Уилл придвинулся ближе и положил руку поверх сердца Ганнибала. — Понятия не имею, что это значит, когда мы говорим о халатах, но ладно.
— Мне кажется, в этом случае это значит, что тебе тепло и удобно, и что мне нравится видеть тебя в хороших вещах в том числе и дома.
Уилл потер манжету кашемирового халата между пальцами. Порыв ветра заставил занавески в комнате развеваться. Что-то плеснуло в воде канала. Они оба молчали, слушая, как мир за окном снова возвращается к гармонии.
Комментарий к Глава 5
https://en.wikipedia.org/wiki/Memento_mori#/media/File:Le_Transi_de_Ren%C3%A9_de_Chalon_(Ligier_Richier).jpg - вот эта фотография послужила для автора оригинала вдохновением для статуи разлагающегося трупа, предлагающего Богу свое сердце. На самом деле церкви имени этого святого нет. Сам же святой есть, но на русскоязычных источниках я про него ничего не нашла, только в англовики, так что сильно не бейте меня за то, как я перевела его имя.
========== Глава 6 ==========
За окном тяжело и неотступно барабанил дождь, проникая в сны Ганнибала. Вода поднялась до его щиколоток, в то время как сам он стоял в церкви святого Дженса, расположенной у небольшой проселочной дороги вдали от Парижа. Он поднял голову, глядя на высеченный из камня силуэт, предлагающий свое сердце Богу. Ганнибал не понимал, что Богу с ним делать. Нельзя приготовить каменное сердце. Вода поднялась еще выше, и сердце начало биться.
Ганнибал резко проснулся и увидел Уилла, выстукивающего пальцами какой-то ритм по его грудной клетке. Лектер схватил его за запястье, сильно сжав его. Он привык спать рядом с Уиллом. Ничего удивительного, что он не проснулся сразу же. Это вовсе не было признаком притупившихся инстинктов или чего-то более зловещего.
Уилл, который имел полное право испугаться и начать вырываться, просто ждал, пока Ганнибал его не отпустил.
— Утро, — сказал он.
— Это констатация факта или приветствие?
Уилл наклонился ближе и поцеловал его. Зубы он уже почистил. Это значило, что он уже вставал с постели, а затем вернулся и ждал, пока ему не стало настолько скучно, что он разбудил Ганнибала специально, а сам Ганнибал все это проспал. Еще он почувствовал привкус корицы от своей зубной пасты: Уилл воспользовался ею. Лектер ощущал языком острые края зубов Уилла.
Уилл подвинулся, полностью нависая над ним, наклонив голову, чтобы не разрывать поцелуй. Его губы были очень мягкими, влажными и теплыми. Ганнибал скользнул руками ниже по спине Уилла, так, что его ладони обхватили задницу Грэма.
Уилл вздохнул от удовольствия и полностью улегся сверху на Ганнибала.
— И то, и другое, — наконец ответил он.
— Мм?
— Приветствие и констатация факта. Ответ на все возможные вопросы о времени суток. Доброе же утро или нет — тебе решать.
— А от чего это зависит?
— Зависит от того, нравится ли тебе дождь, — отозвался Уилл, целуя Ганнибала в шею.
Ганнибал снова откинулся головой на подушки и чуть раздвинул ноги, чтобы дать Уиллу примоститься между ними.
— Меня сейчас не слишком-то беспокоит дождь.
— Будет, когда мы, наконец, пойдем куда-нибудь позавтракать.
— Мы можем позавтракать и здесь: все необходимое у меня есть.
Уилл задумчиво посмотрел на него.
— Но я хочу сходить куда-нибудь и поесть там.
— Значит, сходим, — ответил Ганнибал.
Наградой за такую быструю капитуляцию ему стало еще больше поцелуев, еще больше мягких губ Уилла и его ласковых рук. Они подходили друг другу каждым изгибом, каждым уголком их тел. Уилл говорил, что боится, что не сможет уйти от всего этого. Ганнибал вдруг с тревожащей определенностью осознал, что чувствует то же самое.
— Кофе, — вдруг сказал Уилл. — Эспрессо?
Ганнибал моргнул; лицо Уилла, находящееся слишком близко, размывалось перед его взглядом.
— Что? — переспросил он, облизывая губы.
Уилл сел, поджав ноги под бедра, и посмотрел на Ганнибала с теплотой и нежностью.
— Ты обычно не так сильно тормозишь по утрам.
— Ты обычно не будишь меня вот так.
— У нас никогда не было настолько много времени. Мы могли бы заниматься этим хоть целый день, — ответил Уилл.
— Если только ты не хочешь тащиться под дождем за едой, которая все равно будет хуже той, что я могу приготовить здесь.
— Верно подмечено. Вставай, — Уилл выскользнул из постели и надел халат.
Ганнибал проводил сожалеющим взглядом исчезающие под тканью линии его бедер.
— Думаю, мне некого винить за это, кроме себя.
— Ты можешь винить только себя за все это, — Уилл открыл шкаф. — Ты что, правда думал, что мне понадобится столько обуви?
— Думаю, я перестарался, особенно если вода сегодня поднимется настолько, что нам обоим будут нужны резиновые сапоги.
Уилл быстро взглянул на него, удивленно приподняв брови.
— Ты — и в галошах? Мне уже не терпится увидеть. А цветовую сочетаемость учитывать? Нужно ли подбирать одежду, чтоб подошла к ним?
— Они серые. Резиновые сапоги можно носить с чем угодно, так что цвет не должен быть проблемой. Можешь выбрать, что захочешь, — Ганнибал пересек комнату, чтобы встать за спиной Уилла и положить руки ему на талию. — Или позволить выбрать мне, как вчера вечером.
Уилл подался назад, прижимаясь к нему спиной. — Тебе это понравилось.
— Думаю, и тебе — тоже.
— Ты показываешь мне, каким ты меня видишь. И каким бы тебе хотелось видеть меня. Это возбуждает.
— И только?
Уилл чуть дернул головой, но его отражение в оконном стекле встретилось взглядом с Ганнибалом.
— Не только. Мне нравится, каким ты меня видишь.
— Тогда позволь мне выбрать. Хотя бы сегодня. У меня есть один особенный образ, который мне хотелось бы тебе показать.
— Хорошо, — Уилл обернулся и быстро поцеловал его: не совсем в губы, но где-то рядом, продолжая при этом источать тонкий аромат корицы. — Развлекайся. Я пока в душ схожу.
*
Уилл стоял под душем, окутанный паром. Он пытался представить, что за образ Ганнибал создавал для него. Хорошие вещи, как он говорил. Может, еще больше кашемира. Именно та дорогая повседневная одежда, которую Уилл упорно отказывался носить, когда они были дома. Его член чуть дернулся. Ему казалось, что здесь он будет не против.
Когда он выходил из душа, Ганнибал уже ждал его с опасной бритвой в руке. Уилл приподнял брови:
— Часть образа?
— Ты возражаешь?
— Я видел, как ты бреешься. Ты такими не пользуешься.
— Я купил ее тебе, — ответил Ганнибал, со щелчком открывая бритву.
— Я не знаю, как такой пользоваться, — попытался возразить Уилл.
— Я и не собирался позволить тебе это делать самому.
Ганнибал повернул руку, и Уилл увидел пробежавшие по лезвию отблески света. Он мог представить, как она ощущается на коже едва заметным касанием. Он облизнул губы.
— Как ты хочешь… куда мне лучше сесть?
— На тумбочку, пожалуйста.
Полотенце почти соскользнуло с бедер Уилла, пока он подсаживался наверх. Ганнибал не дал ему времени поправить его, встав вплотную к нему между его ног. Он поцеловал Уилла, положив руку на его обнажившееся бедро, слегка оттягивая его нижнюю губу и обжигая дыханием кожу.
— Тебе придется сидеть смирно, — сказал он.
Уилл кивнул, полуприкрыв глаза. Поглаживая его кожу, Лектер одной рукой наносил на нее крем для бритья, второй держа его за горло. Первое прикосновение бритвы было ледяным. Уилл зажал тело Ганнибала между своими бедрами.
— Ты позволял кому-то еще делать это для тебя? — спросил Ганнибал.
— Желающих почему-то было не слишком много.
— Твои защитные укрепления впечатляющи.
Уилл позволил себе на секунду улыбнуться, когда Ганнибал убрал бритву от его лица.
— Похоже, недостаточно впечатляющи.
— Возможно, просто требовалось подходящее осадное орудие.
Уилл смотрел, как пена, кружась, утекает в раковину.
— Ты что, только что про член пошутил? — зачем-то уточнил Грэм, моргнув.
Бритва в руке Ганнибала вновь легким поцелуем скользнула по щеке Уилла.
— Думаешь, я стал бы это делать?
— Думаю, что для меня ты бы сделал что угодно, — ответил Уилл, не подумав. Бритва коснулась кожи над его верхней губой, заставив закрыть рот, так что он не мог смягчить сказанное или взять свои слова назад. Он чувствовал оцепенение, пойманный между лезвием Ганнибала и тишиной, повисшей во влажном воздухе.
Бритва в руке Лектера замерла у изгибов рта Уилла. Он смотрел в зеркало, словно не замечая Грэма. Видимо, на свое отражение, продумывая, как отреагировать на подобное замечание.
— Ты так считаешь? — наконец сказал он. Это и вправду звучало как вопрос.
Бритва продолжила свой путь, и Уилл снова смог дышать.
— Ты уже много чего сделал.
— Возможно, так и есть. С моей стороны это по большей части начиналось как потакание своим желаниям, но я думаю, что ты видишь здесь и открывающуюся перед тобой возможность.
— Стать кем-то другим, — сказал Уилл. — Кем угодно.
— По крайней мере, увидеть мир за другими стенами. Своего рода смена декораций. Ты и сам знаешь, что заслуживаешь этого.
— Заслуживаю другой вид из своей клетки?
Ганнибал медленно скользнул бритвой по последней полоске пены под подбородком Уилла.
— Заслуживаешь, чтобы тебя баловали.
Эти слова явно были сказаны в отместку: будучи острее, чем бритва, они балансировали на грани того, чтобы не разрезать его на куски, как почти все, что Лектер говорил. Член Уилла уже частично напрягся, и съехавшее полотенце прекрасно это демонстрировало. Уилл испытывал совершенно абсурдное желание прикрыться. Легкая довольная улыбка Ганнибала ясно дала понять, что он все это видит.
— Готово, — Ганнибал сполоснул бритву под краном и вытер полотенцем остатки пены с лица Уилла.
Уилл схватил его за отвороты халата и притянул к себе, целуя, прикусывая его губы и проникая языком в рот. Он обхватил Ганнибала ногами за талию, удерживая его рядом с собой. Лектер взял его лицо в ладони и потерся грубоватой щетиной о чисто выбритую кожу на щеках Уилла. Грэм выдохнул с невольным стоном.
— Я оставил тебе одежду на кровати. Одевайся. Ты хотел позавтракать. Потом пойдем за покупками, — сказал Ганнибал, слегка куснув Уилла за мочку уха.
Уилл вцепился в него, сбивчиво дыша. — А зачем?
— За телефоном, разумеется. Раз уж ты свой дома оставил. Думаю, нужно купить что-то более стильное, чем тот.
Он отступил назад; Уилл тут же соскользнул с тумбочки, подошел к нему вплотную и, прижав к стене, снова поцеловал. Ганнибал стянул полотенце с его бедер, позволив ему упасть на пол. Он опустил руки на задницу Грэма и сильно сжал ее, перед тем как отстранить его от себя.
Уилл на секунду замер, а затем осознал, что именно он делал, как себя вел и насколько был близок к тому, чтобы начать умолять об этом. Он опустил взгляд на их босые ноги на бутылочно-зеленой плитке, рвано выдыхая. Часть его хотела умолять. Позволить себе быть настолько бесстыжим.
— Позже, — мягко сказал Ганнибал. — У нас впереди еще целый день.
Уилл кивнул и выскользнул за дверь.
В прохладе спальни он надел халат, раскатав рукава настолько, что они полностью прикрывали его руки. Он оденется. Они сходят куда-нибудь поесть. Свежий воздух, кофе. Он заставил себя пару раз медленно выдохнуть, отчаянно желая, чтоб его эрекция угасла. Позже. Ладно.
Он осмотрел одежду, которую Ганнибал приготовил для него: бледно-голубые брюки, белая рубашка, белые боксеры с серебристой резинкой, которые выглядели как обратная версия черно-золотых. Гораздо наряднее, чем то, что он носил бы дома, но хотя бы без галстука.
Он натянул боксеры, затем брюки, и на минуту остановился. Они сидели на нем в обтяжку, как и белье. Уиллу пришлось устраивать свой член, чтобы он вместился, перед тем как застегнуть молнию. Его не до конца спавшая эрекция в такой одежде была слишком заметна. Взглянув на себе в зеркало, он отступил назад от неожиданности: разрумянившийся после душа и от возбуждения, с покрасневшими губами, гладким лицом и влажными волосами, ниспадающими на его лоб. Эта одежда, как никакая другая, купленная Ганнибалом до этого, откровенно выставляла напоказ его тело. Даже выходя из душа, он чувствовал себя менее раздетым.
Уилл все еще пялился на свое отражение, когда Ганнибал вышел из ванной в одном полотенце и приблизился к нему, встав за спиной Грэма. На лице Лектера читалось торжествующее удовольствие.
— Очень мило, — сказал он.
— Они что, правда должны сидеть вот так?
— Да, скорее всего, — Ганнибал помог Уиллу снять халат и подал ему рубашку.
Уилл надел ее. Ганнибал уткнулся подбородком в его плечо и положил руки ему на живот, притягивая ближе к себе. От Лектера приятно пахло после душа, а его мокрые волосы щекотали шею Уилла.
— Мне не нужен телефон, — сказал Уилл. — Если бы был нужен, я бы взял свой.
— Или ты просто понадеялся, что я выполню свое обещание и куплю тебе новый.
Уилл уже приготовился отрицать это, но не смог.
— Ты не обязан. И раньше не был обязан.
— Я знаю это, Уилл.
— Я не ожидал-
Ганнибал терпеливо ждал, наблюдая за его отражением в зеркале.
— Я ожидал этого, — тихо закончил Уилл. — Я знал, что ты это сделаешь.
Ганнибал обнял его крепче.
— Да. И в этом нет ничего плохого или неправильного.
— Ненасытность? — предположил Уилл.
— Ты не настолько ненасытен, насколько бы мне хотелось, но это — уже какое-то начало.
Уилл рассмеялся, едва не поперхнувшись, возмущенный — и в то же время нет.
*
Дождь был совсем небольшим, так что держаться под козырьками и арками было проще, чем идти с зонтом. Вода в канале отчасти вышла за его пределы, сверкая на тротуаре в свете солнца. Ганнибал отвел их в кондитерскую на небольшой площади поблизости и сделал заказ на двоих. Они выпили эспрессо возле барной зоны и, забрав с собой пакет с булочками, отправились дальше.
Капли дождя стеклянными бусинами собирались в волосах Уилла. Его рубашка тоже намокла: хлопок облепил его тело, просвечивая. Ганнибал раз за разом ловил себя на том, что пялится на него, но Уилл, похоже, ничего не замечал, глядя только на город.
Он ел на ходу, слизывая с пальцев кристаллики сахара и наблюдая за тем, как с каждым шагом дробятся их отражения в воде. Он еще не заулыбался, но, казалось, вот-вот начнет.
— Тебе здесь нравится, — сказал Ганнибал.
— Очень. Давай останемся тут насовсем?
— Хорошо.
Уилл быстро взглянул на него.
— Похоже, ты не шутишь. Ты и вправду переехал бы сюда со мной?
— Да. Почему бы и нет?
— А твоя жизнь как же? Твои друзья, работа?
— Я буду скучать по Алане, Джеку и некоторым другим, да. Своей работой я могу заниматься где угодно. Не знаю, стал бы я принимать пациентов здесь или нет, но я мог бы продолжать писать статьи. И ведь ничего бы не помешало иногда ненадолго приезжать туда.
В каком-то смысле это было бы даже проще. Оказавшись вне сферы влияния Джека, Уилл, возможно, вовсе перестал бы работать с правоохранительными органами. Если же он этого не сделает, нужно будет свести к минимуму его возможности для работы консультирующим детективом. Чесапикский Потрошитель прекратит свое существование, а Ганнибал будет более осторожен в своих действиях в Италии. Возможно, даже стоит заниматься этим вне Венеции.
Уилл ничего не ответил, что уже было хорошо. Никакого немедленного отказа: вместо этого — молчаливое обдумывание.
Здания на обеих сторонах улицы тесно жались друг к другу. Они пересекли множество каналов: от узких, словно зеленые змейки, до настолько широких, что, когда они останавливались на середине моста и смотрели вниз, их отражения в полный рост были видны в воде, словно оторванные от остального мира.
*
Магазин электроники был расположен под аркой колоннады на краю небольшой площади. Внешний исторический вид здания оставался нетронутым. Лишь внутри скрывались просторные белые помещения, где телефоны и планшеты были выставлены на подставках так, словно были произведениями современного искусства.