Так, ладно. Что ему теперь делать? Гоблин прав. Надо написать заявление о приёме в Хогвартс. Но что именно он напишет? На первокурсника он явно не похож, следовательно, возникнут вопросы, где он обучался до этого. Домашнее обучение? А такое бывает? «А что, есть какой-то другой выход?» — ехидно осведомился внутренний голос. Ладно. Он уже окончил шесть курсов, значит, будет логично, если он поступит на седьмой. К тому же он не собирается здесь оставаться надолго. Но у него нет денег… или… Гарри порылся в карманах. Галлеон, три сикля, девять кнатов. Ну, хоть что-то. Что ещё у него есть? Он снова проверил карманы. Палочка, снитч, письмо Дамблдора, пергамент с его родословной и… мантия-невидимка. Гарри улыбнулся. Постепенно жизнь становилась чуточку лучше. Внезапно он вспомнил кое-что. Похлопав себя по груди, он с облегчением заметил, что мешочек, который подарил ему Хагрид, всё так же висит на шее. Быстро стянув, он раскрыл его. Так, что здесь? Карта Мародёров, осколок сквозного зеркала Сириуса, ключ от сейфа, поддельный медальон Слизерина и уменьшенный альбом с фотографиями. Ценные мелочи, но ничего, что помогло бы прожить до Хогвартса. Да и за школу надо платить… Придётся приписать то, что он сирота. Гарри скрипнул зубами. Он терпеть не мог унижаться, но это жизнь, и кто сказал, что она легка?
Следующая цель — здание почты. Оно находилось в противоположном от банка конце аллеи, поэтому, пока Поттер шёл, у него было время подумать.
Дамблдор. Это всё он сделал. Это из-за него Гарри оказался в… пятой точке мира. Поттер уважал старика и даже любил, но его игры… выводили Гарри из себя. Неужели так сложно было хотя бы предупредить?! Гарри вспомнил про письмо. «Прости меня, Гарри. Прости за всё». Может, именно за это директор просил прощения? Сначала сделать, а потом извиняться — это как раз его стиль.
Перед ним выросло высокой здание из красного кирпича. По правде говоря, оно было больше похоже на башню. Гарри вошёл. Внутри народу не было совсем. Здешняя тишина так разительно отличалась от оживления на улице, что Гарри поначалу даже испугался, что оглох. Но вот миловидная девушка за стойкой взглянула на него и расплылась в дежурной улыбке. Гарри попросил пергамент и перо с чернильницей и, пока девушка ходила наверх за совой, быстро написал следующее:
«Директору школы чародейства и волшебства Хогвартс.
Я, Гарри Джеймс Эванс, прошу принять меня на седьмой курс обучения в школу чародейства и волшебства Хогвартс для сдачи выпускных экзаменов. (Боюсь, что мои опекуны больше не могут обеспечивать меня в силу моего совершеннолетия, поэтому, как сироте, мне будет необходима социальная помощь).
С уважением,
Г. Дж. Эванс»
«О Мерлин! Какой кошмар!» — простонал внутренний голос. Гарри согласился с ним. Это было так… убого. Но другого не дано, поэтому придётся пользоваться тем, что есть. Девушка вернулась. На её руке важно восседал чёрный филин.
— Маркиз доставит ваше письмо в рекордные сроки, сэр, — сказала она. Гарри кивнул.
Филин слетел с руки девушки и, усевшись за стол, где Поттер писал письмо, протянул к нему лапу с таким видом, будто делал Поттеру одолжение. Спешно привязав письмо и мимоходом отметив на лапке филина бронзовое кольцо со штампом почты, Гарри выпустил его в окно. Он поблагодарил девушку и, оставив на стойке пару кнатов, вышел. Кирпичное здание осталось позади, а Гарри снова направился в «Дырявый котёл». Бармен не заметил его, сам же Гарри подходить не стал. Сейчас он не хотел ни с кем говорить. Незамеченным он вышел в маггловскую часть Лондона.
Ему нужно найти работу. В маггловском мире сделать это будет проще, чем в магическом. Волшебники крайне отрицательно относились к детскому труду и старались не принимать на работу тех, кто ещё не окончил школу. И пусть Гарри уже был совершеннолетним, выглядел он, честно говоря, как пятнадцатилетний мальчуган, а его будущий статус студента, к сожалению, возможностей не увеличивал. Магглы же относились к этому проще. У них всегда в достатке было грязной работы, и не имело значения, кто её будет выполнять. Выгода — вот чем руководствовались магглы, а что может быть выгоднее принятия на работу сомнительных личностей без прошлого и документов?..
И сейчас главной целью Гарри Эванса было найти объявления. Долго искать не пришлось. В мусорном контейнере он увидел смятую газету. Осмотревшись, он достал её. Это была «The Times». Гарри открыл газету на последней странице, где обычно и находились объявления о приёме на работу. Он не ошибся. Объявлений было море, но таких, под которые подходил он, только три: официант в кафе, грузчик и «ночная бабочка». Гарри поморщился. Шлюха? Уж лучше он умрёт с голоду.
«Хм, какой принципиальный», — внутреннее «я» явно веселилось, и Поттер буквально чувствовал долю веселья, обуревавшую часть его существа.
Он решил проверить другие два предложения. Адреса, указанные в газете, не сказать, чтобы были в приличных районах, но выбирать не приходилось. Ближе к тому месту, где он сейчас находился, было кафе. И он пошёл туда.
Уже был полдень. Это был один из тех редких ярких солнечных дней, присущих Лондону. Магглы почти ничем не отличались от волшебников. Дети так же играли и веселились, тянули родителей к витринам, те терпеливо улыбались и поправляли маленьким сорванцам юбочки и рубашки. Гарри любил детей. Они были такими… настоящими. В их глазах светились любопытство и любовь к жизни. Он надеялся, что когда-нибудь и у него будут такие маленькие проказники. Два мальчика и девочка… Возможно, это будут их с Джинни общие дети. Но всё это, разумеется, тогда, когда он вернётся и убьёт Волдеморта.
Через десять минут он стоял перед небольшим кафе, украшенным цветами. Глубоко вдохнув, он вошёл внутрь. Посетителей было немного: молодая супружеская пара, пожилой мужчина и совсем юная женщина с ребёнком, но обслуживала их только одна официантка, светловолосая девочка лет пятнадцати. Он подошёл к ней.
— Привет, — начал Гарри, — я по поводу работы.
Она удивлённо вскинула брови, но, ничего не сказав, указала на дверь позади себя. Гарри пожал плечами. Подойдя к двери, на которую указала странная девушка, он постучал. Через секунду он услышал приглушённое «Войдите».
В маленьком, плохо освещённом кабинете пахло плесенью, и цветочный аромат не мог заглушить этот удушающий запах, наоборот, он делал его приторно-сладким, таким, что невозможно было дышать. Гарри задержал дыхание. «Эй, ты же не можешь всё время не дышать», — напомнило внутреннее «я». Гарри уже в который раз согласился и медленно втянул носом воздух.
За столом сидел толстый маленький человек. Среднего возраста, лысеющий и обильно потеющий, в чёрном костюме и белой накрахмаленной рубашке, он недоумённо смотрел на вошедшего. Гарри представил, как мужчина видит его: растрёпанного, в грязных джинсах и мятой рубашке, с перекошенными очками… Он пригладил рукой волосы (хотя это было абсолютно бесполезно) и уверенно начал:
— Добрый день. Я видел объявление в газете насчёт работы.
Взгляд мужчины стал заинтересованным, и он приглашающим жестом указал на стул. Гарри сел.
— Как ваше имя? — осведомился толстяк.
— Гарри По… Эванс, — брови мужчины взметнулись вверх, но он никак не прокомментировал оговорку юноши.
— А ваши родители не имеют ничего против, — продолжил он, — того, что вы будете работать?
— Мне уже есть восемнадцать, сэр, — вежливо ответил Гарри.
— Очень хорошо. Что вы умеете делать? — мужчина пристально глядел на Поттера, медленно постукивая пальцами по подлокотнику. Уголок его губ как-то странно дёргался, и это несколько нервировало Гарри. С трудом отвлёкшись и сосредоточившись, он принялся вспоминать своё детство и те летние каникулы, которые проводил у Дурслей, и начал перечислять:
— Я могу убираться, немного готовить, с равновесием у меня всё в порядке, поэтому могу работать официантом. Этому так же способствует то, что я довольно гибок и невысокого роста.
Мужчина кивал, но выглядел так, будто все слова Поттера прошли мимо его ушей. Гарри посмотрел на него.
— Всё это очень хорошо звучит, — наконец произнёс толстяк. — Думаю, если всё это правда, вы сможете остаться у нас надолго. Но сначала ваши умения надо проверить. Приходите завтра к шести утра. С этого времени начинается ваш испытательный срок. Длиться он будет неделю. Будете работать официантом в паре с Лидией. С шести утра до девяти вечера. Выходной — суббота. Воскресенье — выходной Лидии, поэтому работаете один, но за десятерых. Так как посетителей у нас пока немного, будете так же помогать на кухне и в уборке после закрытия. Во время испытательного срока заработная плата в два раза меньше стандартной, все чаевые принадлежат вам.
Гарри внимательно слушал и кивал. Этот человек говорил серьёзно и по существу, ничего лишнего. Условия работы были, конечно, не такими, как в его времени, но могло быть и хуже.
— Зарплата за неделю — шестнадцать шиллингов, — продолжил мужчина. — И да, моё имя мистер Гэмптон. А теперь идём, я познакомлю вас с Лидией.
Мужчина встал. Он оказался почти на голову ниже Гарри (и шире раза в три). Они вышли из кабинета. Посетителей уже не было. Официантка убирала со столов посуду. Мистер Гэмптон направился прямо к ней.
— Лидия, дорогая, это твой напарник, Гарри Эванс. С завтрашнего дня у него начинается испытательный срок. Расскажешь и покажешь ему тут всё.
Лидия кивнула. Гарри протянул ей руку, и она осторожно пожала её. Глаза у неё, как отметил Гарри, были зелёными, но не такими, как его собственные, светлее, цвета молодой листвы.
Мистер Гэмптон нетерпеливо ухватил Гарри за руку и вывел на улицу. Накрапывал дождик, и от солнечного дня не осталось ни следа. Народ исчез не только из кафе — улицы тоже обезлюдели.
Гэмптон развернул Гарри лицом к себе.
— Заруби себе на носу, парень, — угрожающе начал он, — если ты хоть пальцем тронешь девочку, я найду способ отправить тебя за решётку, — увидев, как юноша непонимающе на него смотрит, он решил пояснить: — Я нашёл её полгода назад на улице, грязную, оборванную и — страшно вспомнить! — худющую! Взял её к себе, решил, пусть работает у меня. Она ничего не говорила, но мне кажется, что… в общем, что она подвергалась сексуальному насилию.
Гарри нахмурился. Сексуальному насилию? Но она же ещё ребёнок! Он не знал эту девушку, но мысль о том, что ею попользовались и выбросили, приводила его в ярость. Вот и заводи детей после такого! Даже здесь, в этом времени, где нет войны, царят насилие и неравенство. Что бы ни говорили чистокровные, все они похожи на маггловских богачей: считают себя выше других и идут по головам, беря то, что им захочется.
Гарри серьёзно посмотрел на Гэмптона и кивнул. Тот улыбнулся:
— Отлично, парень! Если ты и в остальном такой же понятливый, мы поладим.
Он развернулся и пошёл в кафе. На пороге он оглянулся и напомнил:
— Завтра в шесть! И не опаздывать!
Гарри шёл по серым улицам Лондона. Теперь надо было где-то найти жильё. Снять дешёвую комнату в «Дырявом котле»? На неделю его денег должно хватить, а там время покажет. Время. Ничтожная отговорка.
Все уважаемые дамы и господа сидели по домам: сейчас было время чая. А также время сирот. Оборванные и чумазые, они выходили из своих закутков и рылись по помойкам в поисках отходов. Поттер увидел парня, своего ровесника; он копался в мусорном баке и тихо ругался. Рядом была девочка лет шести, она заглядывала за угол, смотря, нет ли кого, — стояла на страже. Увидев Гарри, она толкнула мальчика в бок. Он мгновенно поднял голову и враждебно уставился на пришельца. Поттер развёл руки в стороны, как бы говоря, что он просто мимо шёл. Парень не успел ничего сделать — раздался крик:
— Атас!
Девочка испуганно обернулась и даже как-то съёжилась. Она неотрывно смотрела в одну точку. Гарри перевёл взгляд туда же. Копы.
Парень схватил девочку за руку и побежал. Она, не успевая за ним, споткнулась и упала. Он пробежал ещё несколько метров, пока заметил, что бежит один. Он обернулся и увидел, что она сидела на земле и держалась за тощую коленку, из которой текла кровь.
— Дэйзи! Дэйзи, вставай! Беги сюда, Дэйзи! Хэй, крошка, ну не плачь, иди ко мне! — звал он. В его голосе были мольба и безысходность.
— Я не могу, Чарли… больно… — плакала Дэйзи.
Гарри, всё это время думавший, куда ему бежать, после этих слов девочки плюнул на всё, подбежал к ней и, подхватив на руки, кинулся к Чарли. Во взгляде парня читалось облегчение, благодарность и никогда не покидавшая таких детей подозрительность. Гарри передал девочку ему на руки, кивнув, мол, всё в порядке, не стоит благодарности, кинулся в противоположную сторону и… натолкнулся на копа.
Бежать куда-либо ещё было уже поздно и бессмысленно. Вот он, коп, стоит прямо перед ним, так близко, что Гарри может сосчитать веснушки у него на носу. Мужчина крепко схватил Поттера за руку.
— Эй, парень, тише, тише, я ничего тебе не сделаю, — миролюбиво сказал он. — Пройдём в отделение, проверим, кто ты такой, и отвезём домой, к маме и папе…
«Нет, спасибо, мне и здесь неплохо», — пробурчал внутренний голос.
Коп повёл Гарри по улице, вроде бы и не контролируя, но придерживая за плечо. Через несколько минут они были в здании полиции. Это было приземистое низкое строение, относительно новое, но выглядело оно так, будто уже сотню лет стояло на этом месте. В кабинете, куда они зашли, сидел ещё один коп. Не отрываясь от бумаг, он спросил:
— Ну что, Эдди, поймал кого?
Коп откашлялся. Второй коп посмотрел на него и, увидев Гарри, протянул:
— О, как…
«Эдди» усадил Поттера на стул и сам сел напротив.
— Я сержант Эдуард Смит. А ты у нас, парень, кто будешь? — спросил он.
Гарри вздохнул. Чем больше человек врёт, тем больше он сам начинает верить в свою ложь.
— Гарри Эванс.
Сержант Эдуард Смит записал что-то (имя, наверно) в толстую тетрадь и улыбнулся.
— Дата рождения?
— Тридцать первое июля тысяча… э-э-э… восемьсот восьмидесятого года.
— Прекрасно. Где ты живёшь, мистер Эванс? — продолжил он.
— Нигде, — чистая правда ведь. Где он живёт? Дурсли его выперли, «Нора» — не его дом, дом Поттеров в Годриковой Впадине сейчас занят, а через сотню лет — разрушен. Гарри даже стало интересно: какое же место тогда он мог назвать домом? Сержант записал и это.
— Родители? — нахмурился Смит.
— Мертвы, — ещё одна пометка в тетради.
— Опекуны?
— Нет, — тоже правда. Где сейчас Дурсли? Ой, погодите-ка… они же еще не родились! Крёстного касается то же самое. — Да и я уже совершеннолетний.
Гарри посмотрел на Смита. Он хмурился, и морщинка между его бровями стала глубже, длинная светлая чёлка лезла ему в глаза, и он раздражённо откидывал её назад, чтобы через несколько секунд она вернулась обратно. А ещё он внимательно смотрел на мальчика. Сержант на самом деле казался обеспокоенным.
— И где ты жил до этого?
— То тут, то там, — расплывчато пояснил брюнет.
Мужчина, видимо, что-то решив для себя, решительно встал. Вырвав из тетради лист, на котором писал, он скомкал его и сунул в карман. Гарри и второй коп удивлённо таращились на него.
— Давай, поднимайся, мистер Эванс, — скомандовал он.
Гарри, сам не понимая почему, подчинился. Через минуту они уже снова шли по серым улицам Лондона.
— И куда мы идём? — задал он логичный вопрос.
Сержант Смит остановился и посмотрел на него, как на полоумного.
— Я не могу оставить тебя на улице, — пояснил он. — Мы идём в детский дом.
Поттер остановился как вкопанный. В детский дом? Зачем? Он уже давно не ребёнок. Эти вопросы, наверно, отразились на его лице, потому что Смит поспешил объяснить:
— Пусть ты и совершеннолетний, и взрослый, как сам, несомненно, считаешь, но ты не можешь жить один в таком большом городе без каких-либо средств к достойному существованию. Послушай, — продолжил он, видя, что Поттер собирается возразить, — тебе надо пробыть там совсем немного, пока сам не встанешь на ноги, не так ли? Потом ты сможешь идти на все четыре стороны. Плюс, это очень хороший приют, я сам там вырос…