Интересно, чего это он разглядел такого замечательного? Впрочем, какая разница, если Снейп ретировался с такой скоростью, будто его преследовали. Ну и ладно! До вечера доработать Гарри так и не удалось — на завтрашний матч прилетел Фадж и, конечно же, захотел его увидеть.
Фадж появился в кэмпе со своей свитой и перед тем, как засесть в зале совещаний, «ознакомился с условиями проживания сотрудников». Наверное, это была дань простому любопытству, потому что в самом-то деле, не интересует же его, храпит ли по ночам Льюис, или где стирает носки Боунс.
— Друзья! — Фадж улыбался так широко, что хотелось узнать имя его стоматолога, настолько безупречными были его зубы. — Завтра у нас состоится знаменательное событие, — он оглядел зал и воодушевлённо прикрыл глаза, выдыхая: — Турнир! Что может быть прекраснее молодых азартных игроков, сошедшихся в поединке? Я могу лишь благословить профсоюзного лидера, — Фадж махнул рукой в сторону Гарри, вынуждая всех взглянуть на него, и пафосно продолжил, — с жалостью осознавая, что предоставленный мною кубок — это такая малость по сравнению с его трудом на благо коллектива.
Первым захлопал Смит, а остальные вежливо поддержали. Опоздавший Снейп уселся на свободное место рядом с Гарри и едва слышно поинтересовался:
— По какому поводу восторг?
— Лижут, сэр, — так же тихо ответил Гарри.
— С какой вопиющей непочтительностью вы отзываетесь о руководстве.
— К сожалению, тётушка пренебрегала моим воспитанием.
Фадж продолжал демонстрировать безупречное владение техникой ораторского искусства, то понижая голос до трагического шёпота, то отчётливо чеканя каждое слово, но Гарри его не слушал. Гораздо интереснее оказалось обсуждать со Снейпом возможный исход матча и спорить, нужно ли проводить тотализатор. Разумеется, разговор вёлся очень тихим шёпотом. Они старались даже не смотреть друг на друга, чтобы не выдать своей «непочтительности». Гарри вдумчиво изучал собственные ладони, а Снейп просто смотрел куда-то вниз. На удивление, свой доклад Фадж закончил слишком быстро, и Снейп, скомкано оборвав разговор, поспешил к нему «обсудить несколько технических вопросов». Люди в зале зашумели, поднимаясь с мест, а замешкавшийся Гарри взглянул на свои ноги и обомлел: тонкие джинсы совершенно не скрывали широкой кружевной резинки, стягивающей его бёдра. Ни хера ж себе! И Снейп на это смотрел? И ничего не сказал?!
Гарри счёл эксперимент законченным и нашёл в себе силы перед тем, как снять чулки, повнимательнее рассмотреть себя в зеркале. Увиденное его немного утешило: компрометирующую резинку можно было заметить, только если знать, куда смотреть, и не при каждом движении. Оставалось надеяться, что никому подобное не пришло в голову, а Снейп просто случайно заметил. Гарри похолодел, вспоминая свои танцы с рейкой. Не мог же Снейп специально гонять его, чтобы получше рассмотреть? Или мог? Но почему он тогда вёл себя как ни в чём не бывало? Решил, что чулки под джинсами — дело житейское, и не стоит особенного внимания?
— Гарри, тебя сейчас Фадж вызовет.
Хорошо, что Невилл появился, когда Гарри уже натянул джинсы, избавившись от всего лишнего.
— Он в зале совещаний?
— Нет, в управлении. Мне Лаванда сказала тебя предупредить, чтобы ты в карьер не уехал. Он ещё с тобой не беседовал?
— Его Снейп перехватил.
Тут Гарри заметил, что взгляд Невилла остановился на полу, а глаза округлились:
— Гарри, а это откуда?
На полу возле кровати валялось то, во что превратились стринги. Видимо, они выпали из кармана, когда Гарри снимал джинсы. Как же некстати!
— Это у меня случайно…
— Ну да, я помню, как ты в Кунунарре соседку утешал. А трусами ты, наверное, слёзы вытирал, а потом на память взял. Всё логично.
Звучало, и правда, как-то не очень. Но не рассказывать же об эксперименте и всём остальном? Гарри сунул кружевную тряпку во вьючный ящик и, почти не покраснев, ответил:
— Я уже и так скомпрометировал бедную девчонку… оно просто всё так случайно получилось… и так быстро…
Невилл наконец заржал:
— Видел бы ты себя!
— Чего такого-то?
— Ты ведь крупный профсоюзный босс, а оправдываешься, как загулявший школьник. Вместо того чтобы сделать вид, что так всё и было задумано.
— Иди ты! Мы же свои, какой босс?
— Крупный. Тебе надо больше тренироваться.
В словах Невилла был смысл, и Гарри решил воспользоваться советом. Наверное, так оно и надо — в любой ситуации невозмутимо изображать следование единственно правильному курсу, который сам же и задал.
Фадж, как оказалось, хотел увидеть Гарри лишь для того, чтобы пожелать удачи на «дебютном мероприятии», а все разговоры запланировал на завтра:
— Нам с тобой непременно надо обсудить несколько важных вопросов, но, к сожалению, сейчас я уезжаю в Кунунарру на встречу и вернусь только к началу матча. Поэтому надеюсь, что ты уделишь мне время после церемонии награждения.
Несмотря на кажущееся благодушие Фаджа, его нельзя было недооценивать, как и не разглядеть приказ в вежливой просьбе уделить время. Гарри заверил, что «для мистера Фаджа у него всегда найдётся час-другой», и вышел из кабинета, чувствуя, как сводит челюсти от дружелюбной улыбки. Теперь можно было и выдохнуть.
Бель, кажется, ждала его появления, потому что откликнулась тут же, стоило Гарри помахать ей в скайпе.
«Привет, как дела?» — чопорно начал Гарри.
«Привет! И где фотки?»
«Сама жду».
«Я так не играю».
Хоть Бель и не любила смайлики, её улыбку Гарри чувствовал и так.
«Ты говоришь так, будто весь день ждала только эти фотографии».
«Разумеется, я их ждала. Мне же интересно взглянуть на твоего парня».
«Там не будет лица».
«Я тебя умоляю! И, между нами, девочками, кому интересны их лица?»
«Только задницы?»
«Не только. Но привлекательную задницу гораздо проще оценить, чем что-то ещё».
«Например?»
«Мозги, Салли, мозги. В мире идиотов привыкаешь довольствоваться малым».
«Вот зря ты так, Бель, лично я знаю много интересных парней с мозгами».
«Считай, что тебе повезло. Фотки-то будут?»
«Обязательно, но чуть позже».
Гарри ещё предстояло сбросить фотографии на ноутбук и обрезать лишнее. Ему показалось, что кое-где в зеркале мелькало его лицо. Однако кроме обрезки лишнего Гарри сначала немного подправил тон кожи, потом добавил света, и только после этого с ужасом обнаружил на одном из снимков свою пикетажную книжку с подписанной фамилией, после чего ещё раз пристально оглядел все снимки и на всякий случай затёр мебель. Чем чёрт не шутит, а вдруг по ней можно будет его опознать? Гарри отобрал две особо удачные фотографии и отправил Бель.
«Ну, как тебе?»
Бель, наверное, куда-то отходила, потому что ответила не сразу.
«Задница хорошая».
«Отличная! — обиделся Гарри и добавил: — И с мозгами у него всё хорошо».
«Тебе крупно повезло».
«И всё?»
«Завидую тебе. Сильно».
Гарри почувствовал себя польщённым — в конце концов, речь-то шла о нём. Теперь можно и Роббом Старком заняться. Окрылённый, он быстро написал совершенно разгромный комментарий об удачном эксперименте, который был согласен подтвердить документально. А пока этот Старк давился собственным ядом, не находя слов для ответа, Гарри вернулся в мир запутанных отношений Гилдероя и Билла, в котором всё больше и больше места начал занимать Себастьян. Дело шло к трагической кульминации с полной потерей памяти Гилдероем, и Гарри умело, как ему казалось, нагнетал обстановку.
«Билл подошёл к стоящему у окна любовнику и уткнулся лицом в его затылок:
— Я так боюсь тебя потерять.
— С чего бы? Я уезжаю всего на неделю.
— Но с тобой едет этот…
— Не ревнуй. С Себастьяном мы просто коллеги по работе.
Гилдерой немного лукавил, представляя нового знакомого коллегой, но ему очень не хотелось, чтобы Билл ревновал. К слову, совершенно напрасно, ведь с Себастьяном они оказались попутчиками по чистой случайности — просто столкнулись у окошка билетной кассы. Да и в кафе решили зайти только для того, чтобы закончить разговор: чашка кофе и французская булочка никого ни к чему не обязывали.
— Я не ревную, просто на сердце неспокойно почему-то…
Но Гилдерой знал отличный способ успокоить любую тревогу».
========== 15 ==========
Невилл разделял опасения Гарри: разговор с Фаджем не мог быть простым, хотя открывал прекрасную возможность немного прояснить обстановку. Ведь вопрос о том, чем же Гарри лучше Хагрида, до сих пор оставался открытым. Можно было сколько угодно строить предположения, но правду знал только Фадж, и думать о чём-то другом не получалось.
— Нев, а вдруг я не пойму, в чём интрига?
— Поймёшь. Главное, ничего не подписывай и бери время на размышления. Если что — вместе разберёмся.
Гарри бы его уверенность! И хорошо, что из-за «конфликта интересов» не придётся играть, потому что позориться перед Снейпом не хотелось, а тот явно отнёсся к своей роли очень серьёзно. Как, впрочем, он относился ко всему — кроме самого Гарри. Почему Снейп никак не прокомментировал эти дурацкие чулки, было огромной загадкой, но не мешало ждать какой-нибудь пакости. Причём сейчас, когда Гарри перестал считать Снейпа воплощением мирового зла, он больше опасался, что тот какой-нибудь неосторожной шуткой разрушит шаткое взаимопонимание, установившееся между ними. Было бы жаль, очень.
На матч Снейп явился в таких коротких шортах, что Гарри несколько раз оглянулся, удивляясь, что кроме него никто этого не замечает. Может, дело в том, что такое безобразие было в моде лет десять назад, и те, кто постарше, и не такое видели, а молодёжи не было никакого дела до неприлично волосатых ног Снейпа. Теперь, когда тот предстал во всей своей первозданной красе, Гарри не мог понять: отвращают его пробивающиеся сквозь белый шёлк чулок чёрные волоски, или, наоборот, возбуждают. Чисто теоретически, разумеется — проверять свою гипотезу он точно не собирался.
Правда, спустя несколько минут Гарри уже забыл о своих фантазиях, громко болея за игроков в красных майках, среди которых выгодно выделялся Невилл. Хоть друг почти совсем не тренировался, отобрать у него мяч не удавалось никому из команды «зелёных». Знай наших! Снейп бегал по полю и, казалось, разговаривал свистом. Во всяком случае, было понятно, кому он свистит и почему. И судил он справедливо, хотя и жёстко, но, наверное, так и требовалось, чтобы даже Маклаген не пытался никого уронить на траву или поставить свою фирменную подножку.
Первый тайм окончился победой «зелёных», и хотя Гарри от досады разбил кулак о скамейку, поддерживать традиционные крики о плохом судействе не стал. Упрекнуть Снейпа было не в чем. Гарри снова принялся разглядывать его, благо он удачно встал возле северной трибуны и о чём-то переговаривался с Флитвиком. Интересно, а сколько ему лет? Тридцать? Сорок? Нет, сорок не дашь — в такой-то хорошей форме. И даже дурацкие шорты его не портили, наоборот — когда бы Гарри ещё оценил и длинные ноги, и упругую задницу?
Кажется, Гарри слишком увлёкся наблюдениями, потому что Снейп вдруг обернулся, безошибочно отыскивая его взглядом, и подмигнул. После чего снова заговорил с Флитвиком, почти кокетливо опираясь на трибуну. Позёр! Нашёл перед кем выпендриваться! Да коротышка Флитвик даже и не понял ничего. Гарри уже разозлился, сам не понимая почему, но потом вдруг замер от одной простой мысли: Снейп-то смотрел на него. Получалось, что он так перед Гарри задом крутит? Додумать мысль не удалось: команды вновь вышли на поле, а к Гарри подошла Лаванда, которая вполголоса начала «инструктировать по регламенту». Она даже попыталась заставить его выучить слова обращения к игрокам, но это было уже настолько глупо, что Гарри возмутился. Однако всё его ворчание не произвело на многоопытную Лаванду никакого впечатления, и она так и просидела с ним рядом до конца игры, вполголоса повторяя слова спича.
— Да понял я! Понял! — не выдержал Гарри.
— Повтори, — невозмутимо отозвалась Лаванда.
Окончанию матча Гарри обрадовался даже больше выигрыша «красных», за которых болел. Под свист и вой трибун он легко спустился на поле и, не удержавшись, пожал руки всем игрокам. Снейп оказался в их ряду последним, и, стискивая узкую ладонь, Гарри взглянул в его глаза.
— Поздравляю, сэр.
— С чем же? — во взгляде Снейпа мелькнула насмешка.
— Прекрасно выглядите! — буркнул Гарри.
— Куда мне до вас.
Что он творит?! И какого чёрта Гарри ему подыгрывает?.. Желание пригласить Снейпа в паб, чтобы продолжить эту игру словами, было таким же острым, как и невыполнимым. На это был способен, пожалуй, только Гилдерой. Но ему можно, он-то ненастоящий, и ему не приходилось задумываться о том, что же будет дальше.
Гарри выпустил руку Снейпа и поспешил к трибуне, впервые радуясь занудной настойчивости Лаванды: нужные слова заученно срывались с языка вроде бы легко и непринуждённо, а улыбка казалась совершенно искренней и удачно прикрывала душевное смятение. Награждение прошло как во сне, и, так и не проснувшись, Гарри отправился на беседу с Фаджем. Только оказавшись перед двойной дверью кабинета шефа, он сумел немного обуздать эмоции. На войне как на войне.
— Вы были великолепны, Гарри! — Фадж обошёл стол, протягивая руку для пожатия. — Никогда не задумывались о политической карьере? Люди бы пошли за вами хоть куда.
— Я учусь у лучших.
— Похвальная прозорливость. Присаживайтесь, Гарри. К моему огромному сожалению, разговор у нас будет непростым.
В общем-то, на другое Гарри и не рассчитывал. Он сел на предложенный стул и несколько минут наблюдал за Фаджем, который задумчиво ходил по кабинету, словно не решаясь начать. Вот уж кто учился у лучших! Актёрскому мастерству. Наконец, решив, что пауза выдержана, Фадж тихо сказал:
— На руднике должно пройти сокращение штата работников.
Вот он — момент истины! И как в таком случае реагирует профсоюз? Устраивает забастовку под лозунгом «Нет сокращению!»? Договаривается с администрацией? Защищает своих? Или всех? К такому повороту Гарри точно не был готов, а Фадж скорбно продолжал:
— Мировой кризис коснулся и нашей глуши. Мы добываем технические алмазы, спрос на которые снизился из-за заморозки многих проектов, и если мы продолжим добычу с той же интенсивностью, то неизбежны перебои со сбытом и, как следствие, потеря прибыли.
Фадж подробно рассказывал о стагнации, о перспективах роста и о рыночных стратегиях, а Гарри лихорадочно размышлял, что может со всем этим сделать. Футбол, кубок, призы — какой же он идиот! Всё это забудется тотчас же, стоит только возникнуть призраку сокращения, ведь если кризис добрался даже до них, то в остальных местах всё ещё хуже, а значит, и найти другую работу — большая проблема. Чёрт, надо срочно посоветоваться с Артуром Уизли, он наверняка и не с таким сталкивался на Пилбаре.
— И что вы предлагаете, мистер Фадж?
— Любое предложение такого рода непременно будет встречено в штыки, но шанс минимизировать потери есть всегда. Нам удастся сэкономить фонд оплаты труда, если мы сократим продолжительность смены всего лишь на час. К тому же сейчас, когда мы всё больше руды берём взрывом, много времени уходит на проветривание шахты, и вполне можно пересмотреть рабочий график с учётом этих окон.
Звучало очень логично, но Гарри решил никак не выдавать своего отношения, пока полностью не разберётся в механизме оплаты. Да и вообще, Фадж никогда не внушал ему доверия — было в нём что-то такое, отчего не хотелось поворачиваться к нему спиной, да и расслабиться в его присутствии не получалось никогда.
— Что скажете, Гарри?
— Мне надо подумать.
— Но вы же понимаете, что времени на размышления у нас просто нет?
— Разумеется, мистер Фадж.
— Я рад, что мы друг друга поняли, а теперь не хотите ли чашечку чая?
— Чая? — Гарри не смог сдержать удивления: по слухам, «на чай» к Фаджу попадали только по протекции.
— Я ведь такой же человек, как и вы. И даже люблю сладкое. К тому же я хочу вас кое с кем познакомить.
Гарри вежливо сообщил, что любит чай со сладостями и всегда открыт новым знакомствам. Иного ответа Фадж и не ожидал, потому что поднял трубку селектора и попросил Лаванду «пригласить мисс Амбридж». Если бы Гарри ожидал увидеть милую девушку вроде той же Лаванды, то его постигло бы жуткое разочарование: Амбридж оказалась женщиной неопределённого возраста, чей тяжёлый взгляд неизменно теплел, обращаясь на Фаджа. Своими тучными формами она напомнила Гарри суринамскую пипу, картинку с изображением которой присылала Бель, когда предостерегала Гарри не принимать близко к сердцу восторженные комментарии. Да и не только формами: вот просто те же самые крохотные глазки на жабьей морде и такой же большой рот. Гарри даже показалось, что когда она, наконец, заметила его, то неуловимо быстрым движением поймала пролетающую мимо муху и съела. Иначе зачем так быстро закрывать рот?