Дима молчал. Приятель был прав. Раньше он действительно горел, мечтал об Аньке день и ночь. Засыпать с ней рядом было подлинным, незаменимым счастьем. Большим счастьем было только заниматься с ней любовью. А теперь он даже не подумал о том, чтоб привезти ей какую-нибудь безделушку, оправдываясь перед собой достатком и характером жены. Это… это получается, что он больше не любит ее? Или любит, но не как раньше?
Но ведь это нормально, разве нет? Они вместе больше десяти лет, у них хорошая жизнь, светлое будущее, о котором они мечтали тогда, в этой прошлой студенческой жизни, перспективы, карьера идет в гору. Аня не только не подурнела, но и похорошела. Да и Дима за собой следил. Они были красивой парой, хорошо смотрелись вместе на фотографиях.
Что еще надо? У многих нет и половины того, что они имели.
Но что-то было нужно.
— Просто трудный период, — медленно проговорил Дима, наконец. — У всех бывает. Может, это кризис семейной жизни или еще что-то там. Я ее люблю и она меня любит, я знаю. Остальное… рассосется.
— Дим, я тебе еще вчера вечером сказал, — негромко начал Волков. — И не смотри на меня так, это я не к вопросу о детях. Черт с ними, не хотите если, ну и ладно, дело ваше. Но если у вас кризис, как ты говоришь, то само оно не рассосется, поверь мне. Надо разговаривать, подарки дарить. Сексом заниматься, наконец. Вот чего она с тобой не приехала?
— Слушай, сверни тему, — неприязненно оборвал его Дима. — Она не приехала, потому что из нас двоих язык всегда был подвешен у меня, Аню надо пускать как тяжелую артиллерию, все это знают. У нее отчет. Меня всего-то пять дней нет, а не три месяца.
— Я вот сейчас договорю на правах старого знакомого, а потом можешь мне морду бить прямо здесь, — негромко проговорил Волков, пытливо взглянув на мужчину. — Аня у тебя терминаторша, что правда, то правда. Но это ничего не значит. Что бы там у вас не произошло, это можно исправить. Если не измена, конечно. Хотя если случайная, одиночная, так сказать… Может, и это можно исправить. Не знаю, не пробовал. Сейчас, дай договорить, — поспешно сказал мужчина, глядя, как Дима набрал в грудь воздуха, чтоб возразить. — Ты ее если любишь, то сделай что-нибудь. Потом будешь сильно жалеть. Что бы у вас не случилось, это можно пережить только вместе, понимаешь?
— Я в курсе, — сухо ответил Цаплин. — С каких пор ты таким психологом стал?
— Пришлось, — пожал плечами мужчина. — Не всегда над головой солнце светит, знаешь ли.
Дима помолчал.
— Ладно, поехали в этот торговый центр, — наконец, сказал он. — Куплю там Ане какую-нибудь фигню, она проломит мне ею голову, зато совесть моя будет чиста.
— Авось и не проломит, — усмехнулся Волков.
— А ты своей что хочешь привезти?
— Ну… не знаю. Лия поправилась на семь килограмм, страшно прееживает по этому поводу, если честно. Да и чего греха таить, злится на меня, что заставляю исполнять рекомендации врачей и под страхом страшного скандала запретил ей худеть, — честно признался Волков.
— Она не знала, что от родов полнеют? — скептически спросил Дима.
— Знала, конечно. Видимо, надеялась, что ее это не коснется. Ну или быстро похудеет. А тут я такой упертый баран. Была б моя воля, я б ее еще бы откормил килограммов на пять.
— А не многовато? Хочешь из нее пампушку сделать? — улыбнулся Дима.
— Нормально. Она при росте сто семьдесят пять сантиметров весит шестьдесят килограммов.
— Да ладно, — присвистнул мужчина. — И это она на сколько поправилась? На семь кило, ты говоришь? Это ж анорексия ходячая.
— Только попробуй это ей скажи, — скривился Волков. — Я когда ей первый раз сказал, мол, не хочешь ли прибавить пару кило, мне такое было… А во время беременности сладкое лопала, я аж заглядывался. Рыдала и лопала, удержаться не могла никак. И меня проклинала, что я ей это сладкое привожу ото всюду.
— Вот проблема, — хохотнул Дима. — Она у тебя в параллельном мире живет, видимо. Всем женщинам мужья говорят худеть, а ты ее толстеть уговариваешь.
— Это же просто нездорово. У нее это где-то тут, — Волков постучал себя по виску. - Хрен вытащишь.
— А если к психологу?
— Нет, своими ногами не пойдет. И потом, оправдывает это карьерой. Надеюсь, что ей похудеть не удастся, и она из манекенщиц перейдет в разряд фотомоделей или в рекламе будет сниматься, например. Там весить можно больше.
— Ты коварный тип, — хмыкнул Дима. — Как она у тебя на ребенка решилась в таком случае?
— Очень долгая история. Правда. И слишком личная, если честно, — признался Николай. — Это она должна рассказывать.
— Нет, это как хочешь. Я ж не настаиваю, — Дима поднял руки в примирительном жесте. — Я начинаю замерзать. Пошли отсюда. И спать хочется.
— Да, потопали.
Мужчины вылезли из бассейна, завернулись в халаты и отправились в раздевалку. Когда Дима поднялся в номер, первым делом открыл «контакт». Мужчина с размаху плюхнулся на кровать и открыл «диалоги».
Сообщение было от Ани.
« Привет. Как там дела? Меня Юсупов спрашивал.»
«Дела нормально, все подробнее расскажу при прилете. Я ему сейчас краткий отчет отправлю».
Дима немного помедлил и напечатал:
«Соскучился по вишневому пирогу. Сделаешь?»
Ани онлайн не было, поэтому мужчина не стал ждать ответа. Он так наплавался, наговорился и напарился во всех смыслах, что готов был уснуть, не раздеваясь. Но Цаплин все же сделал над собой практически нечеловеческое усилие и скинул с себя одежду. Так и завалился спать голым.
*
В последний день Дима с Волковым взяли такси и направились в торговый центр. Погода была аховая, город оправдывал свое прозвище*, и мужчины решили оставить себя без пешей прогулки.
Несмотря на дождь вместе со снегом, народу на улице было много. Все куда-то спешили, суетились, многие были одеты как офисные работники. Это неудивительно, мужчины находились в квартале небоскребов. Жили здесь только те, кто мог позволить себе снимать жилье за сумасшедшие по всем меркам деньги. В основном в квартале располагалось бесчисленное множество офисов, практик, контор, фирм и консультаций. Особо крупные фирмы снимали сразу несколько этажей, и в одном небоскребе могло располагаться всего четыре-пять фирм.
Все было из стекла и бетона. Редкие деревья, как будто случайно оставленные в центре Чикаго, все еще оставались голыми, без единого намека на почки или листья. Иногда в окне автомобиля мелькали бездомные с большими табличками, разносчики жуткого уличного фастфуда, вот прошли школьники словно косяк мелких рыбок. Ребятне погода никогда не бывает помехой, они остановились на пешеходном перехоже, прямо перед такси, в котором сидели приятели. Детям на вид было лет десять-двенадцать: все румяные от ветра, веселые, нетерпиливые. У кого-то сбилась шапка, кто-то суетился и доставал что-то из рюкзака… Такие живые. Дима почувствал себя мумией в сравнии с ними.
Господи, ему же только тридцать семь! Аньке вообще тридцатник…
*
Вляпавшись во все возможные пробки, мужчины все-таки добрались до торгового центра. Народу было в нем столько, будто сегодня «черная пятница», а завтра Рождество.
— Волков, может, ну его к черту? — спросил Дима обомлевшего приятеля. — Мы здесь до пенсии будем в очередях стоять.
— Мы сюда час перлись, — мрачно сказал Николай. — По этим пробкам еще столько же будем ехать обратно или в любую точку города. Давай уже здесь.
— Ну… — неопределенно пробормотал Дима. Спорить было бессмысленно, это он понимал. Волков прав, они убьют полдня просто на дорогу. Но перспктива находиться здесь следующие часа четыре категорически не воодушевляла.
Волков начал с ювелирки. Продавцы приняли мужчин за представителей русской мафии, не иначе, поэтому расшаркивались как никогда в жизни. Хотя наверняка дело было в том, что Николай смотрел умопомрачительно дорогие украшения.
— Как тебе? — спросил он Диму, указывая на длинные серьги с изумрудами и блиллиантовой россыпью.
— По-моему, пошлятина, — честно признался Дима. — Мне тут вообще ничего не нравится.
Волков на него только рукой махнул. Они проторчали в ювелирном отделе еще час, но так ничего и не выбрали. Продавцы были разочарованы, а Дима вздохнул с облегчением.
— Ане не нравятся украшения? — спросил его Николай. Они остановились возле огромного магазина с итальянской одеждой.
— Она их носит, но без энтузиазма, — пожал плечами Дима. — Есть комплекты для выхода в свет, есть повседневные. Всегда подбирает сама. У нее замечательный вкус. С одеждой то же самое. И потом, если твоя Лия модель, то Аня нет. Она красивая, но не всякая вещь ей идет.
— Кстати о вещах, — пробормотал Волков. — Я знаю, что Лие привезу. В приципе, мы можем с тобой разделиться и встретиться на этом месте часа через два.
— Меня устраивает. Может, и я что-нибудь найду, — без особой надежды согласился Дима.
Он смотрел, как приятель бодро шагает в сторону магазинов с вечерними платьями, возвышаясь над американцами как каланча. Сам Дима лениво побрел вперед.
Мужчина бесцельно слонялся по центру большую часть времени, выделенного Волковым. Дима заглянул в сувенирный, в магазин для хобби, для танцев, для любительниц проводить все время на кухне… Но все это было не для Ани. Не то чтобы она не готовила. Нет, готовила, конечно. Но они оба много работали, Аня вообще пахала как китаец. На готовку просто не оставалось времени, часто приходилось ужинать в кафе и ресторанах, заказывать еду на дом.
Когда оставалось всего двадцать минут до встречи с Волковым, Дима прямо перед собой увидел большой магазин со знакомой вывеской Victoria Secret. Мужчина немного помедлил. Он уже не помнил, когда последний покупал Ане белье. И стал забывать, как она выглядит в белье.
Как только эта мысль посетила его голову, Дима решительно направился в магазин.
*
Волкову пришлось подождать Диму на двадцать минут больше, но тот болтал с женой по скайпу, так что присутствие мужчины заметил не сразу.
- А она у тебя какой национальности? - спросил Цаплин, когда разовор был закончен.
- Полька, - Николай задумался. - Или полячка?
- Я понял, - умехнулся Дима. - Что купил?
- Вечернее платье. Надо же ее как-то убеждать, что она красавица, - хмыкнул Николай. Его взгляд упал на пакеты в руках Димы. Мужчина усмехнулся. - Что купил ты, я спрашивать не буду.
- Лучше не надо.
Через полтора часа мужчины расстались в холле отеля. Пробки в Чикаго были такими же, как в Москве. Если не хуже. Волков выезжал в аэропорт ночью, а Дима ранним утром, так что мужчины заранее обменялись адресами скайпов. Вряд ли удастся поговорить на заключительном ужине. Все будут стараться закрепить новые знакомства и едва ли не рвать друг друга из-за этого на части.
Ужин прошел быстро. Ну, по крайней мере для Димы. Он был человеком компанейским и дружелюбным, хорошо знал английский, прилично понимал немецкий и мог связать два слова на испанском, который усиленно учил, так что проблем с общением не возникало. Поздним вечером мужчина написал Ане сообщение в сети, а ранним утром, чуть стало светать, уже кое-как загрузил себя в машину.
Весь полет Дима спал, изредка просыпаясь, когда предлагали еду и напитки. Жевал через силу, а потом снова вырубался. Несчастный организм, только-только начавший привыкать к головокружительной смене часовых поясов, сейчас был обречен на страдания снова, и Димина здоровая нервная система отключалась во избежание перегрузки. Дима не особенно возражал.
Из аэропорта он сначала направился в офис, где все подробно рассказал боссу, отчитался, так сказать. Юсупов был нормальным мужиком, а потому, глядя на едва ли не качающегося от усталости Диму, отправил его домой с чистой совестью.
*
В квартире не было никого, за исключением домработницы. Это было женщина лет пятидесяти, аккуратная и опрятная. Никогда не лезла в личную жизнь, была предельно корректной и порядочной.
- Хорошо долетели? - вежливо поинтересовалась женщина. - Простите, я не знала, что вы приедете днем, я бы пришла с утра пораньше.
- Лидия Львовна, вы же знаете, меня может разбудить только Анин крик, что я опять проспал, - усмехнулся Дима. - Вы если прибрались в спальне, то я туда пойду.
- Да, конечно. Я там уже закончила.
- Тогда отлично.
Дима хотел направиться в спальню, но сначала решил зарулить в ванную. После душа стало немного легче, хотя бы перестала гудеть голова и отпустило левое ухо, которое заложило еще при посадке.
Но уснуть не удалось. Лидия Львовна прибиралась на кухне, затем перешла в коридор. Она не шумела, просто несмотря на усталость Дима уже выспался. Да и как-то надо было продержаться до вечера. Юсупов дал один день на акклиматизацию, за что Дима был ему безмерно благодарен, но если он не попытается войти в режим, то этот один день и плюс два выходных его не спасут.
Через некоторое время Лидия Львовна тихо ушла, забрав с собой все свои ужасно пахучие дезинфицирующие средства, и Дима остался в квартире один. Немного поразмыслив, мужчина решил побегать. В конце концов, если он устанет физически еще больше, то ночью точно вырубится. А там будет уже полегче.
Мужчина переоделся в шорты и кроссовки, включил в мини-зале стереосистему и встал на беговую дорожку. Ритмичная музыка разносилась по пустой кварире, настраивая на бег. И Дима побежал.
Из-за музыки он не услышал, как через час в двери повернулся ключ, и пришла Аня. Она услышала музыку и молча прошла на кухню с пакетами, которые водрузила на разделочный стол. Девушка методично выгрузила еду в холодильник, а затем отправилась в спальню, чтоб переодеться.
Музыка по-прежнему орала на весь дом. Это не раздражало, нет. Просто как-то утомляло. Аня терпеть не могла, когда работало что-то фоном, не могла сосредоточиться. Зато ее муж мог слушать что-то невообразимое в наушниках, и это совершенно не мешало ему связно мыслить. Тут они были полными противоположностями.
Хотя, не только тут. Аня все чаще и чаще ловила себя на мысли, что они с Димой очень разные.
Вдруг музыка стихла, послышались шаги по коридору.
- Ань? - позвал муж. - Это ты?
- Уж явно не грабитель, который принес продукты, - усмехнулась женщина. - Нормально долетел?
- Да, терпимо, - кивнул Дима. - Извини, я в душ, - мужчина на мгновение запнулся, как будто раздумывая, говорить или нет. - У меня в чемодане для тебя подарок. Открой, посмотри.
- О, - брови девушки поползли вверх. - Спасибо. Я посмотрю.
Муж кивнул и скрылся в недрах квартиры. Вскоре послышался отдаленный плеск воды. Аня подошла к чемодану и расстегнула молнию. Взгляд сразу упал на розовой бумажный пакет. Девушка вытащила его и поставила на тумбочку. Она чувствовала себя Пандорой, перед которой стоял тот самый проклятый ящик.
С чего это Дима решил подарить ей белье?
Хотя, чего уж врать. Аня поняла тонкий намек, от этого неприятный холодок прошелся по спине. Девушке казалось, что они с Димой уже обсудили все. А теперь тема всплывет снова.
Наверное, она должна была всплыть когда-нибудь. Дима взрослый мужчина, пышащий здоровьем. Глупо было ожидать, что он больше не будет поднимать вопрос об их сексуальных отношениях.
Словно почувствовав, что о нем думают, мужчина показался в коридоре в одном полотенце. Аня глянула на него и подумала, что этот мужчина действительно пышет здоровьем: широкие плечи, угадывающийся пресс, мускулы на плечах, подкаченные ноги.
- Ты уже посмотрела? - полюбопытствовал муж. - Как тебе?
- Очень красиво, спасибо, - улыбнулась девушка, солгав. - Я примерю попозже, хорошо? Сейчас очень устала, хочу кое-что просмотреть перед ужином.
- Но ты же все равно собираешься переодеться, разве нет? - Дима прислонился к стене, сложив руки на груди. - Примерь сейчас, я посмотрю. Выбирал полчаса, боялся, что не угадаю с размером.
- Я уверена, что ты все угадал, - мягко проговорила Аня и, взяв пакет, пошла в спальню. По шагам позади она поняла, что муж двинулся за ней. В этот раз решил не сдаваться без боя?