— Она Ваша невеста, — сказал лорд Тирелл. — Санса — замужняя женщина…
-…которая не дала Вашему сыну наследника…
— Она была беременна, когда ты украл ее! — вскипел Уиллас. — Она несла моего ребенка, когда ты завладел ей, ты…
— Уиллас, — резко сказал отец. — Санса будет возвращена в Хайгарден.
— Брак Сансы с Уилласом будет аннулирован, — сказал Эйгон, словно издеваясь. — Она выйдет замуж за меня, мы узаконим нашу дочь, и…
— Вы не можете аннулировать наш брак, — прервал Уиллас, очевидно, сбитый с толку. — Санса понесла от меня ребенка, так что не может быть никаких сомнений в том, что наш брак совершен, и мы поженились здесь, перед ликом Семерых…
— Я буду королем, — сказал Эйгон, как будто это было оправданием для всего.
— А Дом Таргариенов всегда держал Веру под колпаком, — сказал Уиллас; краски сходили с его лица. — Что, если они не признают этого? Ты изнасиловал Сансу, и я точно знаю, что она никогда не согласится выйти за тебя замуж.
— Почему же вы не замечаете важности всего этого? — спросил Эйгон, всплеснув в раздражении руками. — Я принц, что был обещан, но мне нужны…
— Ваша тетя больше соответствует пророчеству, — тихо сказал мейстер Ломис, не отрываясь от дневника, который Эйгон предъявил как доказательство его предполагаемого «права» на Сансу. — Когда воссияет кровавая звезда, Азор Ахай возродится среди соли и дыма и пробудит драконов из камня. Я заметил явное отсутствие у Вас драконов, Ваше Высочество, и я помню Ваше рождение. Тогда не было никакого дыма и соли, милорд.
Щеки Эйгона вспыхнули ярко-розовым; он сжал челюсти и резко выдохнул.
— Три головы, — сказал он в качестве пояснения. — Я, моя тетя, моя дочь…
— И они будут твоими женами, так? — с горечью спросил Уиллас. — Таргариены имеют вкус к многоженству, мне это известно, и, несомненно, моей жены для Вас будет недостаточно…
— Мы с моей теткой можем сидеть на троне вместе, да, — горячо сказал Эйгон, — но моя дочь будет моей наследницей…
— Почему же тогда вам нужна моя жена, если Вы планируете жениться на Вашей тете? — требовательно спросил Уиллас, наклонившись вперед, как будто хотел встать. — Вы предложили Сансе корону, и она отказалась от нее и от Вас — так что дало Вам право забрать ее?
— Я же сказал Вам…
— А я сказал Вам, принц Эйгон, о том, что я думаю, что Вы сошли с ума!
— Санса останется там, где она сейчас, — твердо сказал Эйгон. — Дом Тиреллов и Простор присягнули мне как своему королю, и…
— И вы предали нас, — сказал отец. — Похитив жену моего сына, Вы предали нас. — Он поднял руку, когда Эйгон попытался заспорить. — Вы предали наше доверие, предали наши клятвы в верности; в самом деле, Вы просто свели их на нет, так скажите мне, что может остановить меня от того, чтобы снять Вам голову сию же минуту.
— Я…
— Вы можете покинуть Хайгарден, чтобы вернуть нам мою невестку, — сказал отец, поднимаясь на ноги и выглядя, странное дело, очень похожим на Лораса, если бы тот был старше и значительно толще. — Но если она не вернется к нам до конца луны, я созову своих знаменосцев, и Простор пойдет на войну, принц Эйгон.
_______________________________________
Санса вскрикнула, когда дверь в ее комнату с грохотом раскрылась и вошел Эйгон, в сапогах и грязном с дороги плаще.
— Ты сказала мне, что он не знал, что ты была беременна, — сказал он, и так крепко схватил ее за руки, что она вскрикнула от боли. — Ты солгала мне!
— Я… что…
— Твой муж знал, что ты несешь его отродье! — кричал Эйгон. — Ты солгала!
— Эйгон! — воскликнула септа Лемора, появившаяся на пороге. Она подбежала и оттащила его от Сансы. — Может, хватит уже? Даже Ваш отец не относился к леди Лианне подобным образом!
Она стояла между Сансой и Эйгоном, пока его дыхание не успокоилось и он стремительно не вышел из комнаты, после чего она закрыла за ним дверь.
— Он сделал тебе больно? — мягко спросила септа, закатывая свободные, короткие рукава ночной рубашки Сансы и рассматривая ее руки на свету. Она озабоченно цокнула языком — кожа в тех местах, где ее схватил Эйгон, уже покраснела, и Санса знала, что будут синяки — и вздохнула. — Он обычно не такой. С тех пор, как мы прибыли в Вестерос, он…
— Вы знали мою тетю? — спросила Санса, чтобы отвлечься: ей несколько дней крутило живот как из-за ребенка, так и из-за беспокойства об Уилласе, пока Эйгон был в Хайгардене, оставив ее в болезненном состоянии. — И… Вы знали ее, после того, как…
— Немного, — тихо сказала септа, уговорив Сансу встать и завернув ее в мягкий шерстяной халат лорда Коннингтона, который тот оставил (он казался странно уютным, учитывая, кем был его владелец). — Давай сходим к мейстеру…
— Она пошла добровольно? — слабо спросила Санса. — С принцем Рейгаром? Моя тетя хотела с ним уехать?
Снаружи шел дождь и было ветрено — так бывало редко, когда в Штормовом Пределе уже наступила зима — и Санса ближе наклонилась к септе, боясь, что может что-то пропустить из-за шума.
— Твоего дядю я знала лучше, — сказала наконец Лемора. — Брандона. Я не встречала твою тетю после ее отъезда из Винтерфелла и до ее смерти, но твой отец… Я говорила с ним после того, как она умерла.
— Вы знали и моего отца тоже?
— Немного — больше, чем твою тетю, я полагаю. Он был того мнения, что… что сначала она пошла добровольно, но передумала, когда были убиты твои дядя с дедушкой.
— И принц Рейгар не позволил ей вернуться домой, — прошептала Санса. Она вздрогнула при этой параллели между ней и ее тетей. Но я совсем не хотела идти, подумала она, он обманывался, думая, что я хочу его, а затем он убил моего ребенка и заставил меня зачать другого. — Как Вы начали служить принцу?
— Я была близка с его матерью до ее смерти, — сказала септа. — Не теряйте надежды, миледи — он вспылил, но он не жесток.
Если он не жесток, то как он сделал это со мной?
========== Глава 2 ==========
— Вы должны отправить ее в Хайгарден.
— Нет! Она носит…
— Мне все равно! — крикнул Джон. — Меня это не волнует, ибо ты рискнул всем, что мы сделали, похитив эту девчонку, ты опозорил этим свою двоюродную сестру, ты разрушил два союза, забрав чужую жену и пренебрегши своей суженой, ты повел себя как дурак и паршивец, и я стыжусь тебя.
— Ты никогда не осуждал моего отца за то, что он сбежал с Лианной Старк, — взвился Эйгон. — Он пренебрег моей матерью и погубил королевство из-за этой потаскухи, но ты ни разу не осудил его за это. Чем это отличается?
— Тем, что ты вырос с наглядным примером своего отца! Ты должен был уже знать это! Ты должен был контролировать себя!
— Я твой король…
— И Таргариен и по делам, и по имени!
Они замерли, глядя с удивлением друг на друга. Джон спросил себя, где же все пошло не так — он был так уверен, что с Эйгоном они все делали правильно, и Лемора тоже, но эта неприятность с девчонкой Старков, нет, с женщиной Тиреллов…
— Вы ожидаете, что мы возьмем Королевскую Гавань и оттуда будем держать королевства, — устало произнес Джон. — Очень жаль, что Вы заставили всех наших союзников отвернуться от нас.
_______________________________________
— Она беременна от него, Гарлан, — сказал Уиллас. — Что если она… Что если она действительно полюбит его? Что если она действительно захочет аннулировать наш брак…
— Я видел, как Санса смотрит на тебя, — осторожно прервал Гарлан, отодвигая графин с вином, в то время как Уиллас смотрел в окно. — Она любит тебя, Уиллас. И это не изменится.
— Даже если она не полюбит его… Боги, что еще хуже, — отчаянно произнес Уиллас. — Это будет означать, что она сидит взаперти с человеком, которого боится, несколько месяцев, что она… Она была изнасилована, Гарлан, этот ублюдок изнасиловал мою Сансу, а я позволил уйти ему с головой на плечах. Что же я за мужчина после этого?
— Тот, что хочет свою жену обратно, — осторожно сказал Гарлан. — Ты знаешь это, и накручивание себя снова и снова не принесет никакой пользы, и меньше всего Сансе.
— Что если она меня ненавидит, Гарлан? — спросил Уиллас самым тихим голосом, который от него слышал Гарлан. — Что если она ненавидит меня за то, что я не спасаю ее от него? Или за то, что не помешал ему украсть ее?
— Такого не будет, — сказал Гарлан, но увидел, что Уиллас не поверил ему.
______________________________________
— Ребенок, кажется, в порядке, Ваше Величество, — сказал Хелдон, мягко, как всегда, касаясь живота Сансы. — У леди Сансы есть некоторые боли — это не редкость для беременных, Ваша Милость.
— Вы можете сказать, это мальчик или девочка? — тихо спросила она. Независимо от того, насколько глубока была ее ненависть к Эйгону, она не могла ненавидеть этого малыша, ее малыша, даже несмотря на то, что она не хотела иметь в своем чреве ничьих детей, кроме детей Уилласа.
— Это девочка! — воскликнул Эйгон, подняв ее на ноги и жестко поцеловав в губы, и нахмурившись, когда она не ответила на него, держав рот крепко сомкнутым. — Мы должны выбрать для нее имя: Рейнис — в честь моей сестры, Рейла — в честь моей бабушки, Висенья — в честь моего дяди… Много есть имен: Дейна, Алисанна, Рейна, Элейна, Нейрис…
Санса разразилась рыданием (мы с Уилласом говорили, что назовем ребенка Нейрис, если это будет девочка, наша малышка, наша дочь), и Эйгон снова нахмурился, на этот раз сильней.
— Ты должна прекратить это, — строго сказал он. — Это вредно для ребенка…
— Тогда оставьте меня, — сказала она, оттолкнув его и свернувшись в кресле у камина. — Прошу, если Вы не отпускаете меня домой, пожалуйста, оставьте меня в покое.
Он прижал свою руку, нежно и крепко, к ее животу (он был нежен только тогда, когда прикасался к ее животу, и Санса очень хотела бы, чтобы он признал свою работу сделанной и просто оставил бы ее), и опять нахмурился.
— Когда мы пожен…
— Я никогда не выйду за тебя.
Он удивленно заморгал, нет, изумленно, и сдвинул брови.
— Ты выйдешь за меня, — сказал он резко, как обещание. — Наследница трона не может быть бастардом…
— А кто же этот ребенок, как не бастард? — не в силах сопротивляться слезам, произнесла Санса и снова оттолкнула Эйгона. — Я замужем за другим человеком, человеком, которого люблю, а ты заставил меня вынашивать этого ребенка…
— Это честь — вынашивать этого ребенка, — твердо сказал Эйгон. — Почему ты отказываешься понять это?
Он фыркнул в раздражении и вышел из комнаты — казалось, он разрывался между безумным желанием проводить с ней каждый момент и отчаянным гневом к ней из-за его безответного пыла — за ним последовал Хелдон. Она подавила в себе еще одно рыдание и прошептала своему животу:
— Я буду держать тебя от него подальше. Даже если это значит, что тебя отошлют от меня далеко, я буду держать тебя от него подальше.
________________________________________
— Прошла полная луна, милорд, — сказал лорд Тарли. — Будете ли вы созывать знамена?
Гарлан положил руку на плечо Уилласу; Уилласу, который едва ест, спит только тогда, когда буквально ни секундой больше не мог держать глаза открытыми; Уилласу, который угасал со временем, как и надежды на то, что Санса вернется к нему.
— Я уже разослал воронов, — сказал отец, и Уиллас поднял голову; в его глазах впервые за последние несколько недель появилось что-то иное, кроме отчаяния.
— Спасибо, — прошептал он, потянувшись к отцу, чтобы пожать ему руку. — Спасибо тебе, отец, спасибо…
__________________________________________
— Тиреллы выступили против нас, — сказал Джон. — А твой дядя не ответил ни на один наш зов о помощи. Что ты теперь скажешь о своем обещанном герое?
Эйгон сжал челюсти; на его руках, вытянутых по бокам, побелели костяшки.
— У нас есть Золотая Рота, — ответил он. — Мы покажем Тиреллам их место…
— Кроме лорда Рендилла и его людей выступили и Хайтауэры, — прервал Джон. — Их ведет Бейлор Белозубый. Весь Простор…
— До сих пор Хайтауэры оставались нейтральными.
— До сих пор никто не причинял вреда внуку Старца, — сказал Хелдон, вошедший с книгой под мышкой. — Простор поднял знамена, Ваше Величество, есть волнения и в Штормовых Землях — власть Таргариена не слишком по вкусу людям Баратеонов.
— Что вы предлагаете мне делать?
— Для начала верни Уилласу Тиреллу его жену, — саркастически предложил Джон. — Правда, то, что она беременна сейчас после того, как ты заставил ее избавиться от его ребенка, ухудшает все дело.
— Она мне нужна…
— Нет, — сказал Джон. — Ты хотел ее, и, так как доселе мы ни в чем тебе не отказывали, ты предположил, что можешь сделать ее своей.
— Королевство нуждается в спасителе…
— И ты хочешь играть этого героя, — с горечью произнес Джон. — Ты говоришь, что твой отец довел Семь королевств до гибели, и это, возможно, правда, но ты ничего не делаешь, чтобы их восстановить.
_____________________________________
— Что если Санса захочет оставить ребенка?
Гарлан стоял в дверях покоев матери и молча наблюдал, как она разговаривает с Уилласом.
— Тогда… Тогда мы будем растить ребенка здесь, — сказал Уиллас. — Я не могу отговаривать ее от этого, матушка. Я не буду отговаривать ее от этого. Ребенок… Конечно, это будет не наш ребенок, но это лучшее, что с ней было во время этого тяжкого испытания, и я не буду отнимать у нее то немногое хорошее, что останется. Не буду.
— А если ребенок будет выглядеть, как его отец?
Уиллас вздрогнул, а Гарлан поморщился — мысль о серебристоволосом ребенке с этими беспокойными фиалковыми глазами, бегающем по Хайгардену…
— Если Санса захочет сохранить его, мы его оставим, — сказал наконец Уиллас. — Младенец не просил зачинать себя таким образом, матушка. Я не могу наказывать его за то, что его отец — ублюдок-насильник.
____________________________________
— Я еду на войну, Санса, — сказал он, сложив руки на груди. — Разве ты ничего мне не скажешь?
Я надеюсь, Гарлан, Бейлор и Рендилл Тарли уничтожат твои войска, а Гарлан снимет твою голову.
— Мои молитвы с Вами, Ваше Величество, — тихо сказала она. — Молитвы за твою смерть, за твою кончину, за конец этого безумия, молитвы за то, что я смогу вернуться домой.
— Хммм. — Он присел перед ней на корточки и прижал руки к уже заметной (уже пять лун, и шесть лун с тех пор, как она в последний раз видела Уилласа) выпуклости живота. — Я ненадолго, милая, — ворковал он, наклонясь и прижавшись щекой к мягкой овечьей шерсти ночной рубашки Сансы. — Я буду здесь, чтобы увидеть, как родишься ты, мой маленький дракончик.
Я молюсь, чтобы ты умер задолго до того, как этот ребенок появится на свет, подумала Санса. Я молюсь, чтобы ты упал с лестницы и сломал себе шею; я молюсь, чтобы ты подавился и задохнулся за следующей же едой, я молюсь, чтобы что-нибудь позволило мне вернуться домой. Так она думала, а сказала вот что:
— Вам лучше идти, Ваше Величество.
Он нахмурился, но, по крайней мере, в последние дни он не трогал ее где-то, кроме живота, больше не пытался поцеловать или, еще хуже, уложить в постель; и встал.
— Если твой муж и его семья будут продолжать так упорствовать, то у меня не будет иного выбора, кроме как казнить их, — предупредил он ее. — Но, по крайней мере, тогда ты будешь свободна, чтобы выйти за меня замуж, не подавая прошение Вере.
Прошу, боги Старые и Новые, отчаянно молилась она, пусть Гарлан убьет его, пусть Гарлан будет тем, кто укоротит его, потому что Уиллас не сможет, а Гарлан в этом мастер; а если не Гарлан, тогда дядя Бейлор, прошу, просто убейте его и позвольте мне пойти домой, пожалуйста.
_________________________________________
— Мы знаем местность лучше, — сказал лорд Тарли, и Бейлор кивнул в знак согласия. — Они думают, что имеют под ногами твердую почву, тогда как в действительности…
— Мы завели их в болота, — сказал довольный Гарлан. — Хорошо. У нас есть лучники на изготовке?
— Здесь, на гребне холма, — заверил его Бейлор, указывая позицию на карте. — Мы получим девочку Уилласа обратно, не бойтесь — и заодно снимем с дракона шкуру.