Собственный выкрик оглушил, и Карвер зачем-то ещё и зажмурился.
Гаррет и впрямь способен сожрать себя поедом за это. Чувство «из-за меня» — это у них, чтоб его, семейное. И Карвер боялся. Отчаянно, до рвущейся изнутри истерики. Он не понаслышке знал, до чего себя можно так довести.
Брат помолчал. А потом снова его обнял. Почему-то очень осторожно. Искрил он, что ли?..
— Тебя отпустят попрощаться?
И никакого ответа. Охуенно, блядь.
Карвер решил, что как только он увидит хоть кого-то из друзей Гаррета — выбьет обещание глаз с него не спускать. Пожалуй, у всех выбьет. Пусть, что ли, очерёдность установят…
— Не знаю, — честно ответил он. — А вообще, наверное, да. Я Траска попрошу разрешение выписать.
Гаррет кивнул. Карвер наконец открыл глаза. Брат смотрел устало и почти пусто.
Убитого им малефикара захотелось поднять, и плевать на то, что некромантией он не владеет, и вообще она ему отвратительна — и убить ещё раз. И ещё. И ещё. Неоднократно. Пока возможность поднимать не кончится.
— Не оставайся один сегодня, — сдавленно попросил Карвер. — Ладно? Пожалуйста. Мне спокойнее будет.
Гаррет вяло и неопределённо мотнул головой:
— Ну, меня ждут.
Слегка отпустило. Совсем слегка. Но это было лучше, чем ничего.
…Когда Гаррет ушёл, Карвер вернулся к себе и лёг на кровать, не раздеваясь. Его рвало на части, и даже заплакать не получалось — если б вышло, потом было бы… ну, не легче, конечно, но чуть терпимее.
Он так и не уснул.
Встретить в Тени демона с лицом мамы очень сильно не хотелось.
***
От погребального костра он ушёл, сжав на прощание кулак Гаррета и кивнув ни на шаг не отходившим от него Фенрису и Андерсу. В иное время эта их сцепка Карвера бы поразила, но сейчас ему, конечно, было плевать. Рядом с братом — и ладно. Ему от них точно больше ничего и не надо.
Траск, который его сопровождал, сочувственно молчал, удерживаясь даже от печальных вздохов. И на том спасибо.
Казематы встретили горячими плитами, пыльным светом и дурной атмосферой вокруг. Словно и не уходил.
Едва миновав внутренний двор, Карвер почти бездумно свернул к Орсино.
Сел в привычное уже кресло, как-то неловко скрючился и закрыл глаза.
Конечно, билась дурная мыслишка: «Пришёл к учителю — не сиди статуей, нечего сказать — зачем пришёл?», но Карвер слал её в дальний полёт.
Зачем он пришёл сюда, он не знал. Что-то говорить не только не хотелось, но и просто было бессмысленно.
Гаррет нанял кого-то, чтобы тело мамы привели в надлежащий вид, но даже это не помогло скрыть всех… повреждений, нанесённых малефикаром.
Кажется, на эту тварь ещё до того, как всё случилось, почти вышел кто-то из храмовников. Или бывших храмовников?.. Почти.
Кажется, расследование замотали по требованию… чьему? Авелин, что ли? Какие-то у неё странно виноватые глаза сегодня были…
К демонам.
Скрипнул сначала стул, потом — половицы. После Карвер услышал негромкий звук закрывающейся двери — он её за собой не закрыл?..
А потом прохладные пальцы коснулись его виска. Он не открыл глаз, только чуть дёрнулся навстречу фигуре, от которой шло странное в сочетании с прохладой тепло.
Следующее ощущение было ещё более странным, хотя само по себе не таким уж непривычным. Но то, что Первый Чародей вдруг мягко погладил его по голове — ну, это было… неожиданно.
— Не соболезнуйте, — вырвалось у Карвера. — Пожалуйста. Не надо. Я наслушался.
К горлу подступил долгожданный комок, но сейчас Карвер был ему не рад. Вот уж перед кем-кем, а перед Орсино разреветься ему очень и очень не хотелось.
— Посидите здесь, если хотите, — очень негромко проговорил Орсино, не убирая руки. Пальцы ненавязчиво перебирали волосы. — Мне нужно отойти по небольшому делу. Я вернусь через полчаса, и за это время сюда никто не войдёт, Карвер.
Удалился он так же тихо и мягко, как подошёл.
Карвер вжался в кресло, подобрав ноги, уткнулся в коленки и, наконец, от души разрыдался.
Через двадцать минут он уже лежал в своей комнате, уткнувшись в подушку.
Спасибо Первому Чародею он скажет чуть позже.
***
А через какое-то время, когда Карвера уже слегка отпустило, когда он нашёл в себе силы более или менее полноценно вернуться к своим обязанностям, по Кругу поползли очередные слухи. Впрочем, «поползли» — это неправильно. Помчались. Побежали с какой-то нечеловеческой скоростью. И, ради разнообразия, говорили не о том, что происходит или может произойти у них, а о событиях в городе.
Всё началось, кажется, с дичайшего скандала у храмовников — мелькали имена сера Варнелла и матери Петрис, которую Карвер даже немного помнил по своим похождениям с Гарретом. Что-то эти двое умудрились затеять против засевших в Киркволле кунари, и это уже грозило нехилым скандалом, от которого кунари могли перейти ко вполне конкретным боевым действиям. Имя Гаррета, кстати, тоже мелькало. Как-то он в этом участвовал, вот уж в каждой бочке…
Казематы бурлили, пару раз Карвер, почти в панике шатаясь по внутреннему двору, видел там Авелин (интересно, ей-то сюда зачем?), но от его расспросов она отмахнулась. Однако глаза у неё были совершенно бешеные, а раз так… в общем, судя хотя бы по ней, город за пределами Казематов бурлил тоже.
А в один день до их стен просто донеслись довольно далёкие, но всё же хорошо различимые крики, дым, запах гари и лязг оружия.
«Началось», — мрачно подумал Карвер, сгоняя свою мелюзгу в кучу и утаскивая их из тренировочного зала. Несмотря на поднявшийся вокруг хаос, в его голове наступила удивительная ясность. Он знал, что делать: сначала спрятать учеников понадёжнее, а потом, пожалуй, найти Орсино или хотя бы кого-нибудь из Старших Чародеев, и решить, что они предпримут. Вот сейчас, когда город, судя по всему, рвали на части те, которые их всех без разбора посадят на цепи и зашьют рты.
Малышня, поразительно быстро и слаженно выстроившись в более или менее приличные две колонны, оставалась в достаточно далёких от входа комнатах. Но в случае чего, из них можно было быстро удрать. Чего Карвер, конечно, им всем делать не рекомендовал. Если всё кончится хорошо для них — для всех — потом могут и на попытку побега из Круга списать…
…В коридорчике орали. Или, как это там называется у приличных людей? Спорили на повышенных тонах, вот.
— Вы уверены в своих силах? — под ложечкой неприятно заныло: он узнал голос Рыцаря-Командора. Твёрдый, хлёсткий, не оставляющий ни единого шанса на спор.
— Мне вполне понятно ваше желание заковать нас в цепи и лишить малейших намёков на права, — с нехорошей прохладцей и ещё более нехорошей вежливостью отвечал ей Орсино, — но, во-первых, полагаю, если вы оставите нас здесь, и мы ничем не поможем городу, высока вероятность того, что исполнение своего желания вы наблюдать не сумеете. А во-вторых — неужели вы уступите кому-то такую возможность?
Карвер жёстко прикусил губу, чтоб не расхохотаться, навлекая на себя гнев храмовников во главе с Мередит. Орсино умудрялся острить в пререканиях с ней даже в минуты опасности.
Пока Мередит набирала воздуха для ответа, Орсино заговорил очень ровно и очень жёстко:
— И мы, и вы сейчас движимы желанием отстоять город. У них есть маги, Мередит, — Карвер едва не споткнулся, услышав личное обращение, но всё же удержался, — и поверьте мне, маги кунари — не те, с кем вы привыкли сталкиваться ежедневно и над кем имеете власть, — вот это что сейчас было? Подсластить лекарство, подмазать, чтоб согласилась? Ох, судя по горькой складке, прорезавшей его лоб после этих слов — вряд ли. — Хотя бы сейчас признайте, что мы нужны. Пока вас не лишили шанса не только на это, но и на всё прочее.
Карвер подошёл, наконец, ближе к нему и ещё нескольким магам — и Старшим, и нет — и глянул на Мередит с её храмовниками. Эх, жаль, у них лиц за шлемами не видно. А то можно было бы попытаться понять, кто из них согласен с Орсино, а кто идиот.
— Тогда разделимся, — наконец решительно рявкнула Рыцарь-Командор. Карвер едва сдержал выдох: сидеть на жопе ровно, когда вокруг творилось то, что творилось, он бы точно не смог. А ведь без согласия главы храмовников — хрена с два бы они вообще вышли из Казематов. — Мы идём в Верхний город, вы…
— Мы найдём, откуда начать, — веско и твёрдо выговорил Орсино. Если бы не бушующее снаружи невесть что, Карвер бы, может, даже залюбовался.
Стоп, что?
— Отлично, — уронила Мередит. — Нам нужно пробиваться к Крепости Наместника. Вы ведь, надеюсь, понимаете, что это — одна из их целей?
На цели кунари Карверу, честно говоря, было плевать.
Просто жить хотелось.
***
— Хоуки так просто не дохнут, Первый Чародей, — раздался откуда-то с небес привычно весёлый голос Гаррета.
В минуту критической опасности этот долбоёб вечно становился таким — врагов рубил с шутками-прибаутками, и вообще…
Карвер, в целом, не был уверен, в каком он из миров: в Верхнем городе Киркволла, или уже немножечко в Тени. Проходит через неё. После смерти.
Башка гудела, тело ныло и орало, требуя немедленно уложить себя на что-то мягкое, вокруг было шумно и людно, а ещё его голову за затылок поддерживала знакомая уже рука.
Карвер смутно припомнил бой. Смутно припомнил своё нечеловеческое возмущение, почти ярость, в ответ на крик Орсино: «Оставьте меня и бегите!». Припомнил, как обрушил на кунари такую цепную молнию, что отдача…
Отдача, кажется, оказалась сильнее его самого. Ух ты.
О подобных случаях он до этого только читал.
— Карвер, — он с трудом сфокусировал взгляд где-то на переносице Первого Чародея и чуть не подавился воздухом. Раньше тот никогда на него так не смотрел.
Как именно, Карвер думать откровенно боялся.
— Карвер, о чём ты думал? — на выволочку это было совсем непохоже, но Карвер всё равно попытался отвести взгляд. Потому что у них тут город, вообще-то, захватывали. — Я же велел вам меня оставить.
Вокруг, насколько Карвер видел, лежали четверо их мёртвых братьев по Кругу. Внутри противно заскребло.
«Надеюсь, они умерли не от моих молний», — устало пронеслось в голове.
— А вот вы нас когда-нибудь бросали, а? — Карвер не выдержал и ткнулся лбом в довольно удачно подставленное плечо. Так. Отличное начало, кажется, пора заканчивать.
Голова перестала болеть, Орсино отнял руку, и Карвер, стараясь не глядеть в его сторону, встал.
Судя по ощущениям, лириумное зелье ему было ох как нужно. Вспомнив, что перед выходом из Казематов получил несколько флаконов, он потянулся к поясу, снял один, по счастью, не разбившийся, и выпил залпом.
— Гаррет, — он откашлялся, — я, конечно, всего ожидал, но ты-то тут каким боком?
Тот звонко рассмеялся, стирая со щеки кровь и окидывая его самого, а потом и Орсино неожиданно острым взглядом:
— Где все — там я, забыл?
— Забудешь такое, — проворчал Карвер. Почему-то тоже захотелось рассмеяться. Ну, или улыбнуться хотя бы.
Семейную сцену решительно прервала невесть откуда взявшаяся Мередит. Ну да, ну да: до Верхнего города они дошли довольно быстро, и теперь двигались к Крепости от церкви, а храмовники… от рынка, наверное. Видимо, Гаррет с Фенрисом, Андерсом и Авелин в компании — оттуда же.
— Вы выжили, — бросила она Первому Чародею.
— Какое невероятное облегчение я слышу в вашем голосе, Рыцарь-Командор, — устало ответил тот.
А дальше началась вполне привычная по Казематам галиматья, отличавшаяся только тем, что впереди их ждал бой. Мередит говорила о защите города, Орсино обвинял её в одержимости контролем, тщеславии и стремлении захватить власть, а тут, разумеется, влез непрошеным третьим Гаррет и практически велел обоим заткнуться и не спорить, а думать, и Карвер чуть не возмутился, но тут Орсино без звука передал едва знакомому человеку командование их небольшой группой, и слова застряли в горле.
Он что, настолько устал? Настолько отчаялся, что пойдёт за первым выбранным? Он ведь принял такое решение не потому, что Гаррет — брат Карвера: это глупо, а Орсино глупостей в принципе не делал.
Карвер глянул ему в лицо. Орсино смотрел куда-то мимо тел погибших магов, и Карвера что-то резко прошило насквозь через грудную клетку. Наверное, так врагов мечом пронзали.
Не до конца понимая, что делает, он уцепил наставника за рукав и прямо ответил на удивлённый взгляд. Отлично. Встряхнул, кажется.
— Нам нужно решить, как мы войдём в Крепость, — Орсино очень мягко и почти незаметно выудил рукав из пальцев Карвера и заговорил почти так же, как всегда, практически неотличимо от обычного своего тона. — Я могу их отвлечь. Вы тем временем войдёте внутрь. У них заложники. Прорываться нельзя.
Мередит и Авелин очень похоже скрипнули зубами, но спорить не стала ни одна.
Дальше для Карвера всё слилось в одну дикую пляску заклятий, мечей, топоров, болтов и стрел. Потому что… отвлечение отвлечением, но когда Гаррет со своими людьми влетел в Крепость, за спинами заревело, зарычало, загрохотало — кунари, державшие в Крепости заложников, как выяснилось, ждали подкрепления. И дать этому подкреплению войти внутрь было никак нельзя.
Биться бок о бок с храмовниками оказалось не так уж плохо. Особенно Карвер это оценил, когда сплетал силы для заклятия, а его прикрыли щитом от нацеленного в него, «саирабаза», кунарийского копья.
Их было немного, но силами они обладали сокрушительными. Мередит лишилась двоих людей. Орсино выглядел так, словно прямо сейчас и прямо здесь отпустит посох и упадёт, потому что на своём оружии он почти повис. Зелья у Карвера не осталось, маны, кажется, тоже. Но на время всё затихло.
— Входим, — обронила Мередит. И распахнула двери Крепости, не дожидаясь ни согласия, ни возражения остальных.
«Ну, Гаррет, если ты там лёг — шкуру спущу…».
***
В кабинете Первого Чародея горела только одна свеча.
Орсино стоял, чуть опираясь на свой стол, и медленно, почти по капле, очень мелкими глотками вливал в себя сильнодействующую лириумную настойку. Он позволил себе это только теперь, добравшись до Казематов и кабинета, только разойдясь с Мередит и её храмовниками. Карвер за ним прошмыгнул почти привычно. А ещё — потому, что оставлять его одного не хотелось. Очень уж глаза у него были нехорошие.
От пережитого кружилась голова, Карвер даже предположил, что спать будет не меньше полусуток. Битва, от которых он конкретно отвык за три года сидения в Круге, вымотала его до основания. И ещё как-то надо было уложить в голове, что у Гаррета теперь — титул, а у него, Карвера, следовательно — теоретически больше перспектив в затяжной борьбе с охуевшими храмовниками.
А ещё было нужно куда-то девать их с братом короткий разговор после всего — тот, улучив момент, ухватил Карвера за плечо, оттащил в сторону и спросил в лоб:
— И что у тебя с ним?
Вопроса Карвер не понял. Даже не сразу дошло, о ком там говорит Гаррет. А когда дошло, всё равно не понял — или предпочёл не понять.
— Он как увидел, что ты в отключке, рванул к тебе на всех парах — и сразу исцеление, даже сесть не успел, — сообщил Гаррет. — И знаешь, Карв, это не было особенно похоже на простое «спасти того из своих, кто ещё жив». А потом ещё это «чем ты думал»…
— Не «чем», а «о чём», — зачем-то поправил уязвлённый Карвер. Гаррет умел одним вопросом и парой фраз поставить с ног на голову то, что было привычным. Ну, или раскопать что-то, что ты и сам не знал толком, как назвать. — И что ты думаешь?
Гаррет улыбнулся. В глазах его плясали искорки ещё не отгоревшего триумфа:
— Тут, братишка, главное — не то, что думаю я, а то, что собираешься делать ты. Но я считаю, что делать тебе стоит.
Ага. Спасибо. Помог, так помог.
…Карвер открыл было рот, да не знал, как обратиться. Официального «Первый Чародей» произносить не хотелось, а по имени он попросту боялся.
— Если повторится что-то подобное, — тихо заговорил он, наплевав на обращение: в конце концов, их тут только двое, не со шкафом же он разговаривает! — Если мы снова выйдем в битву — пожалуйста, не отдавайте таких приказов. Не вынуждайте, — он проглотил местоимение, — вас бросать. Пожалуйста. Всё равно этого никто не сделает.
Орсино криво и невесело усмехнулся, и тут же захотелось выразиться не очень куртуазно. Почему — Карвер не знал. Но желание точило.