— Симптомы похожи на те, что были у Вас прежде, султанша, при простуде.
— Вероятно, у меня снова простуда, — устало вздохнула Михримах Султан, сидя на кровати. — Только прошу, не назначай то лекарство, что мне нужно было пить в прошлый раз. Уж очень неприятное на вкус…
— Это и не понадобиться, султанша. Потому как у Вас не простуда. Вы беременны…
Эти слова как гром среди ясного неба прозвучали для девушки. Сердце будто пропустило пару ударов. Беременна?!
========== Глава 17. ==========
Султанша, как только узнала новость, больше не произнесла ни слова. После ухода лекарши села на тахту,возле окна, взглянув на весеннюю природу за окном, и в безмолвном плаче слезы заструились по её щекам.
Для неё, казалось, весь мир перевернулся. Она ждёт ребёнка. От Рустема-паши. От мужчины, которого она до сих и не смогла по-настоящему полюбить, поскольку любовь к Малкочоглу всё ещё жила в ней. Была лишь привязанность, как к любящему, заботливому мужу, доверие и уважение. Но не любовь.
И этот ребёнок… Сможет ли она его полюбить? Или же… Как бы она была счастлива, если бы это был ребёнок от Малкочоглу… Но ничто не способно изменить существующую реальность.
— Хюнерли, — окликнула Гюльбахар-калфа вышедшею из своих покоев для прислуги служанку.
— Да, калфа, — девушка подошла к ней, выглядя обеспокоенно.
— Как Михримах Султан?
— Не знаю, калфа. Султанша, вместо того, чтобы радоваться, плачет. Молчит, ни с кем не разговаривает.
Гюльбахар-калфа нахмурилась.
— Султанше нужно принять эту новость. Она поймёт, что это счастье — иметь детей. Некоторым этого не дано. Например, нам, Хюнерли. До конца своих дней…
Гюльбахар-калфа не договорила и велела служанке идти по своим делам, решив, что не стоит продолжать эту больную для неё тему. К вечеру с государственной службы в Зимний дворец вернулся уставший Рустем-паша. Гюльбахар-калфа, как всегда, встретила его.
— Добро пожаловать, паша.
— Все в порядке?
— Да, паша, — неуверенно ответила калфа.
Рустем-паша заметил её обеспокоенность и подошел ближе.
— Ты что-то не договариваешь?
— Михримах Султан.
— Что «Михримах Султан»? — насторожился Рустем-паша, чувствуя, ка усталость уступает беспокойству.
— Вам лучше узнать это от самой султанши.
Еще больше нахмурившись, паша быстрыми шагами направился в супружеские покои. Растворив двери, он увидел супругу, сидящую на диване на своем любимом месте — у окна. Она даже не обернулась, не пошевельнулась.
— Михримах? — раздался в покоях голос мужчины.
Подойдя к жене, паша положил ей руку на плечо.
— Что с тобой? Что произошло? — впадая в крайнюю степень беспокойства воскликнул Рустем-паша.
Наконец, ее красивое лицо обернулось к нему. Серые глаза застилала горечь.
— Не беспокойся… — впервые заговорила Михримах Султан после того, как узнала о своей беременности. — У меня для тебя есть доброе известие.
— И какое же, султанша? Не мучай меня.
Девушка на мгновение поджала губы, будто не желая говорить. Но сказать было нужно. И она это прекрасно понимала.
— Я жду ребёнка.
Шах Султан, сложив руки на коленях, сидела в холле на первом этаже дворца. На её красивом лице блуждала довольная улыбка. Хатидже Султан же неустанно металась перед ней, переживая.
— Успокойся, Хатидже.
— Как я могу быть спокойна, сестра? Своими словами ты так меня взволновала…
— Неужели? — еще больше расплылась в улыбке Шах Хубан.
— Наконец, эти недели молчания прекратятся. И Хюррем получит достойный ответ! — упивалась своей ненавистью Хатидже Султан. — Поражаюсь твоему хладнокровию, сестра. Мне не удается так обуздать свои эмоции…
— Именно поэтому, Хатидже, прежде Хюррем одерживала победы. Она умеет выжидать, словно змея в норе… Отныне её победам пришёл конец. Мы наступим ей на горло, сестра, и заставим шипеть от поражений.
После слов Михримах Султан в покоях воцарилась мертвая тишина. Рустем-паша медленно сел рядом с женой.
— Хвала Аллаху. Он услышал меня, — проговорил он с радостью в голосе.
Михримах Султан на его слова лишь повела бровью.
— Этой новостью ты осветила мою жизнь, Михримах, — поцеловал Рустем-паша свою молодую супругу. — Моя любимая султанша. Я надеюсь, у нас родится дочь — такая же красавица, как и ты.
От его слов в голове Михримах Султан всё пошло кругом… С каждым радостным возгласом мужа она всё больше впадала в растерянность и негодование. Ей же только семнадцать лет!
— Я не в силах разделить с тобой эту радость… — призналась она, не желая сдерживать свои чувства.
Паша мгновенно нахмурился. Радость испарилась с его лица. Наконец, он понял, что послужило причиной расстройства жены. Она не желала этого ребёнка.
— Всеобщее счастье узнавших эту новость меня пугает, Рустем.
— Почему, султанша? — не понимал мужчина. — Разве рождение ребёнка может быть встречено такой горечью?
— Как видишь. Ребёнка этого я не желаю! — разгневалась девушка и, встав с дивана, вышла из покоев, оставив возмущенно-напряженного супруга в одиночестве.
Проведя весь оставшийся вечер в холле в одиночестве, Михримах Султан по-понемногу приходила в себя. Уже ушли негодование и растерянность. Осталась лишь горечь. Из-за того, что это ребёнок Рустема-паши.
Ближе к ночи султанша отправилась в хамам, чтобы смыть с себя все переживания. Рустем-паша был в своем кабинете, изучал какой-то документ по части государственных дел, как вдруг в дверях появилась взволнованная Гюльбахар-калфа. Увидев ее, Рустем-паша подозрительнооглядел её.
— В чём дело?
— Михримах Султан в хамаме стало плохо!
Когда паша ворвался в супружеские покои, его глазам предстала бледная супруга, лежащая на кровати с мокрыми волосами и уже в ночной шелковой рубашке в пол.
— Что произошло? — со злостью обратился он к Измир-хатун.
— Наверное, султанша упала в обморок из-за беременности…
— Позовите лекаря — распорядился Рустем-паша, сев рядом с женой и настойчиво убрав в сторону руки Хюнерли-хатун от неё. — Можешь идти, хатун.
— Как прикажете, — неохотно покорилась служанка и вышла с другими служанками из покоев.
Осталась лишь Гюльбахар-калфа, как самое доверенное лицо.
— Моя султанша, как ты?
— Все в порядке, — на выдохе ответила Михримах Султан слабым голосом. — Я лишь хочу поскорее заснуть и забыть этот день.
Поджав губы, мужчина смолчал. Поднял супругу на руки и аккуратно положил в постель.
— Отдыхай, Михримах. Теперь тебе нужно быть осторожной.
Волна раздражения задела затуманенный рассудок девушки, но она не в силах была сейчас спорить. Рустем-паша вышел из покоев,а за ним Гюльбахар-калфа. Прикрыв двери, они отошли немного в сторону, остановившись в коридоре.
— Отныне твоей главной обязанностью является следить за Михримах Султан. Я должен знать всё о том, что она делает в моё отсутствие. Особенно следи за её самочувствием.
— Поняла, паша.
Когда он вернулся в покои, султанша уже спала. Быстро переодевшись ко сну, Рустем-паша лег рядом, чувствуя неимоверную усталость и в то же время радость. Он, наконец, станет отцом. Отцом ребёнка женщины, о которой мечтал годами.
Михримах Султан проснулась поздним утром. Воспоминания удушливой волной нахлынули на неё, и хорошее настроение мгновенно испарилось. Выбрав серое скромное платье, отражающее её сегодняшнее настроение, султанша спустилась в холл, где всегда трапезничала.
Этим утром она снова была в одиночестве. Рустем-паша уже отправился на государственную службу. Спустя долгие часы, когда султанша, сидя в своих покоях, читала, Гюльбахар-калфа возвестила о приезде Хатидже Султан.
— Зачем это понадобилось? — в слух воскликнула Михримах Султан и, отложив книгу, спустилась в холл.
Тётушка стояла спиной к дверям, осматривая дворец изнутри. Её кроваво-красное платье и красный платок показались девушке очень символичными. Услышав скрип дверей, Хатидже Султан обернулась.
— Михримах.
— Добро пожаловать, султанша, — натянуто улыбнулась в ответ та. — Рада Вас видеть в своём дворце. Как Вы?
— Спасибо, я в порядке. Мы давно не виделись… Как тебе жизнь в новом дворце? Кстати, как поживает Рустем-паша? Надеюсь, он в добром здравии?
— Жизнью своей довольна. Рустем-паша в порядке. Работает, не покладая рук.
Хатидже Султан в ответ почему-то немного истерично улыбнулась. Слишком резко.
— Я знаю об инциденте с Шах Султан… — начала султанша, и улыбка мгновенно испарилась с её губ. — Мне жаль, Михримах, что Хюррем втянула тебя в свои грязные интриги.
Та же улыбнулась шире, показывая, что эти слова её нисколько не задевают. Хотя, это было не совсем так.
— О каких интригах Вы говорите? Моя валиде лишь показала повелителю истинное лицо Шах Султан.
— Хюррем самой было бы неплохо показать своё истинное лицо повелителю.
Женщины переглянулись недовольно и чуть высокомерно.
— Рада была тебя повидать, Михримах.
— И я, султанша. До встречи.
Михримах Султан быстро, почти неуловимо поклонилась. Хатидже Султан обошла племянницу, но у дверей обернулась.
— Правда откроется, моя луноликая. И очень скоро…
Развернувшись, она покинула холл, оставив Михримах Султан в молчаливой задумчивости. Этот визит не был случайным. Хатидже Султан предупредила, что они начинают действовать. В этом не было благих намерений. Просто из-за своей глупости и недальновидности она решила похвастаться тем, что Шах Султан придумала, что им предпринять.
Михримах Султан спешно вошла в кабинет супруга и сев за стол, достала чистый лист и чернильницу. Перо быстро запорхало над бумагой.
«Хатидже Султан навещала мой дворец. Слова её говорили о том, что Шах Султан готова действовать. С почтением».
Отправив письмо с Хюнерли-хатун, Михримах Султан в волнении отправилась прогуляться по саду, чтобы развеяться.
Фахрие-калфа сжимая в руках послание, вошла в покои и поклонилась.
— Султанша, Вам послание. Из Зимнего дворца.
Хюррем Султан жестом велела передать его ей в руки. Быстро развернув бумагу, султанша принялась читать. Когда её глаза оторвались от послания, то горели настороженностью.
— Михримах сообщает, что Шах Султан начинает действовать. Нам нужно быть осторожными.
— Что прикажете? — с готовностью отозвалась Фахрие-калфа.
Возвращаясь из сада в покои, Михримах Султан растворила двери и в ужасе замерла. На полу лежала бледная неподвижная Измир-хатун. Горло её было перерезано, и алая кровь сочилась из раны и лилась на ковер. Султанша почувствовала, как ноги её подкосились, и она обессиленно упала на мраморный пол дворца.
========== Глава 18. ==========
— Охрана! — позвала испуганная Гюльбахар-калфа, заходя в супружеские покои. — Осмотритесь здесь.
После того, как она помогла донести Михримах Султан в гостевые покои после её обморока, калфа чувствовала себя уставшей и напуганной. Кому понадобилось убивать невинную служанку?
— Гюльбахар-калфа, здесь какая-то записка, — проговорил один из охранников, осматривавших тело девушки.
Та взяла протянутый клочок бумаги и бегло пробежалась глазами по его содержимому. Судорожно вздохнув, калфа спрятала послание в вырез платья.
С трудом распахнув глаза, Михримах Султан почувствовала тягучую боль внизу живота и головокружение. Неосознанно приложив руку к животу, султанша села в кровати и осмотрелась. Она была в одних из гостевых покоев дворца, на кровати. Рядом сидела взволнованная Хюнерли.
— Султанша. Вы нас так напугали. Как Вы себя чувствуете?
— Я в порядке, — соврала Михримах Султан. — Что там с Измир?
— Мертва, — мрачно проговорила служанка. — Это ужасно… Кому это могло понадобиться?
Промолчав, Михримах Султан медленно поднялась с кровати, пытаясь не обращать внимания на ноющую боль в животе и недомогание.
— Не стоит, султанша. Отдохните. В Вашем положении…
— Замолчи!
Распахнув двери, девушка направилась в супружеские покои, где была найдена Измир. В коридоре ей встретилась Гюльбаха-калфа с мертвенно-бледным лицом и испуганными глазами.
— Султанша, зачем Вы поднялись?
— Мне у тебя что ли разрешения спрашивать?
— Простите.
— Что-то удалось выяснить?
— Нет, султанша. Только…
— Только что?
— На теле Измир-хатун была найдена записка.
Михримах Султан жестом приказала отдать ту ей. Достав ее из выреза платья, Гюльбахар-калфа передала клочок бумаги в руки султанши. Глазам той предстали слова:
«Смерть близких — предвестие конца».
Лицо Михримах Султан приобрело выражение понимания. Шах Султан… В негодовании и страхе она спешно написала письмо матери.
«Случилось то, о чём я говорила. Шах Султан начала действовать. Я обнаружила у себя в покоях служанку мертвой. На ней было послание, гласившее: смерть близких — предвестие конца. Султанша хочет меня запугать. И, признаюсь, ей это удалось».
Сворачивая письмо и перевязывая его, султанша чувствовала, как боль в животе усилилась, а головокружение и того хуже. Окружающая действительность начала тускнеть в её глазах. Проморгавшись, Михримах Султан вышла из кабинета супруга неуверенными шагами и передала ожидающей её у дверей Хюнерли письмо.
— Доставь Хюррем Султан.
— Как прикажете, — поклонилась служанка, но подняла глаза на госпожу. — Султанша, Вы в порядке?
— Да. Выполняй приказание, — слабым голосом отозвалась та.
Хюнерли оставила госпожу с Айше. Увидев, в каком состоянии Михримах Султан, служанка подошла к ней.
— С Вами всё хорошо, султанша?
Вместо ответа та, схватившись за живот, обессиленно упала в руки Айше.
Придя в себя через некоторое время, Михримах Султан медленно заморгала. Боль в животе осталась, как и недомогание. Но не такой силы, как ранее. Приподнявшись на локте, она осмотрелась. Лекарша Зейнаб-хатун стояла у кровати и копошилась в своем сундуке.
— Что со мной случилось? — раздался в покоях вялый голос султанши.
Лекарша посмотрела на неё.
— Как Вы себя чувствуете? Боль в животе присутствует?
— Да. Ответь, что со мной.
— Была угроза потери ребёнка, султанша. Вероятно, из-за сильных переживаний. Отныне Вам требуется отдых.
Михримах Султан пораженно выдохнула. Она могла потерять этого ребёнка… Была бы она счастлива, избавившись от него? Конечно, нет! Испуганно приложив руку к животу, султанша подняла глаза на лекаршу.
— Боль пройдет?
— Да, султанша. Но нужно время для восстановления сил. Будьте осторожны. На больших сроках это бы обернулось потерей плода.
Михримах Султан почувствовала, как затрепетало её сердце от страха. Потерей?! Только не это… Пусть этот ребёнок от Рустема-паши. Но он и её тоже. Едва не потеряв его, султанша поняла, что он для неё дорог.
— С Вашего позволения, — воскликнула Зейнаб-хатун, выходя из покоев.
Айше вошла в гостевые покои, сжимая зачем-то руки до бледноты.
— Султанша, есть приказания?
— Да. Принеси мне воды. И пусть придёт Гюльбахар-калфа.
— Как прикажете, — поклонилась служанка, стрельнув глазами на госпожу.
— Как обстоят дела?
Осушив стакан воды, Михримах Султан повернулась к вошедшей калфе.
— От тела избавились. Но во дворце все напуганы. Только об этом и говорят. Косятся друг на друга, подозревая в причастности к смерти Измир-хатун.
— Закрой им рты. Пока всё должно остаться тайным. Мне нужно поговорить с Рустемом-пашой.
— Да, султанша. Позвольте, я оповещу пашу, как только он прибудет во дворец?
— Пусть так, — кивнула Михримах Султан. — Оставь охранников у дверей покоев. Отныне я не чувствую себя в безопасности. Предателем может оказаться кто-угодно.
— Как прикажете. Позвольте идти?
— Подожди… Где Хюнерли?
На мгновение калфа рассеянно заморгала.
— Она так и не вернулась во дворец.
— Странно… — заволновалась султанша. — Как вернется, пусть зайдёт ко мне.
— Поняла.
— Можешь идти.