— А еще, готов поспорить, скоро всюду будут объявления о розыске нас полицией. С фотографиями.
Ганнибал некоторое время молчал. Его глаза постепенно закрылись, и Уилл подумал, что тот снова ушел в себя, погрузился в глубины собственного разума, подсознания или куда там Ганнибал отправлялся, когда его тело работало не так, как ему хотелось. Или когда его жизнь оказывалась не такой, как ему хотелось. Но вскоре после того, как Уилл начал с тоской во взгляде наблюдать за воронами, пытающимися найти себе что-нибудь поклевать в мерзлой земле, Ганнибал снова всколыхнулся.
— В штате Вермонт есть несколько небольших пунктов пересечения границы. Я бы отправился в Хэрронс Лайн. Большая часть пересекающих границу там — местные, в основном по работе или когда уезжают на выходные. Один мужчина, отправившийся в поход, подозрений не вызовет. А я замаскируюсь на заднем сидении. Они не станут осматривать машину досконально.
— А если станут? Меня теперь довольно-таки легко узнать, — Уилл жестом показал на свое лицо.
— Рана у тебя на правой щеке. Если не станешь выходить из машины, в глаза это не бросится. Или я могу провезти нас через границу, если отдохну днем.
— Ни в коем случае. Если только не умеешь имитировать техасский акцент или что-то в этом роде. Ты у нас слишком запоминающийся, — Уилл запустил руки в волосы и потянул их. Боль от этого стала своего рода удовольствием, временно сделав неприятную пульсацию в плече и правой стороне лица менее ощутимой. Он потянул за волосы еще сильнее.
— В любом случае, у нас уйдет пять-шесть часов только на то, чтобы добраться туда. Тактику можем обсудить по пути.
Уилл сперва прикусил язык, но потом все же задал беспокоящий его вопрос:
— А если они все-таки узнают нас? Что ты собираешься делать в этом случае?
— Ты знаешь, что я собираюсь сделать, Уилл. Думаешь, я мог бы остановиться хоть перед чем-то, если дело касается защиты того, что у меня теперь есть?
— Ты о своей свободе?
Ганнибал лишь одарил его ничего не выражающим, может быть, несколько холодным взглядом. Ты знаешь, о чем я.
Уилл и в самом деле знал, что он имел в виду. Вернувшись на водительское кресло, Уилл снова повел машину.
*
К полудню и Уилл, и Лэнд Ровер уже были на последнем издыхании. Он остановился у небольшой заправочной станции. Там не было даже магазина фаст-фуда, только бензоколонка, небольшая стриженная клочками лужайка, парочка закусочных столиков и знак, призывающий держать собак подальше от газона. Должно быть, составленный в полиции фоторобот или, по крайней мере, описание раны на его лице уже находятся в широком доступе. Джек точно распорядится, чтобы эту информацию транслировали в новостях по всем штатам, от Мэна до Джорджии.
Он обернулся, думая о том, чтобы позвать Ганнибала с собой, но тот снова отключился. Лежа на спине, Лектер казался бледным, словно труп. От одной мысли о том, что кто-нибудь может увидеть Ганнибала в машине и вызвать полицию, лицо Уилла перекосило доставляющей дискомфорт улыбкой. Какой глупый способ попасться.
Выйдя из машины, он первым делом заправил ее, а затем вошел в само здание стоянки. Им необходимо было поесть. Уиллу, по меньшей мере, нужен был кофе, чтобы не вырубиться прямо за рулем по пути в Вермонт. Воспользовавшись туалетом, Уилл, не выходя оттуда, задрал рубашку, чтобы проверить свои увечья. Все тело болело, и он теперь понимал, почему: от удара с поверхностью океана его тело от голени до бедра с одного бока представляло собой сплошной синяк. С Ганнибалом дела обстояли еще хуже. Вся спина у него была испещрена сине-лиловым.
Уилл плеснул воды себе в лицо. Даже закрыв глаза, он все еще мысленно видел перед собой спину Ганнибала, и на этот раз смог разглядеть белеющий овальный шрам в центре одного из синяков. Уилл не знал точно, откуда он взялся, но догадывался. Мэйсон заклеймил Ганнибала, словно свинью, но тот Уиллу об этом ни слова не сказал.
Он вытер лицо краем рубашки, вновь заправил ее в брюки и отправился в круглосуточный магазинчик около стоянки, чтобы достать немного еды. Ганнибал, едва удостоив взглядом предложенный Уиллом хот-дог, сразу же отвернулся если не с эпикурейским отвращением на лице, то, во всяком случае, всем своим видом показывая, что его вырвет, если он это съест. Возможно, яблочный мусс ему больше понравится.
Возле кассы на стене висел включенный телевизор, вот только звук, похоже, был на минимуме. Под кадрами была пущена бегущая строка. Краем глаза заметив, что показывают там новости спорта, Уилл нашел яблочный мусс, а также несколько упаковок растворимого куриного супа с лапшой, а затем замер, едва увидел на экране телевизора собственное лицо.
За бензин он расплатился по одной из кредитных карт Ганнибала. Возможно, он попал под прицел камеры наблюдения, но даже Джек не смог бы посмотреть записи камер со всех заправок от севера до юга по шоссе. Если он выберется из магазина незамеченным, то еду раздобыть можно будет еще где-нибудь. Если придется, то даже украсть. Уиллу это все равно не впервой.
Именно такой вариант Уилл и обдумывал, глядя на пакетики куриного супа и прикидывая, поместятся ли они в его карман, а затем снова посмотрел на экран, но не увидел там ни фоторобота, ни описания его раны, ни предупреждений о необходимости проявлять бдительность.
В субтитрах было сказано следующее: «Серийный убийца-людоед Ганнибал Лектер, также известный как Чесапикский Потрошитель, вчера днем совершил побег во время транспортировки в другое место заключения, убив двоих охранников и четырех полицейских. Есть свидетельство того, что ему оказывали помощь извне. Конвоировавший его отставной агент федеральной службы, Уилл Грэм, числится без вести пропавшим». Отставной агент. Неплохо они это сформулировали.
Затем на экране крупным планом появилось лицо Джека. Речь он произнес довольно стандартную — отрабатываются все возможные версии произошедшего, и так далее. Единственное, что Уиллу показалось важным — они искали именно Ганнибала. Охота велась на Ганнибала, но не на Уилла. Все, что сказал Джек о самом Грэме: «Мы не поставим на нем крест так скоро» в ответ на вопрос репортера, считает ли Кроуфорд, что Ганнибал убил Уилла.
И это при том, что Джек должен был сразу все понять. Мог бы предположить, даже без Зеллера… особенно с Зеллером. Но в голосе Джека был заметен тон, который Уилл узнал. Мы не поставим на нем крест снова.
Уилл, словно парализованный, замер между полок, заполненных чипсами, шоколадными батончиками и упаковками сосисок. Он просканировал магазин взглядом. Продавец на экран телевизора даже не смотрел. Уилл пошел на кассу. Лучше уж рискнуть быть узнанным, чем быть задержанным полицией за магазинное воровство, когда он даже не в розыске. Вообще.
Вернувшись в машину, он, словно в тумане, проехал несколько миль до следующего телевизионного экрана. Когда он вновь остановился, там показывали сюжет об отдаленном регионе, где сосны росли так часто и были настолько высоки, что не пропускали даже небольшое количество солнечного света.
Он припарковал машину у обочины. На стоянке он купил себе чашку кофе, а еще там был кипяток для чая, которым Уилл воспользовался, чтобы развести растворимый суп. Он разорвал пакетик негнущимися пальцами. Несмотря на легкие металлические нотки, суп пах довольно-таки приятно. Уилл размешал бульон пластиковой ложкой.
— Полагаю, ты хочешь, чтобы я это съел, — слегка обреченным тоном сказал Ганнибал.
— Есть еще яблочный мусс, — Уилл смотрел, как кусочки лапши всплывают на поверхность.
Взяв мусс, чашку с супом, свой кофе и оставшийся хот-дог, Уилл забрался на заднее сидение к Ганнибалу и протянул ему суп.
Ганнибал взял его, едва заметно поморщившись, и еще какое-то время размешивал бульон перед тем, как сделать первый глоток.
— Суп просто отвратителен, — пожаловался он.
— Вряд ли это худшее из того, что тебя доводилось есть. Я помню картофельное пюре. Есть его было все равно, что пытаться проглотить клей.
— У нас с Аланой было своего рода соглашение, — ответил Ганнибал. — Достойная еда, достойное обращение. Взамен, разумеется, на мое молчание и примерное поведение.
Уилл оторвал взгляд от упаковки лекарств и на секунду замер. Он ведь видел камеру Ганнибала, книги, относительную роскошь и еще тогда в уме связал это с тем, что Ганнибал взял вину за убийство Мэйсона на себя. Но насчет еды он даже не предполагал. А еще Ганнибал не носил кеды на липучках. Ничего удивительного, кроме, разве что, неожиданного сильного удара по чувству собственного достоинства Уилла.
Он сунул пригоршню таблеток Ганнибалу. Зеллер сказал ему правильную дозировку. Свои Уилл заглотил все вместе, запив большим глотком кофе. Зеллер. Возможно ли, что Прайс так и не приехал и не освободил его? Случилась автомобильная авария? Прайс умер или лежит в больнице, а Зеллер, все так же привязанный к стулу, ждет, когда мухи отложат личинки в его глаза?
— Тебя это расстраивает, — заметил Ганнибал. Свои таблетки он запил водой и уселся прямо, чтобы зачерпнуть еще ложку супа.
— Меня много чего расстраивает.
— Это можно понять. Ты должен поспать, как только появится возможность.
— Ничего из этого после сна не начнет расстраивать меня меньше.
— Весь твой организм изнурен. Одна только кровопотеря, не считая падения, ледяной воды и боя…
— Заткнись, — тихо ответил Уилл.
— Злишься, потому что со мной обращались лучше, чем с тобой? — спросил Ганнибал, держа пластиковую чашку супа так, словно она была фарфоровой.
— Я не злюсь. И даже ничуть не удивлен, — Уилл вынул телефон из кармана. Он мог бы позвонить Зеллеру. Джек, возможно, именно ради этого не выдал пока репортерам информацию о вовлеченности Уилла в побег Лектера. И что даст Кроуфорду этот звонок? Точное местоположение? Явно нет, не за то время, что Уиллу понадобится на то, чтобы удостовериться, что с Зеллером все в порядке. Уилл чувствовал себя точно так же, как когда выбирался из океана: он словно превратился в огромный, медлительный ледник. Его мозг работал неправильно, и горячий душ на этот раз не поможет. Ему нужно было нормально поесть и хотя бы двенадцать часов поспать, но ни то, ни другое сделать он не мог.
— Уилл?
— Да что? — огрызнулся тот.
— Расскажи мне, что случилось.
Уилл перевел взгляд с телефона на серьезное лицо Ганнибала. Он подумал о клейме на спине у Лектера, о долгом пешем пути через сугробы, что ему пришлось преодолеть после. Уилл вспомнил, что чувствовал, как дрожали руки Ганнибала, но он ни разу его не уронил. Он принес его домой и удостоверился, что оба были в безопасности.
— Джек обставил все это как розыск беглого преступника. Он охотится за тобой. Я — пропавший без вести. Не объявлен погибшим официально, но близко к этому.
Ганнибал вновь поднес чашку к губам и отпил. Уилл не мог отвести взгляда от того, как тот заглатывал лапшу. Он выглядел задумчивым.
— Получается, ты боишься, что агент Зеллер сейчас находится у себя в квартире, все так же связанный.
— Или что Джек ведет какую-то игру, желая заставить меня раскрыть свои намерения. Да. Что-то из этого.
— Что из этого тебе кажется более вероятным? — спросил Ганнибал.
— Я не знаю.
— Ты хочешь позвонить агенту Зеллеру.
— Мне нужно убедиться, что с ним все хорошо, — ответил Уилл.
— Именно на это Джек, скорее всего, и рассчитывает. Для нас было бы лучше, если бы Зеллера не нашли, — чуть помолчав, добавил Ганнибал.
— Не получится. Его отсутствие заметят на работе. Кто-нибудь обязательно его проведает.
— Было бы лучше его убить, — кивнул Ганнибал.
— Нет. Было бы безопаснее убить его, — Уилл включил телефон и набрал номер. Ганнибал не пытался его остановить.
Два гудка — и Уилл услышал, как Зеллер бодренько прочирикал:
— Зеллер слушает. Алло?
Уилл сжал телефон в руке. Он и не ожидал, что ответит сам Зеллер.
— С тобой все хорошо?
Зеллер пару секунд помолчал, а затем бросил трубку. Уилл безвольно положил телефон на колени, глядя, как дисплей сперва становится слегка приглушенным, а затем — гаснет.
— Что он сказал? — спросил Ганнибал.
— Ничего он не сказал. Только поздоровался. Ты же сам слышал. А потом он повесил трубку.
Ганнибал отдал ему пустую чашку из-под супа и потянулся за яблочным муссом и чистой пластиковой ложкой.
— А ты не думал, что, возможно, он сохранил наш с тобой визит в тайне от Джека? Ты ведь умеешь убеждать.
— Я вовсе не просил его об этом.
— По моему опыту, именно тогда это лучше всего и срабатывает.
— А как насчет Прайса? Ему бы тоже пришлось молчать об этом.
— Тогда есть смысл считать, что это — ловушка, подстроенная Джеком, — ответил Ганнибал, а затем, чуть помолчав, добавил: — Но он не попытался подольше продержать тебя на линии. Капкан не успел захлопнуться.
Уилл помотал головой. Все казалось еще более расплывчатым, чем до того, как он позвонил.
— Что ты собираешься сделать? — спросил Ганнибал.
Уилл в ответ лишь притянул колени к груди и положил на них голову. Сосновые ветви, покачивающиеся на ветру, отбрасывали тени на пол салона машины и на кожу Уилла. Он посмотрел на костлявые ноги Ганнибала. Вспомнил, как тянулся к нему во тьме под водой.
— Уилл?
— Да не знаю я!
Дверь багажника Уилл оставил открытой, и, испугавшись того, как он повысил голос, стайка маленьких птичек, чирикая, перелетела на несколько метров дальше, устроившись на усыпанной сосновыми иглами земле.
— Все это должно было закончиться, — продолжил Уилл. — Все должно было прекратиться. Если бы я знал, что делать дальше, мне бы не пришлось… — он с силой ударил по корпусу машины кулаком. Удар отозвался такой болью в плече Уилла, что ему пришлось стиснуть зубы.
Ганнибал все так же смотрел на него мрачным и непроницаемым взглядом. Под его глазами залегли глубокие тени, а морщины по обе стороны рта стали заметнее. Его лицо, тело, каждое движение — все в нем Уиллу было настолько знакомым, что он едва мог дышать под тяжестью внезапно навалившихся воспоминаний.
Ганнибал вертикально воткнул ложку в банку яблочного мусса, словно та могла сойти за белый флаг перемирия. Он пододвинулся ближе и положил руку на голень Уилла.
От этого прикосновения Уилл не ощутил никакого тепла, скорее, даже наоборот. А ведь руки Ганнибала всегда были теплыми. Закрыв глаза, он попытался не думать о том, как эти же руки нежно гладили его лицо после того, как Ганнибал вынул трубку из его горла. Тогда эти руки точно были теплыми.
— Поспи, — сказал ему Ганнибал.
— Я могу и до Вермонта потерпеть.
— Не сомневаюсь, что тебе хватит сил и упорства, чтобы доехать до границы. Проблема в том, что мы не переберемся через нее, если ты не сможешь убедительно лгать и вести себя спокойно.
Ганнибал был прав, и от осознания этого Уиллу тут же захотелось его ударить. Еще одно доказательство правоты Лектера.
— Я не могу просто так взять и лечь поспать, припарковавшись на обочине.
— Я буду присматривать за тобой и разбужу тебя, если здесь кто-то объявится.
— Да ты ведь и сам засыпаешь на ходу.
— Я могу бодрствовать, когда это необходимо, — продолжал настаивать Ганнибал.
Бой с Корделлом, то, как Корделл вопил, словно резанный, долгий пеший путь… Все это — со свежим клеймом Мэйсона на спине и Уиллом, мертвым грузом лежащим у Ганнибала на руках. Похоже, Лектер это и в самом деле мог.
Уилл потер уставшие глаза тыльной стороной ладони.
Рука Ганнибала плавно переместилась ниже, погладив Уилла по ноге и остановившись на подъеме его стопы.
— Ложись, Уилл.
Одеяла, постеленные на полу в салоне автомобиля, вдруг начали казаться Уиллу до невозможности притягательными. Он не столько и в самом деле решил прилечь, сколько всего лишь взглянуть на них поближе. А потом — еще немного ближе. В конце концов, он блаженно улегся, закрыв глаза и положив голову на бедро Ганнибала, как на подушку.
Ганнибал едва ощутимо дотронулся до его волос, а затем осторожно положил руку на поврежденное плечо Уилла.