Рейла, отметила Лианна, широко раскрыв глаза. Насколько она знала, вдовствующая королева посещала сад не столь часто; напротив, она была известна частым пребыванием внутри замка, зачастую в одиночку, присоединяясь к остальному двору только по каким-то поводам. Даже её дети видели придворных чаще, чем она.
По мере того, как толпа расступалась перед ней, Лианна поняла, что она направляется в её сторону. Старк рефлективно выпрямила спину и отложила воду в сторону, дабы сложить руки на коленях. Что-то в этой женщине побуждало её быть опрятной; она было словно неодобряющая мать, которая не могла быть довольна, пока её дети не выглядят наилучшим образом. Дети и в самом деле здесь были, по крайней мере одна, сопровождающая её; трёхлетняя Дейнерис была одета в очень красивое платьице из пунцового шёлка и чёрной парчи, приятно контрастирующее с её белым личиком и серебристыми волосами. Она шла рядом с матерью с грацией, неизвестной даже многим взрослым, что делало её предметом восхищения. Они обе подошли к Лианне, остановившись в тени её зонтика, и мужчины бросились подыскать дамам стулья.
— Мне сказали, что ты здесь, — пропела Рейла своим гордым бархатным голосом. Два стула были принесены, и Рейла села на тот, что был ближе к Лианне. Её свекровь расправила юбки и наклонилась, накрыв руку Старк своей; Лианна затаила дыхание. — Так приятно видеть тебя, моя дорогая. — Её фиолетовые глаза смотрели на неё мягко, но Лианна всё ещё была не в своей тарелке. Её появление что-то значило, но она не знала, что.
— Мне Вас тоже, матушка, — сказала Лианна, вернув себе дар речи. — Что привело Вас сюда?
— Захотелось увидеть жену моего сына, ведущую себя, как королева, — ответила она тоном ни жестоким, ни добрым.
Лианна не смогла ничего сказать; вернее, могла бы, но только неприлично. Голос Рейгара всё ещё сидел у неё в голове, пронизывая необычным страхом. Она никогда не боялась Рейгара.
— Мама, — сказала Дейнерис взрослым для своего возраста голосом, таким же, как у Джона; только Лианна будет рыдать, если Джон будет с ней так официален. — Могу я сесть рядом с тётей Лианной? — Что за милый ребёнок! Лианна улыбнулась её любезности; ей захотелось взять её к себе на колени.
— Может, твоя тётя не хочет сидеть в тесноте, Дейнерис, — сказала, а не спросила Рейла.
— О, нет, это не проблема, — настояла Лианна, заработав взгляд от свекрови. — Дейнерис, можешь сесть со мной рядом, если хочешь.
Девчушка улыбнулась во весь рот и соскочила со своего места, после чего слуга перенёс её стул справа от Лианны. Тогда она поднялась на него и села, как и прежде, чопорно и благопристойно. Рейла похлопала Лианну по руке, вновь привлекая к себе её внимание. На её лице была натянута улыбка, свидетельствующая о неодобрении.
— Как у тебя дела с Рейгаром? — спросила она шёпотом и опустив голову, чтобы Дейнерис не услышала.
Лианна опешила от её вопроса. Зачем она интересуется, спросила она себя с усиливающимся подозрением внутри. Что ей за забота? Всё же она вынуждена была ответить, правда, в защитной манере.
— У нас всё хорошо, Ваше Величество, — сдержанно пробормотала она.
— Тогда ты понесёшь ребёнка в ближайшее время, я молюсь?
Щёки Лианны расцвели розовым и нагрели и без того горячую кожу. Дети и её неспособность выносить их усугубляли её позор. В то время, как её свекровь наверняка не хотела навредить ей, это было не то, что она хотела бы с кем-либо обсуждать; даже когда Рейгар заговорил об этом, Лианна почувствовала себя неловко и ущемлённо. Рейла была ей едва ли кем-то большим, чем малознакомая женщина. Она почувствовала странную боль в животе, похожую на боль от веса младенца, продолжающую напоминать обо всём, что она потеряла. Разгневанная, Лианна не желала отвечать.
Возможно, почувствовав это, её свекровь снова заговорила:
— У тебя есть долг перед мужем…
— Да, Ваше Величество, я надеюсь, что вскоре понесу ребёнка, — вставила Лианна, ненавидя этот разговор больше, чем предыдущий. Она подняла глаза и встретилась взглядом с Рейлой, которая была безмятежна и расчётлива.
— Хорошо, — сказала она, и Лианна взмолилась, чтобы она ушла. В её животе до сих пор полыхал огонь, но постепенно утихал. Рука Рейлы соскользнула с руки Лианны и коснулась её собственного подбородка. Она смотрела на свои колени, сосредоточив внимание на складках юбок. Дрожащим бормотанием она спросила:
— Рейгар… Мой сын, он нежен с тобой?
Вопрос заставил Лианну онеметь. Нежен? — размышляла она, нахмурив брови и обдумывая это слово. Её мысли наполнили этот день и прошлая ночь, когда резкий голос Рейгара звенел у неё в ушах. Он говорит иногда жестоко, но он нежен. Его прикосновения всегда были мягкими, руки — всегда надёжными, а глаза — обыкновенно добрыми. Он никогда не причинял ей боли, по крайней мере телесной, а, скорее, всегда обдумывал её чувства и постигал их.
— Он нежен, Ваше Величество, — выпалила, затаив дыхание, Лианна.
— Хорошо. Это хорошо, — сказала Рейла, слегка кивнув. — Но даже если нет… Помни свои обязанности перед ним. — Она перевела взгляд на свою дочь, любезно принимающую розовую розу от маленького мальчика. Лианна посмотрела на Дейнерис, затем опять на Рейлу, в чьих глазах плескалась неодолимая печаль.
Лианна надеялась, что никогда не будет так смотреть на Джона.
__________________________________
Казалось, прошли часы, пока Рейгар не вошёл в свои покои.
Лианна, ожидавшая его, страшилась и одновременно сильно желала его прихода. После дня, проведённого с Рейлой, она ничего больше не хотела, кроме как помириться с Рейгаром. Она боялась разъединяющей печали, так характерной для её свекрови. Лианна не хотела каких-либо неприятных эмоций между ними; он был всем для неё, в конце концов; он, Джон и братья. Если она потеряет кого-то одного из них, это сокрушит её.
Она сидела на кровати с ногами, одетая в кремовую ночную рубашку, слабо завязанную на груди. Лианна чувствовала себя тепло и довольно, пока не зашёл Рейгар, принеся с собой порыв ледяного ветра. Он выглядел иначе, чем прежде, с выражением безразличия на лице вместо пренебрежения. Но он всё ещё был твёрд, холоден и недостижим для неё.
— Добрый вечер, — нерешительно сказала Лианна, решив начать первой.
Рейгар не ответил. Он только расстегнул пуговицы на манжетах и перешёл к застёжкам на своём багряном камзоле. Лианна аналогично потянулась к кружевам на груди и затеребила их, отвлекаясь от удушающей тишины. Когда Рейгар надел свою пижаму, Лианна вновь заговорила.
— У тебя сегодня было заседание совета? — спросила она, получив в ответ лишь бросающее в дрожь молчание. — Я всегда могу это сказать. Ты всегда выглядишь таким напряжённым. — Глаза Лианны проследили за Рейгаром, вошедшим в ванную комнату, и вскоре она услышала брызги воды. — Я говорила сегодня с твоей матерью, — сказала она громче, чтобы он услышал. — Она была в саду. Она спрашивала о тебе. — Всё ещё тишина.
Лианна почувствовала себя задетой; кровь бросилась к её лицу. Он относится ко мне, как к ребёнку, с гневом отметила она. Как отец, которому надоедает его дочь.
— Я не люблю, когда меня игнорируют, Рейгар, — с горечью сказала она, опуская глаза на колени, где распростёрлись её руки.
— А я не люблю, когда мне лгут, Лианна, — отчётливо сказал он, глядя на неё суровым взглядом. — Тем не менее, кажется, что это постоянное состояние нашего брака.
Лианна опешила.
— Лгут? — недоверчиво переспросила она. — Я никогда…
— Нет смысла спорить об этом, — холодно сказал он. — Приют, который, как ты утверждала, ты финансируешь до сих пор, получил от тебя одну монету. — Он подошёл к ней ближе, нависая, высокий и внушительный. Лианна встала с колен, чтобы быть с ним одного роста.
— Нет! — закричала она, сжимая кулаки. — Я получаю от них письма; я посылаю слуг, которые доставляют их в руки самому Тайвину Ланнистеру. Спроси его, он тебе скажет.
— Я спрашивал его. Перед всем Малым советом я настаивал, что ты это делаешь, и перед всем Малым советом лорд Тайвин отрицал это.
От этого заявления кровь Лианны застыла в жилах.
— Ч-что? — переспросила она, раскрыв глаза. — Этого не может быть, я… — Я отправляю деньги, я делаю это; я знаю, что я делаю. Но если Тайвин Ланнистер говорит, что это ложь, кто она, чтобы опровергать это? Рейгар, казалось, уже убеждён в этом. Всё равно Лианна будет возражать. — Я опекаю их, Рейгар, на самом деле опекаю, — заявила она с беспощадной настойчивостью. Она не могла лгать собственному мужу. — Попроси лорда Тайвина посмотреть его книги самому. Рейгар, я действительно…
— Хватит, Лианна, — с раздражением покачал головой Рейгар. — Это ясно показало мне, что я был слишком добр к тебе.
Её сердце забилось сильнее.
— Слишком добр? Что ты…
— Ты — моя жена и королева, и ты будешь вести себя как подобает этому, — отчётливо приказал он. — Начиная с завтрашнего дня я буду видеть тебя вместе с остальным двором, где твоё место, где ты будешь вести себя как леди и королева. Ты будешь разговаривать с лордами и леди, знать их имена и имена их детей и заведёшь себе друзей вместо того, чтобы прятаться внутри с сыном! — В конце его голос просто взорвался и оставил Лианну трепетать с отвисшей челюстью. Затем он сделал глубокий вдох, наклонился к ней и прошептал: — Это твой долг, и ты не должна больше им пренебрегать. Я не потерплю бесполезную королеву.
Лианну охватил внезапный пыл. Когда Рейгар хотел отстраниться, она схватила его за рубашку.
— Ты не можешь заставить меня делать то, чего я не хочу! — яростно возразила она, сжав зубы. — Я ненавижу их, Рейгар, ненавижу их и их манеры! Если ты заставишь меня проводить с ними дни, то бросишь меня в яму с гадюками. Я не могу этого делать. Я не буду! — Посягательство на свободу воли раздражало её больше всего. Ради чего она бежала, если не ради свободы? Зачем она сбегала, если не избавилась от мужских приказов?
Рука Рейгара схватила её за запястья, отдирая их от своей рубашки. Он наклонился к ней; его губы были в нескольких дюймах от её, прежде чем они изогнулись в пугающей усмешке.
— Это не твой выбор, Лианна Старк; это — твоя обязанность. — Хладнокровие его шёпота и использование её фамилии Рейгаром покоробили её. — И я увижу это, даже если мне придётся тянуть тебя из покоев и привязывать к стулу.
Вернув мыслям порядок, Лианна смело ответила:
— Тогда ты должен будешь сделать это. Я не буду проводить своё время с теми, кто ненавидит меня, когда я могу быть с сыном, который меня любит.
Рейгар откинул её руки, как будто они обжигали его.
— Что же, я должен забрать у тебя твои забавы и сладости, чтобы ты послушалась? Ты настаиваешь, чтобы я снова относился к тебе, как к ребёнку?
— Нет! — воскликнула она в ответ. — Ты никогда не обращался со мной, как с ребёнком, Рейгар. Когда ты впервые поцеловал меня в четырнадцать лет, ты целовал меня как женщину, а не как ребёнка. Когда ты лёг со мной под сердце-деревом, ты взял меня, как женщину. — Слёзы грозили пролиться из её глаз, делая голос тоньше. — Не притворяйся, будто водил меня за руку все эти годы. Я не уступаю тебе, через тебя я стала женщиной, и я не буду делать то, чего не хочу! — Она закончила свою тираду, тяжело дыша и сев обратно на кровати в изнеможении. Рейгар замигал, удивлённый таким порывом.
— Так ты не будешь выполнять свой долг, как королева и моя жена? — оцепенело спросил он; его голос был полон неописуемой отрешённости. — Не сделаешь это даже для меня?
— Рейгар, я…
— Ты ранишь меня, — грубо пробормотал он. — Я думал, что ты могла бы понять, что, в то время как я женат на тебе, я женат и на государстве. Его потребности для меня важны так же, как и твои. — Он опустился перед ней на колени и взял её руки в свои. — Я прошу тебя попробовать. — Его губы нежно коснулись её костяшек пальцев. — Я хочу королеву. Покажи мне королеву.
Его слова напомнили ей о другом времени, более мягком. Я хочу сына, Лианна, шептал он ей на ухо с нежностью, доводившей её до слёз. Дай мне сына. Так же, как и раньше, Лианна почувствовала, что это расшатывает её. Она отчаялась и присмирела, когда супруг простёрся перед ней и просил выполнить её долг.
— Я попытаюсь, — прошептала она нерешительно. — Ради тебя, я постараюсь.
Рейгар поднялся на ноги, обхватив Лианну в своих руках, как он часто делал. Она обняла его за шею и уткнулась в плечо, как Джон, чувствуя себя маленькой и защищённой.
— Не сердись на меня, пожалуйста, — попросила она ему в плечо. — Ты — всё, что у меня есть.
— Тише, — тихо пробормотал он. — Я не сержусь. — Тем не менее, даже в этой уверенности слышалось некое условие. Казалось, он говорит: «Не зли меня. Делай только, что я прошу.»
Если бы Лианна могла сейчас сознавать, то почувствовала бы вместо рук, обхватывавших её талию, прутья железной клетки, которых она так долго старалась избежать.
========== Нед I ==========
Войдя в свои покои, Нед обнаружил там Кейтилин, уже ждущую его в постели. Или, вернее, это выглядело так, будто она ждала его, пока сон не одолел её. Она откинулась на спинку кровати; её прямые тёмно-рыжие волосы падали ей на плечи и растрепались на груди, на кремовой сорочке. Её рука покоилась на большой выпуклости живота, и с порога он увидел взгляд её сонных глаз. Они открылись с его приходом, и она обратилась во внимание и выпрямила спину. Она двинулась, будто хотела встать с постели, но Нед опередил её, дойдя до неё и прислонив её плечи обратно к спинке постели.
— Не двигайся, — мягко сказал он. Его руки скользнули с её плеч к лицу, осторожно взяв его в ладони, и он поцеловал её в макушку рыжеволосой головы. Когда он отстранился, она слегка надулась.
— Прогулка никогда не приносила никакого вреда беременной женщине, Нед, — протянула она, изображая раздражение.
— И всё-таки я не буду рисковать, — ответил он с улыбкой.
Кейтилин была чуть больше восьми лун беременна их вторым ребёнком; её набухший живот угрожал избавить себя от ребёнка в любой момент. Нед был в приподнятом настроении, когда она сказала ему о своей беременности; в конце концов, прошло больше двух лет с рождения Робба, и они оба были готовы к ещё одному ребёнку.
— Я беременна, милорд, — сказала она тогда в уединении их покоев, и хорошенький румянец слегка окрасил её лицо. После первоначального потрясения Нед поцеловал её руку и благодарил за эту новость; тогда она улыбнулась; всё её лицо осветилось жизненной силой, и, когда он наблюдал за ней, что-то зажглось внутри него. Через несколько секунд она уже была у него в руках, и он горячо целовал её; целовал женщину, на которой женился, которая принесёт ему маленьких волчат, которые, благодарение богам, будут выглядеть так же, как она.
Переодевшись в пижаму, Нед забрался в постель рядом с ней; его большая рука накрыла две её нежных ручки, которые она сложила у себя на животе. Кейтилин по-девчачьи захихикала и положила голову ему на плечо с тихим выдохом.
— Как прошёл твой день? — спросила она.
— Прекрасно, — коротко ответил Нед, избавив жену от более подробного, более честного ответа. Ибо на самом деле Нед не чувствовал себя во всём прекрасно: он провёл день будто с грузом на спине, со странным чувством суетной обречённости. Это выхолащивало его разум и путало мысли, пока он не увидел Кейтилин. По крайней мере, он снова почувствовал себя хорошо. — А что у тебя произошло?
— О, ну ты знаешь, как это бывает. Всего несколько ссор между слугами и жалоб от поваров. Ничего нового. — Она улыбнулась, подчеркнув лёгкость своего дня. Неда всё ещё поражала её способность управлять жителями замка; ему ни разу не приходилось напоминать ей о её обязанностях и говорить, что ещё нужно сделать. Она была опорой всего этого, и даже тогда, когда боли в её спине усиливались от большого живота, она не сгибалась, а делала то, что должна была. Она была образцовой женой, и Нед был благодарен ей за это.
Она прижалась к нему ближе и почувствовала себя так тепло и уютно.
— Я не могу перестать думать о ребёнке, — прошептала она.