— Надо же, тут даже поштучно продаются вареные яйца, — пробормотал он.
— Ты как будто первый раз в Японии, — улыбнулся Виктор, выглядывая из-за полки со сладкими поки и шоколадными шариками в маленьких упаковках.
— Не первый, но я как-то особо не бродил по магазинам, — пожал плечами Юра, засовывая руки в карманы джинсов.
— О, кстати! Может, выпьем? – Виктор выплыл из-за полок с какой-то ярко-голубой бутылкой.
— Это еще что? – Юра попытался что-то разглядеть на этикетке, но там все было на японском.
— Персиковое вино. Очень недурное, мы его брали с Юри. Пьется, как компот, но очень расслабляет.
Юра перевел взгляд с бутылки на лицо Виктора, глядящего на бутылку с неприкрытой нежностью.
— Ладно. Раз персиковое.
— Знал, что ты не откажешься.
На кассе, пробивая вино и беспрестанно улыбаясь, менеджер-японец указал пальцем на монитор, повернутый экраном к Юре, и что-то сказал по-японски.
— Вить, чего он от меня хочет? – Юра скосил глаза на Виктора.
— А! Минуточку, — Виктор протянул руку и ткнул пальцем в зеленую кнопку на мониторе.
— Arigatou! – поклонился кассир, упаковывая каждую покупку в мешочек, а потом складывая все мешочки в мешочек побольше.
— Это еще что было? – спросил Юра.
— Подтверждение, что тебе есть двадцать, — Виктор поклонился юноше в ответ и забрал пакетики в большом пакетике. Юру убивало то, как в Японии упаковывали покупки.
— Мне девятнадцать.
— Как будто это что-то меняет, — пожал плечами Виктор, выходя на улицу.
До рёкана они молча шли по темным проулочкам между низкими домами. Молчание не казалось неловким и совершенно не давило – наоборот, было наполнено каким-то спокойствием и уютом. Юра бы не признался в этом вслух, но с Виктором порой приятно было просто помолчать. Юра время от времени поглядывал на него и замечал, что он иногда улыбался сам себе, будто вспоминая что-то или думая о чем-то приятном.
— Посидим на улице? – спросил Виктор, когда они дошли до гостиницы.
Юра только сейчас заметил, что сбоку от входа на крыльце стоял небольшой стеклянный столик с двумя плетеными креслами на металлических ножках. На столике стояла спираль он насекомых, от которой в воздух поднималась тонкая струйка дыма.
— А можно? – спросил Юра, отодвигая дверь, проходя внутрь и скидывая кеды.
— Простите! – громко сказал по-английски Виктор, обращаясь к администратору. Приветливый таец сидел за стойкой, и его почти не было видно – Юра даже не понял сразу, что там кто-то есть. – Можно воспользоваться вашим чудесным столиком на улице?
— О, конечно! – юноша подскочил с места и улыбнулся, кивая.
— Вот видишь. Тут всегда все можно, — Виктор кивнул в ответ и, наступая поочередно на задники, стащил обувь. – Держи, — он протянул Юре пакет из комбини, — я возьму бокалы и тарелку.
Юра вышел босиком на веранду, откровенно наслаждаясь ощущениями шероховатой поверхности бетонного крыльца под ступнями. Вечер был тихим, но не удушающим, дневная жара отступила, и теперь все вокруг казалось застывшим и умиротворенным. Несмотря на то, что прямо перед рёканом была проезжая часть, Юра так ни разу и не видел на ней машин, только редких велосипедистов. Он вытащил из пакета бутылку и поставил ее на столик. Рядом легла пачка сигарет, привезенная из Питера, и зажигалка кислотно-зеленого цвета.
— Ты что, куришь? – протянул Витя, протискиваясь наружу и закрывая за собой дверь.
— Иногда, — ответил Юра, усаживаясь в кресло и вытягивая вперед гудящие ноги.
Виктор переступил через них, пробираясь на свое место.
— Лилия Павловна тебя прирежет, если узнает.
— Лилия Павловна в любом случае это сделает. Найдет, за что. К тому же, это же не пончик, — Юра вытянул из пакета упаковку шоколадных шариков и раскрыл ее, сразу высыпая на ладонь и отправляя в рот штук пять.
— И все же, Юр, — нахмурился Виктор, открывая бутылку штопором, позаимствованным с общей кухни.
— Да ладно, — хмыкнул Юра, прикуривая сигарету. – Тебе напомнить, как на банкете в Барселоне ты на радостях скурил половину праздничной сигары Якова с ним вместе?
— Это было один раз! – возмутился Виктор. – И на радостях!
— Ну вот и у меня на радостях, — дернул плечом Юра и принял из рук Виктора наполненный вином фужер. – М, вкусно пахнет, — сказал он, втянув носом воздух.
— Персик вкусно пахнет всегда! Давай, за путешествие! – Витя протянул свой бокал в сторону Юры, и тот, поколебавшись, стукнул о него своим.
Вино и правда оказалось божественным – прохладное и ненавязчиво сладкое, оно удивительным образом остужало голову и стирало усталость, будто ее и не было.
— Юр, послушай, — когда молчание, обусловленное смакованием вина, затянулось, начал Виктор.
— Ну вот, понеслась, — поморщился Юра, предвкушая “серьезный” разговор.
— Нет, ты не подумай, я не лезу, просто… ты такой серьезный стал. Взрослый, — Витя вздохнул и покачал стакан в пальцах, наблюдая за светло-золотистой жидкостью. Юра подумал, что тот не мог так быстро опьянеть, чтобы так резко завести задушевные разговоры. Значит, он планировал это заранее? Или атмосфера летнего вечера в Киото так действует? – Я волнуюсь.
— Почему? – спросил Юра. – Разве быть взрослым – это плохо?
— Не в девятнадцать же лет, — покачал головой Витя.
— Ты мне так и пятнадцать говорил, — отмахнулся Юра, докуривая сигарету и туша окурок о найденную рядом с ножками стола пепельницу, похожую на банку из-под газировки с дырочками в крышке.
— И в тридцать скажу, — Витя посмотрел на него. В темноте, при рассеянном свете фонаря метрах в пяти от них его глаза были совсем синими. – Нельзя постоянно делать вид, что ты сильнее, чем есть на самом деле. Знаешь, почему мы с Юри решили организовать эту поездку?
— Чтобы показать нам Японию, отпраздновать свадьбу, — отставив бокал, стал загибать пальцы Юра.
— И это тоже, но в первую очередь для того, чтобы напомнить всем, что мы молоды. У нас не было детства. Подожди, дай договорить, — Витя выставил вперед раскрытую ладонь. – Не было у нас его. Мы спортсмены. Мы еще под стол пешком ходили, но неизменно держа спину прямо и руками так красиво-красиво, — он изогнул запястье, выпрямив тонкие пальцы. – Можем же мы хоть теперь просто отдохнуть и вспомнить, что такое просто есть то, что хочется, выпивать, да даже курить, черт с тобой?
Юра набрал было в легкие воздуха, но потом просто выдохнул, так и не найдя, чем ответить на это внезапное откровение. Вдруг стало сложно подбирать слова. Детство? В голову полезли воспоминания о лете, проведенном с Отабеком в Алматы два года назад. Тогда им казалось, что вся жизнь упала им в ноги, осыпалась мечтами, которые можно было загребать голыми руками. И что теперь?
— Я очень хочу, чтобы все просто на время забыли о том, что они спортсмены или соперники, — добавил Виктор, вновь наполняя бокалы вином.
В отдалении послышались голоса, среди которых Юра тут же узнал один – голос Отабека. Что именно он говорил, слышно не было.
— Юр, — позвал Витя, и Юра оторвал взгляд от стеклянной поверхности стола и посмотрел на него. – Я думаю, ты должен знать. Отабек сперва отказался приезжать. Он передумал в последний момент, так что нам с Юри пришлось брать ему билет с пересадкой. Может, он принял для себя какое-то решение?
Юра замер, но Виктор только улыбнулся, а потом вскочил, выходя на дорогу и размахивая руками, глядя в сторону появившейся из-за угла компании во главе с Юри.
— Юри! Юри, я купил наше любимое вино! И крабов!
Юра достал из пачки еще одну сигарету.
*
Юра вертелся с боку на бок на непривычно мягкой кровати, устраивая подушку и так, и эдак, и то убавляя кондиционер, который висел прямо напротив него, то, наоборот, прибавляя. Спать не хотелось совершенно – он всегда плохо привыкал к разнице во времени и умудрялся уснуть только после выматывающих тренировок и выступлений.
Помучившись еще полчаса, он, прихватив телефон и стараясь не смотреть в сторону кровати, на которой спал Отабек, тихо вышел на балкон. Ночной Киото тихо и мерно дышал, завернутый в сапфировую темноту. Что в Японии действительно было безоговорочно прекрасно – так это темное время суток. Юра облокотился на парапет, доходивший ему почти до груди, и наклонил голову, прикрыв глаза. Распущенные волосы скользнули по щекам.
Он до сих помнил прикосновения пальцев Отабека к своей голове, будто ощущал их и сейчас. Год назад Юра готов был без лишних раздумий обвинить в разрыве именно Отабека. За его правильность, за его постоянное желание спасти Юру неизвестно от чего, будто тому угрожали по меньшей мере пистолетами и базуками, за эту душившую, сковывавшую заботу, усугублявшуюся разными городами и странами. И соперничеством. И выматывающими тренировками, после которых порой хотелось что-нибудь сломать. Но сейчас он готов был признать, что виноват был и он сам… во многом. Слишком во многом, чтобы облечь это в слова. И на самом деле душила не забота Отабека, нет. Скорее его вечное стремление уберечь не от кого-то, а от самого себя.
— Стэнли! Стэнли! Ты меня слышишь? – послышался снизу голос Милы, и Юра открыл глаза. – Что значит, ты на работе? Что? В Нью-Йорке день?
Мила стояла в свободной тунике, доходившей ей до колен, под балконом. Ее растрепанные рыжие волосы казались ярким пятном в приглушенных, темных оттенках ночных улиц. Она встречалась с американским бизнесменом вот уже два года, и Юра понял, что она разговаривала именно с ним.
— Алло! Стэнли! – Мила отняла телефон от уха и со злостью ткнула пальцем в экран. – Чертов вай-фай!
— Эй, — окликнул ее Юра. Она вздрогнула и обернулась, потом подняла глаза наверх. Несмотря на третий этаж, Юра ее прекрасно видел и слышал. – Ты чего не спишь?
— То же самое могу у тебя спросить! – Мила скрестила руки на груди.
— Я уже ложусь, — соврал Юра. – Завтра рано вставать. И в Нью-Йорке сейчас правда день. Точнее, его начало.
— Да? – нахмурилась Мила.
— Ага. И у тебя скорее всего подключен вай-фай соседнего дома, он у них без пароля. Внизу висит листочек с кодом местного, с него лучше ловит.
— Спасибо, — кивнула Мила. – Ладно, я пойду. Доброй ночи!
— Доброй, — Юра распрямился, собираясь вернуться в номер.
— Юра! – вдруг снова позвала девушка.
— Что?
— Скинь сигареты!
Юра улыбнулся. Может, забыть на время, что они все спортсмены – не такая уж и плохая идея?
Комментарий к 2.1. Киото
Kyoto Hostel Ryokan, дамы и господа:
https://cloud.mail.ru/public/8meY/xc88EGebo
https://cloud.mail.ru/public/3ZU2/1BuaumT8x
https://cloud.mail.ru/public/2gZi/rsh26TQGW
========== 2.2. Химэдзи ==========
Комментарий к 2.2. Химэдзи
♫ Tyler Hilton & Bethany Joy Lenz – When The Stars Go Blue
“Dancin’ out on 7th street,
Dancin’ through the underground,
Dancin’ little marionette —
Are you happy now?”
В жизни бывают моменты, когда хочется лечь и проспать ближайшие пару лет, пока не наступит что-то лучшее и более подходящее. Почему-то именно в эти самые дни время на сон едва находится, чтобы не рухнуть и не захрапеть прямо посреди улицы. Какая уж там пара лет… А случается и наоборот — когда жить хочется всей душой, всем сердцем, когда буквально любая мелочь приносит вдохновение. И каждый такой раз у Юры случался исключительно на льду.
Как же давно этого не было…
В Химэдзи шел дождь. Из-за жары, которая при этом никуда не делась, было ощущение, что воздух сам превратился в воду и расплывался перед глазами, как мир через мокрое лобовое стекло автомобиля. Капли дождя не были ни слишком теплыми, ни холодными, но Юра все равно морщился, когда они попадали на лицо. Не было ветра, как в Питере, не было ощущения, что вода льется на тебя со всех сторон, как ни подставь зонт или ни повернись. Да и зонта, в общем-то, тоже не было.
— Класс, никогда бы не подумал, что после вчерашнего пекла будет вот так, — улыбнулся Крис, не задумываясь выходя из крытого перехода прямо под морось. На нем были лишь джинсы и каким-то чудом успевшая быстро намокнуть и прилипнуть к телу белая футболка.
— Крис, ну ты просто как всегда, — совершенно по-детски хихикнул Виктор, глянув на него.
— Джакометти, остынь, от тебя сейчас пар повалит, — проворчал Гоша, пытаясь прикрыть голову пустым пакетом из Seven-Eleven.
— С каких пор вы все стали такими нежными? — спросила Мила, спокойно стоявшая под дождем и копавшаяся в телефоне.
— Это Япония. Тут зонты на каждом углу, — сказал Отабек, оглядывая широкую улицу. — Вон комбини, пошли.
— Зонтики в супермаркете, какая прелесть, — натягивая пакет поперек почти до ушей, прокомментировал Гоша и поплелся в указанную сторону.
— Эм, ребята, а вон замок, — сказал Юри.
Не заметить его было практически нереально — замок Белой Цапли возвышался на горе прямо по курсу от станции, от которой улица прямой стрелой шла в его сторону. Он был похож на воздушное кремовое пирожное — весь белый и будто выстроенный аккуратными слоями. Юра ничего не сказал, но мысленно удивился, как они умудрились столько времени проговорить про дождь и при этом не сказать ни слова про это фигурное облако на горизонте.
— У-у-у, какая красивая штука. Сразу думаешь про самураев и великие сражения! — сказала Мила, все же оторвавшись от телефона.
— Кстати о них, именно там снимали частично “Последнего самурая” с Томом Крузом, — подметил Виктор. — О, зонты прибыли!
Отабек с Гошей вышли из комбини. У первого в обеих руках были прозрачные и белые зонты, а у второго — пакет с выпечкой и странного вида маленький шашлычок на деревянной палочке.
— Опять ты жрать, — Мила ткнула подошедшего ближе Гошу пальцем в живот.
— Надоел мне ваш рис уже! — буркнул Попович и снял с палочки кусок шашлыка.
— Мы здесь второй день!
Отабек тем временем подошел к Юре и вопросительно глянул на него, вытянув вперед руки с зонтами.
— Тебе какой?
— Эй, а почему ты с Юрца опрос начинаешь? — запротестовал Гоша с набитым ртом.
— Попович, помолчи, — шикнула на него Мила.
Юра пожал плечами.
— Давай прозрачный, прикольно. Я давно еще в Питере такой хотел купить, но они стоят, как чугунные мосты, — сказал он.
— Этот стоит 250 рублей, если перевести, — спокойно ответил Отабек, отгибая два пальца, чтобы Юра мог взять понравившийся зонт.
В месте, где его касалась его рука, он был теплым.
Юра раскрыл зонтик и посмотрел через его прозрачный купол на серое небо. Цвет был красивый: ровный, чистый, почти матовый. Он глубоко вдохнул. Густой воздух пах влагой и мокрым асфальтом. Было в Японии что-то особенное, что можно было объяснить лишь этим запахом — тем, что ощущалось, если втянуть носом воздух и прикрыть глаза на пару мгновений. Юри и Виктора можно было понять хотя бы немного в их желании донести это до остальных.
Дорога до подножья замка заняла не более двадцати минут. По пути попадались забавные скульптуры: шар с отверстием в центре, лежащий в ладони высоко поднятой руки, будто росшей из-под земли, две изогнувшие хвосты рыбы друг напротив друга, сидящая в задумчивой позе девушка, рядом с которой тут же примостилась Мила, так же подкладывая руку под щеку. Пхичит то и дело останавливал всех, предлагая сфотографироваться едва ли не с каждым кустом.
Территория Храма была окружена рвом, поросшим, словно махровым ковром, плотным слоем зеленой ряски. Дождь прекратился, стало душно. К достопримечательности со всех сторон стекались толпы туристов.
Глядя снизу на замок Химэдзи с маленькими бойницами, заостренными и будто закрученными кверху углами крыш, неприступными стенами, за которыми прятались извилистые лабиринты, Юра не мог не вспоминать легенды и красивые сказания о самураях и давних эпохах, когда достоинство и честь ценились превыше всего. Пока они поднимались по спирали, обходя замок раз за разом, начало казаться, что каждый круг будто отнимал у мира прошедшие столетия, все больше погружая его в прошлое.
— Теперь меня нисколько не удивляет, что здесь снимали “Последнего самурая”. Тут и “Властелина колец” вполне можно развернуть, — сказала Мила, беспрестанно обмахиваясь веером — в плену высоких стен не было даже легкого ветерка. Дождь закончился, и небо будто потянуло к земле — оно нависло сверху, как застывшая океанская волна.