Серсея дала ему свою руку, стараясь, чтобы пальцы её не дрожали, и поднялась на ноги.
— Ваша Милость, Вы никогда не могли бы… — Он легко поцеловал её в костяшки пальцев, и его серебряные волосы упали на плечи, когда он наклонился. Когда он снова выпрямился, то отпустил её руку, оставив сердце Серсеи безумно колотиться.
— Прекрасного дня, миледи. Надеюсь, я не нарушил Ваших планов. — Его голос звучал музыкой для её ушей; сладкий, как мёд, и гладкий, словно шёлк. Серсея хотела бы слушать его вечно, всегда…
Собрав свои мысли, Серсея безмятежно улыбнулась.
— Вы захватили меня прямо перед визитом, Ваше Величество, но, думаю, я буду вовремя. — Как она и надеялась, это вызвало его интерес, и в глазах его сверкнуло любопытство.
— Куда Вы собирались нанести визит?
— В городе есть приют для сирот, покровительницей которого я являюсь. Я обещала навестить детей после завтрака. — Это было правдой. Она предпринимала это утомительное посещение раз в месяц в надежде, что Рейгар заметит.
— Это очень мило с Вашей стороны, миледи, — одобрил Рейгар ровным голосом. Тем не менее, он казался несколько озадаченным, нахмурив брови и слегка дёрнув губой.
— Благодарю, Ваша Милость. Прошу, зовите меня Серсеей, — сказала она. — Если Вы позволите, я пойду. — Она сделала глубокий реверанс и прошла мимо него, дойдя до двери.
— Леди Серсея? — окликнул он её, снова вызвав румянец на щеках. Никогда ещё её имя не звучало так сладко! Она хотела попросить его произнести это снова, чтобы она могла выжечь звучание у себя в памяти и вспоминать после.
Подавив свои чувства, Серсея повернулась к нему, встретившись с ним взглядом.
— Да, Ваше Величество?
— Могли бы Вы… Не будет ли Вам… — осторожно начал он, подбирая нужные слова. — Если Вам будет угодно, я могу организовать завтра Ваш завтрак вместе с королевой, чтобы избавиться от всяческих недоразумений. Королеве нужны… — Он остановился, и предложение повисло в воздухе.
— Это большая честь — завтракать с Её Величеством, — сказала Серсея с деланной улыбкой. — Я так ей восхищаюсь. — Она чуть не засмеялась над словами, что роняли её губы — такой смелой лжи она ещё не говорила!
— Очень хорошо. Я это устрою, — пообещал он с ободряющим кивком.
— Благодарю, Ваше Величество. — Она сделала ещё один реверанс и вышла из комнаты. Оказавшись снаружи, она бросилась в свои покои, закрыв за собой дверь и прислонившись к ней спиной. Её сердце билось, ударяясь о рёбра и угрожая выпрыгнуть из груди.
Серсея поднесла руку к лицу, изучая места, где он коснулся её своими губами. Она почувствовала покалывание вдоль гребня костяшек пальцев, а затем тепло, разливающееся от них по каждой клеточке её тела. У неё закружилась голова, и на мгновение Серсея подумала, что встреча с Рейгаром ей просто приснилась. Это, должно быть, всего лишь сон, видение; то, как он сиял в лучах солнца, как сверкали его глаза, как его голос звучал у неё в голове. Красное в его одежде рябило у неё в глазах, и ей показалось, что он стоит за окном витража. Как бы ей хотелось разбить это стекло и броситься к нему в объятия! Они, конечно, не могут сравниться ни с чьими другими — ни её матери, ни Джейме.
Терпение, Серсея, сказала она себе. Тебе предстоит долгий путь. Она должна была вытерпеть завтрак с волчьей сучкой, прежде чем сможет начать прокладывать себе дорогу на трон.
В ту ночь ей снился стальной голос Рейгара в её голове и корона на ней.
========== Рейгар I ==========
Рейгар нашёл странным, что встреча с леди Серсеей напомнила ему о его матери.
Это было не так давно, примерно семь лун назад, прямо перед тем, как Лианна забеременела их последним ребёнком, который после умер.
— Ты слишком мягок с ней, Рейгар, — сказала тогда Рейла, сверкая фиалковыми глазами в темноте комнаты. — Тебе нужна королева, а она не является ею.
— И что мне делать? — спросил он с некоторой неохотой. — Как мне сделать из неё королеву?
— Напомни ей её место, — загадочно сказала она. — Не относись к ней как к шлюхе, когда она — твоя жена. У неё есть перед тобой обязанности, Рейгар. — Это озадачило его — шлюха? Он никогда не относился к Лианне подобным образом. Она всегда была его женой, его смелой спутницей, равной ему. — И у неё есть обязанности по отношению к её королевству. Не балуй её больше.
У Рейгара не было возможности внять совету матери, ведь в тот же вечер Лианна, свернувшись около него, прошептала: «Я беременна, милый», и на какое-то время всё вокруг казалось великолепным.
Но почему я думаю о девице Ланнистер?
Какая связь между ней и этим воспоминанием?
Рейгар удалился в свои покои, всё ещё держа в уме Серсею, только в ином свете.
Он думал о ней не как большинство. Хотя нельзя было отрицать, что она красива, но его разум захватило её поведение. То, с каким достоинством она себя вела, как немыслимо благовоспитанны были её речи, как она застенчива и разумна — он чувствовал себя почти преступником, что обратился к ней со столь сомнительными обвинениями. Это оставило его в неловком положении. В самом деле, она казалась такой любезной девицей…
Он кивнул сиру Освеллу Уэнту, стоящему перед его покоями, прежде чем войти внутрь. Там он обнаружил Лианну, сидящую перед туалетным столиком, со служанкой, расчёсывающей ей волосы. Услышав, что он вошёл, она резко повернула голову, выхватывая пряди из рук прислуги. Служанка тоже взглянула на него и низко присела, прежде чем выйти.
Лианна, не дожидаясь, пока закроется дверь, спросила его:
— Ты говорил с ней?
Рейгар подождал хлопка двери за спиной и ответил ровным голосом:
— Да, говорил.
Он подошёл к шкафу, повернувшись к ней спиной. Он снял рубашку, расстегнув её ловкими пальцами, и, когда добрался до сорочки, вокруг его талии обернулись руки Лианны, и он почувствовал её тёплую щёку у себя на спине.
— Спасибо, — сладко произнесла она, и её губы коснулись его кожи. — Скажи мне: она плакала, когда ты бранил её? — Он услышал улыбку в её голосе, и это, по неизвестной причине, обеспокоило его. Это было… непристойно.
— Лианна, что с тем приютом, который ты патронировала? — спросил он её, меняя тему. Ему вдруг пришло в голову, что она делала что-то королевское, в конце концов.
Её руки упали с его тела, и, обернувшись, он увидел, что они переместились на её грудь.
— Почему ты спрашиваешь? — осторожно спросила она.
— Просто хочу знать.
Она опустила взгляд и начала теребить прядь волос.
— Они приходят ко мне время от времени просить денег, и я даю им то, что им нужно.
— Ты посещаешь их? Детей? — Ему не нравилось, как она себя вела, говоря осторожно, как будто он вытягивает из неё секрет.
— Нет. В этом нет необходимости, — сухо ответила она, отпуская волосы и встречаясь с ним взглядом.
— Может, тебе стоит увидеться с ними. Это может… — может заставить тебя нравиться другим больше, хотел он сказать, но не стал.
— Почему я должна хотеть видеть детей, Рейгар? — тихо спросила она, и он почувствовал, что попал во что-то чувствительное. — Почему ты заставляешь меня это сделать? — Но, несмотря на очевидную боль в её голосе, что-то его в ней раздражало, и он почувствовал необходимость побыстрее закончить разговор.
— Неважно. Забудь, что я сказал. — Он заставил себя натянуто улыбнуться и коротко коснулся её головы, прежде чем снять сорочку через голову.
Когда он снова увидел Лианну, её лицо повеселело.
— А теперь скажи мне, любовь моя, — промурлыкала она с ехидной усмешкой, обняв его за талию. — Серсея созналась быстро или тебе пришлось сначала помучить её? — Она выглядела так самодовольно, как будто что-то выиграла и гордилась этим. Это было не так.
— Она не призналась. Там не в чем признаваться, — коротко ответил он, не улыбаясь при этом подобным образом. У неё сразу вытянулось лицо, а руки опустились по бокам. — Леди Серсея отрицает какое-либо участие в этих слухах.
— Отрицает? — Он увидел, как подёргиваются её губы, в предшествии гнева, но она вдруг рассмеялась, и так горько. — Конечно, она это отрицает! Она же не настолько безумна, чтобы признаться в этом? — Рейгар не ответил; вместо этого он сел на стул, чтобы снять сапоги. Затем он посмотрел на Лианну; она подошла к нему ближе и придавила его суровым взглядом, упрямо сжав челюсти. — Так ты не сказал ей, чтобы она прекратила? Не напомнил ей её место? — твёрдо спросила она с нарастающим раздражением в голосе.
— Нет, — ответил Рейгар, откинувшись на спинку стула. Он внезапно почувствовал себя усталым; по всему телу разлилась тупая боль. Он так много сделал за сегодня, говорил со многими людьми, и только боги знали, сколько раз он пересёк Красный Замок из одного конца в другой…
— Почему нет? — Голос его жены хлестал, словно кнут. — Почему ты ей веришь?
— Потому что у меня нет против неё никаких доказательств, Лиа, — сказал он со вздохом. — Я не могу обвинять её без…
— То есть моего слова недостаточно? — Она сжала руки в маленькие кулачки. — Ты ставишь её слово выше слова своей жены?
— Это не значит, что я не доверяю тебе; вопрос в доказательствах, — проворчал он, вынося её свирепый взгляд. Он чувствовал, что его терпение на исходе, а её гнев оставлял горький привкус во рту, и он отрезал: — Что, у тебя есть доказательства? Ты слышала собственными ушами, как она плохо о тебе говорит? — Можно было сказать, что здесь он её победил, так как ярость сошла с её лица, уступив место замешательству.
— Ну, н-нет, только то…
— Тогда здесь нечего обсуждать, и не надо обвинять в этом леди Серсею, — сказал он с решительным видом, проходя мимо неё в ванную комнату, где в тазе с водой сполоснул лицо. Он вцепился в края металлической посудины, наблюдая, как падают капли с его лица, создавая рябь на поверхности воды. Боги, он чувствовал себя ужасно усталым, как будто его конечности были натянуты, словно струны.
Лианна прошла за ним с упреждающим аргументом на устах:
— Рейгар, я просто знаю, что это она! Я вижу это в ней, она презирает меня, и ей нравится видеть меня страдающей…
Его раздражение достигло пика, и он резко сказал:
— Ты не будешь позорить меня перед дочерью лорда Тайвина во второй раз, вооружённая только своими представлениями! — Его нехарактерная вспышка, казалось, шокировала его жену, так как она только смотрела на него в тишине обиженными глазами. Быстро вернув спокойствие, Рейгар выпрямился и вернул своему взгляду твёрдость. — Отставь свой гнев в сторону, Лианна. Ты позавтракаешь с ней завтра утром, и я ожидаю, что ты будешь вежлива к леди Серсее. — В качестве жеста примирения Рейгар наклонился поцеловать её, но она отстранилась, и его губы нашли только воздух.
— Ты хочешь, чтобы я ела с ней? — воскликнула она, как если бы он попросил её поцеловать ей руки и ноги леди Серсеи. — И не спросив сначала меня?
— Я знал, что ты не согласишься на это. Но это нужно сделать, чтобы устранить все плохие чувства…
— Я не хочу! — по-детски крикнула она, в подтверждение топнув ногой. — Ты не можешь заставлять меня! Я отказываюсь есть с ней наедине!
Рейгара было не так легко сподвигнуть на ссору, ещё меньше на крики, и ещё меньше, если это была Лианна. Но что-то в её детском истеричном крике вызвало в нём, возможно, самый худший гнев; и это был не крик, но холодный, твёрдый голос, чуждый ему.
— Ты — королева, — сказал он, вытянувшись в полный рост. — И как королева, ты должна делать то, что не приносит тебе удовольствия. Ты больше не ребёнок, Лианна, хотя когда-то и была. — Она стояла, одеревеневшая, с лицом пустым, словно холст, и злость медленно угасала в её глазах. Он обхватил её подбородок, наклонился к ней и сказал: — Ты позавтракаешь завтра с леди Серсеей.
Рейгар видел, как в её серых глазах грозили появиться слёзы, но она сдержала их и отдёрнулась от его прикосновения.
— Очень хорошо, — сказала она, сухо и несчастно. — Я позавтракаю с женщиной, называющей меня шлюхой за моей спиной, если Вам это угодно, Ваше Величество.
От её слов Рейгар поморщился. Ваше Величество. Никогда за всё время, что они были вместе, она не звала его иначе как Рейгаром. Тем не менее, этим вечером он отказался уступить ей.
— Хорошо. Я рад слышать это, — холодно ответил он, отпуская весь свой гнев.
Он не выносил ссор с ней. С одной стороны, было просто трудно спорить с ней, вооружённой до зубов своим взрывным темпераментом, истощающим его до уступок. И, конечно, он видел её насквозь, знал её боли и печали. Он знал о ней каждую мелочь; всё, что заставляло её плакать и впадать в отчаяние и всё, что заставляло её смеяться до нехватки воздуха. Когда он был с ней менее нежен, то чувствовал, будто ударил её, пока не обменяется с ней несколькими словами.
«Ты слишком мягок с ней», — напомнил ему голос матери.
Но как он мог не быть? Видя её теперь, охватившую себя руками, будто мёрзнувшую от его холодных слов, с проблесками боли в глазах…
Он притянул её к себе, прижав к груди. Его губы коснулись её макушки, а рука проследовала к шнуровке на спине и потянула за ленту.
— Пойдём спать, Лиа, — пробормотал он голосом, сильно отличающимся от прежнего.
Но она снова отстранилась от него, глядя наполовину с яростью, наполовину с печалью.
— Я не хочу тебя сегодня, — холодно объявила она, подтягивая падающую с плеч сорочку. Затем она отвернулась от него, и он смотрел в её спину, пока она устраивалась на постели, а после свернулась калачиком.
Как ребёнок.
Он тоже лёг спать и не прикоснулся к ней.
_____________________________________
Когда Рейгар созвал заседание Малого совета, то ожидал, что оно ничем не будет отличаться от многих других: обсуждение текущего положения, отчёт о средствах казны, разговоры о некоторых вопросах, касающихся отдельных частей королевства, а затем вежливое закрытие всего этого.
— Очень хорошо, милорды, — сказал Рейгар в заключение. — Кто-нибудь хочет ещё высказаться?
Он обвёл глазами стол, за одной стороной которого сидели Тайвин Ланнистер, мастер над монетой; Мейс Тирелл, мастер над кораблями; и великий мейстер Пицель. Напротив расположились сир Герольд Хайтауэр, командующий Королевской гвардией, сир Эртур Дейн в качестве советника и Доран Мартелл как мастер над законом. Ближе всех к нему сидел Джон Коннингтон, его друг и десница.
Никто ничего не сказал, и, казалось, что всё прошло гладко, пока не вскрылась старая рана.
— Ваше Величество, я чувствую, что должен сказать от имени моего Дома, — заговорил Доран Мартелл, как обычно оценивая Рейгара своими тёмными глазами.
— Говорите, лорд Доран, — веско произнёс Рейгар.
— Дорн горячо предан нашему Дому, как Вы наверняка знаете. — Ещё бы! Понадобились месяцы переговоров и высокое назначение Дорана Мартелла, чтобы уладить вопрос с Дорном после войны. — И мои люди… возмущены, как Вы видите. — Рейгар молчал, чувствуя обречённость. — Они по-прежнему помнят несчастье, случившееся ранее.
Перед глазами Рейгара возникло лицо Элии.
— Чего Вам ещё надобно? — прямо спросил он, пытаясь скрыть эмоции. — Я сделал всё, что мог, чтобы вернуть её; я хотел этого, лорд Доран, и это правда. — Он всегда любил Элию, всегда, хотя Дорн думал иначе. Разве это не он похоронил своих двух детей и жену? Рейгар знал об их страданиях, хотя дорнийцев это, похоже, не волновало.
— Я знаю, Ваше Величество. Но мои люди до сих пор думают, что Вы могли сделать больше.
Прежде чем Рейгар смог ответить, сир Герольд опередил его:
— Его Величество не может изменить прошлое, лорд Доран. Нужно двигаться дальше.
— Я знаю. Но… — Доран помолчал, оглядев стол, прежде чем снова вернуться взглядом к Рейгару. — Хоть и прошло три года, мы по-прежнему полагаем, что Вы опозорили её.
Раздражённый и чувствующий себя, как на допросе, Рейгар признался:
— Я опозорил её, взяв леди Лианну, я знаю это. Но я не ожидал, что мой отец сделает то, что сделал, и если бы я знал, что они в опасности, я бы немедленно их перевёз. — Это был дикий огонь, сказали они; его запасы хранились под Красным Замком и твердыней Мейгора, и алхимики высвободили его на волю.
— Нам это известно, мой король, — холодно ответил Доран. — Но всё же остановимся сейчас на настоящем, хотя прошлое всё ещё играет большую роль.
С внезапно нахлынувшим чувством усталости Рейгар откинулся на спинку стула. Мщение. Мартеллы всегда будут хотеть отомстить за прошлое. Как будто он недостаточно скорбел. Он принимал смерть Элии как осознание её важности для него, пришедшее слишком поздно; но он хотел для неё покоя, как и её семья. Так к чему ворошить прошлое?