Фахрие-калфа, как только узнала об улучшении состояния султанши, поспешила к ней в покои, взволнованная и напряжённая.
— Султанша, - поклонилась она, встав рядом с рыжеволосой женщиной. — Хвала Аллаху, вы чувствуете себя лучше.
Хюррем Султан едва заметно улыбнулась и проницательно заметила волнение хазнедар.
— Что с тобой? Что-то случилось?
Узнав о рождении этой ночью шехзаде у Нурбахар-хатун, Валиде Султан переполнилась радостью, которую омрачило лишь известие о ссоре между повелителем и Эсмахан Султан, в которой замешана Михримах Султан.
— О чем ты говоришь, Фахрие? — изумилась Хюррем Султан, отставив опустошенный кубок на столик. — Моя Михримах?
— Мне известно от Локмана-аги, что Михримах Султан сначала попросила аудиенции у повелителя, а после было велено пригласить в султанские покои Эсмахан Султан.
— Пусть придет Михримах.
Султанша луны и солнца ожидала этого и невозмутимо явилась в покои матери, где все рассказала об интриге Эсмахан Султан.
— Не понимаю, как такое возможно! — негодовала Хюррем Султан. — Эсмахан? Да разве она способна на такое?
— Аллах мне свидетель, Валиде! Я прекрасно слышала, как она приказывала своей Эмине-хатун закончить начатое. А после… Она в приватном разговоре со мной даже не отрицала свою вину.
— Эсмахан всегда была такой мягкой и покорной… Что случилось с ней?
— Случилась Нурбахар, — ухмыльнулась Михримах Султан. — Что вы намерены предпринять? Нельзя прощать Эсмахан такое!
Вздохнув, Хюррем Султан поднялась с тахты и расправила складки на своем красном платье.
— Позже я поговорю с Эсмахан, а пока желаю увидеть моего новорожденного внука и новую султаншу.
— Я с вами.
Выходя из покоев, женщины столкнулись с Мехметом, радостно шествующим им навстречу.
— Валиде, — он поцеловал руку матери и распрямился. — Этой ночью у меня родился сын! Столько лет ожидания… Идемте, я нареку его именем и посвящу в нашу священную веру.
Комната фавориток.
Усталая и бледная, но беспредельно счастливая, Нурбахар Султан полусидела на ложе и с благоговением наблюдала за тем, как повелитель нашептывал новорожденному сыну имя “Селим”.
На лице Хюррем Султан не осталось следов былой радости. Она напряженно и изумленно смотрела на сына и внука.
Он назвал сына Селимом? В память ли о покойном брате?
Улыбаясь, Мехмет бережно передал шехзаде Селима в протянутые руки матери.
— Отдыхай, Нурбахар, — проговорил он и церемонно поцеловал ее в лоб. — А мне пора. Государственные дела не ждут. Валиде.
— Удачи, лев мой, — улыбнулась она на прощание и, проводив сына взглядом, подошла к невестке.
Михримах Султан осталась стоять на месте, с легким оттенком зависти смотря на счастливую Нурбахар. Когда-то и она держала на руках своего новорожденного сына, а после Аллах забрал его.
— Здоровья тебе и моему внуку. Я велела подготовить для тебя отдельные покои, Нурбахар. Теперь ты султанша и мать шехзаде. Я отдаю тебе свои старые покои, которыми очень дорожу, так как они хранят много воспоминаний.
Михримах Султан позади вздрогнула в возмущении. Это ведь и её покои. Её молодость, юность, первая любовь, первые горькие слёзы и разочарования…
— Благодарю вас, Валиде Султан! — в безразмерном счастье откликнулась светловолосая девушка, прижимая к груди сына.
Жизнь, о которой она мечтала, полная богатства, власти и роскоши началась для неё. И закончится лишь с её последним вздохом.
Вышедшие вдвоем из комнаты, Хюррем Султан и Михримах Султан задумчиво молчали, пока Валиде Султан не прервала тишину.
— Признаюсь, Нурбахар нравится мне гораздо больше Эсмахан, так как хатун хотя бы не принадлежит династии и никакого греха нет.
Михримах Султан задумчиво кивнула головой на слова матери и, попрощавшись с ней, отправилась в свой дворец, устав от интриг Топ Капы.
Конья.
После отправки письма прошло около недели, и Нурбану с каждым днем нервничала всё больше и уже начала жалеть о содеянном.
— Султанша, — выдохнула Джанфеда-калфа, стоя у окна и наблюдая за тем, как женщина пытается отвлечься, вышивая. — Не думайте о плохом.
— Я готова на всё, Джанфеда, чтобы вырваться из этой нищеты и вернуть себе былую власть! Только Всевышний не слышит меня.
— Хюррем Султан отзовется на вашу просьбу, но, простите, скорее всего примет султанш усопшего шехзаде Селима, а вас оставит здесь, в Конье, из-за прошлых разногласий. Возможно, с её подачи вам назначат жалованье, как вдове шехзаде.
— Даже не думай о подобном! — огрызнулась Нурбану и откинула в сторону вышивание. — Молю Аллаха, чтобы подобного не случилось. Что я буду делать здесь без своих дочерей? Умру от тоски по Мураду и нищеты.
Топ Капы. Покои Эсмахан Султан.
Когда Хюррем Султан степенно вошла в покои невестки, та, сотрясаясь в горьких рыданиях, спрятала лицо в подушках, лежа в постели. С легким оттенком раздражения Валиде Султан вздохнула и подошла ближе.
— Эсмахан.
Хасеки Султан вздрогнула и подняла взор заплаканных красных глаз к султанше.
— Валиде Султан! Простите, я не заметила… — она порывалась встать и поклониться, но Хюррем Султан жестом велела ей остаться в постели.
Валиде Султан опустилась рядом на край ложа и медленно огляделась.
— Я понимаю тебя и твои переживания, Эсмахан. Но не стоит идти на поводу у чувств. Ты — законная жена моего сына. Мать его старшего шехзаде. Хасеки. Не падай духом. Ты добилась всего, чего только могла! Не повторяй ошибок Махидевран, иначе лишишься всего этого, как и благосклонности Мехмета…
— Неужели Михримах ни о чем вам не рассказала? — усмехнулась Эсмахан Султан, будто не услышав ее. — Я ждала, когда ваш гнев обрушится на меня. Но не просьб быть благоразумнее…
— Ты вообще слышала меня? Оставь Михримах, — нахмурилась Хюррем Султан и поднялась на ноги. — Думай о себе. Я подобной дерзости не прощу, Эсмахан! Свое наказание ты выстрадала этой ночью. Но если ты ещё раз осмелишься покуситься на гарем моего сына или на чью-нибудь жизнь, прощения не жди. Отправишься в Старый дворец, где будешь коротать года в одиночестве!
Оставшись наедине с собой, Хасеки Султан с большим рвением погрузилась в страдания и плач.
Пронеслось несколько месяцев, и тягучая, рутинная жизнь в Топ Капы последовательно текла своим чередом. Михримах Султан нашла утешение в дочери и внуках, проводя с ними всё свободное время. Хюррем Султан вскоре получила письмо из Коньи и благородно, постаравшись умерить свою злость к невестке, принимает решение пригласить в столицу Нурбану и дочерей Селима, но с условием, что те по приезду будут выданы замуж за влиятельных и обеспеченных чиновников ради их благополучия, а Нурбану сможет остаться в Топ Капы на правах обычной хатун, подобно умершей Гюльфем.
Ухватившись за эту возможность, Нурбану поспешно покинула Конью вместе с Султаншами и своей преданной Джанфедой, возвращаясь, как она думала, к богатству и власти.
С нескрываемым торжеством черноволосая женщина появилась у дверей гарема, и все его обитательницы заинтересованно разглядывали её красивое, с лёгкими морщинами, лицо и бедное одеяние. За её хрупкой спиной возвышались четыре девушки, одетые более праздно и богато и лица их сверкали радостью. Фахрие-калфа поспешно появилась и холодно улыбнулась гостьям.
— Нурбану-хатун. Султанши. Добро пожаловать.
— Нурбану Султан, калфа, — поправила её нахмурившаяся Нурбану, даже не взглянув на ту.
Хазнедар едва заметно усмехнулась и жестом пригласила следовать за ней.
— Валиде Султан ожидает вас в своих покоях.
Покои Валиде Султан.
Статная женщина, в рыжих волосах которой сверкала высокая драгоценная корона, в ожидании стояла у полыхающего пламенем камина, когда двери покоев растворились, и внутрь вошла не менее величественная Нурбану, а следом за ней четыре султанши покойного Селима.
Обернувшись на них, Хюррем Султан приветливо улыбнулась, и лицо её в миг преобразилось.
— Добро пожаловать.
— Благодарю, Валиде Султан. Я счастлива снова лицезреть ваш прекрасный лик, — пролепетала женщина, но в ответ не получила ни слова.
— Мои прекрасные султанши, — проговорила Хюррем Султан, по очереди обнимая внучек, вглядываясь в их повзрослевшие лица и ища в них черты собственного сына. — Как давно я не видела вас.
Девушки смущенно улыбались и бросали на оскорблённую мать мимолётные взгляды.
— Вы, наверно, устали с дороги. Фахрие-калфа, проводи султанш в их комнаты.
— Как прикажете. Следуйте за мной, султанши, - ответила Фахрие-калфа и увела тех за собой из покоев.
Наконец, Хюррем Султан удостоила взглядом невестку, и та выдавила улыбку.
— Нурбану. Здравствуй.
— Валиде, — поклонилась та, склонив черноволосую голову, не увенчанную короной, как в прошлом, когда она ещё была султаншей.
— В последний раз я видела тебя, когда ещё мой Селим был жив. С тех пор много времени прошло… И твое прекрасное лицо омрачилось невзгодами и потеряло своё очарование в годах.
Нурбану заметно помрачнела, но смолчала.
— Я знаю, что ты желаешь вернуть титул султанши, богатство и власть, но это невозможно. Ты прибыла в Топ Капы по моему приказу и по моему приказу покинешь его в любой момент. Не пытайся плести интриги, иначе будешь изгнана и никакого дворца я тебе не предоставлю, а дочери твои покинут тебя, выйдя в скором времени замуж.
— Что вы, султанша? Мне незачем плести интриги.
— Верно, — горько усмехнулась Валиде Султан. — Ведь ты сделала всё, что могла, дабы сгубить Мурада и Селима.
Черные брови Нурбану сошлись на переносице, а губы сжались в тонкую линию, чтобы из них не вырвались ненужные слова. Двери со скрипом открылись, и в величественные комнаты вошла Михримах Султан.
— Валиде, — поклонилась она, подходя к матери. — Нурбану-хатун, неужели так скоро добралась до столицы?
— Рада вас видеть, султанша, — машинально проговорила та. — С вашего позволения, валиде, я отправлюсь в комнату, которую вы мне выделили.
— Ступай.
Султанши проводили тяжелыми взглядами ушедшую Нурбану и опустились на тахту у горящего камина. Тяжелый вздох Михримах Султан огласил покои.
— Не понимаю, валиде. Зачем понадобилось прибытие Нурбану?
— Я сжалилась над ней и внучками от моего покойного Селима.
— Раз вы пожалели Нурбану и дочерей Селима, почему нельзя также обойтись с Дэфне и дочерьми Баязида?
Хюррем Султан обратила озадаченный взгляд зелёных глаз к дочери.
— Ты права, это несправедливо. Султанш моего Баязида также нужно выдать замуж. Я лишь не уверена, стоит ли оставлять Дэфне в Топ Капы? Не станет ли это началом ссор между Нурбану и ею? Мне и без того хватает Эсмахан и Нурбахар…
— К чему поселять их в самом Топ Капы? Нурбану только этого и ждала. Вернуться сюда, — негодовала золотоволосая султанша.
Валиде Султан загорелась гневом и поднялась на ноги, отойдя от дочери, чтобы лучше видеть её лицо, искажённое в неприязни.
— Она лишена титула султанши и теперь простая рабыня. Она даже не свободна. И не была законной женой моего сына. Нурбану теперь никто! Никем и останется.
— Валиде. Эта змея Нурбану погубила Селима и Баязида. Она развязала между ними войну, неужели вы не помните? Нельзя прощать её!
Михримах Султан отвечала не менее гневно, но всё же почтительно оставалась сидеть на месте.
— Остынь, Михримах. Я вызову Дэфне в столицу вместе с дочерьми Баязида. Мехмет, разумеется, не будет против этого, как не был против приезда Нурбану. Внучки выйдут замуж, а мои невестки будут подле меня. Я подумаю над их судьбой. А пока не будем об этом разговаривать…
Покои Нурбахар Султан.
На молодом и свежем лице султанши светилась счастливая улыбка, когда она, прижимая к груди подросшего Селима, любовалась драгоценным браслетом, подаренным ей повелителем в честь рождения шехзаде.
— Видишь, Селим? Теперь эти покои, в которых жили великие султанши, принадлежат нам, как и любовь повелителя.
Ясмин-хатун, служанка новой султанши, с улыбкой взглянула на неё, накрывая стол для утренней трапезы.
— Вы словно сияете от счастья, госпожа.
Нурбахар Султан вздохнула и пересадила сына с колен на тахту.
— Начинается моё время, Ясмин. Бахарназ Султан была отдалена султаном от себя из-за покушения на меня. Он меня очень ценит. Как и Михримах Султан, ведь султанша спасла меня той ночью.
Служанка лишь улыбнулась в ответ на подобные речи своей госпожи.
— Вам известно, что сегодня утром прибыла Нурбану Султан вместе со своими дочерьми?
— Нурбану Султан? — не поняла султанша и нахмурилась. — Кто это?
— Она была любимицей покойного шехзаде Селима. Теперь, по приказу Валиде Султан, она будет жить здесь. Скорее всего, и её дочери от шехзаде останутся здесь.
Нурбахар Султан задумчиво помолчала.
— А что случилось с Шехзаде Селимом? Он был братом нашего повелителя? Мне об этом ничего не известно.
— Да, госпожа. У нашего повелителя было много братьев. И в живых остался только шехзаде Джихангир, но он не претендует на трон из-за своего увечья.
— Увечья?
— Мне неизвестно, что это за увечье. Но, видимо, серьёзное, раз он не престолонаследник.
— А что же случилось с остальными шехзаде?
Ясмин-хатун тяжело вздохнула.
— Их казнили по приказу покойного султана Сулеймана. Лишь Аллаху известно, какое горе сотрясло наше государство. И всех сыновей от этих шехзаде умертвили. Бедная Нурбану Султан лишилась единственного сына…
— Какой кошмар… — ужаснулась Нурбахар Султан и неосознанно крепче обняла сына. — За что же их казнили, Ясмин?
— Мне ничего доподлинно неизвестно, госпожа.
— О, Аллах! Что же довелось пережить нашей Валиде Султан… Потеряла троих сыновей и внуков.
— Шехзаде Мустафа не был сыном Валиде Султан.
—Неужели? Я слышала, что Хюррем Султан смогла стать для Повелителя единственной женой.
— Так и было, госпожа. Шехзаде Мустафа родился до появления Хюррем Султан в гареме.
Нурбахар Султан задумчиво покачала головой, испытывая лёгкую толику страха за сына. Зачем же отец убил троих сыновей?
Покои Бахарназ Султан.
Страдающая Эсмахан Султан задумчиво перебирала драгоценности в шкатулке, выбирая подходящие для сегодняшнего одеяния. Но равнодушная мысль подсказывала ей, что это неважно. Повелитель всё равно не смотрит на неё. Новая служанка, заменившая казнённую Эмине, по имени Оливия, спешно убирала со стола после утренней трапезы.
— Оливия-хатун, что нового в гареме?
Девушка распрямилась и склонила голову, пока ещё страшась и смущаясь госпожи.
— Я слышала от девушек в гареме, что прибыла Нурбану Султан со своими дочерьми по приказу Валиде Султан.
— Нурбану? — изумилась Эсмахан Султан. — Она, насколько мне известно, непростая женщина. Кроме неё шехзаде Селим не видел других женщин. Интересно было бы с ней познакомиться…
Топ Капы. Гарем.
Отдав распоряжение агам, Фахрие-калфа поспешно отправилась в свою комнату, но проходя мимо комнаты Нурбану, остановилась. Из приоткрытых дверей доносился голос высокомерной хатун, которая наставляла своих дочерей.
— Султанши мои. Мы смогли вырваться из нищеты и вернулись в Стамбул! Я добилась того, чтобы вы стали счастливы. Вас в скором времени отдадут в жены богатым государственным мужам. Считайте это благом, посланным на вас Аллахом!
— Валиде, а что будет с вами? — спросила Шах Султан, почтенно смотря на свою мать.
— Я останусь в Топ Капы под покровительством Валиде Султан. Это первый шаг к возвращению моего былого могущества. Я никогда сдамся! Ради вас и ваших покойных брата и отца.
Нахмурившись, Фахрие-калфа развернулась и направилась в покои Валиде Султан.
Покои Валиде Султан.
Султанша, увидев вошедшую калфу, вздохнула и отложила в сторону тяжелую толстую книгу, которую до этого усердно читала. Рядом восседала Михримах Султан, задумчиво попивая кофе.
— Фахрие?
— Султанши, — склонилась та, подойдя ближе. — Смею предположить, что Михримах Султан была права насчёт Нурбану-хатун.