Воспользовавшись инцидентом, Блэк ринулся к решётке и принялся лихорадочно нащупывать на земле невидимый предмет, выроненный Люпином. Пальцы его коснулись чего-то маленького, и он молниеносным движением сунул находку в рот. Подоспевший дементор оттеснил слишком прыткого узника в центр прогулочного дворика и, чувствуя неладное, долго ещё парил у него над головой. Сириус повертел на языке зазубренный кусочек кости («Клык? Тот самый?») и привычно заставил себя вызывать в памяти самые плохие и тягостные воспоминания. «Отвяжись! — буркнул он в сторону навязчивого стражника. — Мне сейчас очень плохо! В другой раз пообедаешь».
Часть 2. Прощальный ужин для дементоров
Глава 1. Необычные планы
Вечерние сумерки почти совсем приглушили свет, проникавший через узкое грязное оконце в камеру арестанта Блэка, а он и не думал принимать свой, ставший привычным, ночной анимагический вид. На сегодняшнюю ночь у него были необычные планы: он собирался устроить дементорам грандиозный ужин. Прощальный пир. Сегодня впервые за все годы заключения он позволит себе расслабиться и сознательно вытащит из глубин памяти всё самое дорогое, то, что так берёг и тщательно скрывал. Ему, конечно, было жаль дарить свои воспоминания дементорам. Но слишком многое было поставлено на карту. Если побег не удастся, то рано или поздно (не сможет же он вечно дурачить стражников!) дементоры всё равно до них доберутся. А если ему повезёт вырваться из Азкабана («О, мой небесный тёзка! Озари путь Фортуны, чтобы она не заблудилась и нашла меня в этом чистилище»), то у него ещё будет возможность восстановить утерянные воспоминания или обзавестись новыми. Пусть дементоры обожрутся этой ночью и потом хоть на какое-то время оставят его в покое. Завтра ему потребуется лишь несколько часов без присмотра, чтобы его не хватились. И немного удачи… А там — океан и материк. Как он преодолеет вплавь немаленькое расстояние до большой земли, Блэк даже не задумывался. Все его мысли занимала только одна идея: выбраться за стены крепости!
Тело его заныло в ожидании обращения, ставшего ежевечерним моционом. Нет, милорд, сегодня Вы будете принимать дорогих гостей! Очень дорогих… Он почувствовал холод, скользивший впереди омерзительных стражников, отправлявшихся на ночной обход.
Глава 2. До
Благодаря чертовски привлекательной внешности, манерам аристократа и свободным нравам, царившим в высших слоях общества, к которым Сириус Блэк III принадлежал по праву рождения, он уже пару лет, как не был девственником. Для юного джентльмена голубых кровей столь раннее начало половой жизни, конечно, не поощрялось, но и не считалось чем-то из ряда вон выходящим. Родителям и свету было наплевать, во сколько лет наследник древней фамилии начнёт тренироваться в нелёгком деле продолжения рода, главное, чтобы годам к тридцати эти тренировки дали свои плоды в виде здорового красивого карапуза. А то, что сексуальные опыты подростка не всегда направлены на представительниц противоположного пола — так это, сорри, дело вкуса. Не ограничивать же юного лорда в его желаниях и маленьких слабостях! Перебесится. Пройдёт. Не он первый — не он последний. Ну, а если не пройдёт — тоже не страшно. Долг перед семьёй, воспитываемый с пелёнок, не позволит отпрыску знатного рода оставить свой титул без наследников. Женится, куда ему деваться! А с кем будет проводить ночи — с женой, горничной, великосветской любовницей или с каким-нибудь шалопаем привлекательной наружности — это личное дело милорда.
В весёлой бесшабашной компании Мародёров красавчик Сириус оказался самым опытным героем-любовником. И именно он меньше всех придавал значение собственным романтическим похождениям или их отсутствию. Друзья частенько расспрашивали, что у него было, с кем, когда и как. Юный удачливый ловелас поначалу во всех красках описывал Лунатику, Хвосту и Сохатому свои сексуальные победы, но потом, увидев, что те завидуют ему и переживают из-за отсутствия у них самих столь же бурной и насыщенной (или хоть какой-нибудь!) личной жизни, он перестал делиться с компаньонами пикантными подробностями, и вовсе не из-за гордыни, а щадя их неокрепшие, жаждущие любви и эротических приключений души.
Свой первый сексуальный опыт Сириус Блэк получил с представительницей прекрасной половины человечества. Его дядя Альфард завёл интрижку с весьма взбалмошной особой, отличавшейся странным, даже для её круга общения, привычного к экстравагантным выходкам, чувством юмора и какой-то маниакальной неразборчивостью в связях. Столь сомнительный выбор фаворитки Альфарду Блэку прощала лишь неземная красота любовницы, в отношении которой ходили упорные слухи о её родстве с венгерскими вейлами, и особая изобретательность дамы в постели.
Однажды, веселясь с Альфардом и его подвыпившими друзьями в загородном доме Блэков, сумасбродная любовница дяди решила развлечься и научить юного сероглазого паренька, всё время болтавшегося под ногами у взрослых и изо всех сил старавшегося казаться старше и значительнее, как же надо вести себя с женщиной. Во время шутливого и поначалу безвинного урока бойкая девица так вошла в раж, что превратила насмешливое соблазнение Сириуса в самое настоящее. Распутница уже предвкушала смущение неопытного мальчишки, его растерянность и, если повезёт, даже испуг. Но каково же было удивление нетрезвой куртизанки, беззастенчиво и нагло предлагавшей себя юнцу на глазах у разгорячённой компании, когда и правда растерявшийся сначала Сириус быстро взял себя в руки и весьма решительно поддержал навязанную ему взрослую игру. Соблазнительнице надо было догадаться, что тот, имея такого популярного в женской среде родственника как Альфард Блэк и доступ к обширной библиотеке с весьма редкими и не всегда целомудренными книгами, не мог считаться, несмотря на юный возраст, невеждой в вопросах секса. Познания Сириуса были теоретические, но настолько многогранные, что он легко и энергично включился в процесс собственного совращения. Решительности ему, особенно под насмешливыми взглядами взрослых мужчин, было не занимать. Вожделение, благодаря усилиям незадачливой шутницы, переполняло мальчишку. А когда он понял, что любовница дяди просто беззастенчиво смеётся над ним (смеётся над Блэком!), то уже ничто не могло остановить его на пути взятия своей первой сексуальной крепости! Сириус так уверенно подключился к действу, что его неопытность выдавала лишь чрезмерная спешка. Девица опомнилась, когда уже было слишком поздно. Отбиться от крепкого парня не удавалось. Она попыталась криком искать поддержку у любовника. Но подоспевший на шум Альфард неожиданно принял сторону племянника. Он предпочёл не мешать Сириусу в его первом сексуальном эксперименте, даже поддержал парочкой скабрезных словечек. А когда дело было сделано, и крепость девственности Сириуса пала, дядя наградил свою любовницу такой звонкой затрещиной, что выступившие на её глазах то ли от унижения, то ли от удовольствия слёзы моментально просохли.
Как ни странно, но тот свой первый раз Сириус почти не помнил. То есть он мог рассказать, что было и как, но какие чувства он при этом испытывал, кроме стремительно нахлынувшего и так же скоро отступившего оргазма, память его утаивала. Первый блин комом. Зато развитие отношений с Римусом он помнил во всех подробностях.
Юный Римус Джон Люпин заинтересовал его почти сразу после знакомства. А когда молодые гриффиндорцы стали закадычными друзьями, то наследник дома Блэков уже не представлял своей школьной жизни, полной веселья и хулиганских выходок, без простого немногословного задумчивого Римуса. Хотя простого ли? То, что Люпин не был даже чистокровным магом, ни сколько не умоляло его достоинств, а вот его секрет, довольно быстро раскрытый Мародёрами, приводил друзей в восторг. До тех пор, пока они не смогли понять, чего стоило их другу скрывать от окружающих страшную болезнь — ликантропию, и бороться с её проявлениями. Чтобы поддержать Римуса мальчишки решили подробно изучить искусство анимагии, и им это удалось. В Хогвартсе появился не один оборотень, а сразу четыре, только Блэк, Поттер и Петтигрю перевоплощались, в отличие от Люпина, по собственной воле и в более мирных тварей.
О сексуальном влечении между мальчишками речи поначалу не шло. Только дружба. Озорная, искренняя детская дружба. С победами и поражениями, новыми открытиями и разочарованиями, с обидами, слезами, верностью и бескорыстной помощью. Потом, падкие на всякие, порой не очень достойные шалости, подростки решили испытать острые ощущения во всех их проявлениях, так сказать.
Впервые инициатором нестандартной взрослой забавы был опытный к тому времени Сириус. А его партнёром — Джеймс. Слава Мерлину, что после произошедшего им обоим хватило мужества остаться друзьями. Поттер никогда после не вспоминал глупую развратную шутку с Блэком, не принёсшую им ничего, кроме разочарования и стыда. «Хорошо ещё, Бродяга, что это был ты, а не какой-то другой парень, — признался Джеймс с тяжким вздохом, — иначе я, боюсь, не только на мальчиков, но и на девочек не смог бы смотреть». У самого Сириуса тоже хватило такта и ума никогда, ни словом, ни делом, не напоминать другу об их неудачном совместном детском приключении. С Люпином всё было иначе… И начиналось слишком сложно… И продолжалось не просто…
Глава 3. Как-то не так, или Какие бывают волки
Сириус в какой-то момент с удивлением понял, что влюбился… Это было странное чувство. Обычно, кому оказывать своё внимание, выбирал он. Претенденток и претендентов на интерес юного лорда Блэка было предостаточно, и не только в школе. Порой у его пылких воздыхателей дело доходило и до безобразных потасовок. Случалось, конечно, что ему и отказывали, но Сириус не придавал этому особого значения. «Моё дело предложить — ваше право отказаться. Ну, не портить же из-за мелких редких неудач себе настроение!» Римус его зацепил по-настоящему, по-взрослому, серьёзнее не бывает. Сириус дико хотел этого парня и ничего не мог с собой поделать. Всё время думал только о предмете своего возжелания, хотя этот предмет находился рядом с ним чуть ли не сутки напролёт и, если честно, не представлял собой ничего из ряда вон выходящего. Обычный мальчишка, разве что карие глаза излучали какой-то особенный, загадочный, манящий свет… «Ну почему Люпин? Почему не кто-то другой? Всё было бы проще. В Хогвартсе столько приятных девчонок и парней… Надо побыстрее кончить это дело, — решил Блэк, — в прямом и переносном смысле. Может, отпустит». И предпринял максимум усилий, чтобы заставить Люпина обратить на него внимание, как на сексуальный объект. Римус согласился на эротический эксперимент нехотя и только из любопытства, наслушавшись вдохновенных дифирамбов однополой любви.
У Сириуса хватило ума в тот первый раз не пугать своего неопытного партнёра. Он даже не стал назначать их роли, и, тем более, навязывать свою игру, а предоставил Римусу возможность самому решать, как именно тот хочет отзываться на умелые действия знатока своего дела. Разведка боем. Боем очень осторожным и бережным, не предполагавшим ни пленных, ни, тем более, убитых. (Ц) «Чтоб тебя… Пропадаю!» — выдохнул Блэк…(Ц) «Глупый девственник! — разозлился он, но взял себя в руки: — Пусть так. Зато будет, чему его научить. И, вообще, я готов всё делать сам, — удивлённо заметил он, — лишь бы он был со мной».
…………………………………………..
(Ц) — описание секса удалено, цензура
*
Всё шло… как-то не так. Сириус не мог избавиться от странного чувства, будто всё происходит неправильно. Зачем заводить интрижку, если она совершенно не дарит лёгкости, раскованности, воздушности? В жизни и так хватает проблем, чтобы пускать их ещё и в постель. Любовь должна приносить радость и вдохновение, иначе, зачем она нужна?
Он уже давно привёл себя в порядок и оделся, а Римус всё сидел на кровати, плотно обернувшись простынёй и сжавшись в комок: подтянув колени к самому подбородку, крепко обхватив их руками. И молчал. Сириуса это просто убивало. Он злился и, одновременно, был очень растерян. Что за заморочки?!
— Оденься, — он протянул своему мучителю рубашку, — а то замёрзнешь, или лучше прими горячий душ. Тебе в любом случае надо помыться. — Римус выхватил из его рук одежду и уткнулся обратно в свои колени. — Ну, нас же никто не заставляет повторять это, — преувеличенно беззаботно успокоил его Блэк. Люпин резко поднял голову. На внезапно вспыхнувшее в пронзительных глазах Лунатика возмущение сердце Бродяги бешено заколотилось, отзываясь в висках совершенно неизящным буханьем. Но Римус так быстро придал своему лицу прежнее напряжённо-задумчивое выражение, что Сириусу показалось, будто увидел во взгляде друга лишь то, что хотел увидеть. — Что ты молчишь, Рем? — не смог он сдержать раздражения. — У меня такое чувство, что я к тебе пристаю. Скажи, наконец, правду. Ты же именно так всегда и делаешь. Только не молчи. Если думаешь, что я стану переживать по этому поводу, — Сириус усмехнулся, — то плохо меня знаешь! Я таких, как ты, держу в запасе не меньше дюжины — только свиснуть!
— Вот и свисти своей дюжине, хоть всей сразу! — Люпин вскочил, уронив простыню, сильно оттолкнул Блэка и бросился в ванную с такой поспешностью, что тот ещё какое-то время озадаченно смотрел на громко хлопнувшую дверь, за которой звякнула задвижка запора и раздался громкий шум воды, и потирал ушибленное плечо. «Голым он из душа, пока я здесь, не выйдет. Это факт. Истратит всю хогвартскую воду! — Вздохнув, Блэк вышел из комнаты и бросил мимолётный взгляд на смятую постель и простыню на полу. — И что теперь?»
*
Вечер в гостиной гриффиндора был скучен и наполнен подготовкой к проверочной работе по истории магии. На полу перед Сириусом и Джеймсом были разбросаны помятые свитки. Питер что-то строчил в тонкой тетрадке, а Римус пытался вслух выучить генеалогическое древо Морганы Корнуэльской по толстому потрёпанному фолианту «Персонажи маггловских английских легенд артуровского цикла и их исторические прототипы».
— А какой ты породы, Бродяга? — весело спросил Джеймс, которому уже порядком надоело выискивать в конспектах ответы на вопросы предстоящей контрольной. Он сложил из одного длинного листа неуклюжую фигурку собачки и пустил её своей волшебной палочкой погулять по залу. Бумажная псинка прошуршала к камину и подняла на угол заднюю лапку. Сириус покатился со смеху.
— Думаю, что какой-то древней, — он уже складывал из другого свитка приятеля для бумажного пёсика Поттера. — Ирландский волкодав! — Собачка Блэка напрыгнула на своего собрата сзади и принялась недвусмысленно получать удовольствие. Петтигрю от хохота схватился за живот.
— Ирландские волкодавы не бывают чёрными, — оторвался Люпин от чтения и бросил недовольный взгляд на друзей.
«Интересуешься кинологией? Приятно», — подумал Блэк, а вслух огрызнулся:
— А волки? Бывают трусливые?
Обычно сдержанный Люпин вспыхнул:
— Волки бывают голодные!
Глава 4. К Вашим услугам, сэр!
— Вы что, поссорились с Люпином? — заискивающе улыбнулся Питер. — Не переживайте так, сэр. Стоит ли тратить себя на человека, не способного понять и оценить?
Сириус недоуменно уставился на него. Обычно он никогда, в отличие от других Мародёров, не вёл задушевных бесед с малоприятным парнем. Он вообще не очень понимал, что делает Петтигрю в их компании. Но невысокий щуплый мальчишка с острым носиком, не скрывавший своей слабости, как моральной, так и физической, и даже этой слабостью бравировавший, пользовался неизменным покровительством Поттера, который и дня не мог прожить, чтобы не защитить кого-нибудь обижаемого и притесняемого (если только не сам обижал и притеснял…), или не поднести тяжёлую сумку престарелой волшебнице, или не снять с дерева пищащего котёнка, или… Джеймс был прирождённым рыцарем и спасателем (когда не был шалопаем и хулиганом), и ему было приятно, что Питер не мог обходиться без его помощи. Люпин тоже весьма тепло относился к Петтигрю, высоко ценил, что тот, у которого не получился никакой более симпатичный анимагический образ, кроме серого хвостатого грызуна, для поддержания их дружбы старательно превращался в крысу. И Люпин был твёрдо уверен, что любой человек, кем бы он не казался окружающим, достоин понимания и снисхождения. Блэк же скорее терпел присутствие Хвоста в их компании. Обижать «своего» было не в характере Мародёров, но настоящим другом Сириус Питера никогда не считал, что того явно обижало. Единственным плюсом Хвоста он считал то, что распределительная шляпа в начале первого курса отправила его в гриффиндор: значит, есть в мышонке что-то стоящее (должно быть!), шляпа ведь не ошибается…