Что там какой-то Тикки Микк! Этот Ной, который нагло соблазнил его и не знал ничего, кроме похоти, страсти и всей пошлой стороны отношений между людьми?
Кевин был совсем другим и совсем другими были чувства, которые Аллен испытывал даже просто глядя на него. Такое потрясающее тепло в груди от его поддерживающих взглядов и мимолётных улыбок. Так хорошо, как никогда ни с кем не было.
— Чего это вы весь завтрак с Кевином переглядываетесь? — подозрительный тон Лави, о котором Аллен, витающий где-то в высших сферах любви, успел позабыть, ничего хорошего ему не предвещал.
— Просто. — пожал плечами Аллен не желая отрицать очевидного факта и улыбнулся уже Лави.
— А радуешься чему?
— Мало ли. Сегодня всё должно наконец-то разрешиться.
— Предвкушаешь возвращение к Ноям? — в голосе Лави отчётливо слышалось облегчение. Видимо, ему не терпелось побыстрее сбагрить товарища. А может быть, он просто хотел наконец-то убедится, что тот пресловутый план полностью оправдал себя, хотя это было понятно ещё тогда, два года назад.
— Я вот думаю. Сколько лет Тикки?
— Двадцать пять, кажется.
— И давно ему двадцать пять?
Странно. Почему он только сейчас увидел миллиард разных негативных, очень некрасивых сторон у их с Тикки отношений. Почему раньше он был так безнадежно слеп?
— Вспомнил вдруг об этой стороне вопроса? А почему раньше не думал?
— Ему, значит, будет чёрт знает сколько лет двадцать пять, а я.. Какое у нас вообще может быть будущее?
— Ты паразитический экзорцист, а значит умрёшь молодым, — легко нашёл оправдание Лави, — а значит проблем с разницей в возрасте точно не будет.
— Всё равно… утешил, называется..
Спросил Аллен совета у друга, стало только хуже, неизбежность давила нереально тяжёлым грузом. Впрочем, Аллен таскал на перетруженных плечах и кое-что потяжелее, ответственность за долги Учителя, к примеру.
— Слушай, сегодня день, когда ты официально, можно сказать, закрепишь твои отношения, ничего странного, что ты волнуешься и пытаешься найти все изъяны. Было бы странно, если бы ты не думал об этом. На самом деле всё не так страшно, поступай так, как ты хочешь. Не ради кого-то другого, а ради себя. Никто ни за что тебя не судит. А если начнёт судить, то… не слушай их просто. Дураков на свете немало.
— Ты прав, — Аллен улыбнулся, оглядывая столовую и замечая, что Кевина, к сожалению, уже нет. — Спасибо за поддержку.
Лави только открыл рот, чтобы сказать что-то ещё, но…
— Уолкер, прошу прощения, что отрываю от еды, но тебя просили пройти встретится..
— Кардинал? — Аллен удивлённо обернулся. Ну да, сегодня день, когда должны всё решить, и он наверняка будет забит разными встречами, потому что количество дней было урезано, да ещё и он провалялся в кровати. — Конечно, я пойду, ничего страшного, я уже собрался заканчивать завтрак.
В голове было ясно. Решение сформировано. Никто не будет его осуждать.
Аллен послушно направился за Кардиналом, даже не думая о том, что сейчас делает, спускаясь вниз в подвальные помещения.
— А куда мы идём? — наконец-то спросил он.
— Сейчас увидите.
Аллену показалось, что голос Кардинала слегка изменился, но он, не обратив на это внимания, сделал шаг вперёд, в открытую перед ним дверь.
========== Этап 10. Спасение не принцесс не принцами. ==========
Аллен шагнул в небольшое помещение, больше всего напоминающее довольно комфортную, но всё же тюремную камеру. Узкое окошко под потолком за тяжёлой железной решёткой, отсутствие дополнительного освещения, одна единственная скамейка, воздух был сырым и спёртым, и в голове отчего-то начало проясняться.
Что-то не так.
Аллену показалось, что он что-то упускает и очень сильно тормозит. Кажется, Кардинал никогда ему не нравился и…
Дверь за спиной захлопнулась, и негромко щёлкнул замок. Однако этот звук заставил Аллена вздрогнуть, потому что в камере остались лишь два человека, и становилось понятно, что никто больше Аллена не ждал.
— Аллен Уолкер, — медленно и с расстановкой произнесли у него за спиной, — а какой перспективный экзорцист рос.
— Я и сейчас расту.
Страшно почти не было. Аллен не привык бояться за себя, и сейчас эта ситуация вызывала довольно противоречивые эмоции и чувства. Правда его чистая сила, возможно, всё ещё не согласится активироваться, но, с другой стороны, он и сам не слаб…
Главное, похоже, не дать отравить себя сейчас, когда он ослаблен.
— Даже немного жаль.
Аллен, ошарашенный подобной фразой, резко развернулся, планируя активировать чистую силу, но руку тут же скрутила непонятная боль. Послышался треск, словно раздирали что-то твёрдое, а потом Аллен увидел Кардинала…
С ним определённо было что-то не то. Не смотря на то, что он всё ещё как-то зловеще-добродушно улыбался, в этой улыбке было что-то неживое. Что-то слишком циничное и расчётливое.
— Ты так долго шёл своим путём, чтобы наконец-то сойти с дороги… и куда… Аллен Уолкер, ты определённо оказался не прав.
Его руку расщепило и полностью деформировало окутавшее зелёно-жёлтое свечение, напоминающее пламя. Что-то подобное исходило из руки Кардинала, и оно так напоминало чистую силу…
А затем Кардинал прижал его рукой к стене, и всё тело взорвалось от ворвавшегося в него пожирающего и уничтожающего огня, зарождающегося в глубине и уничтожающего его миллиметр за миллиметром, не упуская ничего. Кажется, он кричал, что есть мочи, но всё равно слышал эти спокойный, безэмоциональные, сухие и чёткие слова.
— Ты был так перспективен, но Сердцу не нужен такой, как ты. Не нужен. Ты не достоин нести в себе эту чистую силу!
Коронованный Клоун сделал свой первый и, кажется, последний выпад, удлиняясь и пронзая грудь Кардинала в области сердца.
Отчего-то Аллен с самого начала был уверен, что ничего не выйдет.
Кардинал отступил, пошатываясь и хватаясь руками за грудь. Мутные очки, прикрывавшие его глаза, в это время упали на пол.
А Аллену ведь говорили опасаться его.
Глаза Кардинала, мало напоминающие человеческие, как-то странно округлились и, словно полностью испещрённые мелкими трещинами, уходящими от расширившихся зрачков, за которыми совсем не было видно радужки. Он поднёс руку и просто обломил пронзивший грудь конец. Аллен этого не почувствовал.
Ему говорили не оставаться с Кардиналом один на один, ведь так?
Чистая сила Уолкера с тихим шипением безжизненно сморщилась, принимая вид более или менее похожий на руку. Он отступил назад, скашивая глаза в сторону такой близкой и в то же время далёкой двери. Не могло быть так, чтобы никто не слышал происходящего. Это просто нереально. Может, его глаза обманывают его, недаром же помещение такое мутное и ходит ходуном, как при землетрясении?
И сердце бьёт набатом в ушах. И ещё страшно.
— Ай-яй-яй, какой нехороший мальчик. И ведь столько лет, столько лет кропотливой сложной работы испоганил всего одним вздорным решением. Так нельзя, Аллен Уолкер. Так дела не делаются.
Что-то не то было с раной Кардинала. Отросток чистой силы, которой Аллен атаковал его, будто растёкся жидкой массой, а сама рана без всякой крови и чего-либо похожего на обычные раны зарубцевалась бледной, почти белой с зелёными прожилками твёрдой материей.
— Вы.. синхронизируемый?
Только чистая сила на памяти Аллена могла совершать что-то подобное. Ной не в счёт, потому что со всеми ними он знаком лично.
— Нет.. Я не просто человечишка, набредший на свою удачу. Я то, что исполняет волю Сердца и защищает его от таких отбросов, как ты! Или ты думал, что твои выходки так и останутся без внимания?
— Сердце? — Аллен понимал всё меньше и меньше. — Ты хочешь меня убить?
— Ты не достоит носить в себе то, что тебе даровали!
А потом его снова с головой накрыла раздирающая боль. Не было ничего, кроме этой боли и ощущения, будто его раздирают изнутри, разрывают на части.
— А я ведь собирался сделать всё по-тихому.. Но раз уж ты так упрям…
Боль ослепила, а потом…
Был какой-то непонятный грохот, стена, с которой невежливо поздоровалась его спина, и, кажется, что-то хрустнуло. Чей-то наполненный весельем голос, отступающая тупая боль в голове, собственное слабое-слабое тело, которое совсем не желало подчиняться, и чьи-то сильные руки, подхватившие его с глухим причитанием и встревоженным окликом.
С другой стороны всё выглядело намного зрелищнее. Одна из стен камеры просто взорвалась на мелкие камни, и оттуда свой лик явили два представителя племени Ноевского. Да не простые представители, потому что стоило одному из них увидеть всю эту картинку, а именно непонятного мужика, явно причиняющего своим перистым пламенем нестерпимую боль Аллену Уолкеру, как жертву с несостоявшимся убийцей снесло в разные стены от сильного удара.
— Ты бы поосторожнее, — запнулся у входа Неа, но был полностью проигнорирован бросившимся к своему экзорцисту Тикки.
А Кардинал тут же привлёк его внимание уже тем, что смог вылепится из стены и обернулся.
— Ого-го, — Неа показалось, что эта странная мордаха ему должна быть знакома. Где-то на генетическом уровне.
— Это Апокриф.
Слова Тикки прояснили сразу всё. К счастью, Неа часто слушал лекции других Ноев, а потому сразу смог оценить уровень опасности. Правда его нагло проигнорировали, может оттого, что не узнали? Или от того, что он выглядел не так круто, как Тикки? Может быть, слишком молодо? Или даже беспомощно?
Подобные вопросы поставили его в тупик ровно на пару секунд до тех пор, пока он не услышал слова Апокрифа:
— Этот Мальчик будет уничтожен. Он не достоин той чести, что коснулась его от рождения, он предал и запятнал… А вы, Ноевские отродья, убедитесь, что зря сюда пришли, и что здесь же умрёте!
— Ха-ха! Да ты весельчак!!
Неа просто прыгнул, вмиг оказываясь прямо перед Апокрифом и перегораживая ему доступ к Аллену и Тикки.
— Неужели ты меня не узнал, а, морда безносая? Мне казалось, я охренеть как знаменит!
Пальцы Четырнадцатого коснулись круглой подвески на груди, и в следующее мгновение у него из руки вырос огромный, всем знакомый, но чёрный меч. Лицо Неа накрыла тень, улыбка стала безумной и предвкушающей.
— Как тебе идея сразится с Ноем, убившим всех своих родственников, Апокриф? — пропел Неа слегка подрагивающим от волнения голосом и нанёс первый рубящий удар.
Стены камеры содрогнулись, с потолка посыпалась пыль и крупные куски штукатурки, поползли трещины. Тикки, прижав к себе подрагивающего юношу, в одно мгновение выскочил вместе с ним в коридор и через пару коридоров ещё, прямо через стены. При этом он, кажется, совсем не задумывался о том, как именно смог протащить не только себя но ещё и свою обвившую его шею ношу, и замер на месте только тогда, когда шум борьбы Четырнадцатого с Апокрифом стих.
Он слишком хорошо понимал, что Неа не слаб, и что он почти достигает силы Графа. Правда сейчас он не может разгуляться в полную мощь, да и вместо настоящего меча у него было несколько ослабленное отражение, но..
Сейчас Тикки волновал только Аллен, которого он бегло осматривал и ощупывал, опасаясь, что того могли смертельно ранить. Но, похоже, внешне всё было почти в порядке.
— Всё хорошо, Аллен, всё хорошо, Малыш. Видишь, ты в безопасности, этого маньяка больше нет рядом. Слышишь меня?
Аллен глухо всхлипнул и, ещё сильнее вжавшись в грудь Ноя, сипло пробормотал:
— Я люблю тебя.
Тикки умолк на полуслове и замер. Прекратил даже успокаивающие поглаживания по спине.
— Что ты сказал?
— Ась? — кажется, Аллен приходил в себя и даже поднял измученное лицо с красными от полопавшихся сосудов глазами.
— Повтори то, что ты сказал?
— Я ничего не говорил, — Аллен казался обескураженным, но Тикки-то видел, как тот отводит глаза. — И.. Поставь меня уже на пол! Что.. что ты здесь делаешь?
— Может, спасаю тебя? Ты только что признался мне в любви!
— Ничего подобного!
— Но я то слышал!
— Это были галлюцинации, ты перенервничал за меня, вот тебе и послышалось. Люблю! Глупость какая!
Тикки показалось даже, что это прозвучало вполне реально. Он действительно переволновался. А кто бы смог сохранить спокойствие, обнаружив своего любовника, или даже любимого? Тикки, в отличии от упрямого экзорциста, не собирался этого скрывать и повторял уже множество раз… Так кто бы не стал вдаваться в панику и ужас,обнаруживая любимого, орущего и корчащегося от боли, причиняемой ему чёрт знает кем? Очень хотелось немедленно вернуться обратно и как следует надрать задницу этому выпендрёжнику. Но в то же время Тикки понимал, что Аллен может быть на деле серьёзно ранен, может нуждаться в помощи, которую ему никто из Ордена пока не спешил оказывать…
Хотя, может быть, частично в этом виноват именно он, потому что промчался в какую-то заброшенную, совсем не используемую часть подвальных помещений.
Аллен пихнулся под рёбра и, выскользнув из рук, попытался опереться на ноги самостоятельно, почти сразу же начиная заваливаться в сторону.
— Что-то меня мутит…
— Ничего удивительного, — отозвался Тикки, аккуратно продолжая принимать драгоценную тушку к себе. Живой, как обычно сердитый и пытающийся быть независимым. И, кажется, ничего больше не надо для счастья. Ничего вообще.
— Что случилось?
— Кроме того, что Апокриф пытался убить тебя, потому что ты не достоин чистой силы? Кстати, этот момент лучше бы замять, а то тебя могут не понять в этом твоём Ордене…
— К чёрту Орден! Мне плевать на них! — Аллен со свистом выдохнул воздух и замолк, словно обдумывая что-то. — Ты был не один?
— С Апокрифом сейчас танцует Неа, — подтвердил Тикки. — И не беспокойся за него. Он один из немногих Ноев, за которых в такой ситуации можно совсем не волноваться.
— Я и не думал.
— С тобой всё в порядке? Этот ублюдок ничего серьёзного не успел сделать? Кажется, он хотел убить тебя и забрать твою чистую силу.
— Я жив и, кажется, — Аллен взглянул на свою левую руку, которая теперь выглядела как обычно, — с чистой силой. Всё в порядке.
Тикки немного помолчал, прислушиваясь к отдалённому грохотанию, но кое-что побуждающее его так и расплываться в довольной улыбке так и рвалось наружу.
— И всё-таки я счастлив.
— Ты о чём это? — в голосе Аллена недаром сквозило некое подозрение.
— О том, что ты признался, что любишь меня, — едва сдерживая смех, отозвался Тикки.
— Не правда!
— Я отлично это слышал, и ты тоже! Не отрицай очевидного!
— Я не делал этого! Тикки, ну прекрати!
Аллен совсем по детски ударил Тикки в рёбра, и, не смотря на то, что это было действительно больно, тот просто заткнул не сопротивляющегося Уолкера поцелуем.
Спустя два часа весь Орден был объят суматохой, паникой и ещё чёрт знает чем. Довольный донельзя Неа Уолкер находился в почётном карауле подле кровати больного, взъерошенного и уже успокоившегося Аллена. Тикки оборзел настолько, что одними поцелуями дело не ограничилось, а теперь сидел на этой самой кровати, обнимал его и изредка целовал, называя это двойной компенсацией: самому себе за то, что дико испугался за Аллена, и Аллену за всё-всё, что с ним произошло в этом Ордене. Бледный от чего-то Лави то прибегал в выделенную им просторную палату, то убегал обратно, так ничего и не говоря. Тикки на это недобро щурился, недовольно фыркал, но ничего не объяснял.
Было спокойно и хорошо. В теле ещё ощущалась слабость, по-хорошему ему надо было бы просто отдохнуть, поспать, но ничего подобного ему разрешить не могли: именно сегодня необходимо было закончить с этим заключением мира, чтобы уже никто больше ничего сделать не смог.
— А что вы им сказали? — поинтересовался Аллен у Ноев, против присутствия которых теперь никто не возражал. — Что кто это был?
— Мы немного приврали и не объяснили подробности, — отозвался Неа. Он выглядел довольным уже самим фактом состоявшейся битвы с Апокрифом и расстроенным из-за того, что тому удалось сбежать.