— Фрэнк, — наконец представился мужчина.
— Уилл.
Они пожали друг другу руки, и Уилл кивнул на Ганнибала.
— Это Гарри.
Ганнибал и Фрэнк тоже пожали друг другу руки.
— Ну и как же вы здесь очутились? — спросил Фрэнк.
— Мы пошли в поход и заблудились. А затем спали в пещере и проснулись уже с медведем рядом.
— В это время года такое случается, — сказал Фрэнк. — Хорошо. Утром поговорим. Я уже спать ложиться собирался, когда вы заявились. Я принесу вам одеяла.
В тепле от дровяной печи Уилл с легкостью уснул бы и на голом камне. Где-то три минуты он бодрствовал, переживая, что Фрэнк может что-то знать или подозревать, а затем отключился.
Он проснулся уже глубокой ночью. Ганнибал сидел рядом, уставившись в темноту. Уилл, взяв его за руку, заставил его лечь обратно.
— Все хорошо, — прошептал он. — С нами все в порядке.
— Уилл, — тихо сказал Ганнибал, словно напоминая самому себе о чем-то.
— Я рядом. Никуда не ухожу.
Ганнибал перевернулся на бок. Уилл сделал то же самое, прижавшись к нему так же, как когда они лежали вместе в спальном мешке. Даже несколько сантиметров казались им слишком большим расстоянием друг от друга. Ганнибал, взяв Уилла за руку, снова заснул.
*
Когда Уилл проснулся во второй раз, в комнате все еще было темно. Ее освещало лишь неяркое мерцание очага. Уилл оглядел хижину. Ганнибал все еще спал рядом. Фрэнк куда-то исчез.
Уилл попытался успокоить ускорившиеся дыхание и сердцебиение. Может, Фрэнк вышел во двор, в уборную, или решил сходить за водой…. да куда угодно. Уилл спустился по расшатанным ступенькам крыльца. Небо все еще было темным, но рассвет постепенно перекрашивал все вокруг из черного в серый.
Уилл увидел у крыльца их с Ганнибалом вчерашние следы. Еще одна цепочка следов, скорее всего, оставленная Фрэнком, вела к небольшому сараю. В утренней тишине он услышал потрескивание настраиваемого радиоприемника.
Бесшумно ступая по сугробам, Уилл остановился у дверцы сарая. Сердце Грэма билось медленно и размеренно. Его разум был пуст.
Внутри Фрэнк переключался со станции на станцию, но ответом ему были лишь поскрипывание и шипение.
— Кто-нибудь, — говорил он. — Кто-нибудь слышит меня? Это чрезвычайная ситуация. У меня в доме сбежавший преступник…
Уилл резко распахнул дверь.
Фрэнк тут же схватил лежащую на столе винтовку и наставил на Уилла. Он выглядел таким же спокойным, каким Уилл себя чувствовал.
— Отойди назад вдоль стены и держи руки так, чтобы я их видел, — приказал он, снова нажав кнопку передатчика на радиоприемнике.
Наклонившись, Уилл схватил Фрэнка за ноги. Радиоприемник на столе щелкнул. Фрэнк ударил Уилла в больное плечо прикладом винтовки. Сильная боль охватила руку и грудь Уилла. Левой рукой схватившись за приклад, он отвел прицел в сторону. Винтовка выстрелила.
Оба, и Уилл, и Фрэнк, трясли головами, чувствуя звон в ушах после громкого выстрела в замкнутом пространстве сарая. Фрэнк упал на задницу и замахнулся винтовкой, как дубинкой. Уилл, перекатившись на бок, едва успел избежать удара, а затем напрыгнул на Фрэнка. Оказавшись на четвереньках поверх него, Уилл схватил его за голову и с силой ударил ею об пол. Мужчина под ним затих.
Дверь сарая снова открылась. Ганнибал посмотрел на них. В одной руке у него был кухонный нож, в другой — топор. Он тяжело дышал, и лучи рассветного солнца окрашивали пар из его рта розоватым.
— Он узнал тебя, — сказал Уилл. Его голос звучал хрипло. Сегодня это было первым, что он сказал. Он вырубил человека еще до того, как с кем-то поздороваться. — Доброе утро, — добавил он.
— Доброе утро, — ответил Ганнибал. — Он мертв?
Медленно повернувшись к Фрэнку, Уилл попытался нащупать пульс, и почти сразу его почувствовал.
— Нет. Он еще жив.
— Что ты собираешься с ним делать?
Уилл посмотрел на неподвижное лицо Фрэнка. Он знал, что правильный ответ был лишь один. Они не могли отпустить его. Они не могли оставить его в живых, даже если у них будут все необходимые припасы и силы двигаться дальше. Они не могли держать его пленником всю зиму. Пришел конец: либо Фрэнку, либо им. Уилл не мог перестать думать о водителе пикапа. Если бы он его убил, как ему тогда и хотелось, они с Ганнибалом сейчас были бы в безопасности.
— Я могу сделать это, — предложил Ганнибал.
— Помоги мне вынести его отсюда, — покачав головой, попросил Уилл.
Они вытащили Фрэнка наружу и положили в снег. Теперь сердце Уилла бешено стучало. Он весь вспотел. Ганнибал, найдя веревку, подвесил Фрэнка за ноги. Головой не доставая тридцати сантиметров до земли, он покачивался на холодном ветру.
— Нож, — сказал Уилл.
Ганнибал отдал его Уиллу. Присев рядом и слушая, как поскрипывает веревка, Уилл смотрел на лицо Фрэнка.
— Если тебе это поможет, то у него в задней части черепа вмятина, — сказал Ганнибал. — Ему понадобится своевременная медицинская помощь, чтобы избежать необратимого повреждения мозга.
Уилл не знал, поможет ли это ему. Он ведь сам нанес Фрэнку это повреждение, ударив головой об пол. Он дотронулся до шеи Фрэнка. Она была теплой. Его пульс был размеренным. Уилл прижал нож к его горлу.
Ганнибал положил руку ему на плечо.
— Поверни его. Лучше сделай это сзади, иначе весь будешь в его крови.
— Я не знаю, смогу ли вообще это сделать, — сказал Уилл. Он чувствовал себя так же, как после удара медвежьей лапой: у него кружилась голова, его тошнило, и перед глазами все мелькало какими-то пятнами.
— Можешь оставить его так, если хочешь. Если учесть холод, его позу и рану на голове, он, скорее всего, умрет, не приходя в сознание.
Уилл закрыл глаза, сглатывая желчь, ощущая жар, который все усиливался, пока он осознавал, что сейчас случится. Повернув Фрэнка лицом к дереву, он прижал нож к его горлу и резким движением перерезал его.
Тело Фрэнка затрепыхалось, как выброшенная на берег рыба. Горячая, густая кровь брызнула на руки Уилла. Какое-то время она еще сильными толчками выплескивалась на кору дерева, но затем все прекратилось.
Кровь продолжала капать из раны на шее, но медленно: это значило, что сердце уже остановилось. Ганнибал, присев рядом, потянулся за ножом. Уилл с силой сжал его в руке.
— Пройдет еще какое-то время перед тем, как кто-то из нас сможет без особого труда охотиться. Нет смысла зря тратить мясо, — сказал Ганнибал. — Дай мне хотя бы выпотрошить его, и тогда тело прекрасно сохранится на холоде.
Уилл, медленно повернув голову, посмотрел на него, но не в силах был отвести взгляд от мрачно поджатых губ Ганнибала. Уилл сильнее сжал в руке нож.
— Скажи мне, что нужно делать.
Он знал, как действовать. Он уже потрошил оленя точно так же, подвешенным, чтобы истечь кровью. Кишки с легкостью выпали из брюшной полости. Поэтому потроха и называют еще «отбросами». Отбрасываются же. И все же, ему хотелось, чтобы Ганнибал направлял его, хотел ощущать тепло его тела за собой, как сейчас, пока тот разрезал рубашку Фрэнка.
— Ты знаешь их имена? — спросил Уилл. — Своих жертв. Своих свиней. Должен знать. Думаешь ли о них так, когда потрошишь их?
— Если у тебя не получается думать о нем таким образом…
— Мы говорим сейчас не обо мне, — резко перебил его Уилл.
Ганнибал положил руки на плечи Уилла, словно пытаясь успокоить прикосновением.
— Да, я знаю их имена. Почти всегда. Не вижу особой причины думать о ком-то из них как о человеке, носящем это имя, или вообще о них думать. В основном, потроша их, я думаю о рецепте, по которому собираюсь готовить. Это механическая работа. Меня она расслабляет.
Расслабляет. Уилл дотронулся кончиком ножа до кожи прямо над пупком Фрэнка. Он сглотнул слюну, и на секунду ему показалось, что его сейчас вырвет. Это ерунда. Он видел вещи гораздо хуже. Но сам он еще ничего настолько ужасного не делал, даже с Рэндаллом. Ганнибал взял на себя почти всю грязную работу. А свое участие Уилл мог пытаться оправдать необходимостью поймать Ганнибала. Что ж, он его поймал.
Ссутулив плечи, Уилл резко вонзил нож в тело Фрэнка и закрыл глаза.
Ганнибал прикоснулся к его руке.
— Не так глубоко. Ты же не хочешь вспороть ему кишечник.
Уилл провел ножом вниз, делая разрез до самой грудины. Ганнибал направлял его. Глубокая рана была шокирующе-алой, мгновенно превратившей тело из человека в мясо — чего не удалось сделать смерти. Уилл медленно вдохнул леденящий воздух.
Сзади него Ганнибал, протянув руку, запустил ее в брюшную полость и, вытащив потроха, выкинул их на снег. Уилл посмотрел на них. Он больше не чувствовал тошноту. Только усталость.
Ганнибал забрал нож из его окровавленной руки и вырезал Фрэнку сердце.
— Охотник должен откусить от сердца своей первой жертвы. Такова традиция.
— У меня это уже не первая жертва, — ответил Уилл. — Не вторая и даже не третья.
— Ты сказал, что хочешь, чтобы в следующий раз это был твой выбор. Так и получилось. Впервые ты выбрал это полностью сам.
Уилл посмотрел на кровоточащее сердце в руке Лектера.
— Друг моего отца пытался провернуть это со мной и сердцем оленя, когда мне было пятнадцать. Я послал его к черту. Отец все ухахатывался, пока мы шли домой.
Взгляд Ганнибала потеплел.
— А если я тебе его приготовлю?
— Если приготовишь, то съем.
Они подвесили тело Фрэнка чуть выше, чтобы его не достали медведи. Глядя на него, Уилл видел совсем другое тело, чьи сделанные из стекла крылья поблескивали при свечах.
— Нам надо вернуться в пещеру, — сказал Ганнибал.
Уилл, моргнув, вернулся в реальность.
— Что? Зачем?
— Медицинское оборудование. Нам нужно пойти как можно скорее, чтобы успеть вернуться в пещеру по своим следам. Я не уверен, что смогу ее найти, если снова пойдет снег.
— Хорошо. Ладно, — кивнул Уилл. — Я схожу, пока ты готовишь.
— Нет. Мы пойдем вместе. Так будет безопаснее. А еще, если получится, мне хотелось бы еще раз взглянуть на этого медведя.
— Серьезно, что ли? Я вот точно уверен, что больше столкнуться с ним не хочу.
— Он показался мне необычайно крупным для черного медведя. Восхитительный зверь.
— Замечательно. Может, еще в Конную Полицию позвонишь и расскажешь про него?
— Не груби, Уилл.
Они доели почти все приготовленное Фрэнком вчера рагу и выдвинулись, как только полностью рассвело. Шли они медленно, и Уилл вдруг начал представлять себе будущее: много еды, тепло, чистая одежда. В доме была даже небольшая металлическая ванна. Она была оловянной, а не медной, но все равно навевала воспоминания о Флоренции.
Они прошли мимо того углубления в снегу, где они с Ганнибалом стояли на коленях рядом друг с другом. Где Уилл его поцеловал.
— Ты хотел забрать меня и Эбигейл с собой в Италию. Какой ты представлял себе нашу жизнь там? — спросил Уилл. Это было первым, что он сказал, с момента, как они покинули хижину.
Ганнибал вдруг оступился, но тут же размеренно и спокойно пошел дальше.
— Я думал, мы будем жить вместе. Надеялся, что мы будем убивать вместе. Я пытался подготовить тебя к этой жизни.
— Жить вместе. Убивать вместе. Готовить вместе. Мы втроем.
— Да?
— Это все, что мы бы делали вместе? — спросил Уилл. — Ты и я?
Ганнибал осторожно переступил через крупный заметенный снегом камень, не сводя внимательного взгляда со следов под ногами.
— Осознанно я представлял себе только это. Никаких красочных сексуальных фантазий относительно тебя у меня не было, если тебя интересует именно это.
— А как насчет не красочных?
Еще пару минут Ганнибал молчал, пока они перелезали через поваленное дерево. После этого он остановился, одной рукой держась за ветку, а другую прижав к ране в боку. Выражение его лица было совершенно отсутствующим.
— Тогда я представлял себе нашу совместную жизнь чисто в эстетическом плане.
— Я даже не знаю, что это значит, — ответил Уилл.
— В моем воображении это было словно серия картин. Твоя улыбка, твои руки в крови. Эбигейл вытирает бокалы для вина, пока я играю вам обоим на клавесине. Я представлял себе только те детали, которые хотел видеть. Это было слишком наивное видение.
— И что, никаких картин нас с тобой на шелковых простынях? — безрассудно, слишком дерзко спросил Уилл.
Ганнибал лишь покосился на него.
— Уилл.
— Что? Ты с легкостью даешь мне указания, как правильно потрошить мертвое тело, но вот об этом мы поговорить не можем?
Ганнибал вздохнул.
— Тогда я не подразумевал совершенно недвусмысленно, что мы с тобой будем заниматься сексом, нет.
— Тогда. Но с тех пор у тебя было достаточно времени все это себе представить.
Дальше они шли молча, и Уилл уже думал, что не получит ответа, как вдруг они увидели среди снега перед собой темный вход в пещеру.
— Да, — сказал Ганнибал и ускорил шаг, явно больше готовый снова встретиться лицом к лицу с медведем, чем услышать ответ Уилла.
Что было, в общем-то, даже хорошо. Уилл все равно не знал, как реагировать на вытянутое из Ганнибала признание. Последовав за Ганнибалом, Уилл вошел в пещеру. У Лектера была дубина, а у Уилла — топор, но все равно никакого желания снова связываться с медведем он не чувствовал, особенно если вспомнить, что эта тварь чертовски быстрая.
— Он ушел, — сказал Ганнибал. — Или забрался глубже в пещеру, чтобы впасть в спячку, — с этими словами он забрал их рюкзак.
— Замечательно. Давай выбираться отсюда.
Ганнибал заглянул вглубь пещеры, светя на потолок и стены карманным фонарем Фрэнка.
— Я читал о том, как раньше охотились на медведей. Делали длинное копье с крестообразным наконечником. Когда медведь поднимается на задние лапы, наставленное на него копье втыкают в землю под ним. Медведь сам накалывает себя на него.
Уилл схватил его за руку и без единого слова выволок из пещеры от греха подальше. Ганнибал посмотрел на руку Уилла, вцепившегося в его предплечье, но не попытался вывернуться.
Только из-за этого, а еще — потому, что просто мог, Уилл не отпускал его, пока они не вернулись в хижину.
========== Глава 10 ==========
Когда они вернулись в хижину, Ганнибал положил сердце в какой-то рассол, чтобы оно им пропиталось. Приняв свои лекарства, они поели хлеба с сыром и заварили кофе. Уилл все смотрел на засохшую у себя под ногтями кровь. Он долго оттирал руки снегом, но этого было недостаточно.
Ганнибал, немного шатаясь, встал из-за стола и, поставив оловянную ванну, взял ведро, чтобы принести воды с колонки. Уилл тут же забрал у него ведро.
— Садись. Я принесу воду.
Когда они согрели воду и заполнили ею ванну, Ганнибал настоял на том, чтобы Уилл вымылся первым.
Уилл разделся, осознавая больше не свою наготу, а то, как от него воняет. Последний раз он душ принимал в Монреале. Он не мог вспомнить, сколько дней уже прошло с того момента. Он скреб свою кожу так сильно, что она горела.
Ганнибал, обыскав хижину, вернулся с полотенцами и сложенной стопкой одеждой.
— Его размер одежды был ближе к твоему, но, думаю, нам обоим подойдет. Давай я помогу, — взяв кофейник, теперь уже вымытый и наполненный теплой водой, Ганнибал тщательно промыл Уиллу волосы, чтобы на них не осталось мыла. Одной рукой он прикрыл Уиллу глаза, чтобы в них не попала мыльная вода.
Вода стала розоватой от крови Уилла и Фрэнка. Рана на плече снова кровоточила, как и три длинные царапины у ребер, оставленные медвежьими когтями.
Ганнибал опустился на колени возле ванны, чтобы осмотреть их. Его лицо было так близко. Уилл опустил взгляд на свой вялый член. Тогда, во Флоренции, Ганнибал тоже его искупал. Уилл не раз вспоминал об этом за прошедшие три года.
— Перевяжу их тебе, когда вытрешься, — сказал Лектер Уиллу. — Но царапины не очень глубокие.
— Говорил же, все в порядке.
Они посмотрели друг на друга. Уилл вспоминал, как они тогда стояли на коленях в снегу, совсем рядом. Он знал, что Ганнибал тоже думает о том моменте. Уилл вылез из ванны и взял полотенце.