в силах соврать, и в то же время мне казалось, что он не хочет лишать женщину последней надежды.
— Пожалуйста, он дорог мне. Я понимаю, что говорю глупости, но я… Люблю его, — голос Ю снова сорвался на хрип. Тихий, будто она умирает. — У меня словно сердце вырвали, Заган. Я не знаю, как тебе объяснить. Это слишком сложно…
— Я сделаю всё, что смогу, Юаниэль. Не больше и не меньше.
Ю обессиленно села на пол, понимая, что сейчас от нас меньше всего зависит, останется ли Витс в живых к тому моменту, когда всё закончится. Второй из забранных падших был одиночкой. Его звали Мир, видимо, сокращение от какого-то имени, но я не стала интересоваться. Для Ю первостепенной трагедией была утрата Витса, вся же остальная деревня скорбела по двоим своим соплеменникам.
Асмодей появился на пороге, перемазанный с ног до головы алой кровью, пустым взглядом посмотрел на нас и молча прошёл в глубь дома в гробовой тишине. Следом за ним, из темноты ночи, появились пятеро падших с ящиками в руках, в которых что-то бесконечно возилось. Вначале я решила, что это детёныши гхор или что-то вроде, однако стоило одному из деревенских сунуть руку в ящик, как послышалось рычание, словно скрежет по стеклу. Рывок, и на свет явилось незнакомое мне существо, похожее на небольшую коричнево-рыжую обезьяну, с длинным лысым хвостом, которым оно обвила руку держащего его мужчину. Глаза совершенно чёрные, белков не было видно. За небольшими подранными ушами виднелись закрученные рога, как у горного барана, но их было практически не видно в длинной шерсти. В пасти было полно острых зубов. Внешне зверушка не выглядела безобидной, несмотря на свои размеры.
Вися вниз головой, она несколько раз попыталась оцарапать лапами падшего, злобно клацала челюстью и предупреждающе рычала. Я приподнялась со своего места, чтобы лучше видеть это странное создание.
— Где вы нашли их? — удивлённо поинтересовался кто-то из присутствующих.
— Асмодей наловил. Прибежали на запах крови. Парень выпустил пар, едва удержали от того, чтобы он их не убил со злости, — ответил один из тех, кто уходил с Робертом. — Хороши, а?
— Жирные, — согласился Заган, разглядывая добычу советника своего брата.
— А кто это? — наконец задала я свой вопрос.
— Демон же, — деревенские удивлённо посмотрели на меня. Краткого объяснения, что я человек, бывший охотник, правнучка Набериуса и переметнулась на сторону Велиала, с опущением подробностей, каким именно способом это произошло, им оказалось мало. Они всё ещё не понимали, что у меня огромные провалы в понимании мироустройства Геенны.
— А… — протянула я, почувствовав себя глупым ребёнком, которому объяснили какую-то совершенно банальную вещь. — Пойду поговорю с Робертом. То есть с Асмодеем…
Меня удерживать не стали. Понятия не имею, что они будут делать с пойманными демонами, но не особо и хотелось знать. У меня с трудом получалось сопоставить суккубов и демонов. Словно какие-то отдельные кусочки эволюции: из обезьяны в человека, из демона в суккуба.
Я тряхнула головой, отгоняя глупые мысли. Пусть делают, что хотят. Меня они есть не собираются пока что, значит, меня не должно волновать, чем они питаются в остальное время, пока находятся в Геенне. Это творится тут уже много тысяч лет, и не мне их учить жизни.
Где мне найти Роберта, я примерно представляла, только не знала, стоит ли мне к нему сейчас лезть с беседами. И стоит ли вообще разговаривать на фоне всего произошедшего.
Я стояла у двери в ванную комнату. Судя по приглушённым звукам, нефилим смывал с себя кровь. Занеся было руку, чтобы постучать, я так и не решилась этого сделать. Что я ему скажу? Я ничего не помню. Ничего, что произошло между нами год назад: почему он стёр мне память, сказал ли он мне тогда хоть толику правды о своей природе и причинах нахождения рядом. Но всё это произошло тогда, а сейчас мы всё ещё рядом друг с другом, а между нами едва ли не сохранность всего мира. Страдания Ромео и Джульетты сущие мелочи на фоне этого. Ромео… Марбас так его обозвал как-то. Теперь хотя бы ясно, почему.
Последовав примеру Юаниэль, я села на пол под дверью в ванную, уютно завернувшись в лоскутное одеяло так, что никакие сквозняки были мне не страшны. Не знаю, сколько времени прошло, пока я дожидалась Асмодея. Из гостиной доносились обрывки разговора между падшими, но мне совершенно не хотелось знать, о чём они говорят. Вероятно, опять пытаются поддержать друг друга хоть как-то.
— Совсем с головой не дружишь? Ты же заболеешь, — я упустила момент, когда Роберт открыл дверь и наткнулся на меня, всё ещё сидящую на полу. Наверное, я даже успела немного подремать, потому что сейчас растерянно смотрела на него, не понимая, как я очутилась тут.
— Ро… — пробормотала я, пытаясь подняться, но снова осела на пол. Тело казалось ненормально тяжёлым. Я мотнула головой, пытаясь понять, что со мной происходит. — Я хотела с тобой поговорить.
Нефилим устало вздохнул. Одетый теперь в простую рубаху и штаны, он походил бы на всех остальных жителей Вест-Ив, если бы не цвет волос и глаз.
— Нозоми, я боюсь, что нам не о чем говорить, — отозвался он, отводя взгляд. Я снова попыталась подняться, и на этот раз у меня это вышло. Только теперь одеяло упало на пол. Пока я его сгребала, Асмодей скрылся за соседней дверью. Решительным шагом я последовала за ним. К счастью, запираться он не стал. Или тут не было щеколды или засова. Действительно, Витс и Ю почти всё время жили одни, и им такое ни к чему. Сомневаюсь, что они регулярно упражнялись в метании посуды друг другу в головы.
Роберт сидел на кровати, посреди тысячи книг и рукописей, каких-то непонятных мне предметов. Над головой, посредине комнаты, свисал мобиль или что-то, очень на него похожее: неизвестные земной науке птички и рыбки балансировали на палочках друг напротив друга. А может и не птички и рыбки. В Геенне нельзя быть уверенным на все сто процентов в том, что видишь.
— Тебе лучше уйти, — Асмодей не смотрел на меня, впёрся взглядом в угол, словно там было что-то очень интересное.
Сомневаюсь, что это комната Витса или Юаниэль. Тут Асмодей провёл своё детство?
— Куда мне идти? К падшим, которым я к чёрту не нужна? Или на улицу, к гвардии? Демонам? Куда мне идти, Роберт? — я нервно сжала одеяло, отчего походила, наверное, на маленького ребёнка, который спорит с родителями перед сном.
— В гостиную. Просто посиди у огня, отдохни, попей вина…
— Мне страшно и одиноко! — выпалила я, краснея. Опять алкоголь в голову ударил, заставляя откровенничать? — Ты обещал мне помочь, обещал быть рядом. Сейчас ты нужен мне, я не прошу тебя о чём-то невыполнимом, просто хочу быть рядом, а ты меня прогоняешь.
— Ты же всё слышала? — Асмодей наконец посмотрел мне в глаза. Опять эта боль. Но теперь я хотя бы знаю её причину.
Помедлив, я всё же киваю. Лучше сказать ему правду. Точнее, сделать это молча, так как всё и так ясно, без слов.
— И что ты думаешь об этом? — усмехается нефилим, отчего его лицо приобретает какую-то мученическую гримасу, словно внутри него всё разрывается на части, но он вынужден дальше изображать, что всё в порядке.
— Ты сделал то, что должен был, — коротко отозвалась я, надеясь, что он не начнёт тянуть из меня слово за словом, словно раскалёнными щипцами в лучших традициях адских пыток. Удивительно, я сейчас чувствую себя примерно так же, как если бы меня действительно мучили демоны.
— Перекладываешь всё на меня…
Роберт нахмурился, но ухмылка с его лица не сошла.
— Я доверяю тебе, — пробормотала я слабеющим с каждым словом голосом. Складывалось впечатление, что он намеренно загоняет сам себя в угол, пытаясь в очередной раз разорвать порочный круг, который приносит ему лишь страдания.
— Поэтому решила ответить Велиалу взаимностью?
Мне захотелось швырнуть в него одеялом, но я с трудом удержалась от этого, ведь потом бы пришлось гордо удалиться и мёрзнуть остаток ночи, пытаясь отогреться у огня. И очень повезёт, если Заган сжалится и одолжит мне свой плащ, в чём я, впрочем, почему-то сомневаюсь.
— Между нами… — горло словно огнём обожгло, но я заставила себя договорить. Велиал ничего мне не сделает, во всяком случае, сейчас, пока его нет рядом, да и до возвращения короны вряд ли. Мне не хотелось делать больно Роберту, не хотелось, чтобы он страдал из-за того, что он себе надумал. — Ничего нет!
Асмодей недоверчиво прищурился, словно не веря в сказанное мной. Я собрала всю свою решимость в кулак, стараясь выглядеть в его глазах как можно более убедительно.
— Тогда что это было?
— Откуда я знаю, у него спроси, что он за цирк устроил. Поверь, я бы не хотела, чтобы мой жених направо и налево всем рассказывал, что мы в скором времени женимся… — я устало кинула одеяло на стопку книг, потому что оно казалось мне таким же неподъёмным, как и мои проблемы. Она с глухим грохотом осыпалась на пол, но мы едва ли обратили на это внимание. Теперь, избавившись от того, что нас разделяло, от этой преграды в виде одеяла, мы словно были открыты друг другу. Преграды, психологической, столь неуместной, которую я непреднамеренно выстроила, больше не было.
— Честно? — Роберт поднялся с кровати, но не решался сделать шага в мою сторону, словно всё ещё не верил в то, что я не собираюсь добровольно выходить замуж за демона, сожравшего мою душу.
Я снова кивнула. Иногда такое короткое движение заменяет миллион бесполезных слов, сказанных в пустоту. Мужчина не слышал меня, заглушённый своими мыслями, но видел, ловил каждый мой вздох.
— Я… Нозоми, прости, я… — неожиданно Роберт схватился за голову и так и замер, не в силах договорить, потому что не знал, запутался в себе и в своих ощущениях.
Вместо того, чтобы ждать, когда он наберётся сил и обратит на меня вновь своё внимание, после того, как возьмёт себя в руки, я переступила через книги, через свитки, стараясь ни на что не наступить, ничего не помять, и просто обняла его, уткнувшись носом в грудь. Тёплый, такой близкий и настоящий. Всё это время, несмотря на ложь, он мучился. Я с каждым днём всё меньше видела в нём сверхъестественное существо, и всё больше он открывался мне с человеческой стороны. Конечно, для бессмертного такое поведение было несколько сомнительным, ему подстать вести себя как Заган, но я практически ничего не знаю о его детстве. Если так подумать, то я вообще ничего о нём не знаю, лишь какие-то отрывочные факты.
Роберт замер, и мне показалось, перестал дышать, словно боясь спугнуть мираж в лице меня. Я улыбнулась и сжала его со всей данной мне от природы силой, отчего он охнул, а после неловко, с сомнением обнял меня в ответ.
— Не оставляй меня, Роберт, — прошептала я, поднимая взгляд на него. — Ты единственный, кто у меня остался. Без тебя я потеряюсь. В себе и в этом мире. Резонанс с Велиалом это ни чуть не смешно — порой я не узнаю себя, говорю совсем не то, что хочу или думаю, и думаю не так, как нужно. Мне кажется, что я медленно схожу с ума.
— Мне стоит вернуть тебе воспоминания, — предложил он тихим голосом. Я чувствовала его сомнения, но он всё же озвучил эту мысль вслух. Он знал, что это фатально, что-то в прошлом пугало его. Что же он натворил, что боялся потерять моё расположение теперь?
— Не стоит, — я мягко отстранилась и теперь держала его за руки, продолжая глядеть в глаза нефилиму. В полумраке комнаты, в свете одного единственного светильника, представляющего собой какой-то камень, они казались практически чёрными, как у всякого падшего.
— Это бы лишило нас недопонимания.
— Я не хочу знать, что тогда произошло. Сейчас я узнала всё, что мне нужно было узнать. Я хотя бы относительно понимаю, что творится вокруг и почему ты поступил именно так. Теперь я знаю о моих родителях, — стоило мне вспомнить Анну и Маргарет, как в горле встал ком. Не тем я занимаюсь, совсем не тем. Вместо того, чтобы лить слёзы о невинно убитых, я выясняю отношения с одним из виновников всего произошедшего. — И я совсем не хочу знать больше ничего. Роберт, я не знаю, как тебе объяснить, но давай… Давай начнём всё заново.
Асмодей с секунду смотрел на меня растерянно, а после мягко улыбнулся, словно не веря моим словам и своему счастью. Улыбнулся так, как улыбается только он. Мне казалось, что боль в его взгляде медленно исчезает, он облегчённо вздохнул полной грудью.
— Ты уверена?
— Да, — решительно кивнула я, становясь в победную позу, уперев руки в боки и вскинув подбородок. На фоне высокого Роберта я выглядела комично, но мне хотелось, чтобы он сегодня уже не страдал от угрызений совести. — Давай поступим так: мы начнём всё заново. Я не могу тебе гарантировать, что наши отношения будут такими же, как год назад, я знать не хочу, что там было, но мы начнём с дружбы, а там посмотрим. Хорошо?
Библиотекарь потёр затылок:
— Я постараюсь не торопить события, Нозоми. Я очень постараюсь не оказывать на тебя давление и не торопить, дать тебе самой разобраться в том, чего ты хочешь… — он опустился передо мной на колено, в лучших традициях рыцарской романтики. — Прости меня за всё, что я творил, я не добрый и не светлый, каким могу показаться, но я очень хочу быть тем, кого ты хочешь видеть рядом с собой. Другом или же нечто большим.
Я смущённо смотрела на мужчину, изображать из себя решительную девочку пропало желание, гнетущая тяжесть чувств, что носит в себе нефилим, сдавила мне грудь. Я украдкой смахнула слезу, которая так не вовремя выступила.
— Роберт, давай без этой театральности, мне не нравится. Я понимаю, что ты вырос в такой среде и, возможно, это демонстрация преданности, но я хочу, чтобы наше общение было на равных. Опустим твою природу, и то, что у тебя есть крылья… И всё остальное тоже, — я выдохнула, понимая, что наверняка наговорила сейчас глупостей, но Асмодей воспринял мою речь воодушевлённо. Слишком радостно, словно надеялся, что я начну воспринимать его как человека, а не как ангельского сына. Его глаза буквально сияли от радости. К счастью, не багровыми переливами — он держал эмоции под контролем. — Поэтому обойдёмся клятвой на мизинчиках! —торжественно объявила я, протягивая ему руку.
— На мизинчиках? — растерянно заморгал Роберт, не успев переключиться за мной на шуточный тон беседы, которая пару минут назад грозила обернуться настоящей драмой для нас двоих.
— Да, как в детстве! — кивнула я.
Раньше, когда я была маленькая, мы часто давали друг другу всякие глупые обещания, вроде того, что я сделаю домашнюю работу, или Роберт прочтёт какой-нибудь комикс, который мне понравился. Надо ли говорить, что бедному нефилиму приходилось читать вместе со мной совершенно идиотские сказки про слащавых принцесс и глупых, но влюблённых по уши принцев. А после играть со мной в куклы, повторяя всё прочитанное уже в реальной жизни.
Роберт протянул мизинец в ответ:
— Хорошо, Нозоми. Только не заставляй меня читать тебе про принцессу Барби и волшебного единорога, — ага, всё-таки помнит. Я захихикала, и мы скрестили пальцы. — Я обещаю, что отныне не брошу тебя во всякой беде, буду оберегать тебя ценой собственной жизни, — торжественно произнёс Асмодей. — С перерывами на чай, работу и сон.
— Эй! — несмотря на мой окрик, я был рада, что он всё ещё в состоянии шутить.
Нефилим же не отреагировал на моё недовольство и продолжил:
— Я обещаю не лгать тебе и ничего не утаивать за исключением тех моментов, когда информация может принести тебе непоправимый вред, — я растерянно посмотрела на мужчину, поэтому ему пришлось объяснить: — В Геенне всякий может прочесть твои мысли, и если они найдут нужную им информацию, то могут выдернуть её вместе с частью твоего разума, Нозоми. Королевские тайны я не могу тебе доверить. Ради твоего же блага, — я кивнула. Такое объяснение меня устраивало. — Взамен прошу лишь доверия и терпения. Я могу ошибиться, могу идти на поводу у своих эмоций и могу не принять в учёт разницу в возрасте.