-Он хочет упиться ими. Он сознательно подводит себя к состоянию пресыщения.
-Почему?
Уилл пожал плечами и закрыл папку.
-Что обычно делают наркоманы, прежде чем окончательно завязать?
-Интересно, какие именно материалы в этом деле заставляют тебя думать, что он хочет завязать?
-Другие его преступления. Он никогда не торопился, выслеживая своих жертв месяцами и годами. А сейчас спешит. Он сознательно загоняет себя в рамки, ограничивает во времени. Посмотри на эти фотографии – для Потрошителя это непростительно небрежная работа. Вот тут, видишь, какие грубые повреждения ребер? Он ломал их голыми руками.
-Он знает, что мы у него на хвосте. Конечно, он торопится.
-Нет. Он легко мог исчезнуть, начать сначала, построить новую жизнь и новую репутацию, создать новую легенду. Но он не собирается этого делать – и его подстегивает время, которое он сам себе ограничил. Он хочет удостовериться, что никто и никогда не забудет ни его самого, ни его деяния.
Джек пристально посмотрел на Уилла.
-Это он сказал тебе все это?
-Он попросил меня не забывать, кто он есть. Сказал, что я не должен питать никаких иллюзий на его счет, - Уилл поймал свое отражение в зеркале и быстро отвернулся. – В свое время я так и не смог раскрыть его, хотя знал, пожалуй, лучше всех. Он понимал, что его намерение остановиться не станет для меня тайной, и не хотел, чтобы я неправильно истолковал его мотивы.
-Так какие у него мотивы?
Уилл опустил глаза на гору файлов. Провел пальцем по краю одной фотографии, запечатлевшей труп и кровь, и аккуратно задвинул ее обратно в папку.
-Я знаю только то, что он делает. Почему он это делает – выше моего понимания.
-Я хочу, чтобы ты взглянул на место преступления.
-Вы и так уже знаете, кто его совершил.
-Ты можешь увидеть что-нибудь, что пропустили наши эксперты.
Делать в ванной больше было нечего – и они вернулись обратно в комнату. Уилл покачал головой в ответ на последнюю фразу Джека.
-Больше я ничего не смогу вам подсказать.
-Ты всегда знаешь, почему они это делают. Именно поэтому ты нам и нужен.
-А еще мне всегда было сложно прочитать Чесапикского Потрошителя. Все, что я смог - увидеть отдельные фрагменты его сущности.
-А мне нужно, чтобы ты воссоздал полную картину. Мы как никогда близки к его поимке, у нас есть уникальный шанс остановить его. А если твоя теория верна – этот шанс будет единственным.
-Если тебе что-то нужно, еще не значит, что ты сможешь это немедленно получить, как по мановению волшебной палочки, Джек. Сейчас все совершенно по-другому, он убивает не для того, чтобы изъять органы. У него ведь теперь нет возможности накормить ими…
Уилл запнулся на полуслове. Краем сознания он смутно отмечал маячившее рядом недовольное лицо Джека и раскаты его командного голоса, но сейчас его это абсолютно не волновало.
-У него нет возможности должным образом приготовить мясо, - медленно повторил он. – Эти жертвы – не для еды, - перед его мысленным взором мгновенно пронеслись картины недавних преступлений – вывороченные ребра, выпотрошенные животы, срезанная верхушка черепа в руках жертвы. – Они сосуды. Посуда. Контейнеры.
-Контейнеры для чего?
Уилл повернулся к миссис Браунфилд.
-Вспомните, пожалуйста, один из званых ужинов Ганнибала. Это было довольно давно, может, даже больше десяти лет назад. Не первый ужин такого рода, но первый, который должен был хорошо запомниться всем присутствующим.
-Да, конечно. Я догадываюсь, о чем вы. Я была там, и Алана тоже.
-Тогда был первый раз, верно? – подала голос Алана. Ее тихий голос ломался и дрожал от еле сдерживаемого напряжения. – Первый раз, когда он кормил нас…
-Да, его звали Джереми Сталлер.
-Что, прости? – вклинился Джек.
-Он отвез меня в заброшенную психиатрическую клинику в Северной Каролине. Тело Сталлера до сих пор там.
-И почему я впервые слышу об этом только сейчас?
-Потому что у твоей команды есть дела поважнее, чем выслушивать мои показания?
Джек бросил на него предупреждающий взгляд.
- Он рассказал тебе про эту вечеринку?
-Ему не пришлось этого делать. Он хотел, чтобы я прочитал его место преступления.
-Отлично, - протянул Джек, выдержав паузу, призванную подчеркнуть очевидное безумие слов и действий Уилла. – И ты считаешь, тот званый ужин был для него настолько важен?
Запах сырого гниющего дерева снова ударил Уиллу в нос, как наяву он увидел выступившее из мрака бледное лицо Ганнибала, высвеченное неживым светом фонарика. Уилла накрыло ощущение неправильности этого разговора – делиться с Джеком такими подробностями казалось почти предательством. Но он не мог позволить им отстранить его от расследования, а значит – нужно было идти до конца.
-Я думаю, он воссоздает его.
-То есть нам следует волноваться о приглашенных в тот вечер гостях? – спросила Алана. Она уже взяла себя в руки, но была необычайно бледна. До Уилла с опозданием дошло, что оповещать ее об имени парня, которого ей подали в качестве ужина, было, мягко говоря, не очень тактично.
-Нет. Прости, нет, он не планирует причинить вред никому из них… и тебе тоже. Все совсем не так. Он ищет физических параллелей. Должно быть, симметрия привлекает его, но времени не хватает, и он вынужден довольствоваться тем, что может отыскать быстро. Количество – вот что важно. Вы можете вспомнить, сколько человек присутствовало на том ужине?
-Шесть, включая нас двоих, - быстро ответила миссис Браунфилд. – В моем социальном ежедневнике сохранились списки приглашенных и меню ужина – возможно, это как-то поможет.
Уилл с трудом подавил желание поинтересоваться, не имеется ли у миссис Браунфилд еще и антисоциального ежедневника.
-Да, спасибо. Если вы сможете вспомнить, кто где сидел, будет совсем замечательно. Джек, мне нужно попасть к нему домой. Конкретно – в столовую и кухню.
-Ты же бывал там неоднократно. Что нового ты хочешь увидеть? Нет, я настаиваю, чтобы ты полетел со мной в Южную Каролину и взглянул на трупы жертв.
Уилл мысленно приготовился озвучить длинный список возражений и контраргументов, когда телефон Джека разразился громкой трелью. Не обменявшись со звонившим и десятком слов, он сбросил вызов, устало потер глаза и шею, прежде чем вновь заговорить.
-Пункт назначения теперь Джорджия. Нашли еще два тела.
-Уже пять, - тихо сказала Алана. – Ты действительно думаешь, что он остановится на шести?
-Я думаю, мне нужно попасть в его столовую. Джек, пожалуйста. Ты ищешь не в том направлении. Это все миражи, а мне нужно нечто реальное.
-Ты много раз был в его доме. Мы все много раз были в его доме. Ели его еду. Что ты хочешь найти такого, чего не видел раньше?
Если он ошибается, Джек, наверное, окончательно перестанет доверять его мнению. Уилл оперся ладонью о стену, словно физическое равновесие могло помочь ему обрести равновесие душевное. Он был уверен, что поступает правильно.
-Я хочу увидеть его. Настоящего, без масок. Вы должны дать мне возможность хотя бы попытаться.
========== Глава 11 ==========
Спустя полтора часа Уилл и Алана сидели на заднем сидении внедорожника, любезно предоставленного ФБР, и на полной скорости мчались к дому Ганнибала. За это время Уилл успел принять душ и переодеться в новую одежду, которая идеально подошла ему цветом и размером, но все равно вызывала чувство глубокого дискомфорта. Миссис Браунфилд отправилась домой за своим общественным ежедневником, Джек улетел в Джорджию, наказав Уиллу немедленно докладывать ему по телефону, если только обнаружится что-нибудь важное.
-Джек не должен был вовлекать тебя в это, - тихо сказала Алана. – Особенно после всего, через что ты прошел.
-Я в порядке.
-Ты всегда так говоришь.
-Потому что, как правило, так оно и есть. Более или менее.
-Я думаю, что Джек ведет себя безответственно. Я его об этом неоднократно предупреждала…
-Это не его вина.
-Как ты можешь так спокойно об этом рассуждать?
-Знаю, ты думаешь, что Джека мало что трогает помимо результата работы, но это не так. Он человек, который постоянно тащит себя за волосы из болота, и не может остановиться, иначе просто утонет. Он привык использовать все средства для достижения целей, а я – слишком эффективное средство.
Алана притихла и молчала, пока автомобиль не остановился на перекрестке перед светофором.
-Наверное, тяжело сердиться на людей, если понимаешь их настолько хорошо, - задумчиво сказала она.
Уилл фыркнул.
-И это одна из причин, почему я стараюсь ограничить круг своих знакомых.
-Джек не имеет права видеть в тебе всего лишь удобный инструмент.
-Но я спасаю жизни, - выдал Уилл свою стандартную отговорку.
-Мне было бы гораздо спокойнее, если бы ты прежде всего думал о своей собственной жизни.
-Ганнибал как-то сказал то же самое – «мне нет дела до людей, которых ты спасаешь, меня интересует только твоя жизнь».
В салоне машины опять на некоторое время воцарилась тишина.
-Я однажды видела тебя во сне.
Уилл коротко взглянул на Алану.
-Надеюсь, я смог соответствовать твоим высоким стандартам и оправдал ожидания.
Она улыбнулась и покачала головой.
-Нет, это не тот сон, о котором ты подумал. Мне снилось, что ты был колодцем желаний, а люди бросали в тебя мелочь, пока не заполнили до краев.
-И совсем не оставили места для твоих монеток?
-Мое подсознание всегда было достаточно прямолинейно.
-Как и мое. Я прекрасно понимаю, чем полна моя голова – и это совсем не мелкие монеты, - Уилл коротко и зло рассмеялся. – Я не колодец желаний. Я – кладбище. Я – склеп.
-Уилл…
-И почему все произносят мое имя с интонациями шекспировской трагедии? Я в порядке. Просто такова моя жизнь. По крайней мере, я все еще полезен.
-А что, если ты перестанешь быть полезным? Жизнь закончится?
-Ты спрашиваешь меня сейчас как психотерапевт?
Алана опустила взгляд на свои руки.
-Туше. Хорошо, я просто скажу тебе, как друг, что никакой катастрофы не произойдет. Ты не обязан постоянно быть полезным кому-то. И вовсе не обязательно совершать поступки, которые разрушают тебя изнутри.
-Это единственное, на что я способен в жизни!
-Но ты можешь попытаться это изменить.
Ганнибал говорил, что ему нужно время, чтобы выучиться играть на другом инструменте. Если у него получится - значит, возможно, получится и у Уилла.
-Я подумаю о твоих словах, - ответил он.
Но не сейчас. Позже – когда все это закончится.
Внедорожник затормозил у дома Ганнибала. Уилл выбрался из машины и вдруг остановился на половине движения так резко, что Алане, успевшей высунуться из джипа лишь наполовину, пришлось ухватиться за его плечо, чтобы сохранить равновесие. Проследив за направлением его взгляда, она понимающе вздохнула.
-Это машина миссис Браунфилд. Посмотри внимательно, Уилл. Она темно-синего цвета.
Солнечные лучи отражались от крыла «Бентли» - несомненно, темно-синего, а не черного. На один-единственный миг Уилл позволил себе увидеть то, чего подсознательно ожидал и видел много раз - машина Ганнибала, припаркованная на подъездной дорожке у дома, теплый приглашающий свет окон, и сам хозяин, ожидающий его внутри.
Алана ухватила Уилла за локоть, когда они подходили к дверям дома, и он невольно прижал ее руку ближе к себе, глядя на море снующих криминалистов и полицейских фотографов, поспешно расступавшихся перед ними.
В кухне Уилл осторожно дотронулся до всех поверхностей, словно стирая память, которую хранили эти вещи. Например, вечером, предшествовавшим попытке ареста Тобиаса Баджа, они с Ганнибалом ели хлебный пудинг, стоя на этом самом месте в кухне. Ганнибал объяснял ему единственно правильный, с его точки зрения, способ взбивания сливок. А Уилл поделился с ним ощущением, что гранатовый соус по цвету похож на кровь. В тот вечер его измученный разум окутало теплым рассеянным светом, и потом, вернувшись домой, он впервые за долгое время спал крепко и беспробудно.
Миссис Браунфилд медленно и степенно прошествовала в кухню, стуча невысокими каблучками. За ней следовала Беверли с лицом, выражавшим крайнюю степень раздражения. Но, едва заметив Уилла и Алану, она тут же повеселела.
-Доктор Блум! Вы знаете эту женщину, правда? Джек сказал, что она только завезет какую-то книгу, но…
-…Но она решила остаться, чтобы увидеть кульминацию этого действа, - закончила за нее миссис Браунфилд.
Алана бросила на Уилла обеспокоенный взгляд.
-Мы можем подождать в комнате, пока Уилл работает.
-Я закончила со столовой, - поддержала ее Беверли, ныряя в дверной проем упомянутой столовой, откуда тут же раздался ее пронзительный свист, заставивший подскочить Уилла, Алану и еще двух агентов, оказавшихся поблизости.
-Эй, все на выход! – крикнула Беверли. – Найдите, чем заняться в ближайшие десять минут и не подслушивайте под дверью, это пошло!
-Не имею ни малейшего желания ждать снаружи, - возразила миссис Браунфилд. – Я хочу видеть, что вы будете делать, в чем бы это не заключалось.
-Я обычно предпочитаю делать свою работу, в чем бы она не заключалось, в одиночестве.
-Почему?
Легче сконцентрироваться. Еще одна стандартная отговорка. Пусть даже наполовину правдивая – но Уилл вдруг почувствовал, что не сможет, как прежде, спрятаться за ней. Он смертельно устал от лжи.
- Потому что я пугаю людей. В Академии есть курсанты, отказывающиеся ходить на мои лекции из-за репутации, которую я приобрел в Бюро. И многое из того, что говорят обо мне, - правда.
-Если хотите выставить меня вон, мистер Грэм, попробуйте еще раз – только теперь вам придется придумать нечто более убедительное.
Уилл протянул руку.
-Дайте мне взглянуть на ежедневник.
Миссис Браунфилд молча протянула ему органайзер, и Уилл жестом указал в сторону столовой.
-Сядьте там, вы и Алана. На те же места, где сидели в тот вечер. И, пожалуйста, помолчите.
Обе женщины выполнили его просьбу. Уилл пробежал глазами исписанные листы, отмечая расположение гостевых мест и меню, пытаясь запомнить детали и воспроизвести вечер, состоявшийся давным-давно. Потом плеснул водой в лицо и вытер стекавшие по шее капли полотенцем из коллекции Ганнибала – чисто-белым, безликим, - но Уилл знал, что где-то здесь, в кухне, было полотенце, которое купил он сам. Тогда он просто оставил его на столешнице, чтобы избежать неловкой ситуации обнаружения подарка и неизбежного последующего объяснения. Ганнибал так и не сказал ему ни слова на этот счет, но с тех пор Уилл частенько замечал, что темно-серое полотенце с белым принтом изящного ножа нашло свое применение на его кухне.
Уилл распрямился и машинально поддернул манжеты рубашки, чтобы запонки на них чуть выступали из-под рукавов пиджака. Этот жест он столько раз видел у Ганнибала, что неосознанно скопировал его манеру поведения, будучи одет схожим образом. Костюм на плечах сразу же перестал ощущаться таким чужеродным - словно умение Ганнибала носить дорогие вещи частично передалось и Уиллу. А может быть, просто Ганнибал, давно оккупировавший Уилла изнутри, исподволь менял его по своему подобию.
Уилл облизнул губы, вчитываясь в список блюд, педантично указанных в ежедневнике миссис Браунфилд. Его отрывочных знаний французского было достаточно, чтобы опознать соус Верджин, под которым был подан несчастный Джереми Сталлер, и морские гребешки в масле с чем-то там в качестве закуски.
Уилл закрыл глаза, позволив призрачному запаху еды окружить его.
Он балансирует тарелками, одну из них держа на ладони, другую – на предплечье, а третью – в другой руке. Он мог бы сервировать стол в три приема – два похода на кухню за трапезой для гостей, последний раз – для него самого.
Он улыбается радушной улыбкой, которую тысячу раз оттачивал перед зеркалом. Улыбка становится шире, обнажает острые зубы, когда он входит в столовую, склоняется к каждому гостю, чтобы поставить перед ним тарелку. Мужчины и женщины, собравшиеся за столом, смотрят на него как паства на священника, как искушенная публика на виртуоза-исполнителя. Миссис Браунфилд – Элиза - и Алана почти так же восторженны, как и все прочие.