— Под одной со мной крышей?
— Верно. В этом смысл.
— Ну ладно. — Гарри был растерян, но не слишком. Что ж поделать, бывает… — Хорошо, сегодня же сниму себе квартирку неподалёку от Аврората — и можете перевозить Малфоя на Гриммо. Или поживу у кого-то из друзей. Это ведь ненадолго? Как быстро он поправится?
— Месяц — и это самый оптимистичный прогноз. А вот съезжать из своего дома вам, мистер Поттер, нельзя. Для максимальной эффективности лечения нужна максимальная же защита домовой магии, а она наиболее сильна в присутствие хозяина.
— Пипец! — пискнуло слева восторженно.
Поттер хмуро кивнул.
*
— Какая краля! Порода! Сразу чувствуется голубая кровь. Не знаешь, у неё сиськи большие? А под мантией трусики или панталоны? С кружавчиками? — Вирнви, наблюдая с Поттером из окна, уже минут пять обсуждал миссис Малфой, провожавшую сына у порога дома. Провожавшую, словно на войну. Или на верную погибель. Причём, мучительную. Мистер Малфой-старший, тяжело опираясь на трость, стоял чуть в стороне, демонстративно спиной к ненавистному особняку с табличкой «Пл. Гриммо, 12». С Драко он простился быстро и сдержанно. А Нарцисса, пряча слёзы, всхлипывая и вздрагивая плечами, уже довольно долго шептала что-то ненаглядному ребёнку, вцепившись ему в плечо. Сам Драко был бледен как мел, с глубокими тенями вокруг глаз и повязкой на носу, хмур и решителен, в руке держал объёмный дорожный саквояж. В какой-то момент бережно отстранил от себя мать и направился к входу в дом. Та всплеснула руками и, отвернувшись, отбежала к мужу — вероятно, всё-таки разрыдалась.
— Прекрати. — Гарри поморщился. — Надоели твои скабрёзности. Ты какой-то сексуально озабоченный! Может, полетишь поискать себе подружку? Могу адресок дать, где водятся самые любвеобильные драконихи.
— Значит, сиськи маленькие, — огорчился Вирнви и тут же возмутился: — А почему именно драконихи? Кто тебе сказал, что я самец? Ты мои причиндалы разглядывал?
— Лесбиянка?
— Гермафродит!
«Мерлин, а я при нём хожу в туалет и моюсь», — без особых эмоций подумал Поттер, услышав звонок в дверь, и с трагическим вздохом пошёл открывать Драко Малфою.
====== Третья глава. Первая кровь ======
Гарри спускался по парадной лестнице мрачноватого вестибюля, будто поднимался на эшафот. Вот что сказать Драко? Что вообще можно сказать? «Извини, так получилось, добро пожаловать»?! Он совершенно потерялся, стоя у собственной двери, поэтому просто не обращал внимания на воркующего на плече Вирнви. В какой-то момент опять, уже в который раз за последние пару дней, вздохнул и встрепенулся:
— Что?
Дракон снисходительно отмахнулся:
— Просто скажи «Акцио», не отвлекайся.
Гарри машинально послушался. Прилетевший с кухни пикуль был жадно схвачен маленькой когтистой лапкой. С этим перчиком, то есть с драконом, со смачными стонами и чавканьем жующим маринованный перец, Гарри Поттер и предстал на пороге перед нахмуренным невольным квартирантом.
— Ха! Покусанный пришел. — Вирнви, намеренно пустив слюнку, громко проглотил свою жвачку и показал гостю шершавый язык с застрявшими в нем подозрительно зелеными кусочками. — Классный шнобель. И ни фигулички ты мне не сделаешь! Я неотёмленный! Видишь, — толкнул он Поттера, — вот это по нашему: своим ходом приперлась твоя зазн... знакомец.
Тот, несмотря на опасность самому быть укушенным, зажал вредине пасть рукой. И тут же отдёрнул:
— Ой! Не жгись! Я сказал don`t… Не смей! — И повернулся к опешившему Малфою. — Заходи, Драко!
— То есть я хотел сказать «неотъемлемый»! — не унимался мелкая язва. — Ваше наречие такое примитивное! Куда ни плюнь — зюкадонты и зюкадазенты (1)... И это — дракон?! — разочарованно фыркнул он на Малфоя, в лёгкой панике обернувшегося к родителям. — Какой он дракон! Эй, бледная поганка, глянь сюда! Вот какой дракон должен быть! — Вирнви нахохлился, точно голубь, и с грозным шипением широко распахнул крылья.
«Только бы не описался!» — подумал Гарри. Бочком, словно он не хозяин, а гость, неопределенно указал Драко куда-то в глубь особняка и… вышел, чтобы аппарировать на службу. «Почему не через камин? — удивился мысленно. — Как попрошайка. И веду себя дурак-дураком…»
*
Драко Малфой всегда стойко переносил удары судьбы, неважно, как это выглядело со стороны, но чужое мнение его мало интересовало. Сам он считал себя человеком дисциплинированным, строгих правил и взвешенных суждений. Ошибки свои признавал... выборочно, но никогда — публично (даже три года назад, на суде над бывшими Пожирателями смерти очень кстати простудился во время домашнего ареста, охрип до потери голоса и, хотя добровольно подписал прошение о помиловании с изложенными канцелярским языком собственными «заблуждениями» и обещаниями исправиться и принести грандиозную пользу магической Британии, однако вслух не произнёс ни слова раскаяния…), поэтому дикий афронт, причиненный мерзким маленьким уродцем — поттеровской зверушкой! — переживал глубоко. Подумать только, его, солидного мага двадцати одного года от роду, какая-то очередная поттеровская выпендроль (ну хоть не рыжая!) тяпнула за нос! А вдруг шрам останется?! Понятное дело, месть за такие дела полагалась, будучи просто необходимой для душевного спокойствия и самоуважения, драккл побери!.. Продуманная, по-слизерински ювелирно выверенная, как сложное зелье, она непременно настигнет обоих виновных, особенно очкастого. И поэтому торопиться было нельзя. Начать Драко решил с рекогносцировки на месте.
— Кричур, или как там тебя! — призвал он фамильного раба Блэков, тем временем оглядывая захламленную, видно, давно не убиравшуюся комнату, которую Поттер выделил ему в качестве временной резиденции. Ответом была тишина. И никакого движения.
— Что за!.. — поправив повязку на носу, возмутился Драко. — У бестолочи и эльфы обнаглели, что ли? — И еще раз, напрягая связки и придав голосу люциевские властность и надменность, позвал нерадивого слугу.
— Чего кричать-то? Кровать опосля застелю, а штаны и так сойдут, — появившийся из искрящегося мелкими звездочками портала старый домовик покосился на идеальные стрелки малфоевских брюк, — немятыя… У нас всё по-простому, а гостей и нахлебников мы не больно-то привеч… ожидали. Бедному Кричеру и так готовить на еще одного едока придется. Или, может, вы на своем коште? — Он сложил лапы на груди, всем своим видом демонстрируя недовольство и непокорность. — Еще приказания будут?
— Как смеешь с магом так разговаривать, дрянь?! — Малфой оторопел. — Я слышал, конечно, о новомодной эльфийской вольнице, но чтобы так!.. — Он собрался и, строго глядя на бестрепетно хулиганствующее создание, властно прошипел: — Иди и накажи себя немедленно! Язык свой негодный утюгом прижги.
— Щаз! — Кричер и не думал пугаться. — Нету у нас утюгов, не-ту-ти вопче! Хозяйство холостяцкое — так обходимся! — И, едва договорив, нагло растворился в воздухе… Пыльном воздухе необихоженного жилья, где Драко предстояло обитать месяц, а, возможно, и дольше. Это было ужасно…
— Итак, — решил он, — раз гора (в данном конкретном случае гора мусора и старого тряпья) не желает идти вон, придется всё делать самому! Или я не МагоМед!
Сочинив этот немудреный, но порадовавший его каламбур и с наслаждением почесав рану под повязкой кончиком волшебной палочки, Малфой немного успокоился. Да и не такой он был человек, чтобы отступать или сдаваться. А еще прибавьте врожденную брезгливость и профессиональную деформацию: будучи отличным колдомедиком, Драко очень требовательно относился к чистоте и стерильности. Он скинул мантию на более-менее чистый стул и, подвернув манжеты рубашки, принялся уничтожать завалы старого хлама и прочих неопознанных предметов, коим, по его мнению, не должно было оставаться в комнате приличного молодого джентльмена.
Уборка затянулась на три четверти часа, но не принесла удовлетворения: облезлые обои, уродливые карнизы и гардины корректировке не поддавались, за что и были уничтожены троекратным Эванеско. Оглядев результаты своего труда, Малфой подумал, что они какие-то… мизерные, а в его спальне не хватает уюта, стиля и... нескольких деталей интерьера. Честно говоря, он перестарался — уничтожил всё, кроме старинной резной кровати и ситцевого диванчика в нише окна. Поэтому, решив добавить необходимые предметы, скажем, зеркальный шкаф, какое-нибудь милое бюро, кресло, ковер и так, по мелочи, он наведался в другие помещения, расположенные тут же на этаже; во многих из них и в гостиной тоже, к вящему удивлению Драко, было пустовато. Только на полу, картографически обозначенные чистыми кусками паркета, остались очертания исчезнувшей меблировки.
— Мордред побери, — тихо произнес он, даже немного струсив, когда осознал всё случившееся в другом ракурсе. — Эк я вляпался! И шрамоголового разорил — всю мебель изничтожил! Как труд физический, блядь, облагораживает-то. Или магия моя нестабильна? Видимо, диагностика была недостаточной, зря я профессору Морено не сдался! Это было не просто вредное кусючее животное, скорее — демон, ну я и попал! Тут со здоровьем не пойми что, так еще и материальный ущерб выплачивать придется. А жалование-то так себе… — Поникший Драко разом потерял весь интерес к собственному обустройству в старом блэковском, а ныне поттеровском особняке, чисто механически открыл первую попавшуюся дверь и оказался в хозяйской спальне. В комнате царил полумрак.
*
С чем уж это было связано, не известно, однако Гарри заметил, что в Аврорате его наплечный дракон вёл себя более чем прилично — притихал настолько, что с головой погружавшийся в работу Старший аврор о нём почти забывал, лишь изредка вздрагивая от колких замечаний и не всегда приличных, но метких реплик, которые Вирнви отвешивал о ком-нибудь из поттеровских коллег-мракоборцев. В адрес Министра магии бесстыдник заявил: «Ну ни вздохнуть, ни пёрнуть! Така корпулентность справная — ишь, булками перекатывает! Понятно — с такой жопой тока в юбках и ходить, раскусил я ваш прикол! Ничего себе негритяночка, жалко, пачка не налезет. У-у-у… представляю себе, как эта лыска черномазенькая на поле боя летает с палочкой вся в оборочках! А исподнее тоже бабское по штату полагается? Я б сам прям отдался — такой дядя и в платьице! — Паскудник наклонился, чтобы участливо заглянуть Гарри в глаза, и притворно вздохнул. — А у тебя не стоит, нет?»
Закончив разбирать завалы свитков для Министерства, Поттер отправился в Азкабан — проверить двух заключённых, которых на днях ожидал Визенгамот. Как только он переместился к воротам чёрного замка, дракон на плече совсем затих. Осуществив инспекцию и переговорив с комендантом, Поттер собрался возвращаться в Аврорат, но задержался на крыше тюрьмы — засмотрелся на мутно-фиолетовое грозное пятно шторма, обходившего остров с северо-запада. Над его головой, словно подсвеченное изнутри, сияло беспечное синее небо, мантию рвал прохладный ветер, остро пахнущий водорослями и дальними, может быть, даже сказочными, островами, тёмные, полированные до блеска камни тюремной стены сверкали на солнце, будто опалы, а мимо, сшивая ливнем и молниями волны и низкие свинцовые тучи, пролетала буря, неся кому-то опасность, разорение, возможно, смерть. Не Гарри Поттеру…
— Ты меня тут не оставишь? — вывел его из философско-созерцательной задумчивости жалобный драконий писк. Только теперь Гарри почувствовал, как сильно Вирнви дрожит.
— Конечно, оставлю. Если будешь себя плохо вести.
— Умоляю, не надо! Лучше свари из меня суп.
— Какой суп?! — от наполненного неподдельной болью голоса дракона Поттера передёрнуло, будто от озноба.
Из большого, на выкате, глаза Вирнви скатилась крупная слеза.
— Наваристый. — Он опустил голову с заострённым гребешком и попытался спрятать под крыло — не влезла.
— Что за глупости? Ты издеваешься? — Поттер не знал, как реагировать: маленький хулиган шутит, придуривается?
— Очень страшное место, — совсем тихо ответил дракон, озираясь на башни Азкабана. — Я буду вести себя хорошо-прехорошо, точно масюсенький безобидный ужик, я тебе уши чистить могу — у меня язык подходящий — щеточкой. А знаешь, дурак, как в озере пересыхающем гадко! — Его голос надтреснуто взвился. — А закупоренным в бочке с дрянным булькающим пойлом?! Страшно, тесно, одиноко… и воздух тут такой же зловонючий, как в той-то бутылке проклятущей, и холод… Мне столетиями холодно и темно было. Тока-тока отогреваться нача’л… Не бросай меня тут. — Вирнви всхлипнул.
Поттеру показалось, что тот стал чуть ли не вдвое меньше, сморщился, потускнел. Сделался похож на больного воробья. Покрытое чешуёй тельце била крупная дрожь, хвост скрылся между задних лап. Зверька почему-то стало жалко до щемления в сердце. Гарри молча накинул на него, оказавшегося таким чувствительным, полу своей мантии, и активировал порт-ключ.
Вернувшись в Аврорат, он накормил дракона кексами. После третьего тот перестал трястись, а после пятого потребовал чая с молоком.
Как раз когда Старший аврор наливал чай в свою чашку, а Вирнви на его плече нетерпеливо пританцовывал, давясь, но жадно заглатывая шестой или седьмой кекс, раздался громкий стук в дверь и в кабинет вломилось нечто большое, рыжее, одетое в длинный потёртый кожаный плащ и обвешанное странного вида клетками и какими-то железными приспособлениями на цепях. Чарли Уизли.
— Ловца драконов вызывали? — Он закрепил манжеты больших огнеупорных рукавиц, опустил на глаз волшебную линзу и цепко оглядел помещение. — Где?
— Привет, — только и успел поздороваться Гарри. — Вызывали, но…
Чарли через свой волшебный приборчик заметил дракона на его плече и, ловко закрывшись невесть откуда взявшимся щитом, похожим на рыцарский, пружинно пригнулся, резко метнул шипастый металлический шар на цепи, смахивающий на моргенштерн (2). У Гарриного левого уха противно свистнуло.
— Ай! Ай-ю-ёшеньки! Это убивец наш! — Вирнви раздулся и, одновременно покрывая себя и голову Поттера ставшими огромными и плотными крыльями, выпустил из пасти в нападающего тонкую струю голубой пенной жидкости. Всё лицо драконоборца тут же покрылось крупными прозрачными фистулами с чем-то в них шевелящимся!
— Что за?.. Головастики, никак? Прикольно, — буркнул Чарльз, оторвав один пузырёк, чавкнувший, будто медицинская банка, и рассматривая его на свет. — Никогда такого не видал! И ничего это не дракон. Вызов ложный, но… забавно. — Он сбросил перчатки и стал легкими пассами волшебной палочки собирать слизистые шарики в наколдованный тут же фиал. — Раз, два… шесть… Займусь на досуге.
— Что это, Чарли? Вир, пусти, задыхаюсь, — просипел Гарри, освобождаясь от прилипшей к лицу защиты.
В кабинет Старшего аврора со всех сторон, стуча подкованными подошвами, уже спешили мракоборцы — видимо, сработал сигнал общей тревоги.
— Это я… размножился… немножко, — послышался шепот слегка смущенного дракончика, снова принявшего свой естественный размер. — Нечаянно. Уже лет семьсот не получалось. — Вирнви зашипел, оскалившись на Уизли. — Сам ты не дракон, сам ты головастик! Чмо рыжее! Урод рябой!
— Тихо-тихо, ты тоже не золотая рыбка! — Хохотнул тот и уселся в кресло. — Так, друг… — обратился к Гарри.
— Отставить, ситуация под контролем. — Поттер, получив возможность дышать нормально, резко обернулся к толпящимся в дверях подчинённым с готовыми к бою палочками и скомандовал: — Всё нормально, штатная проверка, свободны!
— Я тебе покажу — рыбка! — тем временем орал Вирнви, сидя задом наперед на хозяйском плече и подпрыгивая от возмущения. — Глистами обкакаешься, а изо рта червяки полезут! Да я… Я Великий хозяин озер, дух воды, могуч…
— Не такой уж ты и великий, скорей… небольшой! — Чарли спокойно закурил. — Что древний — не спорю! Но вот за мальков — спасибо. Мне как раз для научной работы темы не хватало — всё драконоподобное изучил, а тут — ты…
— Так что, — вмешался в их набирающую обороты перепалку Гарри, — сможешь убра… отцепить?
— Убить могу, а… — Начал Уизли, поднимаясь.
Вирнви… заплакал. Спрятал морду Поттеру за шиворот — там стало влажно и тепло.
— Нет! Не рассматривается, — решительно перебил друга Гарри. — Спасибо за попытку.
— Ну, бывай. — Чарли призвал своё оборудование и, помахав рукой, двинулся к выходу. — У сестры в субботу вечеринка, не забудь. Всех воевавших за Хог выпускников собирает. Скитер выкупила права на репортаж.
— Да, — рассеянно ответил Поттер и, как только дверь за драконологом захлопнулась, положил ладонь на голову рыдающего Вирнви. — Идем домой. А какой сегодня день недели?
— Пятый, — тот икнул и продолжил всхлипывать.