Детский вопрос. Девушка мрачнеет, а Глеб меняется в лице, но она почему-то уверена в сказанном ему:
— Потому что любовь — это не игрушка, которую можно подарить любому. То, что ты ко мне испытываешь — не любовь…
— А что это по-твоему, Таня? — Глеб шагнул к ней еще ближе. — Что по-твоему любовь?
В его глазах сейчас росла сама тьма, и изнутри их жгло пламя, адское пламя. Таня тут почувствовала, что начинает его бояться…
Молчание между ними длилось долго.
— Любовь… У нее много определений, — Таня не желала больше вглядываться в лицо юноши — она будто бы видела в них будущее (если бы она согласилась быть с ним): тьма все больше и больше окутывает ее; она задыхалась бы тогда, пыталась выбраться из нее, но она для этого не имеет достаточно сил и мужества. Она это знала. — Но ты не чувствуешь ее ко мне. Одержимость, страсть, похоть, но не любовь. Я к тебе ничего не чувствую. И никогда не чувствовала. Ты, хоть и темный, и некромаг, довольно хороший, если можно так выразиться, хоть это будет неправильно… Вот только… Ты слишком много зла видел вокруг, и зло стало частью тебя. Той частью, что меня сейчас пугает в тебе. А я тебя оттуда не вытащу Глеб. Силенок не хватит. А сама я и так умру во тьме… — Гроттер, собрав остатки сил в кулак, обернулась у нему. — Я Гарри люблю, своего названного брата. Не так давно мы оба узнали, что клятва наших родителей друг другу, чтобы защитить нас, дала единственный сбой, так как Лили Поттер была еще беременна моим братом, а я — слишком мала. Магия поняла просьбы матерей и отцов. Но и… Именно их клятва и связала нас… Навеки. Других вариантов, чтобы сохранить нам наши жизни, они не видели. Мы с ним будем всегда вместе, даже после смерти. Так нас прокляла магия.
Ты первый, кому я об этом говорю.
Глеб смотрел на Таню, которая говорила все это приоткрыв рот. Гроттер смотрела ему в глаза устало и с вызовом.
— Что же ваши родители натворили… — прошептал Бейбарсов. — Как же так…
— С их смертью, ты и сам это знаешь, клятва стала только сильнее. Скрепилась их пролитой кровью и жертвой. Потом, на расстоянии, она еще более укрепилась. Скоро мы будем почти привязаны к друг другу. Магия.
— В любой клятве есть слабое звено!
— В этой клятве его нет, Глеб. Друг другу клялись кровные родственники, клялись на телах новорожденного и нерожденного ребенка, закляли свои жизни! Ты же не сможешь вытащить четырех сильных белых магов из Потусторонних миров? Тебе это не под силу. Я думаю, — девушка стала нарезать круги, — что они все об этом не знали… Хотя не знаю, может и знали, но уверенности у них не было. Они, наверное, полагали, что один из них, будь это мои или родители Гарри, выживет. Но так не случилось… Мы связанны, Глеб. Связаны белой магией, которая еще принесет нам не мало беды…
— Да, — глухо произнес Глеб, — вы славно потрудились, искав ответы на все вопросы…
— Это искал в основном Гарри. Я спросила у директора про клятву, и он мне немного рассказал. Остальное — мы разузнали из письма гоблинов Гринготса. Как только Гарри станет совершеннолетним, это здесь семнадцать лет, мы свяжем себя и узами законного брака… Мы готовы с братом бороться за свою любовь. Пусть она и проклята…
— Вас буквально прижали друг к другу и сказали: «Любите!» Ты хоть понимаешь, что это не любовь, а наваждение? Магия снимется сама, когда ты полюбишь другого!
— Но я не люблю другого, Глеб. В этом и заключается весь смысл, — Таня глядела в его очи пронзительным, горящим взглядом, и Глеб понял — все… — Гарри и есть мой любимый, моя половина в этом мире… Я пыталась с этим бороться, но сердце… Сердце и душа против. Мы с Гарри, сами того не ведя, еще больше усилили ее. Нам пора заканчивать, Глеб. Я замерзла.
— Все еще можно изменить! Полюби меня! — почти вызывающе бросил Бейбарсов. Сейчас он был так страшен!
— Если скажешь мне как, Глеб. Если скажешь мое как… — очень тихо, почти шепотом, произнесла девушка. — Прощай. Надеюсь, что после рассказанного мною тебе, ты все поймешь. И мы останемся просто друзьями.
Таня пошла к выходу не оглядываясь назад, на Глеба, который буквально «примерз» к своему месту.
— А говорят еще — любовь светлое чувство… — юноша сказал это во весь голос, зная, что Таня и так услышит его, — я отдаю тебя в руки Гарри, зная, что именно в этих руках и есть твоя погибель! — голос его загремел в пролетах арок как глухой удар грома. — Если ты надумаешь что-то или будешь нуждаться с ним в помощи, то знай — я буду ждать тебя на Буяне!
Девушка обернулась у самого выхода. Глеб стоял на парапете. Но теперь страха он у нее теперь не вызывал — только жалость к нему кольнула ее в самое сердце, и тут же замолкла.
— Счастливого падения в бездну, Татьяна Гроттер!
Глеб Бейбарсов сделал шаг в пустоту, за парапет. И исчез.
— Счастливого… — произнесла вслух Таня, и выскользнула из башни…
***
— Таня, что с тобой случилось? Ты какая-то сегодня тихая…
Гарри сидел с ней в «их» пустой аудитории. До начала второго испытания остались считанные дни.
— Я не выдержала. Все рассказала Глебу.
Гарри на миг закрыл глаза:
— Может и хорошо, может это и к лучшему.
— Ты не дослушал. Он пришел в ужас и обещал нам помочь, если что…
— Вот это поворот, — признал Гарри и привлек ее к себе.
— Я и сама в недоумении до сих пор. Он отказался от меня… ради того, чтобы я была с тобой.
Молчание. Гарри, не выдержав столь тягостного и вяло текущего времени, раскрывает губы:
— Он знает, что мы обречены. Это, как я понимаю, не в его вкусе. В нем есть много темных качеств, но куда же теперь ему, если есть и куда большее зло по силе? Ему с ним не тягаться. Что может сделать мышь против совы, которая уже нацедила на него свой клюв и когти?
— Философские изречения — это не мой конек, Гарри… Но сравнение верное.
— Я говорил с Сарданапалом по поводу смены магической школы сразу после Турнира.
— Серьезно? — Таня обвила его руками, — ты говоришь серьезно?!
— Угу. Вот только Дамблдор против. Его-то я в известность о клятве не поставил, рассказал все лишь в общих чертах. Маловероятно, что он пойдет копать глубже…
— Что же будет?
— Не знаю, — честно сказал Гарри, — еще не думал. Перед последним туром все решим… Сейчас наша с тобой главные заботы (через трое суток)… твоя — не утонуть в озере, а моя — тебя оттуда вытащить…
Оба потянулись к друг другу и поцеловались. Зеленые глаза жадно ловили взгляд таких же зеленых глаз, и белая магия с любовью вела их…
========== Тайна двоих. ==========
Гарри всегда не нравилось, когда его втягивают во что-либо. Но сейчас, стоя на холодном ветру в одном купальном костюме и ожидая свистка судьи — начало Второго тура Турнира Трех Волшебников, он был готов попросту взвыть от переполнявшей его ненависти к тому, кто втянул его во весь этот кошмар.
Кулон Тани, который она на протяжении трех дней всячески заколдовывала для того, чтобы брат без последствий сплавал на дно хогрватского озера за ней, был надет прямо на костюм. Жабросли он держал во рту.
Так что сейчас Гарри не особенно волновался на свой счет. Все его мысли были только о сестре, попавшей на самое дно этой проклятой глубокой… лужи. Ему обязательно нужно уложиться в час.
Вот и свисток. Гарри, молниеносно хватаясь за кулон, сиганул с понтона вместе с остальными участниками турнира в темные, неизведанные водные глубины.
Гарри поплыл, отдаляясь от всех участников, на самое дно. Выросшие у него от жвачки-тянучки жабры неприятно кололи шею. Вода казалось ему ледяной; магия кулона вскоре начала распространяться на замерзающего юношу — тело начало нагреваться.
Он плыл стремительно; вскоре до него донеслись обрывки песен русалок, и он поплыл прямо на звук. Там он и увидел четырех пленников и свою сестру-любимую. Она была привязана к каменному столпу веревками
- между маленькой девочкой, похожей на Флер, и Гермионой.
Гарри с минуту оглядывал дно в поисках чего-нибудь острого. Найдя острый камень, он начал пилить веревки. Вскоре Таню из плена пут он освободил, и был таков. О времени он забыл — но все равно надо было выбираться отсюда как можно скорее…
***
Последние метры воды Гарри преодолел с трудом — действие жвачки почти закончилось, а плавал он все еще с трудом. Тем более, руки оттягивала невольная ноша — его сестра, мешая ему толком плыть. Кислород в легких стремительно кончался…
Наконец он вынырнул, и с огромным удовольствием вдохнул свежий воздух. Издалека он услышал аплодисменты трибун. Ему помогли взобраться на понтон и накинули на плечи полотенце; Таню расколдовали, и сейчас она так же мерзла вместе с ним.
Наконец, когда она чуть согрелась, она наложила на себя и на брата согревающие чары. Гарри сразу же стало легко и тепло.
— Идем отсюда, — проговорила Таня, хватая одежду Гарри. Тот кивнул и, быстро переодевшись, покинул вместе с ней понтон, сойдя на землю и совершенно игнорируя всех вокруг. На оценки ему давно было наплевать, и он ими не интересовался.
В замке Таня рассказала ему как оказалась на дне озера — ее привели к директору, и тот, заверив, что с ними ничего не случиться на озерном дне, наложил чары стазиса.
И вот она стоит на понтоне, вся мокрая и замерзшая, с таким же замерзшим братом и решительно ничего не понимает.
— Гарри, ты проголодался? — неожиданно спрашивает девушка.
Гарри кивает в ответ:
— Очень. Я из-за нервяка утром ничего сегодня так съесть и не смог. Тем более, ты еще пропала… Мы можем пойти к эльфам, попросить еды…
— Пошли ко мне, у меня есть скатерть-самобранка. Изба Ягге сейчас пуста — турнир-то все еще идет. Наедимся…
Предложение Тани было с восторгом принято; Гарри шел рядом с ней к избушке Ягге.
Действительно — в избушке хозяйки не наблюдалось. Таня расстелила скатерть, и в мгновение ока перед изголодавшимся Гарри предстали самые разнообразные вкусности. Гарри с огромным удовольствием положил себе в тарелку гору печеной картошки с зеленью и пару-тройку куриных ножек. Таня от него не отставала: тоже стремительно поглощая еду, она говорила с ним ни о чем и одновременно обо всем на свете.
— Мой путь к отступлению почти готов, — проговорил Гарри, проглатывая кусок курицы, — легенду я составил идеальную, не подкопаешься. Сарданапал даже одобрил. Но нет плана как отсюда уйти, тем более надвигается третий, заключительный тур Турнира… Магический контракт тогда ослабнет, и действие его прекратится.
— Так… — девушка вздохнула, — я попробую поговорить с Глебом, может он сможет чего-нибудь придумать, ведь так легко тебя отсюда не отпустят…
— Мне тоже приходило это на ум… Тем более, я сильно поскандалил с Роном и поругался с Гермионой…
Гарри говорил истинную правду. Рон считал, что Гарри не достоин быть участником Турнира (до сих пор тот считал, что именно Гарри бросил свое имя в Кубок или попросил Таню об этом). А Гермиона обиделась, когда он вместо того чтобы прийти к ней, выбрал прогулку с Татьяной, и перестала ему помогать в учебе и учении новых заклинаний. Следовательно, все легло на плечи Гарри — он начал изучать все самостоятельно. Но все же ему было легче — зная основы, он прекрасно продвигался дальше. Допуск к кабинету, где когда-то занимались все они — втроем, очень мирно, Грэйнджер был ограничен Таней лично.
И, самое главное… Наконец-то препятствие в виде Гермионы было устранено, и он тайно занимался вместе с Таней, изучая магию магического кольца…
========== Черная комната. ==========
Человек в черной комнате холодно улыбается.
— Ты готов? — спрашивает он у юноши. — Обратного пути нет и не будет…
Юноша кивает. Ему немного страшно, но ярость в душе, ненависть в сердце, и любовь, страсть к девушке только придает ему сил бороться.
— Страшно?
— Нет… Хотя… что я лгу — безумно страшно… Но если добро не в силах победить зло, то зло можно победить будет только таким же злом…
— У тебя чистое сердце… Но сможешь ли ты устоять перед искушением чистого зла?
— Не знаю… Но то, что во мне пустило корни — крепче камня и сильней огня… Я покоряюсь чувству любви… И именно она дает мне силы бороться и сражаться вновь и вновь, подниматься раз за разом, когда падаю вниз… Я готов принять то, что уготовлено мне судьбой…
— Получай просимое…
Они скрепили свой тайный обряд пролитой кровью. Юноша ощутил как из груди исчезли чувства неуверенности, смятения и страха… Теперь он глядел только вперед, белые краски перед ним словно поблекли, а темная сила словно приглашающе распахнула свои ворота, из которых сочилась такая непроглядная тьма, что было немного не по себе…
Но то, что билось, горело и мерцало у него в сердце, было гораздо сильнее подступающей к самому горлу тьмы. Она как маяк освещала ему путь; путеводная нить от нее билась у него в руках…
Это великая сила. Это была сила чувства, с которым разрушали и воссоздавали государства… это то, чего нельзя было стереть из память и из своей жизни… это то, чем живет и дышит на самом деле человек… это необъяснимое и неизгладимое, глубокое чувство…
Тьма была лишь инструментом достижения…
В зеленых глазах появилась красная искра, он выпрямился, гордо распрямив плечи. Груз из клубка спутанных эмоций исчез…
Остался один лишь он, Гарри, и его бытность — доброта, неуверенность и неуклюжесть, робкость растворились без следа… Взгляд стал жестким, словно стальным.
***
— Скоро лето, — проговорил парень, глядя в синее-синее небо.
— Угу, — девушка улыбнулась, рассматривая облачка на небе.
— У меня почти все готово… — прошептал ей на ухо Гарри. — Я даже завещание написал… на твое имя. Третий тур… Только после него я смогу вздохнуть свободно… Действие магического контракта прекратится.
— Я за тебя очень боюсь… Вдруг… — очень тихо сказала Таня.
— «Вдруг» не будет, — ее названный брат схватил ее за ладони и быстро прижал к своим губам, целуя, — зелье готово, Глеб обещал помочь… Все будет хо-ро-шо. Свою задачу ты прекрасно знаешь и сама… Таня… — он снова прижался губами к ее ладони, — я так тебя сильно люблю…
— Помни, что тебе не нужно побеждать. Просто вернись ко мне живым и здоровым…
***
Подготовка к третьему туру Турнира шла полным ходом. Гарри с Татьяной почти не вылезали из библиотеки — особенно после того, как брат узнал что его ждет хождение по магическому лабиринту, полному ловушек, «милых» животных Хагрида и заклятий.
Поттер работал на износ вместе с ней, теперь приходя первыми в царство книжных стеллажей и шкафов, и уходя самыми последними. Заклинание отрабатывалось за заклинанием, арсенал рос очень быстро. Но и время не стояло на места — дни до конца Турнира Трех Волшебников летели будто бы скоростная метла.
***
Утром в день Турнира все бурлило. Гарри, словно чувствуя важность и значимость происходящего, неотрывно под столом держал Таню за тонкую руку. Но тут идиллию прервала подошедшая к ним МакГонагалл:
— Поттер, все участники Турнира собираются после завтрака в комнате, примыкающей к залу.
— Но ведь соревнование начнется вечером! — воскликнул Гарри, испугавшись, что перепутал время, и уронил на мантию кусочек яичницы. Таня взмахом кольца устранила жирное пятно.
— Конечно, Поттер. В комнате собрались семьи участников Турнира. Они приглашены посмотреть последнее состязание. И ты сегодня сможешь провести со своими весь день…
— Кто эти приглашенные? — быстро спросил Гарри.
— В вашем случае это семья Уизли…
— Моя единственная на свете семья — это Таня Гроттер. Тань, — обратился Гарри к девушке, — я только поздороваюсь, и пойду обратно, к тебе…
— Иди, конечно же…
— Хотя… идем со мной. Познакомлю.
Таня встала со своего места и оправила все складки на мантии. Гарри мило ей улыбнулся, давая проход:
— Ты великолепно выглядишь. Не беспокойся.
Таня ответно улыбнулась брату. Они пересекли Большой зал и толкнули дверь в комнату.
Седрик с родителями стояли прямо за дверью. Крам в дальнем углу быстро разговаривал по-болгарски с матерью и отцом. Оба были черноволосы, а крючковатый нос Крам явно унаследовал от отца. В другом углу щебетала по-французски Флер со своей матерью. Ее младшая сестренка Габриэль стояла рядом, держась за мамину руку. И тут Гарри увидел у камина миссис Уизли и Билла.