Орхан усмехнулся, покачав головой.
- То есть вы просите у меня войны против Генуи, во главе которой, пусть и незаконно, встала Бриенна Гримальди?
Ответить Рейне не дала волнительно вошедшая в опочивальню Эдже, которая, поклонившись султану, пристально разглядывала ее.
- Эдже? - тепло улыбнулась Рейна, разглядывая племянницу и поражаясь ее сходству с Ингрид. - Здравствуй.
Судорожно сглотнув, Эдже улыбнулась в ответ и, чувствуя прилив радости и ликования, порывисто обняла темноволосую женщину, которая гортанно рассмеялась, крепко обхватив ее руками в ответ.
Орхан, наблюдающий за этой сценой, мягко улыбнулся, отмечая про себя невероятное сходство сеньоры, Сейхан и Эдже.
- Ты приехала! - немного отстранившись, неверяще воскликнула Эдже, разглядывая по-своему красивое лицо тети, на котором непривычно ярко и вызывающе темнели густо подведенные глаза. Точно такие же, как и у нее самой - изумрудно-зеленые. - А как же Генуя?
Рейна помрачнела, выпуская молодую Султаншу из своих объятий, наполненных терпким ароматом ее духов.
Услышав краткий рассказ о войне в Генуе и о затруднительном положении Рейны из ее же уст, Эдже, нахмурившись, повернулась к восседающему на троне Орхану.
- Повелитель, позвольте Рейне остаться в столице и навещать меня в гареме. Прошу вас!
- Не беспокойся, - тепло улыбнулся он. - Сеньоре позволено остаться в Стамбуле, а в гареме она отныне может быть столько, сколько пожелает.
Довольные встречей и полученными разрешениями, Рейна и Эдже вышли из султанской опочивальни, держась за руки.
Эдже трепетала при одном лишь взгляде на женщину, так как, наконец, видела в ней долгожданный идеал красоты, властности и женственности, а также осознание их родства вселяло в нее надежду, что Рейна сможет заменить ей потерянную мать.
- Ты так похожа на свою мать, - взглянув на Султаншу, улыбнулась Рейна, шествуя вместе с ней в сторону гарема.
- Расскажи мне о ней!
- Успеется, Эдже.
Оторвав с трудом друг от друга взгляды, женщины в непонимании остановились перед преградившей им путь надменной Шах Султан, за спиной которой высилась Хюррем Султан - вечная спутница матери.
- Рейна Дориа, - снисходительно проговорила Шах, приветственно и в то же время неприязненно кивнув.
- Хюма Шах Султан.
Шах обратила взор к широко улыбающейся младшей сестре и помрачнела от осознания того, какой силой и ненавистью к династии может налиться Эдже под покровительством властной родственницы, одержимой, как не трудно догадаться, жаждой мести за сестру.
- Я рада, что вы соизволили спустя столько лет навестить Топ Капы, - ухмыльнулась Хюма Шах в лицо Рейне, жестко смотрящей на нее. - Но с высоты своих полномочий я запрещаю вам входить в гарем и находиться в нем, так как вы в него не входите.
Счастливая улыбка на лице Эдже погасла, преобразовавшись в надменную усмешку.
- Вы не в праве решать подобное, Султанша, - раздался ее звонкий, но твердый голос и Рейна, взглянув на нее, гордо вздернула острый подбородок. - И ваша власть на меня не распространяется, так как я не рабыня и не наложница гарема, а Султанша династии и, заметьте, ваша единокровная сестра. Сеньора Дориа будет пребывать в гареме сколько пожелает. Так решил наш Повелитель. Всего доброго.
Эдже, не отпуская руку Рейны, самодовольно ухмыльнувшейся в лицо Шах Султан, увела ее в коридор, ведущий в сторону ее покоев и, когда они вошли в них, облегченно выдохнула.
- Я и не думала, что когда-то увижу тебя… - садясь на тахту, волнительно призналась Эдже, наблюдая за тем, как Рейна садится рядом с ней, вульгарно раскинув руки на спинку сидения и закинув одну ногу на другую.
- Мы должны были встретиться, Эдже.
- Я здесь была совсем одна… - горько выдохнула темноволосая девушка, опустив голову. - Почему же тебя так долго не было?
- Но теперь я здесь! - горячо воскликнула Рейна, резко приподняв голову племянницы прикосновением к подбородку. - Мы с твоей матерью расстались не лучшим образом. Твой отец прибыл в Геную и забрал ее у меня… И посмотри, чем это закончилось! Рабыня прирезала ее, словно какой-то скот…
Эдже содрогнулась от жесткости слов женщины и от сравнения матери со скотом.
- Не говори так…
- А как мне еще говорить об этом? - гневно воскликнула Рейна, эмоционально взмахнув рукой. - Ты всю жизнь росла в месте, где пролилась кровь твоей матери! Эдже, неужели ты простила им это? Неужели позволила считать, что за подобное преступление династия не получит достойный ответ?
- Рейна, но я и есть та династия, о которой ты говоришь, - тверже возразила Султанша, теряя радость по поводу встречи с тетей, поразившей ее жесткостью и горячностью.
- Именно это и дает тебе силу и власть. Будь со мной, Эдже. Твоя мать ослушалась меня и чем это закончилось? Мы должны быть вместе. Ты и я!
- Что ты намерена делать? - осторожно поинтересовалась девушка.
- Я не взываю к тебе с призывом мстить, родная, - обманчиво мягко прошептала темноволосая сеньора, пронизывая ее своими пламенными зелеными глазами. - А с призывом возыметь власть, которая достойна лишь нас. Нас, Эдже, которых силой лишили всего!
Султанша с содроганием почувствовала, как в ее груди нарастает взращенное словами Рейны чувство ненависти и озлобленности, ощущение обделенности и надменности.
- Я с тобой, Рейна, - с готовностью отозвалась Эдже. - Клянусь, мы вернем все, что у нас отобрали. Во имя моей матери!
Рейна, увидевшая то, что желала в зеленых глазах племянницы, победно улыбнулась, толкая ее на темный путь, по которому шествовала сама.
Покои управительницы.
Шах, гордо восседая на тахте вместе с Хюррем, внимательно следила за тем, как Гезде-хатун робко кланяется перед ней.
- Султанша.
- Что у тебя?
- Вы приказали мне следить за каждым шагом Эдже Султан и запоминать каждое ее слово.
- Верно, - степенно кивнула темноволосая Султанша. - Тебе есть, что рассказать?
- Эдже Султан сейчас в своих покоях вместе с…
- Рейной Дориа? - закончила за нее Шах, догадываясь, о чем пойдет речь.
- Да, госпожа. Насколько я поняла из их речей, они намерены отомстить за смерть Сейхан Султан и говорили о том, что хотят вернуть то, что у них отобрали.
- Это - власть, хатун, - ухмыльнулась Шах, переглянувшись с нахмуренной Хюррем. - Ступай к своей госпоже и помни, что она не должна догадаться, что ты служишь мне.
- Как прикажете, - поклонилась служанка, покидая покои.
Едва двери за ней закрылись, Хюма Шах раздраженно выдохнула.
- С появлением Рейны Дориа Эдже становится угрозой не меньшей, чем была Сейхан.
- Что вы намерены делать, Валиде? - осторожно поинтересовалась Хюррем.
Самодовольно ухмыльнувшись от посетившей ее разум мысли, Шах поднялась на ноги и расправила полы своего роскошного одеяния.
- Идем, Хюррем. Навестим нашего Повелителя.
Султанские покои.
Оставив дочь за дверьми, Султанша степенно вошла в опочивальню султана, хмуро восседающего за письменным столом и внимательно изучающего какой-то документ.
- Повелитель.
- Проходи, Хюма Шах, - подняв на нее взор, ответил Орхан, отложив документ в сторону и тяжело вздыхая.
- Выглядишь усталым.
- Так и есть… - признался тот, проведя ладонью по черным волосам. - Кажется, будто сегодня в этих покоях побывала вся империя.
- У меня важный разговор, брат.
- Что случилось?
- Эдже Султан случилась, - недовольно отозвалась Шах, сверкнув темно-карими глазами. - Ты должен ее остановить, Орхан. Иначе она станет второй Сейхан для тебя и династии.
Насторожившись, Орхан поднялся из-за стола и, заложив руки за спину, подошел к величественной сестре.
- О чем ты говоришь?
- Тебе известно, что Рейна Дориа прибыла в Топ Капы и сейчас пребывает в гареме, не так ли? Неужели ты не подумал о том, какое влияние она окажет на Эдже?
- Сомневаюсь, что…
- И зря сомневаешься, - прервала его Султанша. - Эдже намеревается отомстить всей династии за смерть своей матери и, как она выразилась в разговоре со своей родственницей, “вернуть отобранную власть и уничтожить всех тех, кто стоит у нее на пути, пусть даже руки окунутся в кровь”.
Насупившись, Орхан, отвернулся и подошел к камину, рукой облокотившись о стену рядом с ним.
- Зачем ты рассказываешь мне это?
- Неужели тебя не беспокоит подобное поведение? - возмутилась Шах, но султан жестом прервал ее, отчего Султанша скрыла довольную ухмылку, так как понимала, что зародила в сердце брата гнев и сомнения.
- Это все?
- Нет, Орхан. Я, как управительница гарема, хотела поинтересоваться у тебя насчет свадеб Эдже и Севен… Выбрал ли ты женихов для наших сестер?
- Замуж будет выдана только Севен, как только вернется из Амасьи, - отойдя от горящего камина, воскликнул Орхан, увидев растерянность в глазах сестры, неотрывно следящими за ним.
- А Эдже?
- Я пообещал, что пока позволю ей остаться в Топ Капы. Она еще не готова, Шах.
- Я только что рассказала о том, что она замышляет за твоей спиной, Орхан! Она тоже обещала тебе, что успокоится и будет вести себя благоразумно, но ты только посмотри, что она творит! Неужели ты после этого еще будешь потакать ей?
- Довольно! - гневно процедил черноволосый султан. - Возвращайся в свои покои и займись делами гарема, Хюма Шах. С Эдже я сам разберусь. Можешь идти.
- Последнее, о чем я хотела поговорить, так это о Хюмашах.
- А с ней-то что?
- Всем известно, как долго она скорбит по покойному Ахмеду-паше, - наигранно сочувственно прошептала Султанша. - Гляжу на нее и сердце кровью обливается…
- Это так… Но что я могу сделать?
- Пусть, как и я, выйдет замуж снова. Помнится, это спасло меня от тоски по Мехмеду-паше, а после от траура и по второму мужу. Ей нужен кто-то, с кем она сможет снова почувствовать себя женщиной, причем, любимой.
- Она не пожелает выходить замуж, Шах, - устало выдохнул Орхан, покачав головой. - Ты же знаешь…
- Нужно настоять, Орхан. Она же наша сестра и мы должны заботиться о ней! Она попросту не понимает, что пребывая в одиночестве, никогда не избавится от траура.
- Возможно, ты права… Я подумаю над этим. Ступай. Мне нужно работать.
Покинув султанскую опочивальню, Хюма Шах с довольной улыбкой на устах встретилась взглядом с ожидавшей ее у дверей Хюррем.
- Ну что, Валиде?
- Эдже получит по носу, что так высокомерно задрала, - с уверенностью заявила та, немного отойдя от дверей и стоящего рядом с ними Локмана-аги.
Хюррем разделила довольство матери, ухмыльнувшись.
- А за кого ее выдают?
- Как оказалось, она выпросила у Повелителя еще некоторое время пожить в Топ Капы, но, думаю, после того, что я сказала ему об Эдже, он изменит свое решение. Севен выдадут замуж, как только она вернется из Амасьи. Тогда, наконец, в этом дворце останется только одна Султанша - я.
- Так и будет, Валиде! Наконец, дворец будет принадлежать нам.
- Нам? - усмехнулась Шах, взглянув на дочь, которая мгновенно осеклась.
- Ну, то есть вам.
- Я улучила момент и для Хюмашах, - произнесла Султанша, но, поймав непонимающий взор дочери, поспешила объяснить. - Ты ведь знаешь, что после смерти Мехмеда-паши, твоего отца, именно она подговорила покойного султана Мехмета выдать меня замуж за санджак-бея Эдирне, тем самым отрезав мне пути возвращения из ссылки в столицу? После смерти моего второго мужа Хюмашах опять же посоветовала отцу Мустафу-пашу, который занял освободившееся место санджак-бея Эдирне. Аллах, за годы, прожитые там, я возненавидела и тот дворец, и те земли. Так вот… Я посоветовала выдать Хюмашах замуж.
- Замуж?
- Она столь любила Ахмеда-пашу и после его смерти погрузилась в такой тяжелый траур, что другой мужчина рядом с ней будет доставлять ей ужасающие страдания, при условии, что ей придется делить с ним ложе. Она заставила меня страдать долгие пятнадцать лет в Эдирне, где я терпела этих седовласых и толстых стариков, за которых она меня сватала, пока я была, словно в заточении, в Эдирне и ничего не могла предпринять.
Женщины, переглянувшись, обменялись злорадными усмешками.
Спустя некоторое время…
Покои управительницы.
Фериде-калфа спешно вошла в покои и, поклонившись сидящей на тахте госпоже, пьющей кофе, жестом приказала войти следом за ней четырем девушкам в простых серых одеждах рабынь.
- Султанша, - расставив их в ряд, пролепетала Фериде-калфа. - Этих девушек сегодня утром привезли на рынок из Греции. Я их купила по вашему приказанию. Надеюсь, смогла угодить.
Шах, отставив чашку с кофе на невысокий столик, поднялась с тахты и, высокомерно оглядывая девушек, стоящих перед ней, медленно приблизилась к ним.
Первой в ряду стояла девушка среднего роста со светло-русыми длинными волосами, голова которой была испуганно опущенной и поникшей.
Поджав губы, Султанша прикосновением к ее подбородку приподняла лицо девушки и, внимательно оглядев ее, отодвинула в сторону.
Лицо можно было с трудом назвать милым, а испуганные глаза неприятного грязно-зеленого цвета отталкивали.
- Эта не подойдет.
Фериде, кивнув головой, оттолкнула смутившуюся рабыню в сторону.
Подойдя ко второй девушке, Хюма Шах, вглядевшись в ее лицо, отметила про себя, что она довольно красива.
- Как тебя зовут?
- Ирина, - несмело пролепетала рабыня, опустив голову.
Вздохнув в недовольстве, Султанша снова отодвинула ее в сторону, с укором взглянув на Фериде-калфу, которая, смутившись из-за своего неудачного выбора, поджала губы.
Третьей в ряду стояла высокая и столь худощавая девушка, что в голове Хюма Шах пронеслась мысль о том, что она не ела долгие дни.
Темные волосы спускались по спине и плечам густой волной, но им не хватала лоска.
Голова, к приятному удивлению Шах, не была испуганно опущена вниз, но в этой уверенной осанке не чувствовалось высокомерия или непокорности, а лишь желание казаться сильнее и показать отсутствие раболепного страха.
Серо-голубые глаза были задумчивы и подернуты какой-то загадочной дымкой чего-то скрываемого, запрятанного в глубине души. В них читалась какая-то тоскливая мудрость и определенная стойкость.
Молчаливость, задумчивость и красота заинтересовали Шах, которая довольно ухмыльнулась к облегчению Фериде-калфы.
- Как твое имя?
- Артемисия.
- Артемисия? - переспросила изумленно Султанша. - Я читала о ваших древних греческих богах и, кажется, одну из них звали именно так.
- Ее звали Артемида, - ровным голосом поправила ее девушка, переведя на госпожу, наконец, отстраненный взор. - Но вы правы. Меня назвали в ее честь.
- Ты столь задумчива и грустна в свои юные годы, Артемисия, - протянула Шах, рассматривая девушку. - Что же стало причиной этих чувств, владеющих тобой?
- Судьба, которой я никому не пожелаю.
Хюма Шах переглянулась с настороженной Фериде-калфой, а после кивнула ей.
- Будь благодарна мне, Артемисия, ведь я дарую тебе новую судьбу, которую желают все. Вскоре ты пройдешь по золотому пути и увидишь падишаха.
- Нет, - оживилась девушка, смотря на госпожу, и на мгновение дымка отстраненности покинула ее серо-голубые глаза. - Позвольте мне остаться в гареме, как простой рабыне. Выберите другую девушку!
- Что ты такое говоришь? - изумилась Шах, вскинув темные брови. - Любая об этом готова молить меня, ползая в ногах, а ты смеешь отказываться?
Артемисия молчала, пронизывающе смотря прямо в глаза госпоже и та улыбнулась ей, дивясь скрытой, тихой решимостью и определенной долей странности.
- Ты мне понравилась, Артемисия. Что-то в тебе есть… Поэтому ты пройдешь по золотому пути.
Молчаливо приняв слова госпожи, Артемисия тяжело сглотнула, понимающая, что по сравнению с тем, что она пережила в Греции, ночь с султаном не самое страшное.
Для той, что рабство и гарем стали спасением, а не горем, ни власть, ни богатства, что и вызывают в наложницах желание пройти по золотому пути и ради этого ползать на коленях, не имеют значения, как и ее дальнейшая судьба.
Комментарий к Глава 4. Зарождение
Дополнительные материалы, способные сделать чтение фанфика более интересным, а представление образов и интересных ситуаций более лёгким - https://vk.com/protivostoyanieandvalidehurrem