Снарт скинул его с себя и, пошатываясь, поднялся на ноги. Он вытирал кровь с лица рукавом и еле слышно матерился сквозь зубы. Барри видел, как дрожат его руки, пока он шел к двери, где застыли пораженные Уэсты. С тихим стоном боли Лен нагнулся, поднял куртку и, так и не оглянувшись, вышел из дома.
Мысленно Барри рвался за ним, кричал и рыдал, но внешне даже не моргал. Опустошение. Ни одной мысли. Сплошная тишина - и в голове, и в доме вокруг. Осознание произошедшего навалилось железобетонной плитой прямо на душу и давит так, что под этим весом Барри плавно проваливается в Ад.
========== Попытка - не пытка. ==========
Лен шел по улице и не видел ничего вокруг. Ему казалось, что у него осыпается позвоночник, и каждая упавшая косточка впивается изнутри в плоть, вызывая невероятные мучения. Особенно больно было где-то в районе солнечного сплетения, так что Лену хотелось обхватить себя руками и сжать бока крепко-крепко, стягивая края образовывающейся раны.
Он всегда думал, что Барри хороший. Барри - герой. Он в принципе обязан давать людям шанс объясниться, обязан помогать, слушать…но, видимо, это срабатывало со всеми, кроме Лена. Ведь Аллен сам говорил, что для него Лен - особенный.
Снарт размышлял, за что он получил то, что получил. Он что, раньше не воровал? Воровал. И Барри никогда не бил его. Останавливал, провоцировал на ошибки, хитрил…но не избивал. Он что, кого-то убил? Не убил. И Барри не в чем было упрекнуть его - все пункты соглашения были выполнены, все люди целы.
Да, возможно он слегка перегнул палку с обличением пороков героя Централ Сити, но его можно понять. У Лена по жизни были, мягко говоря, социальные трудности. Он не умел открываться людям, доверять и говорить правильные слова. Барри это знал, но ждал от него чего-то похожего на поведение Айрис или любого другого нормального человека. Лен не мог ему этого дать.
Лен был сломан. Давно и безнадежно. Он не был приспособлен к нормальным отношениям, когда двое говорят друг с другом, когда делятся чувствами, не боясь быть не понятыми. Он скрывал слишком многое. Куда лучше было бы рассказать Барри все давным давно, сразу, как только зачатки плана образовались в его голове. Может быть, пришлось бы добавить пару пунктов в Соглашение… Но он не сделал этого. И теперь пожинает плоды.
Люди на улицах шарахались от него, запачканного своей и чужой кровью. Он не мог даже завалиться в бар и напиться до беспамятства, потому что технически ему еще и двадцати не было, никто не продаст ему алкоголь. Мелькнула мысль как можно скорее съехать из дома Уэстов. Впрочем, в этом был свой риск. С этих блюстителей закона станется объявить его в розыск и вернуть домой. Хотя непонятно, кому он там теперь нужен.
Лен зло пнул ближайший мусорный бак и поморщился от боли. Видимо, синяков на нем появилось много. Скрыть бы от Лизы. А то вендетта его сестры испортит те жалкие крохи, которые остались от их отношений с Флэшем. Если они вообще остались.
Он пришел в конспиративную квартиру, когда там был только Мик. Напарник кинул на него беглый взгляд из-за телевизора, и тут же уставился снова, более пристально и чуть нахмурившись. Он напрягся и чуть привстал с дивана.
- Не дергайся, я в норме, - хрипло бросил ему Лен. Интересно, как же он выглядел, если уж даже Мик проникся.
Лен прошлепал в ванную и заперся, осторожно стягивая с себя одежду. Оставшись нагим, он подошел к маленькому, поцарапанному зеркалу. Тот еще видок. Весь бледный, под глазами черные круги, веки красные, сосуды полопались от сдерживаемых слез. На правой скуле наливается фингал - к завтрашнему дню будет вся фиолетовая. На шее - отпечатки ладони, как ошейник. По ребрам и плечам - россыпь синяков.
Он стоял и смотрел на свое отражение несколько долгих минут. Он заслужил. Он заслужил еще более серьезную взбучку. Он и сам выбил бы из себя всю дурь, всю глупость, весь страх и всю нерешительность. Барри должен был выслушать его. И он бы выслушал, если бы Лен хоть что-нибудь говорил.
Что ж, он попробует еще раз. Как только будет в состоянии без содрогания вспоминать ярость в ореховых глазах, так сразу пойдет к Барри и заставит его выслушать. Пусть даже после этого они развалятся на куски окончательно.
Тихо вздохнув, Лен залез под горячие струи. Душ - то что нужно сейчас больше всего. В душе непонятно, какие капли текут по щекам - водопроводные или соленые.
Барри сидел на полу. Он пропустил момент, когда подошел Джо и присел рядом на корточки. Отчим внимательно, критически оглядел его, и покачав головой, с тяжелым вздохом поднялся на ноги и ушел на кухню.
Айрис тоже присела рядом. Она протянула руку и стерла из-под носа Барри струйку крови. Нос уже начал срастаться криво, и Аллен, мало анализируя свои действия, сломал его заново, даже не почувствовав боли. Айрис вздрогнула и попыталась поймать взгляд своего названного брата, но тот упорно отводил глаза.
Он встал. На мгновение закружилась голова, и к горлу подкатилась тошнота. Правда, он не был уверен, это от физического увечья, или от отвращения к себе. Он медленно прошел к дивану и сел.
Джо принес мокрое полотенце, молча протянул его Барри и ушел к себе. Аллен принялся безучастно стирать с лица кровь. Он чувствовал, как щиплют, заживая, порезы на руке и как рассасываются синяки, оставленные Леном. Правая рука дрожала, фантомно чувствуя под пальцами горячие, бьющиеся вены и подергивающийся кадык. Барри хотелось побиться головой об стену или убежать на северный полюс.
Он был близок к тому, чтобы начать себя ненавидеть. Он даже слова не дал Снарту сказать. Ведь тот попытался объяснить, что им движет, но Барри был так зациклен на собственных переживаниях, что даже не обратил на это внимания. И правда - эгоист. Фиговый из него герой, если он сам себя не удержал от ошибки. Нельзя было….так.
Леонард всегда был таким, какой есть сейчас, если не хуже. Не год, не два, не десять, не двадцать. Всегда. Барри не имел никакого права давить на него. Он понимал, что Снарт и так идет на небывалые уступки, практически слушается его, корректирует свои действия в соответствии с его пожеланиями. Ведь что ему стоило наплевать на соглашение, на задушевные разговоры, на секс, на общее будущее и просто сделать все так, как он привык? Убить всех, кто стоит на пути, забрать вещи и свалить в закат? Но ведь он не сделал этого, он вернулся…значит, ему было что сказать. А Барри накинулся на него с кулаками.
Аллен чувствовал, как задрожала нижняя губа. Он попытался остановить гримасу, появляющуюся на его лице, но каждая мысль будто плавила его лицо, опуская мышцы вниз, стягивая и искажая их.
Он вытащил из кармана мобильный. Экран треснул - видимо, Снарт попал по нему ногой - но сам аппарат работал. Трясущимися пальцами Барри набрал номер Лена. Нет ответа. Он сделал это еще раз. Прождал пять гудков. Тишина. И еще раз. И еще. Снарт не брал трубку.
Барри казалось, что в его голове бурят нефтяную скважину. Тупая, пульсирующая боль разрывала виски. Но это было ничто по сравнению с тем, как болело сердце. Он сгорбился и уткнулся лицом в колени.
Его взгляд упал на смуглые ноги в балетках. Оказывается, Айрис все это время сидела в соседнем кресле. Молча. Что тревожило. Он осторожно и медленно, чтоб не вызвать новый приступ тошноты, перевел взгляд на её лицо.
Выражение лица девушки не было сочувствующим, или скептическим, или удовлетворенным. Оно было непонимающим и самую капельку негодующим. Примерно так она смотрела, когда Барри впервые подрался в средней школе. Как будто не могла поверить, что он был таким дураком и не смог решить спор словами.
- Я тебя не узнаю, - проговорила она, - Тот Барри, с которым я выросла, никогда не обидел бы близкого человека. Ты даже под влиянием Биволо не позволял себе такого. Снарт превращает тебя в кого-то чужого…
- Нет, он не при чем. Это все я. Я сам виноват. Я такой и есть - эгоистичный, трусливый и слабый. Он прав. Да он, черт возьми, всегда прав… - сокрушенно прошептал Барри.
- Неправда! Ты же знаешь, что это неправда. Ты самый сочувствующий, милосердный и справедливый человек из всех, кого я знаю. Человек. Ты тоже можешь совершать ошибки. Но твоя сила всегда заключалась в том, что ты можешь исправлять их. Ты не боишься признавать свою вину и всегда готов сделать шаг вперед…
Она потянулась к Барри, чтобы обнять, но он перехватил её руки. Она почувствовала, какой он горячий, как в лихорадке, увидела, как маниакально блестят его глаза, как приоткрыты сухие губы.
- Исправлять…только не вперед, а назад…мне плевать, я не пожалею…ничего не может быть хуже, чем сейчас.
- Барри, - тревожно начала Айрис, - ты же не собираешься….ты пугаешь меня, Барри, стой!…
Но она лишь почувствовала, как волосы взметнулись от порыва ветра и вспышка молнии мелькнула вдали.
Барри несся по “коридору” свежесозданной червоточины, а вокруг мелькали размытые образы. Вот они с Леном прячутся от невовремя вернувшегося Джо. Вот он болтает с Кейтлин после первого осмотра Снарта. Вот реверсивный флэш стоит на крыше СтарЛабс. Вот снова они с Леном в гостиной дома Уэстов. Вот они на колесе обозрения. Вот от дома Слайдса отъезжает фургон….и снова эта ухмылка…
Барри споткнулся на полном ходу, и его выкинуло на поле неподалеку от особняка. Поздновато, но и так сойдет. Он хотел предотвратить ограбление, а теперь ему остается только вырулить ситуацию с Леном. Преступление тот все равно совершил.
Барри знал, что с минуты на минуту тот, более ранний он начнет наворачивать круги вокруг дома в поисках Мика Рори. Как раз тогда он сможет пробежать в ту же сторону и слиться с самим собой, как и в тот раз, когда спасал город от цунами. Как это все работает, он до сих пор не понимал, но надеялся, что именно так все и случится.
Он увидел вспышку в темноте и рванул туда же. На исходе второго круга он поравнялся с другим собой, все вокруг смазалось и, затормозив, он оказался на несколько метров левее, чем был изначально. Второго себя он уже нигде не видел. Значит, получилось. Вдалеке послышались сирены. Самое время уходить.
Влетев в свой дом, Барри замер на пороге. Фоторамки по прежнему висели на стенах, в прихожей не валялись вещи, на полу в гостиной не было кровавых следов. Но Аллен видел весь этот разгром перед внутренним взором и содрогался от чувства вины.
Он сел в кресло и стал ждать. Честно говоря, он не помнил, сколько времени прошло прежде, чем Лен вернулся. Он был готов просидеть тут хоть целый год, только бы увидеть все еще целого, открытого Лена, только бы услышать голос, готовый объяснить ему все. Барри получил свой второй шанс и собирался поделиться им с Леонардом.
Спустя час в замке щелкнул ключ.
========== Хотел как лучше, а вышло - как всегда. ==========
Лен сбросил сумку на пол, плавно повел плечами, и следом свалилась парка. Она была ему велика, так как он носил её в свои лучше Капитан-Холодовские годы, когда был шире в плечах и толще в поясе.
В гостиной Уэстов темнело, но свет не был включен. Барри мгновенно подорвался с кресла и практически врезался в Снарта, обхватив его руками как попало и ткнувшись носом куда-то в шею. Честно говоря, Лен был немного сбит с толку таким напором, так как был уверен, что, после удачного преступления под самым его носом, Барри на него накричит или постарается холодно отстраниться. Он осторожно оторвал от себя прилипшего бегуна и попытался заглянуть ему в глаза.
На лице Барри застыло очень странное выражение. Пожалуй, Лен никогда раньше не видел его таким. Он был бледным, даже каким-то нездоровым, а в глазах плескались отголоски безумия и….боль? Лен оцепенел. Не мог он причинить такую боль всего лишь ограблением. Все же было…чисто, правильно сделано. Он никого не убил…Не убил же? Что-то тут не так.
Видя беспокойство и недоумение, с которым Лен уставился в его глаза, Барри почувствовал, как в неконтролируемых спазмах сжимается горло. Он этого не заслужил. О, если бы сейчас Лен взял криопушку и направил ствол ему в лицо, он бы смиренно принял этот удар. Он бы принял любой удар, потому что чувствовал себя таким виноватым, таким…грязным, что ему просто необходимо было очищение, хотя бы через боль.
Лен не мог видеть этот взгляд побитого щенка, не мог больше чувствовать, как Барри, цепляясь за него, дрожит. Внутри шевелилась совесть, и Снарт лихорадочно придумывал речь в свое оправдание, потому что все заготовленные заранее, осторожные и выверенные, слова мигом вылетели из головы.
- Барри? Барри, прости меня, я… Надо было сказать заранее, но ты бы нашел способ помешать мне… А мне нужно было это сделать, потому что… На самом деле нужно. На меня-то самого можно уже махнуть рукой, но других еще можно уберечь от ошибки. Им нужно помочь, слышишь? Нужно дать им возможность не быть плохими. Это, конечно, не то же самое, что ты делаешь для меня, но это хоть что-то. Хоть что-то я могу сделать, чтобы стать лучше, понимаешь? Господи, Барри, не смотри на меня так…Барри? Эй!…
По щекам Аллена катились слезы. Он не мог их остановить, да, собственно, и не хотел. Лен говорил. Делился с ним чем-то важным. Пытался объяснить. Ему было важно все объяснить. Ох. Из легких Аллена вырвалось какое-то невнятное бульканье. Лен встревожился всерьез.
- Да что с тобой? Ну-ка давай, идём…
Он практически дотащил повисшего на нем Барри до дивана и бережно усадил. Сам же присел на корточки перед ним, положив локти ему на колени, и внимательно посмотрел снизу вверх. Его действительно пугало такое состояние вечно оптимистичного бегуна.
Барри молчал и лишь изредка икал, пытаясь задавить рвущиеся наружу рыдания. Пожалуй, он и сам не мог объяснить, почему вдруг поддался истерике. Наверное, громадное облегчение от того, что Лен снова рядом, как будто он и не бил его, и не душил, а так же невыносимое чувство вины за то, что он все-таки делал это, привели к эмоциональному срыву.
Лен не знал, что лучше сделать. Хотел было принести Аллену воды, но тот с судорожным вдохом удержал его. Хотел было пойти включить свет, но Барри попытался что-то протестующе замычать… В итоге, Снарт стал просто говорить. Обо всем, лишь бы только не молчать, только бы не слышать прерывистого, отчаянного дыхания, только бы заполнить давящую тишину. Он рассказал Барри все с самого начала. И про план, и про фонд, и про папку с именами….
Но от этого, кажется, стало только хуже. Выражение лица Барри стало траурно-пустым, каким-то обреченным. Слезы высохли практически моментально, но губы дрожали, а взгляд был стеклянным. Лен готов был сжаться, прижать уши и бесконечно скулить от непонимания и чувства собственной беспомощности.
- Эй, Скарлет…ну что с тобой, что случилось? Что мне сделать…
- Ничего. Ты ничего не сможешь сделать, Лен. Я уже сам сделал все, что можно. И ненавижу себя за это… - прохрипел Аллен.
- Что ты…? Так. Барри…..Бааааарри. Я не понимаю. Поговори со мной… - Лен замялся на мгновение, - Пожалуйста…
Капитан Холод никогда не говорил “пожалуйста”. Эта мелочь будто прорвала плотину где-то между мозгом и языком Аллена, и слова полились непрерывным потоком, иногда вырываясь со сверхскоростью:
- Я натворил дел. Я ошибся. ЯтакошибсяЛенБожемой. Ты никогда бы не простил меня. Когдаяэторасскажу…тыинепростишь. Я недостоин ни носить звание героя, ни вообще разговаривать с тобой…ясамсебяпроститьнемогу…
- Стоп-стоп-стоп. Остынь, Скарлет. У меня не суперслух, я за тобой не успеваю.
Барри продолжал что-то бормотать, так что Лену пришлось сжать ладони на его бедрах чуть крепче, чтобы обратить на себя внимание.
- Хватит взваливать на себя все проблемы мира. Ты прекрасный, Барри, но эта твоя черта порой жутко бесит. Я уверен, что ты не натворил ничего такого, что нельзя было бы исправить…
- Я уже исправил. Исправляю, прямо сейчас. Но…это может сделать все еще хуже. Я….влез в таймлайн. Я вернулся в прошлое, чтобы все переделать. Я поменял реальность. Мне так жаль, Ленни, мне так жаль….