-Теперь этого!
Палач колеблется пару секунд, но подчиняется желанию господина. Ило вздрагивает, закрывая глаза, когда жестокие руки рвут на нём одежду. Кричать он уже не может, только бьется и хрипит, пока черное жало впивается в его спину. В глазах темнеет. Ило надеется, что это уже конец. Смерть. Но он ошибается, о, как ошибается!
Очнувшись, он понимает, что прикован к кольцу, вмурованному в пол. Он в пыточной комнате. Голый Тер привязан к деревянной дуге, его рыжая голова свисает вниз. Позади него Ило видит отца. Герцог стоит, усмехаясь, видимо, ждет, когда Ило наконец придет в себя.
-Знаешь, сын, я всё пытался представить, чем этот ублюдок мог привлечь тебя?— с издевкой говорит герцог, наклоняясь и сгребая волосы Тера, приподнимая голову юноши. Тер смотрит на Ило с обреченной нежностью.
-Что бы ни случилось, я люблю тебя, -шепчет он.
-Как трогательно!— герцог ухмыляется ещё шире. Затем неторопливо отстегивает пояс с ножнами и бросает на стол. Ило всё ещё не может поверить, что его отец способен на такое. От ужаса и отчаяния у него перехватывает дыхание. И понимая, что иначе его не остановить, кричит:
-Ты сам ублюдок! Мерзкий ублюдок! Ни одна женщина, ни один мужчина не хочет тебя! Никто! Даже твоя жена! Поэтому ты трахаешь слуг и солдат! Или ты думаешь, я не знаю?!
Герцог медленно приближается и Ило понимает, что всё кончено. Но он слишком измучен и больше не сможет вынести зрелища пытки.
-Отлично, сынок!— в голосе Квиринуса обманчивая мягкость. –Тогда, быть может, захочешь ты…
Он хватает Ило за волосы, заставляя приподняться, извлекает свой огромный багровый член и пытается втиснуть в рот юноши. Ило извивается, задыхаясь от омерзения, в конце концов пытается укусить, но герцог слишком бдителен. Тяжелая затрещина едва не сносит голову.
-Сейчас ты отсосешь мне, -шипит герцог, задыхаясь от злости и похоти, — или твой дружок отправится на ночь в казарму, ублажать моих солдат!
Ило цепенеет. Вне себя от ужаса, он смотрит на человека, которого привык считать своим отцом. Он видит перед собой монстра, в котором не осталось ничего человеческого. Герцог снова бьет его по лицу. Из носа и разбитых губ капает кровь.
-Ну так как?
Ило закрывает глаза. Ничего нет. Больше ничего. Только смертельная усталость. И единственное желание— защитить Тера. Спасти любовь.
-Я сделаю всё, что пожелаешь, — говорит он, глядя сквозь герцога,— я буду делать это так часто, как ты пожелаешь, отец…только отпусти этого мальчика. Прикажи изгнать его за пределы твоих земель. И я сделаю всё, что ты захочешь. И буду делать так часто, как ты этого пожелаешь.
Герцог думает недолго. По его приказу еле живого Тера отвязывают от дуги и выносят из пыточной.
-Ладно, щенок, считай, что ты спас его шкуру…а теперь давай, сделай приятное своему отцу!
…Боль…Дикая, сводящая с ума боль…но болит не тело…ран нет… болит внутри…словно то, что осталось от души, медленно рвут на клочки, выжигают, травят кислотой. Боль так сильна, что смерть кажется слаще сладкого…
-Сэр! Сэр, очнитесь!
Я открыл глаза. Мальчишка плакал, держа мою голову у себя на коленях.
-Что с вами, сэр? Не умирайте, пожалуйста!
Ох, маленький, да я бы и рад умереть! Только смерть не так милосердна.
Я хотел было встать, но голова закружилась. Пришлось какое-то время стоять на коленях, вцепившись в плечи малыша.
-Сэр, вам плохо?
-Ничего…справлюсь…
А сам думал, как справиться с ЭТИМ? С воспоминаниями, похищенными давным-давно…нет, не похищенными, обменянными!
Я наконец-то вспомнил, что привело меня в этот кошмар в прошлый раз. Вспомнил не проходящую боль от утраты любимого, горечь, невыносимый стыд. С того дня, как я выкупил Тера такой дорогой ценой, Квиринус (я больше не мог называть его отцом) словно сорвался с цепи. Он брал меня когда хотел и где хотел, делал со мной всё, что приходило в его извращенный рассудок. Я обязан был постоянно находиться при нём, чтобы он в любое время имел возможность удовлетворить свою похоть. Казалось, он мог заснуть лишь в том случае, если его член находился у меня во рту. Саднящая мучительная боль в нижней части тела, периодически вывернутая челюсть и непреходящее желание умереть стали моими постоянными спутниками.
Он так же велел мне отдаваться некоторым его особо приближенным военачальникам, а сам наблюдал, ему нравилось смотреть, особенно когда он состарился и никакие усилия не могли поднять его мерзкую плоть…
Ради того, чтобы избавиться от тех грязных, сводящих с ума воспоминаний я готов был пойти на что угодно. И я обменял большую часть своей души на забвение, прибавив к ним в качестве плотского носителя левый глаз. Теперь я понимал, что вместе с теми воспоминаниями Сердце Тьмы забрало у меня и ещё кое-что. Что-то настолько важное, без чего я превратился в исчадье Зла. Оно забрало мою любовь к Теру! Терранту Хайтоппу…Безумному Шляпнику…
Вот почему я ненавидел его так сильно! Вот почему после встречи с Алисой, снова пробудившей во мне человеческие чувства, я уже не смог ненавидеть его так, как раньше!
…Прошло довольно много времени прежде, чем я смог встать. Мальчишка тут же уцепился за мою руку. Я провел рукой по лицу, чувствуя странное неудобство. Потом стащил с левой глазницы повязку-сердце и впервые за долгие годы взглянул на мир обоими глазами.
-Вон там мой дом!— сказал мальчуган, когда мы прошли довольно далеко. –Тот, с красной крышей….Ой, это же…Папа! Мэй!
Я увидел мужчину, хромавшего по улице и бегущую к нам девушку. Мальчишка рванул к ним, выпустив меня. А я смотрел на них, чувствуя, как по лицу катятся слёзы. Девушка застыла, глядя на меня с таким ужасом, словно увидела перед собой чудовище. Что ж, подумал я, это действительно страшно— увидеть перед собой живой призрак прошлого. Словно заглянуть в лицо своему греху. Мэй Вудс, девушка, когда-то выдавшая нас с Тером Квиринусу, стояла передо мной, дрожа как осиновый лист.
-Ну здравствуй, Мэй, — сказал я, не делая попыток подойти. –Вышла ли ты за Терранта, когда он вернулся? Счастлива ли с ним?
-Ило…— она заплакала, упав на колени и пытаясь обнять мои ноги— прости…прости хоть ты меня…хоть ты…ведь Террант так и не простил!
====== Прости, если сможешь... ======
Мы сидели, прислонившись к стене дома. Наверное, каждый из нас перебирал в памяти те далекие дни, искал оправдания своим поступкам.
…Он притащился в деревню едва живой, — говорила Мэй, глядя в булыжную мостовую перед собой, весь в крови, почти утративший рассудок…
-Немудрено, после всего, что ему пришлось вынести…
-Он пришел к нашему дому…отец услышал стук, открыл дверь и увидел его…на крыльце…в луже крови…— Мэй тихо заплакала, закрыв лицо руками. Я не стал утешать её. Иногда умение плакать— это спасение для души. Увы, мне это было не дано.
-Сначала мы думали, что он умрет, — продолжала Мэй немного погодя. — Он ведь очень много крови потерял, несколько ребер были сломаны. Я ухаживала за ним как могла, доктора мы позвать не решились. Мы ото всех скрывали, что Тер вернулся в деревню, потому что боялись солдат. В конце концов он понемногу начал приходить в себя, но был очень слаб. Он часто кричал по ночам, звал тебя…а проснувшись, подолгу плакал…
Она покачала головой, словно отгоняя от себя те страшные видения.
-Не проходило и дня, чтобы я не молила Небеса простить мне моё преступление…Ило, я ведь была уверена, что вас просто разлучат… запретят видеться…тогда Террант вернулся бы ко мне…
-В конце концов он и вернулся к тебе, — я не сумел подавить горькую усмешку, -он-то ведь не знал, что это ты выдала нас Квиринусу!
-Да…но я-то знала…Он всё время думал о тебе, обвиняя себя в том, что случилось с вами обоими. Да, Ило, он думал, что это его неосторожность стала причиной того, что герцог Стейн узнал о вас. Целыми днями и ночами он сидел у окна, глядя на башни замка, и плакал по тебе, проклиная себя. Я не могла больше смотреть на его мучения. Я рассказала ему, кто выдал вас и попросила у него прощения…Но он не дал его…Он сказал, что никогда не простит меня…с того дня он перестал есть и пить, хотя ещё не полностью оправился после болезни. Он умирал, Ило…умирал потому, что не видел больше смысла…жизнь без тебя была для него горше смерти…
…И тогда я вспомнила, что на опушке леса живет одна старая ведьма…о которой говорили, что она знает каждую травку в лесу… Она и правда знала…и принесла мне травку, которую велела заварить и дать отвар Теру. Только не упомянула, что вместе с памятью тот отвар заберет и часть его рассудка… Но даже такого, помешанного на словах и предметах безумца, я всё равно любила его…Он позабыл о тебе, Ило…о своей любви к тебе… и о своей ненависти ко мне тоже забыл…но хотя мы какое-то время провели вместе, он не испытывал ко мне ничего. Совсем ничего…Он стал есть и пить, его губы снова улыбались. Несколько раз мы с ним провели ночь вдвоем. А в одно дождливое утро я обнаружила, что он просто ушел. Это случилось за пару недель до того, как я поняла, что ношу его дитя под сердцем…— она замолчала, устало закрыв глаза. Я смотрел на две фигуры у дома. Мужчина и ребенок. Они сидели на крыльце и ждали, когда мы закончим беседу. Мальчик цеплялся за руку отца…или деда?…
-Это и есть сын Тера?— спросил я, кивая на мальчонку.
-Да…всё, что осталось у меня на память о нём…
Я взял её руку в свою и прижал к губам. Она подняла мокрое от слёз лицо, глядя на меня с надеждой. Я отер ладонью влагу с её щек.
-Ты прощаешь меня?— тихо спросила она.
-Ты помогла ему забыть о том кошмаре, что он пережил, — ответил я, — пусть даже он сошел с ума и забыл о нас…неважно…спасибо, Мэй, спасибо за то, что спасла ему жизнь… и спасла его от этого Ада…
-А как же твой Ад?— прошептала она, захлебнувшись слезами. –Я слышала…слышала о том, что…что с тобой творил герцог…Ило…Ило… ведь такое невозможно простить!
Я закрыл глаза. В памяти всплыли кошмары, преследовавшие меня долгими ночами, даже после смерти Квиринуса… Его неутолимая похоть… жадные пальцы, впивающиеся в моё тело, рвущие руки из суставов, пока он всаживал в меня свой мерзкий член…огромный, с трудом помещавшийся даже во рту… Его хриплый смех, когда он кончал мне в горло и смотрел, как я захлебываюсь, пытаясь справиться с тошнотой… Как он брал меня раз за разом, пока я не терял сознание от боли…чтобы когда я очнусь в луже крови и спермы, начать сначала весь этот Ад… Эти воспоминания, от которых я вскакивал по ночам, дрожа и плача взахлеб, терзали меня до того самого дня, когда я решился принять предложение Чешира…
Я снова взглянул на Мэй, чьи плечи содрогались от рыданий.
-Что ж…может, ты и права…такое трудно простить. Но я не могу ненавидеть тебя за грехи Квиринуса. Ты ведь и правда не могла знать, что за монстр он на самом деле.
Она уткнулась мне в колени, обняв их. Я погладил её по плечу.
-Вставай, Мэй. Не надо, чтобы мальчик видел это. Мне пора идти…
Она с трудом поднялась. Я тоже встал, отряхнулся, пытаясь привести в порядок замызганную одежду. Мэй взяла мою руку и прижала к губам.
-Спасибо тебе, Ило…
-Не стоит…— я приподнял её лицо за подбородок, глядя в мокрые глаза, — теперь главное, чтобы ты сама сумела простить себя. Без этого моё прощение вряд ли поможет тебе обрести покой.
Уже у крыльца я остановился и наклонился к мальчику. В его изящных чертах было то, что я заметил раньше, но чему не придал значения. Он был похож на маленького Тера. Того рыжего рыболова, которого я встретил однажды у ручья в лесу…
-Как тебя зовут, парень?— спросил я, стараясь не улыбаться, потому что хорошо знал, что моя улыбка способна напугать даже не самого трусливого взрослого.
-Террант, сэр, -отрапортовал малец, вскакивая с места, — только Мэй зовет меня Тер.
-Будь здоров, Тер!— сказал я ему, взъерошив волосы и легонько щелкнув по носу. Краем глаза увидел Мэй. Она шла к дому, словно печальный призрак. Я выпрямился и, развернувшись, потопал вперед. Город почти закончился, я видел громадную пустошь, начинавшуюся прямо от окраины и темные тени, скользившие по ней. На одно мгновение мне показалось, что я узнал одну из них…
====== Первая встреча с Алисой ======
…В какой миг наш мир начал меняться, превращаясь в Страну Чудес, я не знал. Думаю, это случилось незаметно, и те, чей разум не был поврежден, даже не заметили перемен. Цветы, животные, морские создания обрели разум и речь, в воздухе появились крылатые твари, при виде которых кровь стыла в жилах, поступки окружающих обрели привкус безумия. Я видел и понимал, что творится вокруг, но не мог понять, почему никто кроме меня этого не видит. Потом появился этот котяра, единственное здравомыслящее существо в новом сумасшедшем мире. Насколько я успел понять, Чешир был одним из очень древних существ, существовавших до сотворения человеческого рода. Я хорошо помнил нашу первую встречу. …Солнце жарило даже сквозь листву дерева, под которым я прилёг отдохнуть. Мой конь Ринальф, стреноженный и привязанный к кусту дрока, мирно обедал какими-то синими цветками, а я жевал кусок хлеба с вареньем и размышлял над тем, почему обычно молчаливый стул, о который я споткнулся сегодня ночью в потемках, обругал меня и велел не шляться по ночам. С ума я не сошел, это я знал точно. Стало быть, сбрендил стул. Но с чего вдруг? И почему только мне это кажется неправильным, когда неодушевленные предметы начинают разглагольствовать о смысле бытия, как тот старый гобелен, что так напугал меня утром?
-Это потому, что ты не подвластен той магии, что изменила наш мир, — сказал мурлыкающий голос из воздуха
От неожиданности я чуть не подавился и уронил бутерброд в траву. Спустя секунду кошак появился прямо передо мной, ухмыляясь во все имеющиеся зубы. То-есть, я ЗНАЛ его Истинное Имя, но не сумел бы даже произнести его. Поэтому я молча пялился на это существо, а оно смотрело на меня с мягким любопытством.
-Да, Илосович Стейн, ты единственный, кто сохранил разум в этом безумном Мире Чудес, — наконец проворковал улыбчивый котяра, переворачиваясь в воздухе.
-Почему я?— спросил я, чувствуя, что если кто-то и сможет ответить на мой вопрос, то это он. Кот сверкнул зелеными глазищами и подпер лапами морду, глядя на меня теперь уже без улыбки и с явным сочувствием.
-Твой рассудок поврежден слишком сильно, Ило Стейн.
-Ты хочешь сказать, то, что я…то, через что мне пришлось пройти, сделало меня невосприимчивым?— я смотрел на эту тварь спокойно, хотя внутри меня бушевали стыд, ярость и боль.
-Да, это так. Ты весьма сообразителен, молодой человек!— проворковал он.
-В таком случае, что же мне сделать, чтобы свихнуться вместе со всеми?!— прорычал я, делая бросок и пытаясь схватить его за хвост.
-Всего-навсего отказаться от той части тебя самого, которая хранит в себе это воспоминание, — ответил полосатый паршивец, исчезая и появляясь за моим плечом. Я сделал ещё одну тщетную попытку и растянулся на траве.
Пока я поднимался, хвостатый мерзавец успел испариться, а возле куста дрока стояла маленькая девчонка в бело-голубом платье, и пыталась скормить Ринальфу игрушечную морковку.
-Вообще-то, лошади едят только настоящую еду, — сказал я, поднимаясь и отряхивая с себя травинки.
-Добрый день, сэр рыцарь!— тоненьким голоском поздоровалось это диво, делая небольшой реверанс.
И тебе того же, — буркнул я, распутывая ленту на ногах у моего одра, откуда ты взялась тут?
-Ну…вообще-то я побежала за Белым Кроликом…— девчонка застенчиво улыбнулась-…давайте я вам помогу!
Она управилась очень быстро, хотя я всё время боялся, что Ринальф взбрыкнёт. Но бедное животное было так потрясено тем, что его пытались накормить плюшевой игрушкой, что стояло смирно, пока девчонка не убралась из-под него.
-Как тебя зовут, дитя?— спросил я, вспомнив основы вежливости.
-Алиса, сэр рыцарь. А могу я узнать ваше имя?
-Илосович Стейн к вашим услугам, леди Алиса, — я отвесил легкий поклон.
Она улыбнулась мне так искренне и чистосердечно, что я невольно ощутил симпатию к этой малышке.
-Вы бы не могли немножко подвезти меня?— застенчиво спросила она, протягивая руку, чтобы погладить Ринальфа.
-А куда ты направляешься?— полюбопытствовал я.
-Куда-нибудь, — ответила она, — ведь если идти куда-то, то обязательно куда-нибудь придешь.