Снейп тщательно вымылся под душем и лёг в постель голым. Вернее сел, откинул с Гарри одеяло, решительно принялся его раздевать.
— Лежи, ничего не делай, сегодня я всё сделаю сам. Ваши пожелания, сэр? — Северус, усевшись поверх Гарри, так, как это обычно делал сам Поттер, выставил вперёд живот, поиграв им, как в восточном танце, и подрыгав начавшим подниматься членом. Вышло очень забавно. Но Гарри даже не улыбнулся.
Решив, что вытягивать того на эротический разговор и притворяться беспечно весёлым — верх лицемерия, Снейп просто соскользнул супругу в ноги и принялся целовать его бёдра и живот, время от времени задевая то щекой, то волосами, то языком расслабленный член и спрятавшиеся в глубине между ног яички. Серьёзный и ласковый, запоминающийся половой акт — такую задачу поставил перед собой Снейп.
Он сам уже давно возбудился до крайности и дважды делал короткие перерывы, чтобы чуть приостановить себе эрекцию, а Гарри всё никак не включался. Он лежал бревном, правда, тяжело дышал, и щёки его зарумянились, но не похоже было, чтобы от удовольствия или желания. Северус бесцеремонно взял в рот его мягкий пенис с прикрытой складочками кожи головкой и принялся отчаянно работать губами, потом языком, потом снова губами. Ноль. У Северуса свело шею, заныли челюсти, язык припух, началась тошнота от уже в который раз подступающей и беспардонно откладываемой эякуляции, а у Гарри — впервые в жизни такие пустые, разве что немного злые глаза, и «полный отбой воздушной тревоги».
Северус, делая вид, что не удивлён, что всё нормально, потянулся к гарриным губам, тот резко отвернулся и буркнул в подушку:
— Возьми уже меня, трахни, а то перегоришь. Я, наверное, устал. Извини. — Он повернулся и отставил задницу, подгибая под себя колено.
Снейп зарычал и, отшвырнув мешающее скомканное одеяло, кинулся в ванную. Там, быстро поводив кулаком по болезненно раздавшемуся члену, кончил за несколько секунд. Удовольствия не получил — ничего себе! — ощущения были, словно сходил в туалет по малой нужде.
Он, накинув халат, вернулся в спальню.
— Ты не смеешь! Это шантаж! Гарри! Не ожидал от тебя такого! Посмотри на себя со стороны — капризный малолетний дурак, избалованный любовью! — негодовал Снейп. Слова вылетали из его рта колючими сварлями.
Гарри сел, с головой укрывшись одеялом, потом резко его откинул:
— Так. Я тебя не шантажирую. Понимаю, что вышло по-идиотски. Но ты даже не спросил, хочу ли я сегодня секса. Ладно, проехали, не в этом дело, всё нормально. То есть, всё ненормально, но я очень хочу, чтобы было нормально. Я тебя люблю. Я подумал, что люблю тебя, Северус, гораздо больше, чем этого ребёнка. Не собираюсь разрушать наши отношения. И расстраивать тебя не хочу. Ты заслужил жить в мире, в покое, ты заслужил жить так, как тебе нравится, а не нянчиться с подкидышем. Если считаешь, что ребёнок испортит нашу жизнь, то я правда согласен его отдать. Может быть, и для него будет лучше попасть в нормальную семью, я имею в виду, обрести мать. Я смогу его навещать, может быть, стану ему крёстным. Просто я вдруг понял... это какое-то странное чувство... Ты мне так дорог! К нашей с тобой любви мы шли столько лет! Я так боролся за тебя, прежде всего с самим собой! А этого чужого ребёнка я люблю уже просто потому, что он есть. И я не понимаю, какого хуя мой хуй не встал! — последнюю фразу Гарри, говоривший почти спокойно, выкрикнул и саданул кулаком по подушке.
— Давай спать, — вздохнул через некоторое время Северус, — нам обоим трудно. Всё наладится. Я тоже тебя люблю.
«Что он имел в виду под словами «боролся с самим собой»? — недоумевал он, никак не засыпая. — Дети — зло, всегда это знал. Стоит им появиться поблизости — и всё ломается, рвётся, встаёт кверху ногами...» Ему приснилось, что он занимается сексом с резиновой куклой из маггловского секс-шопа. Огромная надувная холодная дура втягивала в свои пустые бездонные внутренности его член, всё глубже, глубже, глубже... Проснулся Снейп в холодном поту, проворонив будильник. Гарри, оказывается, уже ехал к себе в офис.
*
В первом же приюте в Инвернесе, куда Поттер привел Снейпа, в глаза тому бросилось обилие одетых как монашки пожилых воспитательниц.
— Желаете осмотреть боксы? — спросила одна, самая старая на вид, жердь, пытающаяся изобразить на своём лошадином лице что-то типа улыбки. — У нас всё стерильно, сэр. Убедитесь сами: ни сквозняков, ни насекомых и прочего. Каждому мальчику — свой отсек.
— Ну, можно и посмотреть, — преувеличенно бодро сказал Северус, невольно покосившись на упорно не поднимающего глаза супруга.
— Говорят, здесь хорошо кормят и нет телесных наказаний, — пробормотал тот, так и не взглянув на Снейпа. — Марина тщательно проверяла все рекомендации — это заведение считается самым престижным, что ли.
— Господин Директор, так вы идёте? — Главная наставница с энтузиазмом указывала на выкрашенную серой краской дверь. — Идёмте?
Спустившись по узкой лестнице, они оказались в длинном коридоре, в который выходило около сорока серых же дверей с квадратными окошками в верхней части и с чёрными внушительными... петлями для наружных навесных замков.
— Вот, — со сдержанной гордостью сообщила посетителям наставница, — можете заглянуть внутрь, это не потревожит воспитанников. В этот час у них уже отбой. Подъём ровно в шесть, детям по инструкции положено спать девять часов.
Снейп подошёл поближе и заглянул в похожую на пенал комнату. У стены на узкой, железной, застеленной белоснежным хрустящим бельём кровати, которая была втрое длиннее роста ребёнка, вытянув руки вдоль тела, лежал на спине, с открытыми глазами, маленький темноволосый мальчик.
— Борнгут! (2)— Воспитательница наклонилась к стене и нажала на кнопку, ранее не замеченную Северусром, открылось отверстие, напоминающее воронку. — Приказ спать был уже пять минут назад!
Мальчик на кровати закрыл глаза.
Потом им показали идеально чистые классы, заставленные словно только что купленной мебелью, игровые с множеством совершенно новых игрушек, с полками книг. Северус никогда в жизни не видел столько книг в идеальнейшем состоянии, ни царапинки, ни помятости, ни заломанного уголка. «Как неживые...» — Ему даже не хотелось прикасаться к ним. Продукты в кладовой и холодильниках — все свежие, проштампованные, посуда и столовые приборы, отмеченные номерами, расставлены по индивидуальным алюминиевым полкам. Большой талмуд с точным перечнем и весом съеденного за день каждым ребёнком. Одежда в прачечной развешана по пронумерованным крючкам, в коробках — запасы новых, абсолютно одинаковых ботиночек разных размеров. Почему-то особенно покоробило Северуса от высокой стопки новых, тоже одинаковых, белоснежных трикотажных мальчиковых трусиков...
— Почтенная мисс Вомитте (3), а часто ли усыновляют ваших... м... подопечных? Это можно узнать?
— Конечно, это закрытая информация, господин директор, — поджала губы наставница, — но вам, как коллеге... — Северуса внутренне передёрнуло. — Всем же понятно, что в чистокровные семьи отбракованных природой детей не особенно желают вводить. Род — дело тонкое, а вдруг приемыш опозорит всю семью или родит сквибов? Или окажется талантливей наследника, плодовитей? Нет-нет, полных прав им никто, разумеется, не даст! — почему-то удовлетворенно пропела карга. — Если только в роли эффиджи (4).
— Что такое эффиджи? — не утерпел Гарри, хотя разговор ему категорически не нравился, даже чисто физически затошнило.
— Замена в доме настоящего ребёнка, если тот далеко, скажем, даже в интернате, типа Хогвартса, слабоумен или умер, — ответил за мегеру Северус.
— Да что за дичь! — Поттер наконец-то отжил и подал свой возмущенный голос. — Я сам был сиротой. Правда, жил у магглов. И мне говорили, что, если бы маги знали обо мне, то любая семья (не посчитайте за самомнение или что в этом роде) с радостью меня усыновила бы.
— Это не так, мистер Поттер! — воскликнула начальница приюта “Светлый дом”. Снейп даже удивился: “Ожили мощи!” — При всём уважении, это — неправда. Кто же в здравом уме в преддверии тёмных времен возьмёт в дом недобитую жертву? Трудно назвать за последние шестьдесят лет хоть одну адаптацию...
— Довольно! — рыкнул директор Хрогвартса. — Пошли отсюда. Я еще с этим разберусь.
Они резко аппарировали и долго молча сидели в тёмной гостиной “Дорожек”...
Гарри, поднявшись так тяжело, что громко заскрипело кресло, прошёл к комнате, где спал Инди, заглянул, затаив дыхание и вытянув шею, осторожно закрыл дверь, не щёлкнув замком. И, шаркая ногами, как если бы каждый шаг доставлял боль, пошёл в спальню. Когда Снейп к нему присоединился, тот крепко спал и даже не пошевелился, когда супруг бережно тронул его за плечо.
..........................................
(2) Фамилия мальчика Borngood, печальная ирония переводится, как «рожденный хорошим».
(3) Vomit (англ.) — рвота, тошнота.
(4) Effigy (англ.) — портрет, копия, скульптурное изображение на гробнице.
*
На следующий день их ждал, гостеприимно раскрыв двери, Дом призрения младенцев-сирот «Розовый дракончик», где восемь из одиннадцати малышей (крошечных волшебников, страдающих сильными магическими выбросами, вполне свойственными детям магов, при рождении отлучённым от матерей... Миловидная юная нянечка-сквиб в клетчатом фартуке с аппликацией в виде весёлого пузатого дракона и в... резиновых перчатках так и сказала: «страдающие») были накрепко спелёнуты и, будто огромные коконы, подвешены за специальные крюки в общей спальне, а трое остальных вяло копошились на руках у кормилиц, без особого аппетита посасывая бутылочки с молочной смесью.
— А... почему они такие сонные? — удивился Гарри, привыкший к непоседливости Индианы.
— Ну как же нам с ними по-другому справиться? — ответила нянечка. — Они же — что маггловские просроченные мины, не знаешь, когда и чем бабахнут, вот и держим их под слабеньким Сомниусом. Всё законно, джентльмены, Отдел Тайн больше десяти лет разрабатывал снотворное заклинание для наших нужд, второй год испытываем, может быть, сможем подчистить побочные эффекты.
— А куда они потом? — почти равнодушно поинтересовался Снейп, состояние которого выдавали лишь побелевшие костяшки на кулаке, спрятанном в карман.
— У нас детки содержатся до трёх лет, потом дееспособных забирают невыразимцы, при Отделе Тайн открыт пансионат. Наши детки — источник огромной магической энергии, — гордо сообщила клетчатая нянечка.
— А... недееспособных куда? — Поттер не понимал, куда вообще попал. — И... почему я ничего об этом не знаю? — почти истерично спросил он у Северуса.
Тот сухо поблагодарил их провожатую и молча потянул Гарри к выходу.
— Я тебе потом всё расскажу, что ты как маленький! — На улице он встряхнул Гарри за плечи.
— Ты знал? Северус, ты знал?! — Тот уставился на него широко открытыми глазами.
— Ничего я не знал. Слышал что-то про опыты, но не придавал слухам значения. Про Отдел Тайн никто ничего не знает. Даже Дамблдор не знал. Кажется. Пойми, Гарри, нельзя помочь всем сиротам. Может, эти дети больны и опасны, но за ними хорошо ухаживают. Над проблемой работают компетентные люди.
— Ты в этом уверен? В их компетентности? — Гарри оттолкнул руку Северуса и без предупреждения провалился в трансгрессию.
Весь вечер дома он не спускал Индиану с рук. Так и таскал его везде, сажал на загривок, держал под мышкой, болтал на помочах, долго играл с ним, усадив на колени. Мальчику это очень нравилось, уснул он тоже на руках у Гарри.
*
Приют «Дети солнца» даже приютом никто из сотрудников никогда не называл, говорили в шутку: «наш питомничек» или «гадюшничек». Поттер попросил свою секретаршу мисс Лоцци сопроводить Северуса туда, а сам, то ли по причине не прошедшего еще шока от посещения двух первых... заведений, толи просто был не в настроении, короче, не поехал и всё!
— Добро пожаловать! — Пухлый улыбчивый старичок, встретивший уважаемых посетителей у ворот детского дома, вдруг нагнулся и, пискнув «Ой!», поднял с земли угодивший ему в спину увесистый ком влажной глины. — У нас сегодня творческий день. Детишки осваивают природные материалы, ну вот и... шалят. Проходите, за мной, пожалуйста. — Над их головами пролетели еще несколько уже не очень напоминавших глину снарядов. Вдали звякнуло разбитое стекло.
— Мистер Пульхер, погодите, не так быстро... — окликнула было Марина педагога, шустро побежавшего к видневшемуся вдали нарядному зданию. — Мистер Снейп, судя по рекомендациям, это самое передовое заведение Нотумберленда.
— А сколько их всего в стране? — Северус медленно шагал по обсаженной начинающим зацветать бересклетом дорожке. Он совершенно не ощущал прилива должного энтузиазма, хотя кругом слышались веселые, даже истеричные крики детей и взрослых, гремела бодрая музыка, а мимо них то и дело проносились орущие во всё горло, гоняющиеся друг за другом с палками, подростки. Они, как черти вдруг выскакивая из кустов, даже несколько раз толкнули, сопровождавшую Снейпа женщину, но не извинились, а, не прерывая своей странной игры, сделали ей пару весьма вольных предложений... Мда...
— Всего одиннадцать приютов, сэр. По зарубежным я запросы не делала. Мистер Поттер не хотел бы, в смысле, он хотел бы навещать Инд... иногда мальчика. — Лоцци покраснела.
— Так и знал, что Гарри проговорится, — без особой досады заметил Снейп. — Конечно же, трудно поверить, что директор Хогвартса вдруг решит просто так проинспектировать дошкольные заведения. И сколько всего сирот в магической Британии?
— Триста восемнадцать, сэр. — Марина уже оправилась от собственной предательской оговорки и стала закидывать Северуса статистикой. — Несколько, а точнее двадцать семь, детишек — умственно неполноценные. Бедняжки неизлечимы, они находятся в постоянных яслях Мунго, доступ и информация закрыты Министерством; далее, сто двадцать три магглорожденных. Пятнадцать не... как бы сказать, неевропейского происхождения, найдены на вокзалах, один — в мусорном контейнере в Беркли. От сорока отказались маггловские родители, возраст разный, интеграции в магомир подлежат семь. В следующем году две девочки из этого списка поступают в Шармбатон, один мальчик — в Дурмстранг и четверо — в Хогвартс...
— Чистокровные есть? — прервал итальянскую трещотку Снейп. — Почти пришли. И?
— Да что вы, Северус? — Опешила та. — Как можно! Даже седьмую воду на киселе воспитывает род.
— Черт, век живи — ума нихрена не наживешь! — в сердцах выпалил он. — Грейнджер на них натравлю. Так, извините, Марина, давайте быстренько посмотрим этот притон, и после надо зайти к Брустверу на пару слов, очень ласковых таких.
Северус как в воду смотрел. В приюте «Дети солнца» содержались, как он заключил, в излишней ласке и вседозволенности малыши и подростки с тяжелой наследственностью, примесью «дикой крови», склонные к насилию или не управляющие по каким-то причинам своей магией.
На выходе, проведя в этом гнездышке будущих насельников Азкабана несколько десятков незабываемых минут, Северус обратился к своей спутнице:
— Про усыновленных говорить не приходится, так?
Марина опустила глаза и просто кивнула на его полуриторический вопрос.
«Где были мои мозги, здравый смысл вообще? Вот так и невольно вспомнишь добрым словом мать-покойницу. Ведь даже единственного, пусть не по мужской линии, прямого наследника Гонтов или, скажем, Певереллов никто, ни одна собака чистокровная на порог не пустила! Вот вам и готовы «дракон» и «рыцарь». Риддл, мать его, и Гарри! — думал Снейп, возвращаясь домой. — Надо было с Люциусом поговорить, прежде чем Гарри расстраивать. Индейцу тут не место, и что с ним теперь прикажете делать? Что?»
====== Глава 6 ======
Что делать? В любом случае придётся оставить мальчика у себя, думал Снейп. С этими бесчинствами в приютах так просто не разобраться. Давно надо было поинтересоваться, почему в Хогвартсе учится так мало сирот, но всё руки не доходили. Оправдания равнодушию и попустительству, разумеется, нет. Хотя... оправдание всё же существует, единственное, не слишком весомое: не ожидал. Много повидавший на своём веку взрослый мужчина, неплохо плавающий в министерской бюрократии, знакомый изнутри с её заносчивостью, неразборчивостью и разгильдяйством; сам ещё в раннем детстве лишившийся иллюзий насчёт справедливости мира, тем не менее, не ожидал, что в 21 веке в одной из самых передовых магических стран мира творятся столь ужасные вещи. А надо было ожидать! Теперь придётся и эту ношу на себя взвалить. А оно надо? Других важных дел множество, но Гарри ему не простит, если Снейп не попытается сдвинуть с края пропасти эту перекосившуюся, полусгнившую, хотя и блестящую снаружи лаком и позолотой, карету — children care system (1). И сам себе Северус не простит. Значит, снова война? С традициями, с политиками, чиновниками, с дураками и подлецами разных рангов... Снейп тяжело вздохнул.