— Тогда в чём заключается проблема? — осторожно спросил он.
— Прошло три года, — начал Доран чётким, твёрдым голосом. — А Ваша королева не нашла места в сердцах дорнийцев.
При упоминании Лианны Рейгар выпрямился и занял оборонительную позицию.
— Я правлю ими, милорд, а не моя жена. Если Дорн имеет к ней какие-либо претензии, то это неуместно, ибо она ничего не сделала.
— Ничего, — повторил Доран, изогнув бровь. — Вы абсолютно правы. Она ничего не сделала.
Рейгару не понравился его тон.
— Что Вы имеете в виду?
— Я не имел в виду оскорбление, мой король, — спокойно сказал Доран. — Но женщина, которую Вы выбрали, чтобы заменить мою сестру, менее королева, чем должна быть.
«Двор ненавидит меня», раздался в его голове тихий, отчаянный голос Лианны.
— Королеве было трудно приспособиться к её роли, — сказал Рейгар звенящим голосом, словно сражались мечи, сжав челюсти. — Никто, кроме меня, не может судить её.
Он почувствовал по глазам Малого совета, устремлённым на него, что большинство было с ним не согласно. Комнату наполнило неловкое молчание, пока Доран не заговорил снова:
— В первые три года Вашего брака с Элией она родила Вам ребёнка и была всеми любима, Ваше Величество. Моя сестра была болезненна и прикована к постели после этого, но всё равно выступала как Ваша жена и королева, разве нет?
— Да, — нерешительно согласился Рейгар. Несмотря на то, что она едва не умерла после рождения Рейнис, Элия не отказала ему в ещё одном ребёнке, пусть на это и понадобилось время. Лианна же была здорова и цвела жизнью, и всё же…
— Отсутствие внимания к своему народу со стороны королевы понимается как безразличие, — продолжал Доран, нахмурившись. — Дорн недоволен, что Элию сменила такая королева.
— Позвольте сказать, Ваше Величество, — вдруг заговорил Тайвин, не сводя с Рейгара глаз. — Боюсь, что подобным образом считает не только Дорн. Королева мало и редко выполняет свои общественные обязанности перед двором. Народ Королевской Гавани, лорды и простой люд, изъявляет недостаток… общения со Её Величеством.
— Важно, чтобы подданные чувствовали единение со своей королевой, — сказал вдруг великий мейстер своим сиплым голосом, присоединившись к противостоянию. — Королева является неотъемлемой частью одобрения своего мужа. Те, кого любят, прибавляют мощи и позиции короля. Если вспомнить правление Эйгона…
Рейгар взглянул на Эртура и Герольда, ища у них поддержки, но они молчали. Мейса Тирелла, казалось, больше интересовало содержимое его чаши, а Джон был тих, избегая взгляда Рейгара.
— Королева опекает детский приют, — вдруг вспомнил Рейгар. — Здесь, в Королевской Гавани. Она делает это на протяжении двух последних лет. — Торжествующая улыбка хотела было скривить его губы, но он заставил себя сохранить холодное выражение лица.
— Она жертвует деньги, Ваше Величество? — нахмурившись, спросил лорд Тайвин.
Рейгар сощурил глаза.
— Да, несколько раз в год.
— Такие сделки должны были быть мне известны, Ваша Светлость. Никаких денег, исходящих из казны, не было передано детскому приюту.
Что?
Рейгар не позволил, чтобы вокруг сидящие заметили его потрясение. Его лицо по-прежнему было словно каменным.
— Ясно, — всё, что он сказал, и сказал холодно.
— Праздная королева хуже, чем жестокая, — глубокомысленно изрёк Пицель. — Жестокая хотя бы знает, что она делает.
С губ Рейгара сорвался странный смешок.
— Очень хорошо, — решительно сказал он, вставая. — Если королевство хочет истинную королеву, оно её получит. Благодарю за потраченное время, милорды.
Один за другим все вышли, кроме Джона и Эртура. В комнате стало тихо; ни один звук не нарушал тишину. Это одновременно давало покой и удивление. Ни один из них, казалось, не хотел говорить.
— Неужели они правы? — спросил их Рейгар, его настоящий малый совет. — Лианна — плохая королева?
— Она не подходит для королевы, Ваше Величество, — виновато сказал Эртур. — Она слишком…
— …дикая, — подтвердил Джон, найдя слово, которое искал Эртур. — Ты должен обуздать её, Рейгар, и напомнить ей о её месте.
Её месте! Все они говорили об этом, об этом «её месте». Что за её место? Она — моя жена, и её место — в моём сердце.
— Сделай из неё королеву, и ты будешь уставать вдвое меньше, — сказал Джон со своей обычной краткостью. — Она может взять на себя некоторые твои публичные обязанности, развлекать послов и наладить контакт с людьми, которые уже не будут её презирать.
— Это не так просто, — сказал Эртур, состроив гримасу. — Некоторые женщины призваны быть королевами, а леди Лианна к таким не относится.
— Великий король заслуживает великой королевы! — вскрикнул Джон, и его лицо покраснело, как его волосы. Хоть он и не сказал этого, но Рейгар прочёл в его глазах то, что он на самом деле хотел сказать: «Ты достоин лучшего».
— Вы увидите, — пообещал Рейгар своим стальным, веским тоном. — Будет вам королева.
Возможно, он был слишком мягок с ней.
========== Серсея II, Джейме I ==========
Серсея II
Серсея испытывала что-то между восторгом и страхом. В то время как завтрак с королевой стал важной вехой в интригах её и отца, это всё же был завтрак с королевой. Ужасной, дурновкусной, неотёсанной королевой.
Этим утром Серсея потратила кучу времени на свою подготовку: расчесала волосы, пока они не заблестели, как отполированное золото; оделась в багряные одежды самых роскошных оттенков, приняла ванну со сладчайшими ароматическими маслами. И когда слуга сопроводил её в приёмную королевы, она села так, чтобы свет заставлял сверкать её изумрудные глаза. Это было не для воздействия на Лианну; это было ради малейшего шанса увидеть Рейгара.
Её усилия оказались напрасными, так как королева прибыла без него, в сопровождении только сира Барристана, оставшегося у двери. Лианна, казалось, потратила на прихорашивание лишь малую часть того времени, что потратила Серсея: её волосы были распущены, а завитки их спутались друг с другом; тёмно-каштановый беспорядок обрамлял её лицо, словно грива. Под глазами у неё выделялись припухшие тёмные круги, а крылья веснушчатого носа слегка покраснели, чем-то раздражённые. Даже платье, в котором она пришла, было незамысловатым: простого кроя, серого цвета; одно из тех безвкусных северных платьев, предназначенных для работы, а не для пожирания глазами. Как обыкновенная девчонка, отметила про себя Серсея, с отвращением опешив. Если бы я была королевой, я бы сожгла эти платья.
Хоть и возмущённая её очевидным отсутствием ухода за собой, Серсея встала и сделала реверанс королеве.
— Доброе утро, Ваше Величество, — промурлыкала она, предложив ей улыбку, которая, как она надеялась, не казалась вынужденной.
— Доброе утро, — проворчала Лианна, опуская взгляд на еду. Она упала на стул, подпёрла голову рукой и потянулась за булочкой.
Серсея тоже села и посмотрела на еду. Она не собиралась есть, желая выглядеть настолько очаровательно, насколько это было возможно; это втолковал ей отец накануне вечером, убеждая её в том, что чем более красивой она будет выглядеть, чем более идеальной, тем больше волчица будет чувствовать себя запуганной. «Не бери ни кусочка», предупреждал отец. «Пусть она она одна будет говорить, брызгая слюной».
Конечно, для того, чтобы это произошло, она должна была заговорить. Лианна решила жевать молча, не воздерживаясь от косых взглядов и не щадя Серсею какими-либо приличиями. Воздух уже наполнился их взаимным пренебрежением. Тем не менее, Серсея пришла сюда не для того, чтобы тяготить жену Рейгара. Она пришла сюда очаровать её.
— Как Вам это прекрасное утро? — пропела она своим самым милым, самым тошнотворным голосом. — В это время Вы особенно хороши. Вы невероятно красивы. — Серсея поблагодарила про себя богов за то, что позволили ей не подавиться этими словами.
— Прекрасно, — промямлила Лианна со ртом, набитым хлебом, и за столом вновь воцарилась тишина.
«Всегда относись к ней как к королеве», напоминал ей отец. «Даже когда она невыносима, говори со всем должным уважением». Лорд Тайвин имел опыт в манипулировании другими людьми, так, что они были у него в руках. Ломать людей, разрушать дома было для него детской игрой; если бы это было так просто, как, казалось, делал он.
— В последнее время я не видела принца, — сказала Серсея, справляясь о сыне Рейгара. — Маленький лорд растёт вылитыми Вами, Ваше Величество. — У ребёнка были кудри матери и такого же цвета, та же очень бледная кожа и серые глаза, казавшиеся слишком взрослыми для его возраста. Хоть ему и было всего три года, можно было с уверенностью сказать, что он будет гибким и сильным, как его мать или, возможно, отец. Но в этом ребёнке, казалось, ничего не было от Рейгара — ни пряди серебряных волос, ни аметистовых глаз. Ему суждено было стать копией матери, бедному ребёнку. Я могла бы дать ему детей, похожих на него, с горечью подумала Серсея. Сыновей красивых, как он сам.
Лианна подняла глаза при упоминании её единственного ребёнка, и Серсея увидела в них тусклый свет, как будто она сдерживала его в себе.
— Мой сын здоров, слава богам, — сказала она, уже гораздо мягче. — И красив тоже. — Серсее захотелось рассмеяться вслух. Как можно ребёнка, выглядящего, как снег с грязью, назвать красивым, когда его отец был солнцем и звёздами? Эта нелепость поразила её.
— Пусть боги хранят его, Ваше Величество, — кивнув, сказала Серсея, храня внутри неискренность. Королева только кивнула и вернулась к еде, потянувшись за другой булочкой. Снова тишина, натянутая и неловкая, удушающая Серсею. Наблюдая за тем, как щёки королевы наполнялись едой, она пыталась понять, что видел Рейгар в этой женщине. Казалось безумием думать, что он действительно любил её, как говорили люди. Она была так небрежна, так неотёсанна и так непохожа на своего мужа. Он был солнцем, а она — луной. Казалось невозможным то, что они вместе.
Королева подняла глаза, встречаясь с ней взглядом, всё ещё лениво жуя.
— Вы довольно смелая, леди Серсея, — сузив глаза, сказала она. — Так лгать моему мужу.
Серсея натянула невинную улыбку и наклонила голову, чтобы показаться глупенькой леди.
— Боюсь, я не знаю, о чём Вы говорите, моя королева.
— Такое поведение может привести Вас под суд за измену. Я знаю, что за распространение слухов о своей королеве это несомненно случится. — Она говорила холодно и ясно, несмотря на одновременное жевание.
— Я никогда бы не сделала такого, Ваше Величество. Я невероятно почитаю Вас, — продолжала настаивать Серсея, слегка нахмурившись. Она могла видеть по растущему огню в глазах королевы, что та скоро выйдет из себя и покажет себя зверем, каким на самом деле была. Серсее так хотелось увидеть это, увидеть её неприглядную сторону, а затем обернуть это в свою пользу.
— Вы, возможно, обманули моего мужа, но меня Вы не обманете, — прошипела Лианна, сжав кулаки, в которых был хлеб. — Я знаю Ваш тип, леди Серсея, я нахожусь среди таких три года. Вы не возьмёте надо мной верх. — Серсея проглотила свою улыбку в ответ на это безрассудство. То, что она говорила, было, конечно, правдой, но было опасно для женщины в её положении.
Сделав лицо спокойным, Серсея ответила:
— Я всего лишь надеялась стать Вашим другом. Я не хотела причинять никакого вреда.
— Не изображайте из себя дурочку, Серсея Ланнистер, — ответила Лианна с горьким смехом. — Их и так много при дворе, и все они забавнее, чем Вы.
В груди Серсеи разливался жар в ответ на оскорбление. Она чувствовала, что сейчас выскажет то, что думает, но смогла овладеть собой.
— Вы не имеете права говорить со мной подобным образом, — прошипела она сквозь зубы.
— А Вы не имеете права распространять обо мне ложь, и всё же Вы это делаете. — Лианна выронила крошки хлеба на стол, и сделала паузу, чтобы встряхнуть остатки с рук. Это казалось почти вульгарно в то время, как перед ней лежала салфетка. — Я не понимаю игру, в которую Вы играете, леди Серсея, но предлагаю Вам не произносить больше моего имени.
— Я не играю в игры, Ваша Светлость, — спокойно ответила Серсея, возвращаясь к невозмутимой уравновешенности. Она уже презирала себя за то, что вышла из неё. — Я только надеялась решить вопросы между нами.
— Между нами нет ничего, — отозвалась королева, остро глядя на неё. — Я пришла сюда только потому, что Рейгар попросил меня.
Рейгар, отметила Серсея. Не мой муж, не мой король, не Его Величество, а — Рейгар. Она задалась вопросом, сможет ли она быть столь же близкой к нему, и ненавидела её за это.
— Умный человек. Очевидно, наш король знает, как лучше, — сказала Серсея, по-прежнему мягко улыбаясь при мысли о Рейгаре. Лицо Лианны слегка покраснело в ответ на её комментарий.
— Не думаю, что мой муж испытывает к Вам какие-то чувства, леди Серсея, — сказала она, сильно нахмурившись. — Он не хотел обидеть не Вас, а Вашего отца.
Придёт время, и это меня он не захочет обидеть. Когда она станет его женой, она приложит все усилия, чтобы доставить ему удовольствие, так что он тоже захочет только угождать ей. Никаких резких слов, никакой принуждённости, никаких простых платьев за завтраком. Он будет счастлив с ней, с королевой, которую заслуживает; королевой, которую он будет целовать, заниматься с ней любовью и наполнять её совершенными детьми. Не то что королева, сидящая перед ней.
Но сейчас Серсея потерпит. Даже когда Лианна сверлит её взглядом и задевает её гордость, она будет улыбаться, кивать и разыгрывать дурочку, пока не получит то, что ей причитается.
Оставшаяся часть завтрака прошла в молчании, не считая нескольких вялых попыток Серсеи завязать беседу, ни одной из которых Лианна не поддержала. Она только продолжала есть, запачкав губы и руки, и Серсея поблагодарила про себя отца за напоминание не есть. Она поминутно отвлекалась: каждый шум, каждые шаги за дверью, каждое покряхтывание сира Барристана обращало её сердце в ужас, и оно начинало безумно биться в надежде, что в двери войдёт Рейгар и увидит свою отвратительную королеву; просто посмотрит на неё, а потом переведёт свой взгляд на Серсею и сравнит королеву с ней. Может, тогда он заметит, молилась про себя Серсея. Может, тогда он увидит меня…
После того, как королева запила еду вином из кубка, завтрак подошёл к концу. Лианна сложила руки перед собой и положила на них подбородок, посмотрев на Серсею более мягкими, удовлетворёнными серыми глазами, но до сих пор таящими в себе презрение. Не произнося ни слова, она, казалось, говорила: «Прочь сейчас же. Я устала от тебя.» Не требуя дальнейшего поощрения, Серсея поднялась и присела в глубоком, низком реверансе. Перед тем, как уйти с её глаз, она сказала:
— Надеюсь, что Вы на меня не сердитесь…
— Именно так, — прервала королева.
— …но я действительно питаю надежду, что мы можем стать ближе. — Глаза Лианны вспыхнули от её искренности, и Серсея сама себе удивилась. Она всё-таки справилась с важнейшей частью этого предприятия, и знала, что отец ею гордился бы.
Лианна моргнула и опустила взгляд на плиты пола. Её рот открылся, как будто она хотела что-то сказать, и снова закрылся. Королева коротко кивнула, словно была застигнута врасплох и ей нечего было сказать. Серсея оставила её и направилась в сады, где надеялась увидеть Рейгара среди столпившихся там придворных.
Но даже если она его не встретит, то заснёт с ним в своём сердце.
________________________________
Джейме I
Если Серсее что-то нравилось, Джейме любил это. Если Серсее что-то не нравилось, Джейме ненавидел это. Но когда Серсея любила Рейгара, Джейме не знал, что делать.
Рейгар был его королём, а до этого — принцем, и всегда — героем. Рейгар был нежным любовником, ласковым мужем, добрым отцом. Рейгар был талантливым рыцарем, невероятным воином, лидером на поле боя и в своём королевстве. Рейгар заслужил уважение каждого: от мальчика, чистящего его сапоги, до угрюмого Эддарда Старка на Севере, чей лучший друг был сражён его мечом. Рейгар был единственным желанием Серсеи. И Джейме пытался ненавидеть его за это.