Юра сжал руку в кулак, отпил еще кофе.
Вскоре на кухню подтянулась сонная Мила в компании с хмурым Поповичем, который тут же схватил кружку и пошел наливать себе воду из кулера. Через пару минут появились и все остальные.
— Куда мы сегодня? — спросила Мила, вгрызаясь зубами в хрустящий тост — Отабек доставал их из духовки, как из скатерти-самобранки.
— В Акихабару, — ответил Юри. — Потом можем поехать в парк развлечений, там классное колесо обозрения.
Мила закивала и потянулась за кофе. Юра встретил ее взгляд, и девушка тут же отвела глаза, как обожглась. Ее лицо было каким-то виноватым, и Юра не мог понять, о чем она так жалела. Сказала то, что не должна была? И какой вообще был смысл в ее словах, если они с Отабеком уже давно все решили?
А говорил ли ему вообще Отабек, что больше его не любит? Юра такого не помнил. Он вообще мало что помнил из того их разговора. Все было, как в тумане. Это было просто решение, которое Отабек предложил, а Юра со злости принял, осознав, что после такого вместе быть просто невозможно. Если уж один задумался о таком, как быть, как доверять дальше, если человек говорит, что лучше будет разойтись? Кому лучше, Юра не знал. Точно не ему. Но было ли вот это — “я тебя больше не люблю”? Отабек редко говорил о любви к Юре, всего пару-тройку раз за все время, но Юра всегда чувствовал ее и никогда не сомневался.
Так ли сильно в поведении Отабека что-то изменилось?
Юра взглянул на него, и Отабек, встретившись с ним глазами, улыбнулся и предложил еще кофе. Помнил, что Юра в выходные дни, когда не нужно было на тренировку, пил две чашки, а не одну.
Кружка едва не выскользнула из ставших каким-то слабыми и резиновыми пальцев. Отабек нахмурился и отобрал ее у Юры, чтобы тот не облился кипятком. Заварил кофе сам, передал обратно.
Сердце зачастило, стало жарко, и Юра подергал себя за воротник футболки, подул за шиворот. Значила ли любовь к другому человеку, что нужно обязательно быть рядом, обязательно встречаться или как там это называлось? Или можно было любить тихо, не говоря об этом, на расстоянии? Уйти в тень, как говорил тогда в синкансэне Витя, рассуждая о заботе.
Юра сквозь пар, поднимавшийся из кружки, снова посмотрел на Отабека.
Есть ли у любви срок годности?
Комментарий к 4.2. Минами-Сэндзю
[1] Катакана - японская азбука, которой записывают заимствованные слова, некоторые названия и иностранные имена.
========== 4.3. Одайба ==========
Комментарий к 4.3. Одайба
♫ Loren Allred – Never Enough
Дорогие мои, я очень редко о чем-то вас так настойчиво прошу, но эту песню, пожалуйста, послушайте обязательно!
“Towers of gold are still too little,
These hands could hold the world but it’ll
Never be enough!
Never be enough
For me”
Акихабару Юра не любил за странную разношерстную толпу, которая сновала из одного угла улицы в другой (а это целый перекресток в минутный светофор) по совершенно непонятной траектории. Попадались и обычные японцы, спешившие на работу, и странные чудики, готовые провести в этом районе целый день, бродя по многоэтажным торговым центрам и затариваясь всем, что плохо лежит, и туристы с круглыми глазами и вязанками пакетов в руках, и девушки-косплеерши в коротеньких юбочках. Они впихивали в руки рекламные листовки, в которых Юра хорошо, если понимал два-три иероглифа, но все равно брал — из вежливости к тяжелому промоутерскому труду.
Встречались и целые коридоры и залы с выходами прямо на улицу, заполненные полумраком с проблесками клубного света, где играли в видеоигры. Одни спины торчали, как будто все эти откровенные задроты обиделись на реальный мир и окончательно утопали в виртуальный.
Может, и правильно сделали, думал Юра, рассматривая футуристические здания, выстроенные и выкрашенные явно под лозунгом “я художник — я так вижу”.
Будучи на соревнованиях в Токио, он как-то поехал погулять в Акихабару. Как же прибыть в Японию и даже не взглянуть на весь этот прогресс, который буквально выпирал в этом районе на каждом углу? С ним еще тогда Лилия увязалась, сделав подарок и отменив вправление мозгов после короткой программы в обмен на прогулку с ней по магазинам. Оказалось, что шопинг она не любила так же, как и Юра, поэтому в тот раз он легко отделался тремя торговыми центрами и то, казалось, для галочки, потому что ничего, кроме навороченных часов, Барановская не купила. И те были мужскими. Юру терзали смутные сомнения, но спрашивать у раздраженной суматохой и случайным заходом по незнанию в секс-шоп Лилии он тогда ничего не стал. Увидел часы у Якова на запястье на банкете, и все вопросы отпали сами собой.
Компания в восемь человек на улицах Акихабары — это много. Это невыносимо, преступно много. В этом Юра убедился, когда потерялись Гоша и Мила. Понять, куда они делись, было невозможно — с тротуара можно было зайти в какой угодно магазин, подняться по наружной лестнице на какой-нибудь этаж торгового центра или просто свернуть в проулок. Дороги путались и, несмотря на пестроту, казались одинаковыми, как черные носки после стирки.
После широкого перекрестка, по которому в обоих направлениях двигалась четкая прямоугольная толпа, как на построениях в китайской армии, не досчитались Отабека. Но он хоть молодец — предупредил Виктора, что зайдет в магазин фототехники, мол, не ждите, найдемся. Ну правильно, кому что, подумал Юра. Кто-то играет здесь в пулялки, кто-то тащится за анимешными приколами — вон их сколько, некоторых огромных кукол Юра искренне пугался, чего они так смотрят-то, как будто им иголку в причинное место воткнули? — кому-то подавай сексуальные утехи (нет, на этот раз они пройдут мимо того секс-шопа, Юру не проведешь), а Отабеку вот пожалуйста — крутые фотики и объективы. Нет, все же хорошо, что не резиновую женщину с отверстием для… кхм. Даже двумя. Лилия за такие познания в прошлый раз треснула Юру по макушке коробкой с купленными часами. Так разве виноват он был в том, что на этаж с этими куклами его пустили, а ее — нет. “Men only”, гласила табличка на неприметной металлической двери. Может, Юра вообще подумал, что это туалет, но Барановская была несгибаема.
Предавшись воспоминаниям, Юра не сразу заметил, что никто не жужжал над ухом со своими нескончаемыми разговорами обо всем на свете. В этот момент его и поймал за руку Пхичит.
— Пошли посмотрим Mandarake? — быстро произнес он, пока Юра крутил головой во все стороны, как сова.
— Кого посмотрим? А где наши женатики? И Крис.
— Mandarake, — терпеливо повторил Пхичит. — Виктор с Юри — не знаю, а вот Крис пошел искать кухонную утварь.
— Зачем?
— Захотел японский керамический нож, — улыбнулся Пхичит.
— Молодец. Как он его в самолете повезет?
— Декларация. Хотя, мне кажется, кухонные-то можно.
— Это ты инспектору будешь объяснять, что можно, — поморщился Юра. — Он же с нами потом в Москву летит, Аэрофлот ему еще даст прикурить.
Пхичит пожал плечами.
— Зачем в Москву?
— На продолжение банкета. Витя позвал желающих еще на пару дней, чтобы, так сказать, уравновесить стороны. По Японии погуляли — погуляйте по России. Я не знаю, я к дедушке поеду, пока тренировки не начались, — Юра сделал себе в голове пометку позвонить деду, давно не общались, только коротко переписывались. — Тебе не говорили, что ли?
— Нет, я сразу сказал, что я только на это время смогу — Чалдини попросил вернуться пораньше, чтобы, так сказать… уладить формальности, — Пхичит покрутил запястьем, будто открывал круглую дверную ручку.
— Ты же вроде как только здесь это решение принял? — нахмурился Юра, отступая с дороги в сторону, завидев очередную толкучку, надвигавшуюся на них со стороны проезжей части, как цунами.
— У Сяо-Сяо всегда была хорошая интуиция, — непонятно ответил Пхичит. — Так что, пойдем в Mandarake?
— Да что это за зверь-то такой?
— Крупнейший магазин аниме, игр и манги. Туда можно, как в музей ходить. Пошли, все равно остальные еще как минимум пару часов будут мотаться, — он снова взял Юру за запястье и потащил через очередную широкую дорогу.
“Крупнейший магазин аниме, игр и манги” оказался странного вида восьмиэтажным зданием абсолютно черного цвета, выстеленным длинной прямоугольной плиткой. На торцах висели вертикальные ярко-красные рекламные растяжки, на которых Юра снова не разобрал ни одной буквы. Лестница на этажи находилась снаружи — змейкой изгибалась с одной стороны постройки, огороженная мелкой сеткой.
— Тут этаж видеоигр, тут игрушек… Так, зайдем в мангу? — спросил Пхичит.
— Ты что, мангу читаешь? — спросил Юра, следуя за ним наверх по ступенькам.
— Я — нет. А брат читает, — отозвался тот.
— У тебя есть брат? — Юра от удивления даже остановился, из-за чего ему тут же влетел в спину человек, шедший позади.
— Извините, — сказал, вместо Юры, Пхичит, улыбнувшись мужчине, который тут же обогнул их обоих и умотал на крейсерской скорости выше. — Брату четырнадцать. Хочу привезти ему Годзиллу и парочку оригинальных манг.
Юра перевел взгляд на защитную жесткую сетку с внешней стороны лестницы. На тонких металлических переплетениях лежали пятна солнечного света. Вот так, может, надо больше с людьми разговаривать, чтобы знать о них то, что они даже не скрывают?
— Прости, — буркнул он. — Столько времени с тобой знакомы, а я даже не в курсе.
— Да брось ты, — махнул рукой Пхичит. — Это не самое главное. Давай, еще два этажа.
Юра задумался. Люди, окружавшие его, жили своими жизнями, боролись с собственными демонами и принимали решения, которые могли в корне изменить их судьбу. Влюблялись. Женились. Выискивали в самом сумасшедшем районе Токио керамические ножи и Годзилл. А что он делал за последний год? Воспоминания были смазанными и будто лишенными красок. Тренировки, соревнования, съемная квартира, учеба, редкое кино ранним утром в выходной, когда на сеансе от силы может быть человека три. И никаких судьбоносных решений или встреч, важных разговоров. Чужие лица превращались в пятна и даже не отпечатывались в памяти. Все застыло, залипло, как страницы в книжке, на которую случайно пролили сладкий кофе. Он всегда уделял мало внимания другим, но ему это и не было нужно. Ни в моменты, когда он боролся за то, чтобы без презрения смотреть на себя в зеркало, в тот год, когда Виктора и след простыл. Ни тогда, когда у него рядом появился Отабек, заменивший весь круг общения. Просто не нужен был никто больше. Но все же — достаточно ли внимания он ему уделял? Достаточно ли слушал?
Поднявшись на нужный этаж, Юра вслед за Пхичитом вошел с небольшой лестничной площадки в просторное помещение, сплошь уставленное высокими полками, пестрившими тонкими томиками манги. Пхичит, похлопав его по плечу, тут же отправился в какой-то отдел и скрылся из виду за стеллажами. Все это очень сильно напоминало библиотеку: и тишиной, и освещением, и даже запахом. Юра побродил между полок, разглядывая красочные корешки с непонятными названиями, потом все же взялся за один из томиков и потянул на себя, выковыривая из плотного ряда, открыл на первой попавшейся странице, не особо глядя на обложку.
Плисецкий, ты просто победитель, похвалил себя Юра, чувствуя, как к щекам и ушам прилило горячее. Он тут же с глухим стуком захлопнул томик и одним движением впихнул его обратно на место. Как его занесло в раздел 18+? Или сколько там у японцев? 20+? Со скольки лет можно смотреть картинки с парнями, которые… Юра почесал висок, запутался в растрепанных ветром прядях. Потом почувствовал на себе взгляд и повернул голову. Шагах в десяти от него стояла девушка в обнимку с как минимум пятью книжечками в мягких обложках и во все глаза, совершенно не стесняясь, смотрела на него. Ага, так это женское чтиво?
Юра попятился и чуть не сшиб полку, которая была позади него. Проходы были довольно узкими. Чтобы не было видно, как девочки смотрят на целующихся мальчиков на картинках, подумал Юра. И я вместе с ними.
Горевшие щеки немного остыли лишь тогда, когда к кассе с двумя сонными и флегматичными японками подошел Пхичит. Юра все время его отсутствия простоял памятником неподалеку от выхода, пообещав себе больше ничего не трогать руками.
Минуты, пока Пхичит расплачивался и что-то весело обсуждал с менеджерами, тянулись бесконечно долго. Когда они, наконец, вновь вышли на лестницу, Юра выдохнул с облегчением.
— Ты что покупаешь ребенку? — спросил он Пхичита, у которого в руках теперь был черный фирменный пакет, залепленный под ручками красным скотчем.
— Сёнэн, — Пхичит с недоумением посмотрел на Юру и быстро добавил, видать, прочитав все по его лицу: — Это жанр такой. Комедии всякие, спорт. Как раз для подростков интересно. А что?
Юра потер лицо ладонью, тихо обматерил челку. Волосы не то что не желали лежать при такой жаре и влажности, а пребывали все время только в двух состояниях: либо пушились, как хвост у игрушечной белки, которую Юре подарила бабушка в детстве, либо склеивались во влажный стог сена. Теперь на голове было что-то среднее, и каждая прядь дико бесила, если попадала на лицо.
Пхичит вдруг звонко расхохотался.
— Ты… ты что, в яой что ли загулял? — давясь смехом, спросил он.
— Не знаю, куда я там загулял. Это ты меня сюда привел! — рявкнул Юра.
— Ладно-ладно, — миролюбиво замахал свободной рукой Пхичит, продолжая похихикивать. — Еще Годзилла и все. Может, там тебе будет повеселее.
Повеселее, может, и было, но не совсем в том смысле, в котором привык Юра.
Они поднялись еще выше и оказались в довольно темном помещении с закрытыми стеклянными полками, на которых были выставлены всевозможных размеров, цветов и форм фигурки. Тут было множество различных персонажей из аниме и фильмов, но преобладала, конечно же, чуть ли не национальная “героиня” — Годзилла. Их там было столько, что у Юры глаза разбежались.
— Сколько-сколько? — протянул он в неверии, нагнувшись к ценнику и пялясь через стекло на высокую фигурку. — Семьдесят штук иен?! За что, за это? — он тыкнул пальцем в дверцу полки, не рассчитав силу, и она звонко щелкнула, качнувшись в петлях.
— Ну, она большая, — неуверенно возразил Пхичит.
— И что?
— И Годзилла.
— И что?! — упорно повторил Юра.
— И я не знаю, я тоже не готов за семьдесят тысяч. Тем более как я ее повезу, она такая огромная, — Юра повернул к нему голову, и Пхичит развел руки в стороны, насколько мог.
Найти нужную Годзиллу среди Годзилл оказалось той еще задачкой. Юре казалось, что они кругов семь нарезали по этажу, прежде чем Пхичит остановился на одном из многочисленных вариантов. Не за семьдесят тысяч, и хорошо, подумал Юра, готовый уже поверить в то, что производство фигурок в Японии намного более прибыльное дело, чем медали в спорте или даже главные роли в кино.
— Тебе что-нибудь нужно? — спросил его Пхичит, когда они снова оказались на оживленной улице Акихабары.
Юра покачал головой. Ничего не изменилось с той прогулки с Лилией. Не повезет же он из Токио в Москву плазменный телевизор или навороченную стиральную машинку? Хотя деду можно было бы купить новый телек на кухню, но это уж он дома разберется. Телефоны, часы, роботы, фигурки и игрушки — голова уже шла кругом от такого обилия техники и гаджетов. И как-то настроения не было во всем этом копаться.
— Кофе? — склонив голову набок и хитро улыбнувшись, предложил Пхичит.
— Не откажусь, — безуспешно пытаясь скрыть радость, ответил Юра.
Чтобы найти в Акихабаре кофейню, пришлось потрудиться побольше, чем с Годзиллой. В некоторых заведениях было столько народу, что Юра вываливался оттуда сразу же, едва переступал порог. И его еще спрашивали, почему он не хочет жить в Токио? Как жить в городе, где ты не можешь спрятаться за кружкой кофе от всего и от всех? Хотя это он, возможно, зря. Во всем виновата популярность района.
Когда Юра уже совсем было отчаялся и был готов согласиться хоть на забитый толпой Макдональдс, только бы приткнуться куда-нибудь, Пхичит нашел в проулочке кафе. Одним из его условий было пребывание за столиком не более часа. “Пожалуйста, будьте вежливы”, увещевали развешанные по всему заведению таблички с просьбой не засиживаться.