— И что же, он не оставил вам никаких средств для дальнейшего существования?
— Нет, мэм. Мистер Дурсль был крайне скуп.
— Мистер Дурсль был волшебником? — спросила профессор.
Если он ответит «да», она спросит, почему он в таком случае не числился ни в одном из реестров Министерства Магии, если он ответит «нет», она спросит, как же он тогда обучал Гарри. Да уж, обложили, что называется, со всех сторон.
— Нет, профессор, он был сквибом, — нашёл выход Гарри.
— Как же он учил вас? — всплеснула руками профессор Линг.
— Он рассказывал, — начал выдумывать на ходу Гарри, — что Дурсль — не его настоящая фамилия, что он происходил из древнего чистокровного рода. В детстве его обучали магии, но у него ничего не получалось. Тогда его родители поняли, что он сквиб. Его вышвырнули на улицу, как собаку. Но то, чему его учили… он помнил всё это, только осуществить не мог.
Лгал, как дышал. Гарри и сам не верил в ту чушь, которую нёс, и профессор — он видел — тоже не верила.
— Ладно. Расскажите мне о вашей палочке, мистер Эванс.
Палочка? Зачем им информация о палочке? Он не любил говорить о своей палочке, так тесно связанной со всякими Тёмными Лордами. Даже друзьям в своё время он поведал об этом неохотно. «Ты же хочешь домой? — осведомился внутренний голос. — Тогда придётся перебороть себя и рассказать. К тому же здесь никто не знает никаких Тёмных Лордов».
— Одиннадцать дюймов, — начал Гарри, — остролист, очень гибкая. Сердцевина двойная, большая редкость, — он помедлил, — перья из хвостов красного и чёрного фениксов.
— Красный и чёрный? — автоматически повторила профессор Линг, но, опомнившись, произнесла: — Очень хорошо, мистер Эванс. Так, что ещё я хотела спросить? Ах, да. Какие предметы вы хотели бы изучать?
Какая разница, какие предметы? Он идёт в Хогвартс не ради учёбы, а ради библиотеки (вот Гермиона удивилась бы!). Хотя был смысл продолжить изучение тех, которые начал на шестом курсе.
— ЗоТИ, Гербология, Чары, Зельеварение и Трансфигурация, — перечислил он.
Профессор достала из кармана маленькую, абсолютно маггловскую записную книжку и что-то записала в ней.
— Отлично, — промолвила она. — Собираетесь стать аврором?
— Планирую, — осторожно ответил Гарри.
— Что ж, мистер Эванс, думаю, на этом у меня всё, — она достала из кармана конверт и мешочек с деньгами и протянула их Гарри. — Вы приняты в школу чародейства и волшебства Хогвартс. Вообще-то мы приняли вас как только получили ваше письмо. Хогвартс никому не отказывает в обучении. Билет на экспресс до Хогвартса в конверте. И мистер Эванс… каждый имеет право на личные тайны, — добавила она, поднимаясь со стула.
Гарри не знал, что на это ответить.
— Вы сами сможете купить всё необходимое или вас проводить? — спросила женщина.
— Нет, мэм, — отозвался Гарри. — Я сам. Спасибо.
Профессор кивнула. Она была уже у дверей, когда Гарри её окликнул:
— Извините, профессор, вас не затруднит зайти к миссис Картер? Боюсь, она не отпустит меня, если не уточнит кое-какие обстоятельства.
— Да, конечно, мистер Эванс. Проводите меня?
Гарри кивнул. Вместе они спустились на второй этаж.
— Примерно в середине коридора будет резная дверь, — начал объяснять Поттер. — Она такая одна — не пропустите. Это кабинет миссис Картер. Мне нельзя с вами, профессор: правила не позволяют юношам заходить сюда без приглашения, — профессор Линг кивнула.
— До свидания, профессор Линг, — попрощался Гарри.
— Всего хорошего, мистер Эванс, — отозвалась Линг.
Поттер проследил, как профессор прошла по коридору и, постучав в дверь, исчезла за ней.
Ещё минуту он простоял на лестничной площадке. «Раз уж я всё равно вышел из комнаты и при мне деньги и список необходимых учебников, разумно будет сходить в Косую аллею. К тому же погода отличная, да и времени может не быть для этого потом», — размышлял он, уже спускаясь по лестнице на первый этаж.
Найдя укромное местечко, он аппарировал прямо во дворик, ведущий в волшебный мир. Казалось, солнце здесь светило ещё ярче, шума было ещё больше, а толпа была более разнообразной и живой, чем в маггловской части Лондона.
Гарри поспешно сломал печать и вытащил из конверта два листа, между которыми лежал билет на Хогвартс-экспресс. Верхнее письмо гласило:
«Школа чародейства и волшебства Хогвартс
Директор: Финеас Найджелус Блэк
Уважаемый мистер Эванс!
Мы рады сообщить вам, что вы приняты в школу чародейства и волшебства Хогвартс, на седьмой курс обучения. Все необходимые для обучения предметы указаны в приложенном к данному письму списке.
Учебный год начинается первого сентября.
Всего наилучшего.
Заместитель директора школы чародейства и волшебства Хогвартс,
Аманда Линг».
Гарри улыбнулся. Меньше чем через месяц он будет в Хогвартсе, а там ещё немного — и домой.
Пробежав по второму листу взглядом, Поттер направился в книжный магазин. Это был всё тот же старый добрый «Флориш и Блоттс». Точнее, наверно, молодой добрый «Флориш и Блоттс». Гарри хмыкнул. Колокольчик на двери звякнул, когда он вошёл в магазин. Посетителей не было совсем, и Поттер подумал, что, возможно, зашёл не туда, но многочисленные стеллажи с книгами опровергали это предположение. Откуда-то из глубины помещения послышался грохот, и через несколько мгновений перед Гарри предстал сухонький старичок в очках, линзы которых делали его глаза невероятно большими, и с торчащими во все стороны белыми, словно молоко, волосами.
— Читать умеем? — всплеснул он руками-спичками. — Неужели вас в этих школах даже простейшим вещам не учат?! Магазин закрыт! На учёт! Для кого табличка повешена?!
Гарри удивлённо таращился на бушующего старика.
— Простите, сэр, — пробормотал он, — я, наверно, как-нибудь в другой раз зайду…
— Стоять! — окликнул старик уже развернувшегося к двери Гарри. — Что там у тебя?
Старик выхватил из рук Поттера список и стал внимательно изучать написанное, бормоча себе под нос время от времени:
— Так… так…
Внезапно он куда-то унёсся с поразительной для его возраста скоростью, кинув через плечо:
— Жди здесь.
Гарри так и поступил. Но ждать долго не пришлось: через несколько минут продавец вернулся, неся в руках стопку книг. Положив свою ношу на стол, он подозвал к себе Гарри и быстро перечислил, указывая на называемые книги:
— «Высший курс Трансфигурации» Линды Хэнк; «Чары и заклинания. 7 курс», Мирии Арнест; «Яды и противоядия среднего уровня» Магнуса Принца, — услышав это имя, Гарри был несколько удивлён, но вспомнил, что говорила Гермиона: Принцы — потомственные зельевары и алхимики. — «Защита от сил зла: высшие щитовые и атакующие чары» Амадея Краста и «Гербология для одарённых. Часть 2» Руперта Чирроуза. С вас девять галлеонов и два сикля, — объявил старик.
Гарри отсчитал нужную сумму. Попрощавшись с продавцом и извинившись за беспокойство, Поттер, держа в левой руке связку книг, вышел из магазина. Он уже устал, а день был ещё в самом разгаре.
*
К концу дня Гарри был чудовищно измотан. Он ненавидел ходить за покупками. Просто гулять — да, это ему нравилось, но покупки — сущий ад. Хотя был и плюс: он был один. Если бы здесь была ещё и Гермиона, то она не ограничилась бы только теми магазинами, в которых надо что-то купить. Нет, она бы обошла все лавки, ища только самое лучшее и качественное, а потом всё равно вернулась бы в самую первую. Так обычно и происходило, а Гарри и Рон, как истинные рыцари, должны были постоянно сопровождать её повсюду.
Покупок, кстати, было не так уж и много: книги, минимальное количество одежды (он всё равно здесь надолго не задержится), ингредиенты для зелий и котёл, пергаменты, перья и чернила. Но их покупка заняла почти половину дня. В приюте скоро будет отбой, и ему нельзя опаздывать, раз уж сказал миссис Картер, что не работал сегодня. Но Гарри не смог удержаться и купил себе мороженое: шоколадное, с шоколадной же крошкой. Усевшись с лакомством за один из дальних столиков, расположенных снаружи, он стал вспоминать, как точно так же ел мороженое несколько лет назад, когда сбежал от Дурслей, а Флориан Фортескью, хозяин кафе, помогал ему с домашним заданием по Истории. Казалось, это было так давно, целую жизнь назад.
Оставив на столе пустую тарелку и пару кнатов (теперь Гарри и сам знал, как может быть необходима такая мелочь), он вышел во внутренний дворик «Дырявого котла» и аппарировал оттуда прямо в свою комнату в приюте.
Да, это нагло, но он сильно измотался. Уставшие от беготни по магазинам ноги гудели, плечи были напряжены, руки, казалось, готовы были отвалиться. И голова… голова была будто набита чем-то тяжёлым и сама собой тянулась к подушке.
Всё, на что его хватило, — это набросить маскирующие чары на свои покупки и повалиться на кровать.
Сквозь сон он слышал, как кто-то стучал в дверь и девичий голос звал его на ужин; слышал скрип открываемой двери и осторожные лёгкие шаги; чувствовал, как холодные пальцы осторожно гладили его по волосам. Но всё это не имело значения, точнее, ему было не до того. Больше всего ему сейчас хотелось спать. Всё остальное было просто не важно.
*
— Сэр, — маленький Гарри смотрит на директора огромными глазами сквозь разбитые стёкла очков, — сэр… неужели… это правда? Я похож на него? Я тоже стану монстром, как он?
Дамблдор грустно смотрит на мальчика. В его взгляде читается грусть, боль и что-то ещё, чего Гарри никак не может разобрать.
— Всё сходится, профессор! — шепчет он. — У нас обоих нет родителей, и мы жили у магглов, и я говорю на парселтанге, и…
— Гарри, — перебивает его Дамблдор, — вы с Томом вовсе не похожи. Посмотри, что это у тебя в руках?
Мальчик опускает взгляд на свои руки.
— Меч Гриффиндора, профессор, — непонимающе отвечает он.
— Правильно, мой мальчик, — улыбается директор. — Меч Гриффиндора — это древнейший артефакт, — он встаёт со своего кресла и подходит к Поттеру. — И знаешь, в чём заключаются его свойства? — Гарри мотает головой из стороны в сторону. — Вытащить меч Гриффиндора из Шляпы может только истинный гриффиндорец, чистый сердцем и душой, храбрый и благородный. И скажи-ка мне, разве Том Риддл был истинным гриффиндорцем?
— Нет, сэр, но…
— Гарри, у тебя есть кто-то, о ком ты заботишься?
Мальчик нахмурился.
— Да, профессор, Рон и Гермиона, мои друзья.
— А разве Том о ком-то заботился?
— Нет, сэр…
— Вот видишь! Вы абсолютно не похожи. И главное ваше различие, Гарри, это то, что ты умеешь любить.
— Но сэр! — Поттер вскидывает глаза, в которых видна лишь одна безысходность. — А как же наши палочки? Мистер Олливандер говорил, что наши палочки — сёстры. Даже это говорит о том, что…
— Гарри, если ты внимательно слушал мистера Олливандера, — терпеливо начинает Дамблдор, — то слышал, что он сказал: в твоей палочке двойная сердцевина.
Старый волшебник замолкает.
— Да, сэр, я знаю, — отвечает Гарри.
— Это очень редкое явление, — вздыхает Дамблдор, — и не многие изготовители палочек осмеливаются пойти на подобный эксперимент. Поэтому таких палочек очень мало. И у Тома Риддла была абсолютно обычная палочка с абсолютно обычной сердцевиной.
Гарри всё ещё не понимает, к чему клонит директор.
— Гарри, твоя палочка лишь наполовину похожа на палочку Волдеморта. Фоукс, — Дамблдор указывает на сидящего на плече мальчика феникса, — в своё время дал два пера. Одно использовалось для палочки Тома, другое, так уж вышло, — для твоей. Но в твоей палочке использовано и ещё одно перо. Перо чёрного феникса. Интересно, по правде говоря, очень интересно… — он замолкает, и Гарри кажется, что процессор на мгновение задумывается.
— Что интересно, профессор? — любопытно спрашивает Гарри.
Дамблдор фокусирует взгляд своих глаз на нём.
— За всю свою жизнь — долгую жизнь, Гарри, поверь, — я видел только одного чёрного феникса. На самом деле, до этого я считал их мифом.
— И этот феникс дал перо для моей палочки? — догадывается Гарри.
— Да, это был он, Блэкфайр*, феникс Гриндевальда…
________________________________________________________________
*Блэкфайр — чёрное пламя (англ.).
========== Глава 5. Хогвартс, Хогвартс, наш любимый Хогвартс ==========
В этой повседневной суете прошёл месяц.
Гарри работал, работал и ещё раз работал. Мысль о том, что скоро он отправится назад домой, — назад в будущее — не давала покоя. Каждый раз, когда он думал об этом, на лице расплывалась счастливая, несколько дурацкая улыбка, и Поттер ничего не мог с ней поделать. Однажды её заметила Лидия, но если она и была удивлена, то ничем этого не показала.
Гарри и Лидия, можно сказать, подружились (насколько это вообще было возможно, учитывая, что последняя была довольно-таки необщительной особой). Дружба эта была странной: они практически ничего не знали друг о друге, не разговаривали, а Лидия делала вид, что и вовсе не замечала его. Но Гарри было спокойно и комфортно рядом с ней; Поттер знал, что мог на неё положиться.
В приюте тоже всё шло гладко. Ну, почти. Шесть дней в неделю он абсолютно никого не встречал, за исключением поварихи. Иногда к нему в кафе наведывался сержант Смит. Откуда ему стало известно, где Гарри работал, Поттер не знал, да и не спрашивал, но догадывался, что об этом позаботилась миссис Картер. В единственный же свой выходной день Поттер предпочитал отсиживаться в комнате, изучая купленные учебники на случай «а вдруг там попадётся какая-нибудь информация о перемещениях во времени» или крутя в руках снитч.
К слову о снитче, Гарри взял в привычку в любую выдавшуюся свободную минуту вынимать его из кармана (именно там теперь обитал золотой шарик) и крутить в руках. Иногда он прикасался к прохладному металлу губами, чтобы увидеть всё то же «Я открываюсь под конец». И каждый раз, когда Поттер проделывал это и видел неизменный результат, волна разочарования накрывала его.
Иногда к нему заходила Кейтлин. Они болтали обо всём на свете: о погоде, о правилах, о других воспитанниках. Кейтлин постепенно посвящала Гарри в мельчайшие детали жизни приюта, например, в то, что иногда малыши сбегали с уроков, а взрослые их прикрывали, или что миссис Картер рано утром, пока никто не видел, кормила бродячих животных. Кейтлин была полной противоположностью Лидии: дружелюбная, открытая, да просто добрая. Иногда Поттеру казалось, что она была ангелом, но Кейтлин лишь смеялась, когда Гарри говорил ей об этом.
Но она действительно вела себя как ангел. Кейтлин всегда была готова помочь советом или делом каждому, кто в этом нуждался. Каждому, кроме Алекса. С ним она была холодна и сдержана, упряма и недоступна. Алекс злился. Гарри радовался. Чем-то этот смазливый придурок напоминал ему Малфоя. Нет, не внешностью, конечно же. Да и по степени гадливости до Малфоя ему было далеко. Но что-то такое было… Возможно, то, что он не нравился Гарри как человек, или то, что объявил войну Поттеру.
Кстати, о войне. Алекс и его банда (а в эту банду входила половина населения приюта, по словам Кейтлин) решили устроить Поттеру «сладкую жизнь». Почти каждый раз, приходя с работы, Гарри обнаруживал маленькие сюрпризы в своей комнате: выпотрошенных лягушек с примесью червей, разбросанных по полу, надписи на окне чем-то коричневым (Гарри предпочёл бы думать, что это были либо шоколад, либо грязь), а однажды даже окоченевшую, начавшую разлагаться кошку. «Да, — думал Поттер, — если то же самое было и с Томом Риддлом в приюте, я понимаю, почему он так ненавидел магглов. Действительно, не каждый ребёнок справится с подобным». Сам же Гарри, будучи человеком уже взрослым (ну, по крайней мере, совершеннолетним), терпеливо игнорировал всё это, напоминая себе, что скоро уедет в Хогвартс, а через некоторое время и вовсе вернётся домой, и взмахом палочки убирал эти безобразия.
И вот, наконец, наступил этот долгожданный день — первое сентября.
Гарри, как всегда, встал рано. Он неспешно умылся, оделся, уложил все вещи (которых, впрочем, было не так уж и много) в чемодан (кожаный, небольших размеров, слегка потёртый; Поттер купил его пару дней назад, когда вспомнил, что все книги и форма так и лежали в бумажных пакетах), заклинанием уменьшил его и положил в карман.