На протяжении вот уже нескольких лет Лианна знала, что позолоченные слова Рейгара не всегда сбываются. Она могла только надеяться, что эта клятва не подвергнется той же участи, что высохшие от времени обещания прошлого.
========== Серсея I ==========
Стоящая перед ней девчонка глупо улыбалась и начинала действовать Серсее на нервы.
Её звали Эдитой; это была леди из какого-то мелкого дома, владевшего клочком бесплодной земли, заработанным, вероятно, чьим-то покровительством. Девушка была даже симпатичной, достаточно, чтобы угодить мужу, но, к сожалению, из недостаточно богатой семьи. Поэтому её родители устроили её прислужницей к королеве. Эдита была не удовлетворена своим жалованьем; она отчаялась от того, что долг её семьи рос и это снижало перспективы её замужества — Серсея разузнала всё это.
— М-миледи, — заикалось это бесцветное существо. — Я не знаю, смогу ли продолжать выполнять Ваше поручение…
Серсея призвала на помощь все свои силы, чтобы не закатить глаза и не прожечь её взглядом. Изображая заботу, она спросила:
— А почему нет, Эдита?
Девчонка посмотрела за её спину, как будто ожидая, что сейчас в покои Серсеи ворвётся дворцовый стражник и выволочет её за волосы. Ланнистер так ненавидела нервных женщин.
— Ну, видите ли… То есть… я… — С каждой запинкой её голос становился всё тише, пока не превратился в череду бессвязных звуков себе под нос.
— Боги, ну что? — разозлилась Серсея, сжав челюсти. Девчонка вся обратилась во внимание; её глаза расширились, а спина выпрямилась, как по струнке, словно она испугалась какого-то зверя. Серсея решила, что она выглядела больше глупой, нежели испуганной.
— Я боюсь быть пойманной, миледи, — неразборчиво пробормотала Эдита. — Я… Это опасно… То, что Вы говорите мне сделать — очень, очень опасно, и я не знаю, смогу ли я это выполнить. — Она задрожала; на глаза навернулись слёзы.
Серсея подавила вздох и вместо этого натянуто улыбнулась трепещущей девушке. Она взяла её за руку, усадила на стул рядом с собой и наклонилась к ней ближе. Рука Серсеи гладила её дрожащие пальцы, пытаясь успокоить, словно она была ребёнком.
— Дорогая моя, — начала она бархатным голосом. — Как долго ты служишь королеве? — Серсея знала ответ на этот вопрос, но всё равно спросила.
— С-с тех пор, как она прибыла в Королевскую Гавань, миледи, — ответила девчонка. — Три года.
— Верно. А теперь… — Серсея вперилась в неё взглядом, заставляя смотреть на неё и только на неё. — Милая моя Эдита, я ведь не прошу у тебя многого? Я так добра и щедра по отношению к тебе, а взамен прошу очень мало. — Эдита безмолвно кивнула; Серсея продолжила: — Теперь ты служишь нашей прекрасной королеве, и ты всё время так занята. Расскажи мне свои обязанности.
Эдита помолчала, как будто формулировала список в своей глупой голове, и наконец сказала:
— Я подаю ей завтрак, одеваю, расчёсываю волосы и сопровождаю её, если она захочет. Затем я одеваю её для вечера, мою ноги и снова расчёсываю волосы.
— Да, ты…
— И иногда я езжу с ней верхом.
Серсея стиснула зубы, скрывая это за милой улыбкой.
— Да, и иногда ты ездишь с ней верхом. Так много обязанностей; ты занятая девушка. А сейчас скажи, что я прошу тебя сделать?
— Сказать, когда королева понесёт ребёнка.
— И?
Она снова сделала паузу, прежде чем проговорить тишайшим шёпотом:
— И подать ей чай, который Вы мне дадите.
Серсея похлопала её по руке, поздравляя девчонку с достижением цели.
— Да, моя дорогая, это всё, что я сказала тебе сделать. Это, а также держать язык за зубами. — Она откинулась назад, улыбаясь онемевшей девушке. — Я так добра, что даю тебе уже готовый чай. Тебе нужно просто снова согреть его, чтобы он был обжигающе горячим для нашей милой королевы. Она, должно быть, подумает, что ты волшебница, что приготовила ей чай так быстро. — Чай от великого мейстера Пицеля, чьи амбиции совпадали с амбициями её отца и её самой. Чай, подслащённый мятой, чтобы горький вкус пижмы не отвратил маленькую королеву.
— Миледи, — снова начала Эдита своим раздражающим голосом. — Я знаю, что делает этот чай. — Он… детей королевы…
Серсея резко наклонилась вперёд, снова схватив девушку за руку, на сей раз жёстче.
— Кто дал тебе денег, когда заболел твой брат и понадобилось дорогое лечение мейстера? — прошипела она. Её терпение было на исходе.
— В-вы, миледи.
— А кто платил тебе каждую неделю с тех пор, как ты стала выполнять мои поручения — поручения, которые ты выполняла четыре раза за три года, а в остальное время я у тебя ничего не просила?
— Вы, миледи. Но это…это не…
— Я была так добра к тебе, Эдита. Я спасла твою семью от долга, а твоего брата — от смерти, и взамен прошу всего ничего.
— М-миледи были очень великодушны, — уступила Эдита, энергично кивнув. — Только я боюсь, что меня поймают. — Она всхлипнула, и её губы задрожали. — Я не хочу умирать! — Девушка уткнулась лицом в руку Серсеи, позволяя слезам обильно катиться. С несвойственной ей нежностью Серсея подняла её лицо за подбородок и погладила мокрую щёку.
— Эдита, дорогая, — угрожающе промурлыкала она. — Не бойся последствий того, если тебя поймают. Страшись моего гнева, если ты когда-нибудь посмеешь меня рассердить.
Девушка открыла рот, как будто хотела что-то сказать, но так и застыла на месте. Серсея встала и направила девчонку к двери.
— Иди спать, Эдита. Наша королева будет ждать тебя утром, — с улыбкой сказала Серсея, открыла дверь и подтолкнула туда дрожащую девушку. Раздражённо вздохнув, она направилась к кровати и уткнулась лицом в подушку. Она пахла Джейме, и мускусом, и золотом, и Утёсом Кастерли. Сегодня он был за пределами покоев короля; он стоял на страже алькова королевской четы: её дорогого Рейгара и невыносимой Лианны.
— Рейгар, — прошептала Серсея, как делала тысячу раз до этого. Его имя было таким сладким на её губах, слаще вина. Она хотела бы знать, какой он на вкус. Поцелуя его резко очерченных губ будет достаточно, чтобы опьянить её и вызвать головокружение.
В голове возникли слова отца: «Ты будешь королевой», утянув её в блаженные мечты. «Ты будешь королевой, Серсея, как и должна быть». Он сказал ей это, ещё когда она была девочкой, обещая ей корону на голову и мужа-короля.
Да, Серсея хотела быть королевой, но королевского мужа она хотела больше. Она должна была стать принцессой Рейгара ещё до того, как умер его отец, и даже до той башни в Дорне, где он держал волчью суку. Рейгар, с печальными фиалковыми глазами, мягкой улыбкой; суровым голосом, сияющим, словно отполированная сталь. Рейгар, говоривший так благозвучно, и любезно, и так умно. Он был всем, чего хотела Серсея.
Он должен был быть моим. В прошлом, когда её мать была жива, планировалось, что Серсея выйдет замуж за Оберина Мартелла, а Джейме женится на Элии. Но она умерла, и её планы ушли вместе с ней, когда отец пообещал её Рейгару. Но получилось, что он достался Элии, а Серсея осталась ни с чем. Позже он обещал снова, когда стало известно, что принцесса не сможет дать ещё одного наследника, что она слаба и умрёт. Но Рейгар выбрал волчью суку. «Это потому, что он не видел тебя», проворчал отец, когда услышал эту новость. «Девчонка Старк и вполовину не так красива, как ты. Если бы он тебя увидел, если бы мы поехали на турнир…»
Серсея теряла его дважды. Несмотря на то, что предложения о браке приходили со всех концов королевства от многих Великих домов, отец отвергал их всех. Сейчас ей двадцать лет, и она оставалась незамужней, но была ближе к Рейгару, чем когда бы то ни было; в его замке, но не в его покоях. «Ты будешь королевой», настаивал отец. «Мы уберём старковскую девчонку, и ты получишь то, что тебе причитается.» Но Серсею не ослепляли амбиции отца. Она хотела власти; хотела, чтобы имя Ланнистеров было увековечено в книгах; хотела почестей и признания. И в то же время власть, которой она жаждала, было ещё не всем, чего ей требовалось.
Чего Серсея хотела, по-настоящему хотела — это любви Рейгара.
Он должен был быть моим. И он будет моим, пообещала она себе. Я львица Утёса, и я сделаю его моим. Я низвергну волчицу, разорву её на мелкие кусочки, чтобы получить его. Клятвы уничтожения, намерения навредить — всё это было частью плана по уменьшению привлекательности королевы в глазах короля.
Она уже начала претворять его в жизнь. Серсея обнаружила, что настроить двор против Лианны Старк было сущим пустяком. Метко подобранные слова, сказанные в нужные уши, монета в нужной ладони — и лорды и леди насмехаются над ней и полощут её имя без толики раскаяния. Точно так же удивительно легко было убедить Эдиту, как и большинство бедных девиц — и подсунуть лунный чай королеве оказалось проще, чем можно было себе представить. Теперь с каждым ребёнком, выходящим из её чрева, Серсея видела, как глаза Рейгара становятся печальнее, чем когда бы то ни было, и знала, что его любовь к ней со временем будет ослабевать.
В конце концов, это было всего лишь слепое увлечение. Он всегда должен был принадлежать Серсее.
___________________________________________
— Говори мне, когда он будет её трахать, — озадачила Серсея Джейме, разглядывая Лианну с другого конца зала. Король с королевой устроили завтрак вместе со всем двором, как они всегда делали каждую неделю. Лианна стояла рядом с Рейгаром, разговаривавшим с послом. — Посмотри на неё, Джейме. У неё щёки розовые, как у свиньи. — Как только она произнесла эти слова, Рейгар положил руку на спину Лианне, представляя её собеседнику. Серсея увидела, как она прикусила губу от этого жеста. — Он только коснулся её, а она уже выглядит так, будто собирается кончить, — прошипела она, а затем отвела взгляд, не в силах больше смотреть на это.
— Ты ревнуешь, Серсея? Ты так хорошо это скрываешь, — ответил Джейме; в его словах сочился сарказм. Она знала, что он тоже ревнует, но Джейме любил принца слишком сильно, чтобы говорить так язвительно, как она.
— Мне просто жаль его. Он заслуживает лучшего, нежели эту простачку. — Рейгар наклонился, чтобы что-то прошептать на ухо Лианне. Та нахмурилась и открыла рот, возможно, чтобы возразить; но прежде чем она смогла это сделать, Рейгар уже отошёл от неё. — Могу поспорить, что она воет, как волк с её герба.
— О, да, она воет, — заверил её Джейме. — Стонет громче, чем большинство женщин. — Серсея, заинтересованная, повернулась к нему. Он выглядел явно обезумевшим от зависти, сверкавшей в его зелёных глазах, зеркально отражавших её собственные.
— А Рейгар? — спросила она. — Он такой же громкий? — Серсея не возражала бы, если бы так и было.
— Тих, как мышь, — ответил Джейме дёрнувшимися губами, и Серсея решила, что это ей тоже нравится. Джейме сам был довольно тихим. — Но он трахает её, и часто. Она ему не отказывает. — Он сказал это, чтобы расхолодить её, но ничуть не бывало. Это было даже лучше, зная, что в один день всё это закончится.
— Она может раздвигать ноги так часто, как захочет. Но ни одного ребёнка от этого она не родит, — Серсея дьявольски улыбнулась. — Она надоест ему, вот увидишь, Джейме. — Его гримаса только усилилась.
К ним подошёл хорошо одетый слуга, низко кланяясь.
— Доброго Вам утра, миледи, и Вам тоже, сир, — сказал он, кивнув им обоим. — Леди Серсея, король Рейгар просит Вашей аудиенции в приёмном покое. Он послал меня сопровождать Вас.
Сердце Серсеи ёкнуло. Рейгар… хочет меня? Этой мысли было бы достаточно, чтобы ошеломить её, если бы она была одна; но она быстро собралась с мыслями и кивнула.
— Тогда веди меня к нему, — отчётливо сказала она, кивнув слуге. Когда Серсея начала за ним следовать, то обернулась, чтобы взглянуть на Джейме, и обнаружила, что он хмуро буравил её взглядом. Радость в её сердце дрогнула, но не потухла.
Её привели к приёмному покою, похожему на комнату, где заседает Малый совет; туда, где её отец каждый раз видит Рейгара, когда тот назначает ему встречу. Слуга распахнул для неё дверь, и она вошла, прежде чем он сразу закрыл её за ней.
Она увидела Рейгара, стоящего во главе стола, сложившего руки за спиной и терпеливо ожидавшего. При виде его так близко к ней у неё спёрло дыхание в горле; он был так красив, так невыносимо красив, что Джейме ему и в подмётки не годился. Он стоял высокий, целых шесть с половиной футов; с сильными и гибкими формами, способными свалить мужчину размером с зубра. Это великолепное тело было одето в лучшие шелка — одежду, действительно подобающую королю, составляющую мозаику из красного и чёрного цветов его Дома. А его волосы…
— Миледи Ланнистер, — произнёс он сильным, холодным голосом. — Прошу, присаживайтесь. — Выдвинув стул рядом с ним, он указал на него. Серсея безмолвно кивнула и устроилась на стуле. Рейгар сел во главе стола, и таким образом он был к ней ближе, чем когда-либо.
У него были длинные волосы, ниже плеч, прямые, цвета тусклого серебра. Они сияли, словно на солнце в знойный день, отражая свет так, что казались волшебными. Он распустил их по плечам, и они падали на спину, словно водопад из белого золота. Когда он поднял свой взгляд, чтобы встретиться с ней глазами, Серсея почувствовала, как её щёки впадают в краску. Какие глаза! Это были глубокие тёмно-фиалковые омуты, которые могли бы посрамить самих богов. Но кто же был Рейгар, если не бог?
— Миледи, — сказал он, спасая её от необходимости что-то сказать. — Вы знаете, зачем я позвал Вас сюда? — Он потянулся к кувшину с вином перед ним и наполнил чаши для неё и себя. Она приняла свою с дрожащими руками, быстро поднеся её к губам.
Смочив горло, Серсея, наконец, заговорила:
— Нет, Ваше Величество, боюсь, что не знаю.
— Прежде чем я скажу, миледи, Вы должны знать, что я питаю большую любовь к Вашему отцу и Вашему Дому. Вы были непоколебимо верны, и я многим обязан Вашему лорду-отцу, — сказал Рейгар, глядя ей прямо в глаза. — Таким образом, я надеюсь, что мои слова не будут восприняты как пренебрежительные, ибо я не имел этого в виду.
Хоть ей и не хватало дыхания, Серсея ответила:
— Ваша Светлость, Вы никогда бы не могли обидеть. — Никогда, даже через сто лет, не могли такие слова выйти из столь красивого рта. Этого просто не могло быть.
Он улыбнулся ей, и Серсея подумала, что сейчас упадёт в обморок.
— Благодарю, миледи. — Затем его лицо снова стало серьёзным, и он продолжил: — Королева рассказала мне о слухах, распространяемых при дворе, которые вредят её репутации. — Серсея не дала себе дрогнуть. Она изобразила удивлённое лицо, пытаясь снять с себя ответственность. — Я пока не слышал их, но она сказала мне, что Вы принимаете в этом участие. — Он сделал паузу, чтобы оценить её реакцию, анализируя черты лица на предмет лжи.
Серсея оставалась спокойной.
— Какие слухи, Ваше Величество? «Притворяйся дурочкой, Серсея», раздался голос отца в её голове.
— Королева рассказала мне, что придворные дают ей прозвища, что оскорбляют её всякий раз, когда она находится поблизости. — Рейгар чуть подался вперёд, и сердце Серсеи радостно забилось от такой близости. — Миледи, я не буду вменять Вам обвинений, если Вы признаетесь в своём участии. Я только прошу от Вас, чтобы слухи умолкли.
Тем не менее, вошедшая в роль невинной девы, Серсея опустила взгляд на его руки на столе. Они были большие, с длинными, изящными пальцами, хорошо подходящими для арфы или расшнуровывания платьев.
— Мне больно от того, что королева думает, что я плохо о ней говорю. — Она снова подняла взгляд на его губы. — Я действительно слышала эти жестокие слова, но никогда не повторяла их. Боюсь, что они возникли от них самих. — Это была ложь и только, но всё это искупится. Когда они поженятся, она никогда не будет так лгать ему.
Рейгар задержал свой твёрдый взгляд на её лице, а затем его лоб расслабился, а лицо смягчилось.
— Тогда прошу прощения за это недоразумение. Я не хотел ставить под сомнение Вашу честь. — Он встал и протянул ей руку. — Надеюсь, Вы не будете из-за этого плохо обо мне думать.