- На менеджера, - снова обижено бурчит омежка, - а цветы – это, скорее, хобби, - ну, что ты будешь делать? Ему, Учиха Саске, никак не удается найти подход к этой омеге! Ну, да, в этот раз Саске согласен с сущностью, что это заводит. Но только в этот раз.
- Похвально, - констатирует Учиха, невольно сравнивая Наруто и Сакуру. У Харуно тоже есть образование – омежий пансион, в котором её обучали быть идеальной супругой и домоправительницей, а блондинчик, похоже, следует велению своего сердца. Вот не стоит так поступать – Саске это понимает, но все равно сравнивает. И не только по пункту «образование», словно пытается найти причину, по которой не может отказаться от прихоти ухаживать за молоденьким омежкой. Отец бы точно не одобрил. И уважаемая Микото-сан. И Итачи. Итачи особенно.
- Ты очень красивый, Наруто-кун, и целеустремленный, - комплимент сам срывается с языка, словно именно сейчас ему самое место, а ему ведь не место, потому что это только ухаживание, и он не должен предпринимать ничего такого, что могло бы сформировать о нем предвзятое мнение. – Этим ты мне и понравился, - в Бездну правила, когда больше нет сил держать все в себе! Он как-нибудь выкрутится, когда осознает последствия своей опрометчивости. И Итачи снова бы не одобрил. Как сейчас сам Саске не одобряет то, что он снова мыслит, как подросток, который некогда верил в то, что слова брата – это незыблемая истина. Увы, с возрастом разочаровываешься во многих вещах. В том числе и в людях.
- Скажете такое, - смущенно лепечет омежка, робея. Саске смотрит на мальчика и не перестает удивляться. Мало того, что ему простили подобную вольность, обратившуюся едва ли не в признание, так ещё и искреннее смущение мальчика для него, словно насыщенный чем-то эйфорийным эликсир. Как там говорят? Живая вода? Вот примерно так Учиха сейчас себя и чувствует, словно в него, по капле, вливается сама жизнь, как и знает то, что пройдет пару часов, и это ощущение сменится черной депрессией и тоской. Его потребность в Наруто, как зависимость, и этого бы пугаться, ему, альфе, но страха нет. Просто желание быть рядом и никогда не отпускать. А сбыточное ли оно? Это только предстоит выяснить.
- Простите, Саске-сама, но у меня посетители, - омежка вежливо кланяется, пятясь. – Удачного вам дня, - и уходит. Сбегает – так кажется Саске. Похоже, со следующим визитом придется повременить. Слишком уж он напирал на мальчишку, давя на него собственными двойственными чувствами. Наруто нужно дать время подумать, а после, наконец, пригласить его на свидание. Только бы хватило на это сил. Может, стоит как-то поговорить со своей сущностью и попытаться договориться с ней, чтобы она его не донимала своими инстинктивными требованиями?
Бред! Говорить с сущностью? Где это видано? С ней можно общаться на сущностном уровне, который предопределяет обмен впечатлениями, ощущениями, чувствами, эмоциями, можно черпать её знания, опыт, силу, но явно не разговаривать, как с человеком. Глупая мысль, которую Саске сразу же отметает.
- Ты бы не приходил сюда больше, парень, если тебе дорого твое породистое лицо, - прозвучало совсем близко и явно недружелюбно, но, главное, без тени страха, поэтому-то Саске так и не смог понять, что же его задело больше: то, что он снова заблаговременно не почувствовал особь, или же то, что дворовой проигнорировал его статус Первородного, обращаясь к нему, как к равному.
- Чё вякнул, альфа? – Учиха резко оборачивается, смотря на дворового. И снова этот диссонанс, который буквально разрывает его на части: мало того, что ответил дворовому в его же, простецкой, манере, так ещё и альфой назвал, словно тоже видел в нем равного. А равными они ну никак не могут быть: ни по происхождению, ни ввиду обстоятельств.
Дворовой похож на шута*. Красно-черная кожа смотрится на нем нарочито вульгарно, вызывающе, режет глаз. Заклепки, цепочки, сережки, браслеты, даже этот ошейник с малыми шипами – все это раздражает Саске, до зубного скрежета и нестабильности сущности. А ещё дворовой совершенно его не боится. Может, опасается, понимая, столь велика между ними разница в силе, но страха в карих глазах с вертикальным зрачком нет. Его сущность не столько сильна, сколько самонадеянна. Взваливает на себе больше, чем она на то способна. Например, пытается игнорировать подавляющий рык сущности Первородного. Давно он не испытывал этого чувства противостояния, этого азарта предстоящего сражения, этого запаха раскаленного, густонасыщенного феромонами воздуха. Можно сказать, что дворовой сам себе выписал приговор.
- Не будет он твоим любовником, Первородный, - фыркнув, бросает дворовой, скрещивая руки на груди. Саске видит, что у альфы поджилки трясутся, но выдержки ему не занимать. Упрямый, словно его Предком был баран, хотя от него по-прежнему воняет псиной.
- Наруто на такое просто не согласится. К тому же, ты сильно оскорбишь его таким предложением и потеряешь его доверие, - поясняет без лишних вопросов, все-таки отступая на шаг и морща нос. Вены на висках шатена взбугрились, пульсируют под кожей, и Учиха остается только догадываться, какой силы боль сейчас испытывает дворовой от давления его намного сильнейшей и древнейшей сущности. Но нужно отдать парню должное – это уже его, саскина, сущность решает за них обоих, отвешивая сущности дворового вежливый поклон. Седовласый внутри снова скалится, гремя своими оковами, а Саске только вздыхает, окончательно вымотанный всеми этими буйствами и стечениями обстоятельств.
- Мы как-нибудь сами разберемся, - не грубо, но с нажимом отвечает Учиха, затыкая свою, хохочущую сущность. И непонятно, над кем она смеется: то ли на дворовым, который все-таки признал её превосходство, то ли над своим хозяином, который сейчас нагло врет, отрицая очевидное.
- И вообще, Киба-кун, да? – шатен приподнимает верхнюю губу в оскале, но кивает. – Так вот, Киба-кун, не лезь не в свое дело. Ясно? – позволяет сущности последний рывок, обращая его в мысленный, подавляющий приказ, считая, что на этом их разговор окончен. Конечно, у него ещё много причин для негодования и ответных претензий, но не в магазине же, где полно покупателей, устраивать драку, тем более, не на глазах у Наруто.
- Ты ничего не знаешь о Наруто, а я знаю многое, - широкая, пусть и кривоватая улыбка, которую так и хочется смазать своим кулаком. – Даже больше, чем ты можешь себе представить. Я, - Киба гордо бьет себя кулаком в грудь, - его лучший друг, а ты – всего лишь альфа, который на что-то там надеется. Вот в чем истинная разница между нами, Учиха-сама, - снова ухмыляется, подходит к выбранной им драцене и с легкостью поднимает тяжелую кадку, унося. Теперь понятно, почему этот дворовой показался ему не совсем обычным, да ещё и эти глаза-щелки, словно у перерожденного… Видно, дворовой в первом поколении. Что ж, этому альфе придется нелегко.
Саске вымучено выдыхает, прислоняясь затылком к холодной стене. Последние слова, брошенные дворовым, словно хлысты. Хлысты правды. Наруто никогда не согласится стать его, пусть и официальным любовником, но он, альфа, все ещё на что-то надеется.
- Какое, однако, у тебя занятное, вечнозеленое приобретение, - драматическая пауза, от которой Саске даже не дрогнул, просто выдохнул, глубоко и смиренно, ведь рано или поздно этот альфа должен был его посетить, - отото.
- Чего тебе, Итачи? – Саске, нацепив скучающую маску, оборачивается. Старший брат, чувствуя себя, словно дома, уже расположился в удобном кресле, закинув ногу на ногу. На его безупречном, породистом лице легкая, располагающая, но нечитаемая улыбка. Вокруг него сущностный ореол, настолько сильный, что даже ему, кровному брату, слегка некомфортно. А ещё в темных глазах Итачи азартные смешинки. Значит, брат не уйдет, пока не получит то, за чем пришел.
- Я, знаешь ли, занят, - ну, по крайней мере, никто не запрещает ему попытаться выпроводить своего непосредственного и единственного начальника из своего же кабинета, не удовлетворив его любопытство. Конечно, это не любопытство и даже не братская забота. Итачи, очевидно, что-то прознав, печется о чести и репутации клана Первородных, ибо по иным причинам он просто не мог к нему прийти.
Саске бросает пронзительный взгляд на закрытую дверь: Ходзуки либо предатель, либо недобросовестный работник, иначе Итачи мимо него просто не прошел бы. Да, у Суйгетсу иммунитет не только на его, но и на всех Учиха – уж больно много времени этот омега провел рядом с ним и в их фамильном особняке. Как бы там ни было, но теперь придется выкручиваться самому. Саске чуть хмурит брови и направляется к столу с твердым намерением таки продолжить работу над утверждением дизайна салона нового автомобиля «Bashosen-Sweet».
- И это похвально, отото. Похвально, - довольно кивает старший Учиха, а Саске только крепче кулаки сжимает в карманах брюк, смотря на этот образец альфьей безупречности перед собой.
Всего два года разницы в возрасте. Они так похожи. Оба Первородные и обладают силой сущности самого Десятого, но в тот же момент столь велика пропасть между ними. Саске не завидует Итачи, никогда не завидовал, но инстинкты, порой, подавляют его братские чувства к другому альфе. В итоге – конфуз, который им обоим никак не получается загладить вот уже несколько лет.
- Но я бы хотел поговорить с тобой кое о чем более важном, нежели работа, - Итачи плавным движением перебрасывает длинные волосы через плечо за спину, смотрит на него долго и упорно, не моргая, и Саске сдается.
- О чем? – он присаживается в кресло, сворачивает на компьютере все окна, это мельтешение перед глазами отвлекает и раздражает, сцепляет пальцы в замок и упорно смотрит в ответ.
- Помнится, ты обещал, что на День Отцов* приедешь в особняк с Сакурой и представишь её клану, как свою будущую супругу, - Итачи сразу переходит к делу. Он всегда так – предельно, четко, в лоб – что в жизни, что на работе, и только Саске знает, что, на самом деле, Итачи тот ещё интриган. Вот и сейчас брат специально подобрал не самый лучший момент для подобного разговора, наверняка, уже зная, что его отото оказался на распутье. – Так как, Саске, планы не изменились?
- Нет, - отвечает, даже не раздумывая, ведь он, и правда, все уже для себя решил, дал слово. Все на него надеются, ждут этого праздника, который должен закончиться традиционным ритуалом перед алтарем Предков и их с омегой взаимными клятвами, после которых останутся только официальные формальности по оформлению брака. И в тот же вечер он на законных правах сможет поставить на Сакуре свою метку. Особую, индивидуальную метку, узор и размер которой будет отображать союз их сущностей. Сокровенное таинство, от одной мысли о котором во рту появляется странный привкус соленой горечи.
- Ясно, - Саске кажется, что Итачи ему не верит. В Бездну бы канул этот сущностый барьер, из-за которого его собственная сущность не может почувствовать своего близнеца. Раньше это казалось не настолько тяжким – осязать свою Первородную сущность, как часть единого целого, связанную со второй своей половинкой крепкими узами – но раньше они с нии-саном были практически неразлучны, а сейчас между ними, словно та же Бездна. А все из-за условностей, до которых есть дело лишь Первородным и жестоким в своей беспринципности Предкам.
- Значит, и кольцо обручальное уже своей омеге купил? – спрашивает Итачи, смотря на него искоса, из-под чуть прикрытых век, темными глазами с алой кромкой Шарингана. Только в присутствии Саске, такого, как сейчас, напряженного, но беззащитного, тщетно пытающегося справиться с силой собственной сущности, его раздирает внутренняя боль. Его сущность мечется, чувствуя близость близнеца, но натыкается на клетку из собственных сил, из пут и прутьев Мангекё, которую ей никогда не разрушить. Они с Саске так похожи, но, в то же время, между ними Бездна. Бездна из условностей, продиктованных, как незыблемые истины, Предками.
- Кольцо?.. – задумчиво тянет Саске, переводя туманный взгляд на плотно закрытый ящик стола.
Комментарий к О мягкой поступи чувств 2.
*День Отцов – традиционный японский праздник, припадающий на третье воскресенье июня
========== О мягкой поступи чувств 3. ==========
- Выбрали уже что-нибудь, о-кяку-сама? - Саске медленно переводит взгляд на слегка полноватого бету, чинно сложившего ладонь в ладонь и чуть склонившегося перед ним. Мужчина явно обращался к нему, но альфа был столь погружен в созерцание товара в «Ювелирной лавке Кондо», что ему потребовалось несколько секунд, чтобы ещё раз пересмотреть этот момент.
Одна из способностей его сущности – копирование мига. Сам Саске может что-то не увидеть или же не обратить на это внимания, но его сущность Перворожденного смотрит на все триста шестьдесят градусов, воспринимая и запоминая каждую мелкую деталь. Сейчас, если Учиха взовет к силе своей сущности, он сможет безошибочно рассказать обо всем, что произошло в «Лавке Кондо» за последние тридцать секунд, вплоть до того, по какой траектории перемещался муха, которая сейчас сидела у беты на плече.
Естественно, если бы он все эти четырнадцать лет, начиная со дня пробуждения, сохранял в своей памяти все, что видела его сущность, у него бы просто вскипел мозг. У Предков все было продумано до мелочей. Подобная, детализированная, информация сохраняется не более тридцати секунд, а после заменяется новой полуминуткой. Носителю это не причиняет никакого дискомфорта. Это, скорее, потребность сущности, которая впитывает опыт для следующего перерождения. Но все же этими знаниями можно было воспользоваться, а ещё, применив Шаринган, навечно сохранить именно в своей памяти что-то важное в самых мельчайших подробностях. Довольно-таки удобная штука, но, увы, не безобидная.
- Нет, пока ничего, - выдыхает, задумчиво смотря через стекло, под которым, на белоснежном бархате, переливается золото. Он прекрасно помнит, что обещал родителям на День Отцов официально представить Сакуру как выбранную им омегу для создания семьи, как помнит и о том, что для столь знаменательного события стоит приобрести кольцо. До Праздника оставалось ещё два месяца. В спешке не было нужды. Но Саске все равно пришел в ювелирный, в котором топтался уже минут сорок, рассматривая золотые побрякушки со всевозможными драгоценными камнями. Как оказалось, выбрать что-то одно, будет не так-то и просто.
- Может, вам помочь? – участливо осведомляется, скорее всего, владелец Кондо. У него глаз уже наметан на состоятельных покупателей, а Учиха, как Первородный, просто не может позволить себе купить что-нибудь обычное и простецкое, дешевое, в конце-то концов, ведь это может оскорбить его невесту и, конечно же, не соответствует статусу и материальным возможностям жениха.
Саске цыкает. И кто только придумал этот обряд обмена кольцами? Это важно для людей, бет, для них же, особей с сущностью, основным доказательством брака являются не металлические ободки на безымянных пальцах, а метки-татуировки. Это люди могут жениться, разводиться и снова выходить замуж – всего-то снять старое кольцо и надеть новое. Для них же, преемников Предков, развод практически невозможен, поэтому существует ритуал добрачных клятв перед алтарем Предков и поэтому ни одна особь не пометит своего партнера до тех пор, пока Предки не благословят их союз. Слишком запутанно – так кажется людям, но только благодаря этим традициям в мире все ещё существуют и Первородные, и особи с сущностью в принципе.
- Нет, спасибо, - не грубо, но достаточно настойчиво, чтобы бета, натянув на лицо извиняющуюся улыбку, оставил его в покое.
Саске выдыхает – медленно и шумно. Сегодня его сущность снова на удивление спокойна, даже болезненные ощущения больше не беспокоят, а прошла уже неделя, между прочим, с того дня, когда он в последний раз видел Наруто. Кажется, все вошло в привычную колею. Вроде и не было той странной вспышки увлеченности дворовым омегой, которая его чуть с ума не свела. Все идет так, как ему и положено идти. Вот он приехал в ювелирный магазин, чтобы выбрать обручальное кольцо для своей будущей супруги. В этом нет ничего сложного – так казалось Саске, пока он не очутился сам на сам перед выбором.
Наклоняясь к стеклу, Саске таки присматривается к одному кольцу. Скорее всего, сегодня он его не купит, но возьмет на заметку. К тому же, в следующий раз, прежде, чем идти в ювелирный, стоит хотя бы мысленно представить, какое кольцо может понравиться Сакуре. Или ему. В общем, иметь хоть что-то, от чего он смог бы отталкиваться.