— О, не стоит благодарности. Я рад, что ты смог приехать ко мне сегодня.
Чуть помедлив, Ганнибал продолжил:
— Останешься на ночь?
Уилл опустил взгляд в свою тарелку и погонял по ней вилкой последний оставшийся гриб.
— Мне бы хотелось. Но, по правде говоря, я даже сейчас быть здесь не должен. Мои собаки.
— Конечно, ты должен позаботиться о них.
— Ты… — Уилл вдруг запнулся и положил вилку, только для того, чтобы мысленно обозвать себя идиотом и снова ее взять. — Ты можешь поехать со мной. Если хочешь.
— Да. Очень хочу.
*
Они приехали в разных машинах, и каждый из них утром отправится по своим делам, но сейчас Ганнибал сидел на диване Уилла, переодевшись в пижамные штаны и футболку, и Уиллу хотелось продержать его здесь целую вечность. Стоя на кухне, он делал кофе, который они вряд ли будут пить, и смотрел на окруженного собаками Ганнибала.
Ни одно из животных не было настолько невоспитанным, чтобы запрыгнуть к нему на диван без разрешения. Но все они уже знали Ганнибала, и он им нравился. Во всяком случае, его угощения — точно.
— Я им ничего не принес, — сказал Ганнибал, пока его усевшиеся полукругом на полу почитатели не сводили с него глаз.
— Скажи им об этом.
Ганнибал поколебался минуту.
— Я ничего вам сегодня не принес, — в конце концов сказал он собакам. Трое из них наклонили головы вправо, когда это услышали. Бастер приподнялся на задние лапы и начал выпрашивать.
— Не уверен, что они мне поверили.
Уилл налил кофе в чашки и выпустил собак на последнюю перед сном пробежку во дворе. Они наперегонки помчались в ночь, позабыв и о Ганнибале, и о том, что не получили от него сосисок. Уилл сел на диван, позволив Ганнибалу приобнять себя за плечи и притянуть ближе. Затем наклонился, чтобы разуться, и вновь уселся, поджав под себя ноги.
— Их ты тоже разбаловал, — сказал он.
— И для тебя у меня тоже сегодня ничего нет. Как недостойно.
— Но ты накормил меня ужином, — ответил Уилл. Засомневавшись, он прикусил губу, но все-таки сказал это, стараясь сохранить непроницаемое выражение лица:
— И у тебя есть кое-что еще, чего бы мне сейчас хотелось.
— Потрясающе, — прошептал Ганнибал, целуя Уилла в макушку.
Уилл сильнее привалился к нему. Кофе согревал его руки. Он закрыл глаза.
— По правде говоря, я собирался поговорить с тобой об этом, — вдруг добавил Ганнибал.
— Мм?
— Необязательно, чтобы все было так несправедливо, как сейчас. Если вдруг тебе захочется более равного распределения ролей…
— Предлагаешь мне быть сверху?
— Ты специально выбираешь наименее элегантный способ, чтобы говорить о таких вещах?
— Только с тобой, уверяю тебя.
Ганнибал вздохнул, но Уилл смог уловить в этом вздохе оттенок улыбки. — Думаю, так даже практичнее. Да, именно это я и предлагаю.
— Я бы сказал, если бы хотел этого, — Уилл приподнял голову, чтобы посмотреть на лицо Ганнибала, но это не очень-то помогло. — Что насчет тебя? Ты бы сказал? Или ты уже это говоришь?
— Я вполне доволен тем, что есть.
— Как и я. Значит, все в порядке. — Уилл сделал глоток кофе и потянулся к столику, чтобы поставить туда чашку. — На мне сейчас те трусы, которые ты купил для меня.
— Какие именно?
— Черные с золотистым. Удобные, как ни странно.
— Из того, что выбирал я, на тебе не только они, — Ганнибал обвел пальцем воротник рубашки Уилла, и тот слегка вздрогнул.
— Насколько помню, я обещал купить тебе что-то более подходящее для походов на работу.
— Эта и так достаточно хороша.
— Думаю, можно найти еще лучше. Ты этого заслуживаешь.
Уилл до сих пор ощущал себя так, будто в его желудке — раскаленный шип, когда Ганнибал говорил об этом. И он, скорее всего, опять покраснел. Несомненно, Ганнибал заметил, какой эффект произвели его слова, и желание стало еще сильнее и мучительнее.
— Ты так и не рассказал о реакции твоих коллег, когда они увидели тебя в смокинге на месте преступления, — напомнил Ганнибал, и от этого стало только хуже.
Уилл огладил ладонями свои бедра. — Не знаю, что точно чувствую, примешивая сюда работу.
— Почему бы тебе не обдумать это, пока присматриваешь за собаками? Можешь присоединиться ко мне в постели, как только закончишь.
Стоя босиком на крыльце, Уилл наблюдал, как его собаки носились туда-сюда, то исчезая в тени, то вновь появляясь. Их глаза то и дело вспыхивали в свете желтоватой луны или фонарей у крыльца, когда животные останавливались, чтобы посмотреть на него, а затем вновь сорваться с места. Связывать секс с работой плохо в любой профессии. Особенно в его. Но было настоящим искушением позволить Ганнибалу говорить все, что ему захочется, делать любые намеки, говорить Уиллу, что думают люди, когда смотрят на него…
Он слегка потрогал ладонью свой член через штаны и тут же убрал руку, чувствуя смутную вину за то, что делает это перед своими собаками. Это было просто глупо, особенно если принять во внимание все то, что они уже делали перед ними, и будут делать снова.
Он присвистнул, подзывая их.
— Сюда, ребята. Домой, пора спать.
Он пересчитал их, когда они подошли к двери, а потом еще минуту или две звал Бастера, который явно унюхал что-то еще более интересное, чем угощения Ганнибала. В конце концов, когда все в целости и сохранности свернулись у камина, Уилл запер дверь и в последний раз проверил окна.
— Этой ночью мы в безопасности? — спросил Ганнибал. Он уже растянулся на кровати, положив руку под голову.
— В безопасности, как и всегда.
— Тебе кажется более безопасным наблюдать издали за тем, как плывет твой корабль, чем находиться на нем?
— В мое отсутствие ничего не случится.
— Получается, ты приносишь опасность с собой?
Уилл разделся и бросил рубашку с носками в бельевую корзину. А затем ему пришлось вытащить рубашку обратно, чтобы взглянуть на этикетку: половину вещей, которые Ганнибал ему купил, можно было подвергать только химической чистке.
— Может, опасность просто липнет ко мне, как зараза, — ответил он. Рубашку можно было смело отправить в стиральную машину. Свои Ганнибал, скорее всего, сдавал в химчистку. — У тебя хотя бы утюг есть?
Ганнибал рассмеялся настолько громко, что Уилл вздрогнул, как и его всполохнувшиеся собаки. Все как один, они уставились на него. Ганнибал слегка поднял руку, будто извиняясь.
— Прости, — сказал он, хотя во взгляде его все еще было неприкрытое веселье. — Ты всегда удивляешь меня.
— Я всегда веселю тебя, — Уилл залез на кровать, мягко подтолкнул Ганнибала, чтобы тот лег на спину, а затем уселся сверху на его бедрах.
— И это тоже, но даже в веселии велика доля изумления, — он протянул руку, чтобы дотронуться до щеки Уилла. — Я никогда не знал никого, кто хотя бы отдаленно напоминал бы тебя.
— О, как я тебя понимаю, — ответил Уилл, закрывая глаза и подаваясь навстречу прикосновению. Он был уверен, что на свете не было больше никого вроде Ганнибала. Сама мысль об обратном казалась абсурдом.
Свободная рука скользнула ниже по его телу, охватив его член через черный хлопок белья. Золотистая резинка трусов низко сидела по бедрам. Уилл чувствовал себя более чем нелепо, когда надевал их утром. И совсем глупо, когда пошел в туалет. Успокаивало лишь то, что вряд ли кого-то у соседнего писсуара могло бы заинтересовать его белье.
Ганнибал слегка сжал руку, и разум Уилла был выдернут из глубоких раздумий назад к реальности.
— Уже заскучал, Уилл? — спросил он слегка удивленно, глядя ему в глаза.
— Просто задумался о ношении подобного.
Ганнибал просунул пальцы под резинку на бедрах Уилла.
— Даже любопытно, что еще ты бы начал носить, если бы я купил это тебе.
— Пожалуйста, не увлекайся слишком сильно. Обо мне и так в Куантико слухи ходят.
— Злобный великан, пожирающий курсантов. Есть ли в этом хотя бы доля истины?
— Чем строже я с ними буду, тем лучшими профессионалами они станут, выпустившись.
— Подозреваю, твоему авторитету это не поможет, — Ганнибал стянул белье с бедер Уилла, высвобождая его член, охватил его рукой, несильно сжимая кулак, и снова взглянул на Грэма.
— Тот лиловый костюм, который ты хотел мне купить, не помог бы моему авторитету. Уверен, никого из них совершенно не интересует мое нижнее белье.
Ганнибал потер большим пальцем головку, и Уилл лег на него сверху, полностью возбужденный, думающий о кабинке мужского туалета оперы, о члене Ганнибала внутри себя.
— Так что со смокингом? Обдумал, хочешь ли сочетать работу с фантазиями?
— Что насчет твоих фантазий? Мы нечасто о них говорим.
— Я был просто счастлив, когда агент Катц застукала нас в твоей учебной аудитории.
— Ты даже свой пыл не умерил. Вообще ничуть.
— Мне нравится, когда люди знают, что ты — мой.
Уилл закрыл глаза и непроизвольно толкнулся бедрами в руку Ганнибала.
— Боже. Хорошо. Мы можем уже перейти к делу? Я уже пять минут как хочу ощутить тебя в себе.
Ганнибал выдавил лубрикант на ладонь.
— Хотелось бы проверить, все ли в порядке. Чувствую себя, будто пропустил что-то, когда ты подготовил себя перед оперой.
Уилл встал с коленей и освободился от белья. Потом повернулся к Ганнибалу спиной, позволяя увидеть все. Ганнибал погладил его зад, сильно сжал, а затем раздвинул его ягодицы. Уилл стиснул зубы от ощущения незащищенности. Его член дернулся выше, к животу.
— Ты думал обо мне на месте преступления? — спросил Ганнибал. — Продолжал ли ощущать, что я сделал с тобой?
Дыхание Уилла задрожало. Лектер вошел в него двумя пальцами, использовав слишком много смазки. Это было неважно. Они могли позволить себе испачкаться. В конце концов, это была не опера, не просторная кровать Ганнибала и даже не огромные комнаты его дома, где Грэм одновременно чувствовал стеснение, и в то же время — свободу. Здесь он в наибольшей степени был собой. Иногда ему казалось, что и Ганнибал тоже.
— Уилл? — Ганнибал сжал его бедро и очертил пальцем границы входа.
— Я не… я не думал об этом. Там было слишком много отрубленных конечностей.
— А есть лимит? — в голосе Ганнибала звучало изумление.
— Все, что больше двух. Или когда — черт — извлекли много органов… Хорошо, все, — Грэм развернулся к нему. — Как ты хочешь меня?
— Так, как захочется тебе.
— Тогда колено-локтевая, и, ради бога, так жестко, как только можешь. Я правда… мне нужно это.
Ганнибал наклонил его вперед, ставя на колени, и сам сделал то же самое позади него. Его зубы царапнули хребет Уилла, а затем он сразу же вошел на всю длину, не выжидая и не останавляваясь. Оказавшись внутри, он чуть подался назад и начал двигаться.
Именно об этом Уилл и просил: быстро, жестко и безжалостно. Это освободило его разум от всех мыслей и чувств, кроме ощущения того, как Ганнибал заполняет его, а также звуков довольно резкого дыхания Лектера позади себя. Ганнибал держал его за бедра, так крепко сдавливая их, что от его пальцев на коже Уилла точно должны были остаться синяки.
— Ты бы хотел трахнуть меня в Куантико? — услышал свой голос Уилл.
Ответом Ганнибала был тихий, почти болезненный стон. Новый толчок был сильнее; следующий за ним — тоже. Они сотрясали тело Уилла; рука Ганнибала была в центре спины Уилла, прижимая его к поверхности кровати. Он приподнял бедра, позволяя Ганнибалу входить еще глубже.
— Ааа, боже… — простонал Уилл, сильнее раздвинув ноги и прижавшись щекой к простыням. — Думаю, это «да». В моем кабинете?
Никакой реакции, кроме равномерных звериных толчков.
— В аудитории?
Ганнибал подавил стон, с приоткрытым ртом начав посасывать кожу на спине Уилла, скользя языком по его позвонкам.
— Мы могли бы сделать это, — сказал Уилл, сам не понимая, действительно ли хочет этого. Сейчас он бы сказал что угодно, лишь бы снова услышать стоны Ганнибала. — Нужно выбрать подходящее время. У части персонала есть ключи, но их немного… — он прервался, как только Ганнибал нашел нужный угол и смог достать до его простаты, настолько жестко, что у Грэма чуть искры из глаз не посыпались.
— Черт… Господи… Ганнибал…
Не останавливаясь и без малейшего замедления. Именно так, как Уилл и хотел, потому что Ганнибал всегда давал ему все, что тот захочет. Это разжигало в Уилле страстное желание отблагодарить. Ему хотелось сделать то же самое взамен.
— Я позволю тебе, — сказал он, точно зная, на что идет. — Прямо на моем столе: с незапертой дверью, если захочешь. Я позволю тебе сделать со мной все, что угодно.
Ганнибал резко прижал его сверху и кончил в него после еще нескольких необузданных толчков. Тут же перевернув Уилла на спину, он взял в рот его член и, введя внутрь него три пальца, продолжил трахать так же жестко, как до этого — членом.
Уилл вцепился в простыни, чтобы хоть как-то сохранить связь с реальностью. Ганнибал начал сосать еще сильнее, изгибая пальцы внутри него, и Уилл кончил, дернувшись от удовольствия, так, что каждая его мышца поначалу напряглась, а затем — расслабилась настолько, будто внутри него не было скелета.
— О Господи, — сказал он потолку.
Ганнибал вытянулся на кровати рядом с Уиллом и положил голову ему на грудь. — Да, ты так и сказал. Несколько раз.
— Ага. И все-таки.
— Ты еще кое-какие вещи говорил. Ты и правда именно это имел в виду?
— С незапертой дверью — нет.
— А насчет остального?
— Возможно, я еще об этом пожалею. Но — да.
Ганнибал повернул голову и поцеловал шею Уилла, а затем придвинулся ближе, так, что теперь мог делать это снова и снова, покрывая его кожу долгими, влажными поцелуями, которые потом превратятся в едва скрываемые воротником засосы.
Уилл положил ладонь на его затылок, удерживая рядом с собой. Пропуская его волосы через пальцы, он ощущал тепло его кожи и плавный изгиб черепа.
«Я люблю тебя», — подумал Уилл и попытался вспомнить, говорил ли он когда-то кому-то это вслух. Он вспомнил Гаррета Джейкоба Хоббса и пули, пробивающие его тело, Ганнибала, стоящего в дверях позади него, последовавшего за ним, несмотря на стрельбу. Я убью ради тебя. Ему казалось, что это и подумать, и сказать гораздо проще.
Губы Ганнибала продолжали свой путь по шее Уилла; сам Лектер казался полностью поглощенным этим процессом, совершенно не переживая, что Уилл догадается о его намерениях. Но Грэму и не хотелось его останавливать.
— Ты мне хочешь так ошейник сделать? При обнаружении верните Ганнибалу Лектеру?
— Не смешно, — ответил Ганнибал, вслушиваясь в смысл этой фразы не больше, чем в смысл слов Уилла.
— Извини. Графу Ганнибалу Лектеру, дипломированному врачу… Я ничего не упустил?
— Восьмому.
— До тебя было еще семь Ганнибалов?
— Если считать от Ганнибала Безжалостного, жившего в начале четырнадцатого века — то да.
— Ну надо же, — с сарказмом отозвался Грэм.
Ганнибал поднял взгляд на Уилла. — Не надо.
— Чего именно «не надо»?
— Ты думаешь, я до сих пор не знаю, что значит эта твоя интонация? Ты пытаешься придумать, чем досадить мне.
Уилл зевнул. — Ты в безопасности. Я слишком устал.
— Ну надо же, — повторил Ганнибал, передразнивая его.
Рассмеявшись, Уилл перевернулся на живот, надеясь, что простыни хоть немного заглушат его хохот, но этого не произошло, пока он не ослабел до утомленного хихиканья. Да уж, надо же.
Ганнибал убрал руку со спины Уилла, и матрац на кровати выгнулся, когда тот встал. Уилл услышал, как из крана в ванной потекла вода. Как оказалось, Ганнибал вернулся с куском мокрой ткани, достаточно холодной, чтобы Уилл аж подпрыгнул, когда Лектер шлепнул его этой тканью по спине.
— Эй!
Все собаки как по команде подняли уши, но почти сразу же улеглись обратно. Ганнибал вопросительно приподнял брови, глядя на Уилла. Грэм проигнорировал его взгляд, но все же начал очищать себя от следов спермы и смазки. Когда он уже заканчивал, ткань уже перестала быть настолько ледяной, но он все же был счастлив вновь забраться в кровать и натянуть одеяло до подбородка.