— Сегодня. Можно сказать, только что из печати. А что?
Гарри перевёл взгляд на газету. Там должна стоять дата. Да, вот она, в правом верхнем углу. 1 августа 1898 года. Всё верно, 1 августа. Сегодня у Билла и Флёр свадьба. Погодите-ка… 1898 года?! Гарри перевёл взгляд на бармена: он что, шутит? Эта газета вышла сотню лет назад! Мужчина внимательно смотрел на него. В его глазах не было ни веселья, ни насмешки, только участие и лёгкое беспокойство. Гарри сдержал стон. Да какого дьявола творилось?! Бросив на стойку газету и оставив бутылку с пивом, Гарри выбежал в небольшой дворик с мусорными баками и постучал по кирпичам, открывающим вход на Косую аллею.
Краски и свет ослепили его. Здесь… здесь не было никакой войны! Яркие витрины и вывески, запах карамели и шоколада, шум и суета, крики сов и кошек — всё это так отличалось от той Косой аллеи, какая была в годы после возвращения Волдеморта, и было так похоже на ту, в которую Гарри пришёл в первый раз, что он не мог поверить своим глазам.
Он побежал вперёд, к зданию, которое возвышалось над всеми магазинчиками и лавками, словно великан, он побежал к Гринготтсу. Сейчас нужны гоблины. Если это то, о чём он думает, то… В общем, ему нужны гоблины. Если же нет, то ему всё равно нужны гоблины.
Стоявшие у входа гоблины ещё кланялись, а Гарри уже вбежал в холл банка. Гоблины, сидевшие за высокими стойками, отвлёкшись от своих дел, недовольно посмотрели на него. Он мимоходом отметил, что народу почти нет и ему не придётся ждать. Гарри подошёл к ближайшей стойке.
— Чем я могу помочь вам, мистер…? — начал гоблин. В его глазах читалась открытая неприязнь.
Гарри откашлялся.
— Мне нужно поговорить с вами наедине, — сказал он. Когда же гоблин удивлённо вскинул косматую бровь, Гарри добавил: — Это действительно важно.
Несколько долгих мгновений гоблин внимательно смотрел на него, а потом, видимо, что-то решив для себя, вылез из-за стойки и поманил Гарри за собой.
Гарри показалось, что они шли вечность. Гринготтс — огромный лабиринт из множества ходов и ответвлений. «Это одна из причин, почему грабители не выходят отсюда живыми, — размышляло внутреннее «я» Гарри. — Никто не сможет отсюда выбраться без гоблина». Но надо признать, лабиринт этот был сказочно красив: стены из белого мрамора, пол — из чёрного; двери дубовые, резные, с золочёными ручками; высокие окна, а между ними на стенах картины, древние и дорогие. Но всё это Поттер отмечал лишь мельком: сейчас ему было не до этого.
Наконец они остановились у одной из многочисленных дверей. Все они были одинаковыми, и Гарри искренне не понимал, как гоблины их различали. Но вот его сопровождающий щелчком длинных пальцев открыл её, они зашли внутрь и оказались в большом уютном кабинете. Честно говоря, он и не думал, что у гоблинов может быть так… по-домашнему. Гоблин прошёл к массивному лакированному столу, сделанному из красного дерева, и взобрался на стул. Жестом он велел Гарри садиться в кресло по другую сторону стола. Поттер повиновался.
— Итак, — начал гоблин, — если вы хотите поговорить, то сначала, думаю, надо представиться. Моё имя Кхар, — он выжидающе смотрел на Гарри.
— Гарри Поттер.
Кхар не выглядел удивлённым. Всё так же спокойно он продолжил:
— Гарри Поттер? Правильно ли я понял вас, мистер Поттер, что вы пришли заявить своё право на наследство рода Поттер? В таком случае я ничем не могу вам помочь. Как незаконнорожденный ребёнок, вы не имеете права претендовать на наследство…
Гарри слушал и думал, что мир сошёл с ума. Незаконнорожденный ребёнок? Наследство?
— Подождите! Подождите! О чём вы говорите? — остановил он гоблина.
Гоблин, удивлённый тем, что его прервали, недоумённо посмотрел на Гарри. Видя, что тот удивлён не меньше его самого, Кхар раздражённо ответил:
— Заранее предсказывая ваши вопросы и требования, я сообщаю вам в целях экономии моего и вашего времени, что вы не имеете никакого права на наследство рода Поттер…
— Но мне и не нужно наследство рода! — Гарри начал выходить из себя: почему бы этому гоблину сначала не выслушать его?
— Не нужно? — непонимающе мигнул Кхар. — Тогда зачем вы пришли в банк?
Гарри прочистил горло.
— Понимаете ли, — начал он, — кажется, я… м-м-м… — «Переместился во времени, Поттер, не мямли», — переместился во времени…
Гоблин скучающе смотрел на него, явно не веря тому, что он говорит. Это был предел всему, и Гарри злобно добавил:
— На сотню лет назад!
Гоблин и на это никак не прореагировал.
— Вы мне не верите, — сухо сказал Поттер. Кхар коротко улыбнулся, подтверждая это утверждение. Тогда Гарри продолжил: — То, что я сказал… Это можно как-то подтвердить?
Кхар вскинул брови. Либо эта личинка человека перед ним действительно верила, что переместилась во времени на сотню лет назад, либо она и правда переместилась во времени на сотню лет назад. Но это же невозможно! Нет настолько сильной магии! Способ проверить? Есть. Правда, он используется немного для других целей, ну да ладно. Он кивнул. Наклонившись, гоблин достал из ящика золотую чашу, кинжал, украшенный сапфирами, колбу с зельем родства и чистый пергамент.
— Мне нужна ваша кровь, мистер Поттер, — он пододвинул кинжал и чашу к Гарри. — Заполните ею чашу примерно на треть.
Гарри испытующе посмотрел на гоблина и, увидев решительность на его сморщенном лице, надрезал себе ладонь. Кровь, ярко-красная и тёплая, полилась в чашу. Когда та была заполнена необходимым количеством крови, Гарри залечил порез. Тем временем Кхар уже пододвинул чашу обратно к себе и выливал в неё зелье. Содержимое чаши слегка забурлило, кровь из красной стала чёрной. Гарри наблюдал за всем этим и не мог отвести взгляд. Гоблин разгладил пергамент и медленно вылил на него содержимое чаши. По желтоватой бумаге во все стороны побежали чёрные ручейки; они складывались в слова, линии и стрелочки. Поттер посмотрел на гоблина. Кхар выглядел шокированным. Да что там выглядел! Он был шокирован. Он смотрел на пергамент и не верил своим глазам. Мальчик не лгал.
В самом низу было имя: Гарри Джеймс Поттер. К нему вела стрелка от объединённых линией имён Джеймса Карлуса Поттера и Лили Роуз Эванс. К имени Джеймса Поттера вела такая же стрелка, только шла она от имён Карлуса Рудольфа Поттера и Дореи Лукреции Блэк. Карлуса стрелка соединяла с Рудольфом Аспеном Поттером и Сесилией Джейн Яксли. Стрелка, шедшая к Рудольфу от Рикарда Леджера Поттера и Алессандры Марии Малфой, раздваивалась, и вторая её часть шла к имени Араминты Мелиссы Поттер. Этого было достаточно. Лорд Рикард и леди Алессандра — нынешние лорд и леди Поттер; Рудольф и Араминта — их девятилетние дети. Гарри Джеймс Поттер их потомок. Потомок из будущего.
Кхару нужно было всё это обдумать. В тишине. Поэтому он пододвинул пергамент мальчику, чтобы тот изучил его и перестал, наконец, пялиться, ожидая каких-либо пояснений. Это нервировало.
Гарри внимательно изучал имена и линии. Вот здесь, на этом пергаменте, вся его семья, всё то, чего у него никогда не было. Он с удивлением отметил, что его прапрабабушка была Малфой, прабабушка — Яксли, а бабушка — Блэк. Семьи, которые он привык считать тёмными и враждебными, были его родственниками. Потом он вспомнил, что говорил Сириус: «Все чистокровные — родственники», поэтому не стоит питать иллюзий относительно установления семейных отношений с Беллатрикс, Драко и Люциусом. От одной этой мысли Гарри стало смешно, и он фыркнул.
Кхар отвлёкся от своих мыслей и поднял взгляд на Поттера:
— Должен признать, — начал он, вздохнув, — что я ошибся. Вы не лгали, и я приношу свои извинения, — Гарри кивнул. То, что гоблин просит у него прощения, было, несомненно, странно, но на фоне всего этого сумасшедшего дня это казалось сущей мелочью.
— Итак, — продолжил Кхар, — чем я могу вам помочь?
Вот он, этот момент. Это будет сложно, ведь гоблины почти никому не предоставляют подобные услуги, но… это действительно важно. Он должен вернуться назад.
— Я слышал, — медленно проговорил Гарри, — что гоблины — мастера в ритуальной магии.
Кхар, помедлив, кивнул. Гарри посмотрел прямо в его чёрные глаза.
— Значит, вы можете помочь мне вернуться назад в будущее? — прямой вопрос, прямее уже просто некуда.
Кхар вздохнул и тихо, но отчётливо сказал:
— Сожалею, но ничем не могу вам помочь, — увидев, что Поттер собирается возразить, он поспешил добавить: — Даже если бы хотел, я ничего не смог бы сделать. Такого ритуала просто не существует.
Гарри нахмурился. Что значит «ритуала не существует»?
— Вы должны понимать, никто до вас не путешествовал во времени так далеко, — продолжал гоблин. — И я даже представить не могу, как это удалось вам. Что могло, по-вашему, стать причиной вашего… путешествия?
«Если бы я знал», — уныло подумал Гарри.
«А что ты делал, когда это произошло? — вмешался внутренний голос. — Пра-а-авильно, целовался со снитчем». Поттер сунул руку в карман и достал этот проклятый снитч.
— Я… кхм… изучал снитч, когда это произошло, — сказал он и протянул золотой шарик гоблину.
Кхар осторожно принял снитч. Он вертел его и так и сяк, приближал к себе и наоборот, отдаляя, рассматривал на свету и в темноте.
— Очень интересно, — пробормотал он. — А что это за слова здесь, в центре: «Я открываюсь под конец»? — он протянул снитч обратно Гарри. — Вы знаете, что они значат?
Слова? Какие ещё слова? Да, действительно. «Я открываюсь под конец». И какой удивительно знакомый почерк, чуть косой, с завитушками. «Где-то я определённо такой видел», — саркастично подумал он. Не в силах больше смотреть на него, Гарри убрал снитч обратно в карман.
— На снитче сохранилась остаточная магия, очень сильная остаточная магия, — начал Кхар. — Держу пари, именно эта магия перенесла вас на целый век в прошлое. К тому же волшебство было чётко настроено именно на это время и именно на вас, то есть когда бы магия ни активировалась, вы бы всё равно попали сюда, причём, прошу заметить, только вы. Должно быть, маг, создавший эти чары, невероятно могуществен.
Гарри криво усмехнулся. О да, величайший маг столетия. Альбус Дамблдор.
— Остаточная магия… она сможет вернуть меня обратно? — спросил он.
— Боюсь, что нет. Чары настроены только на перемещение сюда.
Мозг Поттера заработал со скоростью света. Перед глазами пронеслись усталая Гермиона, сидящая в дальнем углу Гриффиндорской гостиной и до макушки заваленная учебниками и пергаментами, крохотные золотые песочные часики на цепочке и Дамблдор, говорящий «Три оборота, думаю, будет достаточно».
— А что насчёт Маховика времени? — спросил он Кхара.
Гоблин покачал головой.
— Маховики времени могут перемещать лишь на небольшие отрезки времени, не более суток.
Гарри застонал. Он проклят. Нет, серьёзно. Волдеморт, один из ужаснейших тёмных магов за всю историю магического мира, — его смертельный враг; родители и Сириус, Седрик, Дамблдор — все, все они мертвы. И из-за кого? Из-за него, Гарри. А теперь ещё и это. Он истерически рассмеялся.
Кхар обеспокоенно наблюдал за мальчиком. Сейчас ему нелегко, наверно, да, но смеяться — последнее, что нужно делать. Внезапно смех стих. Гарри серьёзно, без всякого веселья смотрел на гоблина. Кхару даже стало как-то не по себе.
— Есть ли какие-нибудь другие способы вернуться в своё время? — спокойно спросил Гарри.
Кхар задумался. За свою долгую жизнь он узнал много вещей, полезных и опасных; в его памяти хранились знания, недоступные многим; он умел то, чего не умел никто… ну почти. Но способ вернуться назад в будущее? Он покачал головой.
Гарри и не надеялся уже на положительный ответ. Он вздохнул и поднялся из кресла.
— Спасибо, что уделили мне время, Кхар, — его взгляд наткнулся на пергамент с семейным древом Поттеров. — Вы не против, если… я возьму пергамент себе? — гоблин кивнул.
Гарри забрал со стола пергамент и, уменьшив его заклинанием, положил в карман, где уже лежали снитч и письмо Дамблдора. Он уже поворачивался, чтобы уйти, когда услышал:
— Подождите, мистер Поттер.
Гарри повернулся к гоблину и удивлённо уставился на него.
— Насколько я понял, — начал Кхар, — вы остаётесь здесь.
Гарри поморщился, но кивнул. А что, разве у него был выход?
— Вы окончили школу? — продолжил гоблин. Гарри помотал головой. К чему клонит Кхар? — Тогда я советую вам подать заявление о приёме в Хогвартс. Там самая большая во всей Европе библиотека, и, я уверен, вы сможете что-то найти о путешествиях во времени.
Гарри задумался. Гоблин был прав. Библиотека Хогвартса — настоящая сокровищница, как говорила Гермиона. Но есть ли там что-либо про путешествия во времени? Ведь эта тема никак не связана со школьной программой. «Впрочем, как и хоркруксы, но юный Том Риддл нашёл упоминание и, возможно, если бы постарался, нашёл бы и информацию», — лениво напомнил внутренний голос. Гарри согласился. Если он получит пропуск в Запретную секцию… Для этого, конечно, надо будет постараться, но оно того стоит. Он кивнул, давая понять гоблину, что принял его совет.
— К сожалению, как я уже говорил, вы не можете воспользоваться банковскими счетами Поттеров. Следовательно, у вас нет средств на обучение и существование до школы. Но позвольте дать вам ещё совет. Лорд и леди Поттер, если вы им всё объясните, не откажут вам в помощи. Позвольте заметить, Поттеры — древний и богатый род, и содержание ещё одного ребёнка не окажется им в тягость… К тому же вы их плоть и кровь, единственный наследник, насколько я понял, и они, как никто другой, должны быть заинтересованы в вашем благополучии, — Кхар перевёл дух и выжидающе уставился на Гарри.
Гарри же думал о том, что сказал гоблин. Он был почти уверен, что сказанное Кхаром, — правда. Сириус говорил, что когда он сбежал из дома, Поттеры приняли его как родного сына. И не важно, что сейчас это не те Поттеры, а он сам — не обаятельный и чарующий Сириус Блэк. Если уж крёстного не прогнали, то и его не прогонят, но… Никто не должен знать, что он Поттер. Если уж он остаётся здесь, то не надо светиться звучной фамилией. Он покачал головой:
— Нет. Я уже совершеннолетний, и опекуны мне ни к чему. Деньги же я достану, не беспокойтесь, — «Ага, только пока не знаешь, где их достать». — «Ключевое слово — пока». — И, Кхар, — он помедлил, — к вам не приходил никто по имени Гарри Поттер. Сейчас вы беседовали с Гарри Эвансом.
Кхару это не понравилось, но то было не его дело. Он кивнул. Ох уж эта молодёжь! Волевые, амбициозные, уверенные в себе и в собственном успехе, они прокладывают свою дорогу, не слушая никого, они наступают на грабли, учатся на своих ошибках и снова наступают на грабли. Хорошо это или плохо? Кто знает! Но именно они открывают, создают что-то новое, ранее невиданное; именно они делают этот мир чуточку лучше.
Кхару больше нечего было сказать. Когда оба поняли это, они, не сговариваясь, встали и пошли к двери. Обратный путь в холл показался Гарри короче, чем путь в кабинет. Почему? Кто знает. Попрощавшись, Гарри Эванс быстрым шагом вышел из здания банка. Гоблин по имени Кхар остался стоять в холле, где на него натыкались другие гоблины и волшебники, и смотрел вслед удаляющейся фигуре юноши. Он продолжал смотреть даже тогда, когда серебряные двери закрылись, отделяя его от этого странного человека. Мальчик понравился ему, и гоблин искренне надеялся, что он найдёт способ вернуться домой.
*
Солнце уже сияло высоко в небе, когда Гарри вышел из Гринготтса. Толпа волшебников и ведьм, министерских служащих и детей окружила его. Повсюду слышались смех и разговоры. Мальчики и девочки носились от витрины к витрине, рассматривая сладости и игрушки и думая, как бы уговорить родителей всё это купить. Больше всего любопытных детей интересовали товары магазина «Всё для квиддича»: они толкались, стараясь лучше рассмотреть новые модели мётел, без умолку и все разом говорили, пытаясь перекричать друг друга. У Гарри возникло стойкое чувство дежавю. Всё это было так похоже на его первое посещение Косой аллеи вместе с Хагридом, что он непроизвольно улыбнулся.