По поднятой тревоге в секции блокировались дверные перегородки. Это затрудняло передвижение, так как приходилось вводить коды деактивации.
Он смутно, но представлял, как выглядит ситуация со стороны – зелёный призрак коммандера Спока в чёрном вулканском одеянии ходит по кораблю, вскрывает двери, для разблокировки которых требуются коды доступа старшего офицера, и оглушает людей лианоподобными отростками.
Подойдя к нужному залу, он ввёл короткий код на панели – из воспоминаний капитана ему достались и капитанские коды доступа в закрытые помещения. Двери бесшумно открылись.
– Капитан, мне пришлось покинуть каюту по ряду причин, о которых я предоставлю полный отчёт по вашему требованию, – Спок остановился на пороге, едва сдерживаясь, чтобы не опутать Джима лианами и подтащить к себе. – Разрешите временно находиться рядом с вами до разрешения текущей ситуации, а так же внести ясность в происходящее касательно поступка старшего офицера Селека.
– По вашей милости, мистер Спок, мне теперь нужно успокаивать команду после шатающегося по кораблю призрака.
Кирк резко встал.
Кажется, все его знакомые вулканцы решили его выбесить. И если бы из-за дверной перегородки вылез Сарек с перерезанными кабелями из инженерного, Джим уже даже не удивился бы.
– Посол, – холодно и чётко произнёс капитан, – сопроводите мистера Спока в свою каюту. Не выходите оттуда, – выделил голосом, – ни один из вас, пока я с вами не свяжусь. Я выслушаю вас, когда состояние экипажа не будет вызывать у меня опасений. Что касается вас, мистер Спок, – Джим зло сощурился, смотря на молодого вулканца, – то настолько нелогичного поступка я от вас не ожидал. Мой коммуникатор был включен всё это время, а интеркомом пользоваться вы умеете.
Оставшись один, Селек извернулся на полу и возился до тех пор, пока нож и коммуникатор, положенные Джонсом незаметно в карман хламиды, не вывалились на пол. После этого вулканец дёрнулся ещё несколько раз так, чтобы суметь подхватить нож, и начал перепиливать верёвки.
Он отдавал себе отчёт в том, что может не успеть, и чутко прислушивался к звукам, доносящимся из бара. Уходя, орионец плотно прикрыл дверь, и шум стал почти неслышен.
Попутно он структурировал информацию, полученную от Джонса. Кварл стоял где-то в середине в иерархии работорговцев и контрабандистов и был «элитным» посредником – принимал штучный «товар» и контролировал его отправку на корабль, а также участвовал непосредственно в добыче редких гуманоидов и животных. Он же продал Сирано горшок с необычным растением и множество экзотических живых существ с разных планет для дальнейшей перепродажи. На «Энтерпрайз» при конфискации установили, что все животные обладают каким-то дефектом – браконьеры не могли продать их как качественный товар и сбыли «остатки» с дефектами Джонсу. А тот первым делом отправился на станцию «Орион-408», где по воле случая повстречался с самим Селеком и капитаном, узнавшим его.
Но тот факт, что все животные Сирано были с дефектами…
Верёвки перепиливались плохо. Нож никак не получалось ухватить в нужном положении.
Означает
Что растение, доставшееся капитану, тоже было с дефектом.
На этой мысли Селек застопорился. Он не знал, в чём выражался дефект Спока-растения.
Когда торговец вернулся через полтора часа, Селек по-прежнему лежал на полу, в той же позе, в которой его оставили. Со стороны он не выглядел сильным, а чёрная широкая хламида усиливала этот эффект. Увидеть перерезанные верёвки в полутьме не представлялось возможным сразу.
– Поднимайся, красавец. Пойдём, – Кварл зашёл в клетку безбоязненно и попытался поднять его с пола. Селек позволил захватить себя, мгновенно извернулся в хватке и приставил к горлу работорговца нож.
Две секунды орионец косился на лезвие, затем усмехнулся и процедил сквозь зубы:
– Я сломаю тебе рёбра, мелкая вулканская шлюха. Раздавлю.
– Попробуй, – спокойно ответил Селек, блокируя боль в запястьях ментальным усилием. – С вероятностью в восемьдесят пять и сорок три сотых процента я быстрее перережу тебе сонную артерию. Но мы всегда можем договориться.
Уже несколько успокоившимся Джим взошёл на мостик. На него таращились испуганные глаза всей альфа-смены. Сулу – умница – поднялся с капитанского кресла, вытянул руки по швам.
– Капитан, разрешите доложить обстановку?
Кирк остановил его жестом, жестом же велев занять место рулевого. Вместо привычной кудрявой макушки Чехова на месте навигатора маячила чья-то лысина. Заняв своё кресло, Джим глубоко вздохнул, потёр переносицу.
– Ухура, передачу на все палубы. На корабле находится форма жизни, – его голос, отдающийся эхом, зазвучал в передатчиках, – которая приняла облик коммандера Спока. Никому ни в коем случае не паниковать, не пытаться его задержать. Форма жизни, согласившаяся называться именем Спока, абсолютно безвредна, находится здесь под нашей защитой и охраной. Капитан Кирк, конец связи.
Тонкие пальцы женщины, порхая над панелью, отключили микрофоны. Дав указание следовать по намеченному курсу – к кораблю Джонса – Джим принялся за чёртову подделку документов.
Составить запрос командованию на проведение операции по захвату орионских работорговцев. Причина – подозрение на то, что работорговцы обнаружили новую форму жизни, представителей которой против их воли продают в рабство. Доказательство – формы жизни, изъятые у торговца Сирано Джонса и его собственные показания.
Вот хотя бы полдня назад, хотя бы перед отлётом, чтобы всё не выглядело так же натянуто, и Джим был бы уверен в успехе своей липы. А так – пятьдесят на пятьдесят.
Приложить к запросу отчёт научного отдела, изучавший ранее растение до того, как оно стало Споком, добавив обещание выслать доказательства его разумности чуть позднее.
И всё равно попадёт от командования – капитану, старпому, главе научного отдела. Хотя бы просто за то, что предыдущий отчёт по растению его разумности не предполагал. Но попадёт – это не трибунал, с этим жить можно.
Подчистив все концы, Джим оставил мостик на Сулу и отправился на беседу с вулканцами.
– Итак? – За его спиной закрылись двери каюты Прайма. Джим встал тут же, уперев руки в боки. – Я готов слушать тебя, Спок.
– Джим. – Красивое вулканское лицо было бесстрастно, но Джим отчего-то знал, насколько тому сейчас грустно и тяжело. И знал, что это из-за злости самого Джима. – Я хотел попросить прощения за то, что напугал твой экипаж. Это не было логичным поступком.
– И все вулканцы считают, что признать свой поступок нелогичным достаточно, чтоб получить прощение? Нет, – это к вставшему Прайму, который уже нацелился защищать свою младшую версию, – не хочу ничего слышать. Эту ситуацию я урегулировал. Теперь мы будем говорить о деле. В ваших интересах, посол, – Джим зыркнул на того, но послу его злость всегда была как с гуся вода. Как и многие другие неприятные ситуации, – приложить все усилия к тому, чтобы руководство не особенно заморачивалось расхождениями в хронологии подачи документов. Я всё сказал.
Подтянул к себе стул.
Сел.
– Теперь я слушаю.
Спок заговорил сухо, официально, как мог бы в прежние времена зачитывать срочный доклад.
– Во-первых, Джим, я не мог не прийти. Меня тянет к тебе тройная память существ, для которых ты более чем близкое существо. На это накладывается состояние организма, активированный биологический код размножения моего вида, несмотря на то, что ты не сможешь меня опылить. Ускоренный срок жизни усилил потребность в тебе, и это очень сложно контролировать.
Во-вторых, как ты уже знаешь, мне осталось жить чуть более одного месяца. Коммандер помог мне пробудить воспоминания о моих… в вашей культуре это называется «прошлые жизни». Имея краткий срок воплощения в физической форме, наша раса вынуждена сохранять и передавать накопленные знания и опыт телепатически, чтобы с этим информационным грузом появиться в новом физическом воплощении и продолжить процесс постижения с прерванного смертью этапа. Назовём эту субстанцию, хранящую память, «сущностью» для краткости. Передача «сущности» после моей смерти возможна только на моей родной планете, так как для неё необходимо две особи – одна с цветком, готовым к опылению, и другая с пыльцой. По этой причине сущность, составляющая память моих воплощений, скоро перестанет существовать. После моей смерти, не помещённая в новое растительное тело, она растворится.
Спок помолчал, переведя взгляд на свои сплетённые пальцы.
– Коммандер Селек также выяснил при контакте с моей памятью, что орионским пиратским судном были похищены и умерли в неволе несколько сотен особей моего вида. С новой их партией я попал в руки Сирано Джонсу и после – на этот корабль. Принимая во внимание ваше неадекватное на момент моего пробуждения состояние, капитан, подтверждённое доктором МакКоем, коммандер принял решение попытаться спасти меня и других представителей моей расы, нарушив известные вам пункты устава и директив. О других причинах вам известно из приложения к его письму.
Ага
Кроме того почему он сам не составил запрос на спасательную операцию падла
Это что
Мелкая месть мне за что-то
– То есть сейчас наша задача, – Джим, насколько смог, отрешился от эмоций, – разыскать это судно, дождаться, пока он выйдет на связь, и направиться к твоей планете?
– Да, Джим. – Спок кивнул. – Моя память подсказывает мне, что захватывать орионское судно самостоятельно не имеет смысла, поскольку при угрозе захвата силами Федерации с вероятностью в восемьдесят семь процентов они уничтожат собственный корабль.
– Понятно.
Кивнув, хлопнув ладонями по коленям, Джим поднялся. Спок тут же поднялся следом (Прайм сидел, слегка улыбаясь глазами).
– Мы подойдём к судну Джонса нескоро, но всё же я сейчас должен быть на мостике. Спок, – шаг навстречу молодому вулканцу. Взять его руку. Заглянуть в глаза. – Я правильно понял, что тебе сейчас очень сложно находиться вдалеке от меня?
– Всё верно, Джим, – в его лице будто что-то расслабилось. – Максимальное расстояние, на котором я могу находиться от тебя, не испытывая дискомфорта – полтора моих шага.
– Сейчас ты – гражданское лицо, тебе нельзя на мостик.
Поцеловав его длинные пальцы, Джим отпускает руки и поворачивается к Прайму.
– Ты сможешь легализовать его как представителя новой разумной формы жизни?
– Конечно, Джим, – не-улыбнулся тот, – это мудрое и гуманное решение, как с точки зрения логики, так и по отношению к нему.
– Тогда займись. Когда я получу подтверждение от командования, – снова поцеловать пальцы Спока, – приходи ко мне.
Он прижимается лбом ко лбу Джима, прикрывает глаза.
– Я приду, капитан.
Селек связался с Джонсом сразу же, едва представилась возможность, пробираясь переулком между зданий и таща за собой пленного орионца. Вулканская техника подчинения сознаний являлась запрещённой, но он и так нарушил больше половины пунктов устава и моральный кодекс Вулкана, запрещающий насилие.
– Готовьте корабль к взлёту. Я скоро буду.
– Будете?! – взорвался динамик. – И через сколько минут мы взлетим на воздух – прежде, чем просто взлетим, или ещё до?
– Я успею обезвредить бомбу, – пообещал вулканец и отключил связь.
Оставалось не так много времени, прежде чем «Энтерпрайз» войдёт в эту зону и подвергнет себя опасности. Необходимо было перехватить их до вторжения.
– И где же бомба, чёртов вулканский мальчишка? – Джонс едва не подпрыгивал в кресле. Корабль мягко оторвался от поверхности пустынного поля и начал набирать высоту.
– Никакой бомбы не было. Ваш корабль в полной безопасности, – ответил Селек, вглядываясь в показания приборов. В этот раз он сам вёл маленький корабль, удивляясь, как легко с виду старое судно подчиняется командам. Возможно, корабль также представлял собой модельную сборку орионских перекупщиков деталей и технологий.
После известия о том, что бомбы не было, Джонсу, кажется, стало плохо. Он восемь и семь десятых секунды хватал ртом воздух, после чего разразился руганью на трёх языках (в одном из которых Селек не без любопытства опознал диалект вулканского).
– Вы же не врёте! Вся ваша раса, вы вечно это повторяете – «вулканцы не лгут»!
– Возможно, вулканцы не лгут, мистер Джонс, – Селек смотрел, как на обзорном экране далеко внизу под днищем корабля остаются облака планеты Осирис-3. – Но можно ли назвать меня вулканцем?
Джим, ощущая, что сюрпризы только начинаются, принял переведённый сигнал интеркома на компьютер в своём кабинете. Шёл третий час гамма-смены, а капитан даже не представлял, когда в следующий раз сможет поспать хотя бы пару часов.
Стоящий за спиной Спок положил руку на его плечо – жест мягкий, но успокаивающий. Особенно если учесть, что левое бедро уже поглаживала одна из лиан-плетей, и делала это всё более настойчиво.
На мониторе, померцав, возникло изображение с корабля Джонса.
Селек был жив, пусть и не совсем здоров – в крови, синяках, наливающихся ржавой зеленью, но – в форме звёздного флота. Что примечательно – чистой и не мятой. Да и выражение лица у него было привычно коммандерское – непроницаемо-спокойное. Взгляд только… странный.
– Капитан, говорит коммандер Селек. – По губам Селека проскользнула едва заметная улыбка, но он точно понимал, как звучит в текущих обстоятельствах это «коммандер». – До дальнейших распоряжений. Я рад видеть вас в добром здравии. «Энтерпрайз» не нужно входить в зону Осирис. Я и мистер Джонс возвращаемся на корабль. Я взял в плен орионского информатора, причастного к делу похищения с планеты в системе Эона-8 разумных растений. Сейчас передаю координаты. Капитан, – он набрал что-то на панели и снова поднял голову, – Спок будет спасён от окончательной смерти. Спасти его проданных орионцами сородичей мы не успеем, так как они прошли вегетативный цикл и уже умирают. Но в наших силах защитить их планету. Если вы ещё этого не сделали, можете временно объяснить пребывание Спока на корабле как посланца с планеты растений, просящего защиты для своего народа. Конец связи.
Изображение погасло. Джим устало откинулся на спинку кресла. К трём часам ночи на злость сил уже не особо осталось.
– Даже при максимальной скорости они вернутся не раньше, чем к следующей альфа-смене, – заметил Спок, мягко перебирающий его волосы. – Тебе нужно отдохнуть хотя бы несколько часов.
Не согласиться было сложно. Джим набрал код, связываясь с мостиком через интерком.
– Могель, – и прикрыл глаза, растворяясь в ласковых прикосновениях Спока. Вулканская зараза точно использовала какие-то из своих ментальных штучек-дрючек для его успокоения. – Корректировка курса, до границы нейтральной зоны.
Лысый чеховозаменитель ответил “есть” и попросил подождать минуту.
Джим, не удержавшись, провёл пальцами по свободно висящей ладони Спока.
– Ты прав, конечно. Сейчас…
– Девять часов и двадцать три минуты, сэр, – через пару минут рапортовал Могель. А вот Чехову на расчёты меньше одной понадобилось бы.
Джим поймал себя на том, что из-за усталости стал раздражительнее.
– Отлично, значит… – Как там рулевого звали? Джим чуть по привычке не сказал «Сулу», – Аюш. Ложитесь на этот курс, до конца смены мостик на вас.
– Есть капитан, – отозвался динамик.
Можно было позволить себе несколько часов отдыха.
Расслабленный и удовлетворённый Джим спал в объятьях Спока. Спок оплёл его плетьми, обнял руками, вжался всем телом, но было недостаточно, до безумия недостаточно близости капитана. Это то «недостаточно», которое преследовало вулканца наподобие голода. Постоянный голод, исключая моменты их соития – единственно в них можно было ощущать полноту любви, желания, привязанности, которые передали Споку три полукровных вулканца.
Волосы Джима растрепались, щекотали кожу плеча (капитан устроил голову на плече Спока), его полуоткрытые губы…
– Джим… – шепчет Спок, касаясь его губ большим пальцем. Шепчет тихо, касается невесомо, лишь бы не разбудить уставшего капитана.
Его не слышат. Джим спит крепко, чуть обняв Спока в районе поясницы, на его плече темнеет засос, который Спок оставил, потеряв контроль над собой во время совокупления. Его тело закрыто тонким одеялом только до бёдер, и можно разглядеть мягкий пенис в опуши волос, полукруг ягодицы…