На плечо торговца опустилась здоровенная зелёная лапища. Кварл наклонился над ним, улыбаясь.
– Семь, Джонс? – спросил с едва сдерживаемой яростью.
– Однако, характер на редкость дрянной даже для вулканита, поэтому… – Сирано сглотнул, – пять. Даже четыре с половиной, и то в знак моего глубочайшего…
– Уговорил. Четыре.
Кварл убрал лапищу, отошёл к столу с компьютером, и торговец выдохнул с облегчением.
Через минуту сорок три секунды на вытащенный Джонсом падд пришло сообщение о переводе средств.
– Больше интересных предложений у тебя нет?
– Никак нет! – Джонс только что на месте не подпрыгнул. Селек скосил на него глаза.
Хотел было проклясть его вслух, но тут ощутил, как рука Джонса пролезает в карман хламиды.
– Тогда выметайся, – спокойно сказал Кварл.
Короткопалая рука выскользнула из кармана, и Джонс чуть ли не вприпрыжку кинулся к двери и исчез за ней с удивительной для человека его комплекции проворством.
Когда они остались одни, Селек отвернулся. Орионец приблизился к нему, грубо схватил за руку. Селек не успел опомниться, как оказался закинут в клетку в углу кабинета, как какой-то мусор.
– Подождёшь меня здесь, малышка. – Лязганье замка больно царапнуло слух. – Не советую пытаться сбежать.
Тело Спока было перевито тёмными зелёными стеблями, выступающими под кожей, как вены. Они вились по рукам, груди, расцветая в два розовых цветка на лопатках. А из позвоночника вырастали (и могли втягиваться обратно) восемь гибких, ловких плетей. И с их помощью вулканец мог творить с телом Джима всё, что было угодно его вулканской душе.
Он и творил – к концу дня Джим был затрахан, вылюблен, покрыт тёмными засосами, растянут и обессилен. Спок даже в ванную не отпустил его в одиночестве: они стояли под тёплыми струями, целовались, тёрлись друг о друга, а плети ласкали капитана изнутри.
– Я выжат, – бормотал Джим в плечо Спока, ближе к концу альфа-смены, когда они лежали на кровати в тесных объятиях. – Это что – вулканский темперамент такой? Или это твоему виду свойственно?
– Джим, вулканцы намного выносливее и эмоциональнее людей, – Спок мягко перебирал его влажные после душа волосы. – А моё желание совокупляться с тобой связано с биологическим циклом, свойственным моему виду.
– Время цветения, ага… – Хотелось зарыться под одеяло и задрыхнуть. Джим потянулся, чмокнул расслабленного Спока в подбородок. – Но завтра мне на работу, через полчаса посыплются отчёты, а сил нет даже думать об этом.
– Поскольку я обладаю памятью твоего бывшего коммандера, я могу помочь тебе с работой, Джим.
Похоже, вулканцу крайне не хотелось, чтобы капитан переутомлялся работой. Оставалось позавидовать его неиссякаемому либидо.
Чувствительные пальцы массировали виски Джима, под ухом мерно вздымалась горячая грудь. Потянувшись, Кирк было приготовился вздремнуть хотя бы те самые полчаса, но запищал интерком. Противно так. Сразу стало понятно, что хрен ему, а не спокойный вечер.
Спок – понятливый, ужас – тут же потянулся плетью ко кнопке включения.
– Джим, – раздался голос МакКоя. Недовольный и… будто неуверенный, что для врача вообще не было характерно, – давай, пропусти меня в свою обитель разврата. Разговор есть.
Второй тревожный пунктик, после неуверенного тона доктора – то, что увидев перевитого зелёными венами Спока и затраханного Джима, он не стал возмущаться. Не сказал ни слова про дендрофилию – а мог, плети в позвоночник Спок так и не втянул, ни про ксенофилию… ни про одну из филий, которые тут же мог напридумывать.
Да и выглядел он взъерошенным, будто за два дня джимового отдыха на корабле случилась эпидемия напополам с атакой клингонов.
– Короче, я щас сяду, – констатировал он, подпинывая к себе стул. Стул жалобно скрипнул ножками о пол – противный звук.
Доктор тяжело опустился на него, потёр переносицу. Говорить не торопился.
– Джим, – Спок целомудренно прикоснулся губами к пальцам капитана, – я в ванную. Мне требуется вода.
Завидев цветы на спине обнажённого, направляющегося к ванной Спока, медленно втягивающиеся в позвоночник плети, МакКой снова не сказал ничего.
Джим начал серьёзно беспокоиться.
– Выкладывай, – бросил, опустил ноги на пол. Нужно было одеться, пригладиться и войти в рабочий режим.
– Ты… вижу, что пришёл в себя. – Боунс поджал губы, тряхнул головой и неожиданно разразился отборной бранью.
Из брани следовало, что у Джима шило в жопе, и это, оказывается, заразно. Что ему везёт на всяких психов в окружении. Что МакКой скоро рехнётся от обилия ебанутых на всю зелёную голову вулканцев на этом корабле. Что Устав и правила нужны не только чтобы их на туалетной бумаге печатать и жопу вытирать.
Поток его ругани лился, ослабевал, и когда доктор замолк, Джим, уже одетый (трусы, халат), уселся на кровать напротив него, сложил руки на груди.
– Я понял, Боунс. А теперь по делу.
– Твой старпом, – огрызнулся тот. – Не знаю, в какой вулканской психушке Прайм его откопал, но он…
Джим слушал и охреневал. Он не мог не оценить изящество и особенную суицидальную привлекательность плана Селека – сам периодически грешил этим. Но вот тут налицо были пособничество преступнику-работорговцу, похищение конфискованного имущества, саботаж и диверсии. Даже не будь Селек старшим помощником капитана, статей – на пожизненное заключение тянет.
– У него остались с собой средства связи? – спросил Кирк, поднимаясь с кровати.
– Откуда я знаю? – Боунс постепенно возвращался в штатный режим корабельного брюзги. – У меня своих дел по горло. Я доктор, а не офицер связи.
– Кто за старпома?
Джим уже подтягивал к себе падд, готовясь раздавать указания.
– Сулу за капитана, Чехов за старпома и старшего научника.
Боунс поднялся на ноги, намереваясь покинуть каюту, но капитан покачал головой.
– Нет, стоять. Ты, – указал в его сторону пальцем, отстукивая для Сулу: «У нас остались данные по частоте корабля Джонса?», – Прайм в курсе?
– Да точно в курсе, – огрызается, – я тебе на падд письмо старпома пришлю, там многое объясняется.
– Что-то он слишком в курсе всего.
«Да, капитан. Отследить его траекторию по варп-следу?»
«Выполняй. Ухуре – вызывать его частоту. Не будет отвечать, пригрози навесить похищение члена экипажа».
Джим откладывает падд и смотрит на хмурого МакКоя тяжёлым взглядом.
– Я должен отдать вас с Селеком под трибунал.
– Естественно, что должен, – отзывается доктор.
– А теперь я даже на гауптвахту тебя отправить не могу, потому что старший офицер медицины мне сейчас позарез необходим. Ладно.
К шкафу, открыть, вытянуть капитанскую форму. Даже ругаться не тянет, внутри – холодная ярость на поступок Селека (понятно, что МакКой тут скорее жертва обстоятельств).
Можно было поступить кучей других способов. И один из лучших – с самого начала обсудить всё с Джимом, чтобы операция прошла организованно, без лишнего риска для старпома и с большей вероятностью успеха.
– Я иду на мостик, снимай меня с больничного. И свяжись с Праймом, пусть идёт туда же.
Следуя за взбешённым капитаном в конференц-зал, посол Спок вспоминал время, когда был обвинён в угоне корабля и нарушении половины пунктов устава. У него была благородная цель – доставить на Тэлос IV бывшего капитана Пайка и спасти его от прозябания в умирающем теле. Джим был так же взбешён. Он готов был вопреки личным причинам отдать своего первого помощника под трибунал, судить, наказать за то, что посмел увести его корабль и обмануть доверие…
Селек в этой временной линии тоже нарушил все мыслимые правила, но не факт, что его оправдают. На его стороне нет могущественных телепатов, готовых показать, как всё было на самом деле.
Зато другая цель так или иначе достигнута. Решительно идущий впереди Джим Кирк этой реальности, капитан «Энтерпрайз», впервые за последние полтора года казался… живым, а не роботом с заданными параметрами управления кораблём и экипажем. Это стоило многого, очень многого.
Спок едва заметно улыбнулся.
У Джима было не так много времени, чтобы ознакомиться с письмом Селека, присланным Боунсом на его падд, поэтому читал по диагонали. Но главное ухватил.
Во-первых, коммандер собирался выйти на контакт с орионскими контрабандистами и узнать координаты планеты Спока.
Во-вторых, это было сделано потому, что Споку на самом деле было отмерено не три месяца, а один (вот тут в груди как будто что-то смёрзлось).
В-третьих, МакКой определённо имел задатки капитана – паники на корабле, вызванной пропажей Джонса и коммандера, действительно не было.
Но какими бы логичными ни были причины, какими бы благими – намерения, поступок старпома выходил за рамки всех допущений, предусмотренных внутрикорабельным Уставом. И сейчас в переговорном зале, сидя напротив спокойного Прайма, Джим пытался взять себя в руки, чтобы разобраться и с ним в том числе.
Уж он-то должен быть в курсе ситуации. Это же он посоветовал Селеку упомянуть, что тот будет должен доктору.
– Джим, мой подопечный… – Прайм наблюдал за взбешённым капитаном, сцепив руки за спиной. – Мы говорим об офицере, прошедшем лучшую подготовку сначала на Вулкане до его гибели, после – два года в Академии.
– Он без ведома старшего по званию угнал корабль космического контрабандиста, уличённого в непреднамеренной работорговле, Спок. – Джим смотрит на него тяжёлым взглядом. – Какими бы ни были причины.
– Боюсь, что одна причина всё же…
Посол опустился в кресло. Вид у него был удручённый.
– Проблема в том, Джим, – заговорил, явно тщательно подбирая слова, – что Селек не прошёл полного курса управления эмоциями и обучался этому непосредственно шесть лет перед тем, как оказаться на “Энтерпрайз”. Причиной тому был тот факт, что он является изгнанником погибшего Вулкана. Не преступником, а тем, кого там были видеть не рады.
– Мда? – Джим, хмыкнув, устраивается поудобнее.
Ему нравится посол. Его хитрожопость, тёплый взгляд, лукавые искорки в глазах и мягкая ирония. Поэтому послу можно многое. В том числе и попытаться оправдать проступок, за который, по-хорошему, коммандера нужно отдать под трибунал.
– Тогда я слушаю, Спок.
– Из уважения к памяти его матери я скажу только одно, – посол поднял взгляд от своих сплетённых пальцев к Джиму. – Полагаю, ты и сам знаешь, что случается, когда представитель вулканского народа попадает в плен к ромуланцам. Мать Селека была вулканкой из достаточно знатного рода и видным учёным, несмотря на свою молодость. Но на Вулкане никто не принял бы полукровку, порождённого в ненависти двух народов.
– Ты хочешь сказать… О-о, бог мой…
Джим провёл ладонями по лицу. Ещё один занимательный факт – коммандер полуромуланец. Рождённый от изнасилованной женщины в плену. Вопрос, почему этого не указано в документах, даже не встаёт – работа Прайма. Да и сами вулканцы сейчас не то чтобы шикуют со своей ксенофобией. И вот посол берёт этого мальчика под своё крыло, учит, помогает получить образование, устраивает на “Энтерпрайз”. А Джим после смерти Спока назначает его коммандером за выдающиеся успехи в службе и потому что… хочет видеть рядом вулканца.
Логично.
– Я понял тебя, – кивнуть, наконец. – Это снимает многие вопросы. Но ответственность, как ты понимаешь…
Прайм кивнул в ответ.
– Спасибо за понимание, Джим. Да, Селек вырос в колонии на периферии галактики, когда я случайно нашёл его – по человеческим меркам ребёнка тринадцати-четырнадцати лет, и привёз на Новый Вулкан… говоря вашими словами, это был скандал. Даже несмотря на малую численность вулканцев, после истории с Нероном полукровку отказались принять. Единственное, что мне удалось сделать – дать ему фамилию одного из погибших на планете малоизвестных кланов и устроить по своей рекомендации в Академию. Так Селек попал в базы данных Звёздного флота под официальной фамилией, но на Вулкан ему путь заказан. – Прайм слегка сжал губы – вот и всё неудовольствие, которое он позволил себе выразить по поводу поведения собственного народа. – Ментальные практики и освоение боевых искусств сделали своё дело, но в некоторых вещах мой подопечный продолжает следовать порыву, а не логике. А к тебе он особенно привязан – ещё больше поводов поддаться эмоциям.
– Ну, ко мне привязан, от меня и огребёт…
Пискнул интерком, и Джим тут же щёлкнул кнопкой приёма входящего.
– Капитан, – говорила Ухура, – мы связались с Джонсом. Он на Осирисе-3. Вы подниметесь на мостик?
– Нет, переведи на этот зал. Спасибо.
В интеркоме что-то щёлкнуло, затем пискнул ещё один входящий. На экране видеосвязи нарисовался раскрасневшийся, разлохмаченный старина Сирано Джонс.
Джим слегка откинулся в кресле.
– Я жду объяснений.
– Объяснений, капитан?! – он отчаянно всплеснул руками. На секунду стало видно интерьер пилотного отсека его корабля, позади – какие-то разворошенные ящики и коробки. – Меня взяли в плен под угрозой расстрела, и… и… ваш вулканский умник заложил бомбу в мой корабль! Сказал, что вернётся, когда осуществит свой план, и сам её обезвредит, но… его нет уже восемь часов! А найти взрывчатку я не могу! Вы хоть понимаете, что это преступление против личности, по федеральным законам…
– Вы не на территории Федерации, и это во-первых. Во-вторых, по федеральным законам вы давно должны быть заключены пожизненно, – отрезал Джим, перебивая поток словесных излияний. – Где Селек и что с ним?
Джонс подул на прядь волос, упавшую на лоб. Выглядел почти несчастным.
– Откуда же мне знать, капитан Кирк? Он угрозами заставил меня организовать сделку по продаже себя в руки орионской организации, занимающейся скупкой рабов разных рас! Я это сделал, потому что, как понимаете, не хочу лишиться своего единственного корабля. Может, его уже вывезли с планеты, если есть покупатель. Может, мальчишка ещё тут. А может, он меня предал и не собирается обезвреживать бомбу! За него не так много дали, чтобы покрыть утрату корабля!
Ты ещё и нажился на этом
Прекрасно. Просто великолепно.
– Я ему оставил по его приказу коммуникатор и нож, – пробурчал Джонс. – Коммуникатор выключен, сразу скажу. Тоже его просьба.
– Оставайся на месте. Мы засекли твои координаты и вылетаем.
Экран погас. Джим передал приказ на мостик – проложить курс до Осириса-3. Ситуация осложнялась тем, что это была перевалочная колония на периферии квадранта, а сама планетка находилось в обширной зоне, куда кораблям Федерации желательно было входить только в крайних обстоятельствах. Стычки с орионскими пиратами одиночного судна почти всегда заканчивались в пользу пиратов.
Выключив интерком, Джим слегка развернулся в кресле к Прайму.
– Пока всё сходится. – Он потёр переносицу, зажмурившись. От всех новостей голова начинала болеть, а конца-края дурдому не предвиделось. – Селек в числе прочих причин написал в приложении к письму для МакКоя, что прямая стычка Федерации с пиратами стоила бы нам огромных потерь. Я понимаю, что здесь необходима была более тонкая работа. Но всё же…
Снова пискнул интерком. Рука сама собой потянулась и на автомате ударила по кнопке.
– Капитан слу…
– Капитан, третья палуба, секция 11-В, у нас тут… У нас… воскресший коммандер!!! Он вводит коды доступа для разблокировки отсеков и…
Вопль прервался быстро и тихо – просто умолк на середине после глухого стука.
Джим приподнялся в кресле.
– Что ещё за… Лейтенант Джексон!
========== Глава 10 ==========
Спок понимал, что незамеченным от капитанской каюты не пройдёт, а накинутый вулканский плащ, подаренный ему два дня назад Селеком, вряд ли хорошая конспирация. Но добраться до зала совещаний было необходимо, поэтому встреченных на пути членов экипажа приходилось мягко оглушать. Кого-то нервным захватом, кого-то – лианами, выбивая из рук фазеры. Того, кто успел поднять тревогу, пришлось обхватить лианой и стукнуть о стенку.