— Итак, во сколько ты сегодня заканчиваешь работу? — спросила Изабель, пока медленно жевала кусок тоста (одного из многих), которые Алек приготовил на завтрак, и брат, нахмурившись, начал подсчитывать часы в голове.
— Около трёх, — пробормотал он и медленно отхлебнул кофе. Улыбка появилась на его лице, когда напиток согрел его, и он надеялся, что кофе также окончательно разбудит его. Ради более высокого заработка Алеку приходилось теперь вставать довольно рано, и кофе был призван стать средством, помогающим ему проснуться, и к этому ещё предстояло привыкнуть. Алек зевнул, прикрыв рот рукой.
— Потом я заберу Макса, и мы сможем пойти куда-нибудь вместе, если ты свободна. Я уверен, Максу это понравится, — продолжил он и усмехнулся; Макс очень любил тётю Иззи.
— Хорошо! — сказала Изабель и кивнула. После этого они ели молча, пока Иззи не прервала молчания: — Итак, как обстоят дела у Макса в детском саду? В прошлый раз, когда мы разговаривали, ты сказал, что он постепенно открывается людям?
— Типа того, — сказал Алек и почесал голову. — Он больше не плачет, когда я ухожу, и похоже, очень полюбил Магнуса, и это здорово. Кажется, что тот — действительно хороший учитель, потому что Макс всё время говорит о нём дома.
Алек сделал короткую паузу и нахмурился, когда увидел улыбку, мелькнувшую на губах Изабель, но никак её не прокомментировал, а затем продолжил.
— В конце концов, теперь у него есть хоть кто-то, чтобы поговорить о его одержимости миньонами, — добавил Алек и рассмеялся. Затем посмотрел на странное выражение на лице Изабель и почесал нос, потому что ему не понравилось, как она смотрит на него.
— Что?
— Похоже, что он не единственный, кто полюбил этого Магнуса, о котором ты говоришь, — сказала Изабель и игриво подняла брови.
— О, заткнись, Иззи. Он — просто учитель Макса, и это всё. Нет ничего…
— Как скажешь, — согласилась Изабель, и кухня наполнилась её смехом, когда она увидела, что брат покраснел.
Стоило Алеку собраться сказать что-то в знак протеста, как дверь кухни медленно открылась, и Макс не спеша вошёл внутрь. Его волосы были ещё растрёпанными со сна и торчали в разные стороны, и Алек усмехнулся, увидев, что сын держит в руках милую плюшевую игрушку.
— Доброе утро, папа, — радостно сказал Макс и потёр глаза, захихикав, когда Алек подхватил его на руки и поцеловал в макушку. Макс захихикал громче, так как волосы отца щекотали его щёку.
— Доброе утро, Макс, — сказал Алек. — Ты хорошо спал? — добавил он. Макс счастливо кивнул. Только тогда он заметил, что Изабель тоже находится здесь, и его глаза буквально загорелись.
— Тетя Иззи здесь? — спросил Макс счастливо и побежал к ней, когда Алек поставил его обратно на пол.
— Я пришла посмотреть, как вы тут живёте, выскочка, — произнесла она и взъерошила волосы Макса, который надул щеки и начал приглаживать причёску.
— Я — не выскочка, — твердо заявил Макс. — Я хожу в школу, — затем добавил он и гордо похлопал себя по груди. — Я — большой мальчик. Правда, папа? — спросил Макс счастливо и посмотрел на Алека, который кивнул.
— Вдвоём против меня одной, да? Нечестно, — сказала Изабель и надулась, а Макс захихикал.
— Итак, как насчёт завтрака? — спросил Алек, и Макс кивнул, так как проголодался.
***
Позже, в тот же день Макс мирно сидел за столом, не обращая внимания на одноклассников, так как был занят рисунком для Алека. Он решил очень постараться, чтобы произвести на отца впечатление.
Магнус наблюдал за тем, как дети играют, и готовился к дальнейшим занятиям, но по-прежнему следил за Максом, который сейчас выглядел так, словно занимался чем-то интересным. Затем учитель обвёл взглядом класс и не смог скрыть улыбку. В классной комнате было много детей, которые в настоящее время играли, и при виде этого его улыбка стала ещё шире. Работать учителем в начальной школе было его мечтой, и он безумно любил свою работу.
Его взгляд затем вернулся к маленькому Максу, у которого по какой-то причине на лице теперь было написано замешательство, так что Магнус решил проверить, что беспокоило малыша. Он встал и пошёл через игровую комнату, напоминая некоторым детям не кричать слишком громко, а затем опустился на колени рядом с Максом, который быстро закрыл свой рисунок, пытаясь скрыть его от учителя. Он не хотел, чтобы мистер Бейн видел его; рисунок предназначался для папы. Странное чувство в животике вернулось, и он захныкал, желая, чтобы Магнус ушёл. Ведь отец с мистером Бейном были друзьями, и Макс не хотел, чтобы Магнус выдал его секрет Алеку.
— Что-то случилось, Макс? — спросил Магнус тихо, а потом нахмурился, потому что Макс полностью проигнорировал его вопрос. — Ты рисуешь это для твоего отца? Ты можешь показать рисунок мне? — он попытался снова и почувствовал себя беспомощным, потому что мальчик просто смотрел перед собой. Но в конце концов Макс медленно покачал головой, и Магнус улыбнулся, радуясь тому, что мальчик, по крайней мере, ответил ему. — Нет? — уточнил Магнус и усмехнулся. — Ну, я понимаю. Ты хочешь, чтобы это осталось секретом для твоего отца, не так ли?
— Да, — пробормотал Макс и пожевал нижнюю губу.
— Я понимаю, — сказал Магнус мягко, и Макс кивнул, чувствуя себя немного лучше. Мистер Бейн нравился ему больше, чем большинство людей, потому что не заставлял делать то, чего мальчик не хотел. Учитель казался хорошим человеком. Вероятно.
— Я просто подошёл удостовериться, что ты чувствуешь себя хорошо. Мне показалось, что у тебя возникли проблемы с чем-то. Но ты не должен говорить, если не хочешь.
Именно так и сказал Магнус, хотя по-прежнему желал, чтобы Макс открылся ему немного больше. Ведь до этого у них было всё хорошо.
В течение нескольких следующих мгновений Макс молчал, обдумывая предложение мистера Бейна. То, что беспокоило его, было связано с рисунком. Он не знал, как нарисовать один фрагмент, и именно из-за этого выглядел расстроенным. Ему так хотелось, чтобы рисунок для Алека был совершенным.
— Если я покажу тебе мой рисунок, — начал Макс, и Магнус приподнял бровь. — Обещай, что не скажешь папе, что я нарисовал?
Сердце Магнуса было покорено этими доверчивыми словами мальчика, и он быстро кивнул. — Я обещаю, крест на сердце, — сказал Магнус и изобразил крест на груди. — Смотри, мой рот запечатан, — продолжил Магнус и закрыл рот, запирая его, а затем выбросил воображаемый ключ прочь, вызывая этими действиями улыбку на лице Макса, которую учитель так рад был видеть.
— Ты смешной, — проговорил Макс и захихикал, когда Магнус показал ему язык.
Магнус терпеливо ждал, пока Макс разворачивал рисунок, и улыбка появилась на его губах, когда он увидел, что Макс нарисовал своего любимого Миньона. Мальчику действительно нравились эти человечки, и это умиляло учителя. Его улыбка стала ещё шире, когда он увидел слова «Для папы», написанные рядом с рисунком.
Ему показалось странным, что Макс использовал для рисунка только синий карандаш. — Ты уже умеешь писать, Макс? — удивился Магнус. Как казалось учителю, Алек пытался изо всех сил поднять Макса самостоятельно. Учитель знал, что этот человек был отцом-одиночкой, но теперь лишний раз убедился в этом. Во всём остальном, кроме воспитания Макса, Алек оставался всё ещё совершенно незнакомым для Магнуса.
— Да, — ответил Макс гордо, когда увидел, что впечатлил мистера Бейна. — Папа научил меня.
— Я вижу. Ну, ты — очень умный молодой человек, — сказал Магнус, и Макс снова улыбнулся. Ему понравилось, что Магнус назвал его так. И это заставило мальчика почувствовать себя более взрослым.
— Итак, в чём же проблема?
— Гл… глаза, — заикаясь, начал Макс и показал на них. — Они выглядят странно.
— Хм? Мне они кажутся хорошими, — начал Магнус. — Но если ты хочешь их немного изменить… Можно? — спросил он, взяв в руку синий карандаш, спрашивая у мальчика разрешение, чтобы помочь тому закончить рисунок.
Макс медленно кивнул и наклонился вперёд, его большие глаза стали огромными, когда Магнус поправил рисунок, и Макс улыбнулся: — Благодарю Вас, мистер Бейн.
— А ты не собираешься раскрасить его? — с любопытством поинтересовался Магнус.
— Нет. Я не люблю другие цвета. Только синий, — объяснил Макс и посмотрел на мужчину, который был весьма удивлён, услышав это. — Я… это нормально? — спросил малыш, и лёгкая заминка в его вопросе пробудила Магнуса от дневных мечтаний.
— Конечно. Ты же художник, в конце концов, — сказал Магнус, и Макс счастливо кивнул.
***
Алек закончил работать намного раньше, чем ожидал, и поэтому сразу направился прямо в детский сад. Он знал, что в этот час дети ещё спят, но не беспокоился. Так или иначе, он надеялся, что у него будет возможность поговорить с Магнусом. Это была чрезвычайно глупая идея, но он не мог с собой ничего поделать. До сих пор он не имел подходящей возможности поговорить с Магнусом; и не имело значения, что в ближайшее время должно было состояться родительское собрание. Он хотел знать, как дела у Макса. Кроме того, возможно, благодаря этому разговору у него будет шанс познакомиться с Магнусом поближе.
Когда он доехал до сада и медленно вошёл внутрь, то как и ожидал, увидел, что дети спали. Так как в центре двери было стекло, он смог заглянуть в классную комнату Макса, и усмехнулся, когда увидел, что сын крепко спит, прижимая плюшевую игрушку к груди. Тот факт, что сын смог заснуть где-то ещё, не дома и без него рядом, Алеком воспринимался похожим на чудо. Макс всегда боялся незнакомых мест, и говорил, что там не чувствует себя в безопасности. Затем Алек взглядом нашёл Магнуса, который в настоящее время читал книгу и наблюдал за детьми. Только благодаря этому человеку всё это стало возможным, и Алек знал, что ему лично нужно должным образом поблагодарить учителя.
Когда дети спали, Магнус читал книгу, пока что-то не отвлекло его. Он почувствовал, как кто-то стоит у двери, и тихо хихикнул, когда увидел, что Алек подглядывает в комнату. Это было восхитительное зрелище, и оно стало ещё более очаровательным, когда тот понял, что его поймали за этим занятием.
Алек быстро отошёл от двери и сел, терпеливо ожидая, пока дети проснутся, пытаясь успокоить сердцебиение. Он чувствовал себя так неловко от того, что Магнус поймал его, когда он подсматривал, как неведомо кто, что вздохнул, качая головой. Затем дверь медленно открылась, и наружу тихо вышел Магнус, осторожно закрыв за собой дверь, и учитель широко улыбнулся, когда увидел, что лицо Алека покрылось румянцем.
— Привет! — негромко сказал Магнус. — Сегодня Вы раньше, чем обычно. Вы хотите, чтобы я разбудил Макса, и Вы забрали его домой? — спросил он.
— Нет, нет, — ответил Алек и покачал головой. — Ничего подобного. Я закончил работу раньше и приехал сюда, потому что мне нечем заняться, — как всегда, откровенно объяснил Алек, но потом понял, что, возможно, не должен был так говорить, так как Магнус тихо рассмеялся, и Алек почувствовал себя полным дебилом. Было забавно ощущать, что он никогда не мог по-настоящему расслабиться рядом с Магнусом.
— А, я вижу, — Магнус сел рядом с Алеком, чьи глаза расширились. — Хотите, я подожду здесь с Вами, чтобы Вы не были в одиночестве?
Лицо Алека покраснело сильнее, и он откашлялся: — Нет, всё нормально. Вам же нужно наблюдать за детьми, так или иначе. Я не хочу мешать Вашей работе.
— Они спят, мистер Лайтвуд, — тихо сказал Магнус, и Алек изменился в лице, услышав такое обращение. — Кроме того, я могу видеть их через стекло, — затем добавил он и указал на дверь, а Алек медленно кивнул.
— Можно просто «Алек».
— Простите?
— Не стоит так официально, Вы можете просто называть меня по имени, — сказал Алек. Он не любил, когда люди называли его «мистер Лайтвуд», это заставляло его чувствовать себя старым. К тому же, так люди называли его отца. Обращение «Алек» было прекрасным. — Просто «Алек» вполне нормально.
— Хорошо, как Вам угодно, — сказал Магнус, и улыбка осталась на его лице.
Только сейчас он понял, насколько привлекательным был Алек. Его темные волосы выглядели удивительно на фоне бледного цвета лица, а за глаза можно было умереть. Не говоря уже о длинных ресницах. Алек заметил, что взгляд Магнуса скользит вверх и вниз по его лицу, тогда он попытался собраться с мыслями и откашлялся, чувствуя себя неловко.
— Итак, как обстоят дела у Макса? — спросил Алек, и эта фраза обрушилась на Магнуса как холодный душ. Ему напомнили, что Алек — родитель, и учитель осознал, что нужно сохранять профессиональные отношения.
— Мы медленно делаем некоторые успехи, — ответил Магнус и откашлялся. — Например, сегодня — первый день, когда ему удалось заснуть самостоятельно. Как правило, раньше он слишком боялся сделать это и составлял мне компанию, пока остальные спали. Ещё я узнал, что он действительно любит рисовать, — сказал Магнус, и Алек улыбнулся, кивая. Это было правдой. Макс всегда любил рисовать, это помогало ему выразить свои чувства и эмоции, когда было слишком сложно использовать слова. — И он действительно хорош в этом. У Вас талантливый сын, Алек.
Алек почувствовал, как желудок подпрыгнул, когда Магнус назвал его по имени, и задался вопросом, действительно ли это хорошая идея — позволить Магнусу так себя называть.
— Я рад, что у него всё хорошо, — произнёс Алек. — Я ожидал, что всё будет намного хуже. И поражён тем, что он сам смог заснуть здесь. Он Вам очень доверяет, и я безумно благодарен, что Вы настолько терпеливы с ним.
— Вы обо мне слишком высокого мнения. Я только учитель и…
— Я это и имею в виду, — уточнил Алек и кивнул. Сердце Магнуса наполнилось счастьем и теплом. Осознание того, что он был в состоянии помочь ребенку при необходимости, означало, что он правильно выполняет свою работу.
— Спасибо Вам, — прошептал Алек, и Магнус усмехнулся.
— Макс действительно умный маленький мальчик, — констатировал Магнус.
— Сегодня я заметил, что он уже умеет писать, и он сказал, что это Вы научили его. Это так? — спросил Магнус, и Алек гордо кивнул. — И ему на самом деле нравятся Миньоны, не правда ли? — спросил мужчина, что заставило Алека хихикнуть.
— Он одержим ими, и это уже даже не смешно, — ответил Алек.
— Я думаю, что это восхитительно, — сказал Магнус и откинулся на спинку кресла, придвигаясь немного ближе к Алеку. — Я очень рад, что он медленно открывается мне. Тем не менее, я хотел бы, чтобы он играл также и с другими детьми. Он всегда играет в одиночку и очень пугается, когда кто-то приближается к нему, — тихо произнёс Магнус, и Алек посмотрел на него, но ничего не ответил. — Я не буду принуждать его делать то, что он не хотел бы, но всё ещё хочу подтолкнуть его к общению с другими детьми. Если Вы согласны.
— Конечно, я хотел бы, чтобы он, наконец, подружился с кем-то своего возраста, — согласился Алек.
— Он всегда так легко пугался? — спросил внезапно Магнус, и Алек тут же выпрямился в кресле. — Или что-то случилось? Авария? Возможно, Вы с женой развелись? — продолжил Магнус, но быстро понял, что в этот раз зашёл слишком далеко, когда увидел выражение лица Алека. Он не мог поверить, что произнёс эти слова и быстро покачал головой. Он даже не знал, что заставило его озвучить их. Он всегда хотел помочь родителям, если они в этом нуждались, но ТАК было делать нельзя. Нельзя просто пойти и сунуть нос в чужие дела. Это было непрофессионально.
— Развелись? — растерянно переспросил Алек.
— Нет, нет, Вы не должны отвечать, — быстро сказал Магнус. — Я не должен был спрашивать. Я зашел слишком далеко и извиняюсь. Подумайте, может, будет лучше, если я…
— Я усыновил Макса, когда ему было два года, — начал Алек, и Магнус, наконец, замолчал, чувствуя, что между ними двумя повисла неловкость. — Он боролся со страхом даже до того времени, — продолжил Алек и пожал плечами. Он не скрывал этого, поэтому у него не было никаких проблем с тем, чтобы рассказать Магнусу обо всём.
— Я сожалею, я не имел ни малейшего представления о том, что… Я был не вправе спрашивать что-то настолько личное и…
— Я не против, — Алек слегка улыбнулся Магнусу. — Макс знает, что он — усыновлённый ребёнок, но предпочитает не говорить об этом, что вполне понятно. Важно, чтобы другие люди тоже знали. Иногда лучше знать, чтобы ребенок не смущался.