Имя было первым звоночком, который Хелен не совсем осознала, пока Делла с легким стуком не распахнула дверь в маленький кабинет. Молодой человек, сидевший за столом поднял взгляд. Его глаза просветлели, когда он увидел посетителей.
«Хелен!»
«Доминик?»
У Хелен просто челюсть отвалилась, и она попыталась подобрать ее до того, как Делла одарила ее недоуменным взглядом. «Я так понимаю, вы уже знакомы?»
Он встал из-за стола. В костюме и галстуке он был довольно забавным. До этого Хелен видела его только в форме тюремного офицера и в повседневной одежде, когда они пару раз встречались вне работы. Сейчас он выглядел как мальчик, втихаря надевший папин костюм.
«Очень рад слышать, что ты присоединяешься к нашему отделу», – сказал он и крепко пожал ее руку.
«Хм, спасибо». Заметив любопытство во взгляде Деллы, все еще наблюдавшей за ними, Хелен глубоко вздохнула. «Мы с Домиником работали вместе в Ларкхолле, – она перевела на него взгляд. – По моим последним данным, ты вроде остался в Греции».
Внезапно Доминик растерялся, почувствовав себя неуютно. Он подал в отставку по телефону, не собираясь возвращаться из отпуска. В Греции он встретил женщину, в которую влюбился настолько, что решил остаться на Крите, вместо того, чтобы продолжить работу в крыле G.
«Не сложилось» – коротко ответил он, и Хелен решила, что не очень-то хочет узнать подробности. К счастью, он, похоже, не собирался их рассказывать. Напротив, он улыбнулся, и знакомое выражение в его взгляде не предвещало ничего хорошего. «Зато теперь все будет просто прекрасно».
Хелен подумала, что «прекрасно» будет последним определением, которое Никки Уэйд даст такому неожиданному повороту событий.
«Мисс Хайнс, – в комнату заглянула Сара, и кивнула на зажатый в руке телефон. – Вас хотят слышать на сто первой линии. Это мистер Уолтер из Службы Исполнения Наказаний».
«Хорошо, соедини с телефоном в моем кабинете. – Она снова посмотрела на Хелен. – Прошу прощения, мне придется ответить. Доминик покажет Ваше рабочее место и познакомит со всеми остальными».
«Без проблем», – в голосе Доминика послышалось волнение от такой возможности.
Делла исчезла и прикрыла за собой дверь, оставив Хелен с ним наедине. Она собралась с силами и встретила его пристальный взгляд.
«Ты давно здесь?»
«Уже почти полгода. Думаю, тебе здесь понравится, Хелен. Делла славится тем, что делает больше, чем говорит».
«Отчасти я именно поэтому и согласилась работать здесь. У нее репутация человека, который продвигает много идей».
Он почесал шею и звучно вздохнул. «Знаешь, я…мм… слышал об апелляции Никки Уэйд».
Что ж, долго ждать не пришлось, подумала Хелен. «Да, это была поистине замечательная новость».
«И вы с ней все еще…», – он замялся и не закончил фразу.
«Мы вместе». Хелен решила, что чем раньше она расправится с этой темой, тем лучше.
«Ого». Он выглядел немного разочарованно, хотя, возможно, ей это только показалось. «Это здорово, Хелен».
«Спасибо».
Повисло неловкое молчание, пока оба пытались придумать, что сказать. Ни один из них не забыл, что она нравилась Доминику, и в то время это придавало их отношениям определенную окраску. К тому же в Ларкхолле Хелен была его начальницей. Теперь им придется работать на равных. И Хелен не была уверена в том, как это будет выглядеть. Фактически, последние несколько лет она ни разу не была на месте, которое не подразумевало бы своего рода власти и автономии, так что к этому придется привыкать. Она не говорила Никки о том, что эта работа большой шаг назад в ее профессиональной деятельности. Не такой, чтобы начинать с нуля, хотя это было бы, наверное, справедливо, но власть и престиж в тюремной службе были однозначно потеряны. Здесь главную роль играла Делла Хайнс, а ей отводилось место рядового сотрудника.
«Полагаю, я должен показать тебе окрестности». Проведя ее через приемную, он постучал в дверь, на которой висела небольшая табличка. Она была единственной, на которой была вывеска с именем, и Хелен гадала, что бы эти могло значить.
В кабинете обнаружился тонкий и блеклый, похожий на привидение, мужчина с редеющими волосами. Как только Доминик представил их, обитатель кабинета встал и протянул ей руку. «Это доктор Пол Дэвис. Он наш местный практикующий психолог».
«Приятно познакомиться», – сказала Хелен. Окинув взглядом стены, она обнаружила несколько дипломов и сертификатов. Это показалось ей немного показным.
«Добро пожаловать на борт», – с некой помпезностью сказал он.
Манеры Пола были так же вычурны, как и отделка его кабинета, и это слегка вывело Хелен из себя. Она надеялась, что это последствия нервозности первого рабочего дня. Последнее, что ей было нужно, так это настроить против себя кого-то из коллег или самой взъесться на кого-то из них. Этого она досыта наелась в Ларкхолле.
Вторая дверь на этой стороне была закрыта, а кабинет принадлежал доктору Джоанне Мур, еще одному консультанту. Будучи доктором медицины, по словам Доминика, она находилась непосредственно в Отделе только один день в неделю, а все остальное время проводила экспертизу тюрем на предмет состояния здоровья женщин-заключенных.
«Она действительно заинтересована в повышении качества пищи и тренажерных залов в тюрьмах. – Сказал Доминик, сопровождая ее в последний кабинет, который был предназначен для Хелен. – Она говорит, что лучше вложить больше средств в это, чем в затраты на лечение. Заключенные будут гораздо реже болеть, если им предоставят надлежащее питание и возможность двигаться».
Хелен глянула на него. «Невозможно не согласиться».
«Ага, вот только… – Доминик прервался и открыл дверь, показывая внутренности кабинета. – Вот так и живем. Кстати, ходят слухи, что скоро новые компьютеры поставят».
Хелен огляделась. Стены хоть и были окрашены в безликий серый цвет, но зато были чистыми. Пол, по-видимому, только что помыли. Обшарпанный стол был ветераном на службе Ее Величеству, но к нему была приделана выдвижная подставка для клавиатуры. Зато кресло явно было выбрано с претензией на эргономичность.
Глянув на компьютер, Хелен попыталась скрыть испуг. Ей не доводилось сталкиваться с подобной техникой три года, потому что в Ларкхолле все работало неизменно с Викторианской эпохи. Так что черт знает, насколько запущенными были ее навыки и скорость печати. Ей оставалось только догадываться, насколько изменилось программное обеспечение с тех пор, как она использовала его последний раз. Никки работала с компьютером в клубе. Может, она могла бы поделиться парой советов.
Очевидно, Доминик заметил ее выражение лица и подбадривающее улыбнулся. «Не беспокойся, Хелен. Все, с чем мы работаем, очень просто. В основном Excel и PowerPoint, самые простецкие офисные фишки. Хоть устаревшую Windows NT еще не заменили на двухтысячную, работать можно».
Хелен поставила портфель на стол и попыталась не показать, что все сказанное им является для нее абсолютной тарабарщиной. «Ты начинал говорить о докторе Мур и ее мнении о том, как лучше использовать финансовые ресурсы. Не согласен с важностью диеты и упражнений?»
В его взгляде читалось явное напряжение, и Хелен поняла, что что-то здесь не то. «Не уверен, что стоит говорить что-либо до того, как ты с ней познакомишься. Тебе надо составить собственное мнение о ее представлениях и манере общаться с коллективом».
«Ну же, Доминик, я рассчитывала на твою поддержку во время первых дней на новом месте». Она не осознавала игривость своего тона, пока он, покраснев, не отвернулся к окну. Видя его реакцию, Хелен осадила себя, мысленно дав себе пинка.
«Просто… Когда она говорит о содействии хорошему здоровью заключенных, непохоже, что говорит о людях или пациентах, Хелен».
«А на что это похоже?»
«Это больше походит на то, как пастух рассказывает, как лучше присматривать за стадом коров. Иногда аж мурашки по коже от этого».
Хелен вздрогнула. «Но это только твое мнение, Дом».
«Знаю. Именно поэтому и хочу, чтобы ты составила свое собственное. Я могу ошибаться. – Он примирительно улыбнулся. – И надо заметить, это был бы далеко не первый раз, когда я неправильно оцениваю ситуацию».
Она точно знала, что он припомнил ту неудачную попытку поцеловать ее. И то, что эта попытка закончилась ее признанием в чувствах к женщине. После очередной неуклюжей улыбки он попрощался и ушел в свой кабинет. Наконец, оставшись в одиночестве, чтобы обжиться в кабинете, она осмотрелась и задумалась, как же все будет складываться дальше.
Итак, она столкнулась со старым знакомым, который, как она подозревала, не собирался довольствоваться статусом друга. И получила легкое предупреждение о том, что четвертый член команды был более чем своеобразным. Не говоря уже о том, что в плане технологий вместо знаний зияла большая дыра. И она еще даже часа тут не провела. Нахмурившись, Хелен уставилась в черный монитор компьютера и гадала, как предположительно эта хреновина вообще включается.
7.
Вечера по четвергам в Chix становятся такими же популярными, как и пятничные, подумала Никки, оглядывая основный зал со второго этажа. Она решила, что пора им задуматься о том, чтобы закрываться по четвергам так же поздно ночью, как и по пятницам.
Бесспорно, дела в клубе шли замечательно, и она понимала, что это целиком и полностью заслуга Триши. Именно Трише принадлежала идея создать атмосферу бара в ночном клубе в будни, сделать два этажа в пределах зала и на каждый из вечеров назначить определенную программу. По понедельникам они устанавливали большой экран, так что посетительницы могли смотреть новое телешоу с лесбийской тематикой. Так что эти вечера больше походили на долгие и оживленные встречи фан-клуба. Никки слабо себе представляла, что они будут делать, если это шоу закроют. Она надеялась, что следом за ним начнется какое-нибудь еще. В перерывах между трансляциями шоу в Chix показывали лесбийские фильмы, вроде «Неприкаянных сердец» и «Связи». По вторникам устраивали соревнования по дартсу и бильярду, а телевизор по просьбам болельщиц переключали на Sky Sports. По средам предлагали напитки «два по цене одного», что делало эти вечера особенно привлекательными для работающих женщин, не говоря уж о любительницах выпить.
По четвергам они проводили «Вечера в стиле Ретро», во время которых предпочтение отдавалось музыке 60-х, 70-х и 80-х. Эта атмосфера притягивала старую гвардию, лесбиянок, которым было уже за тридцать или за сорок, а некоторым и за пятьдесят. Никки нравилось беседовать с этими женщинам, хотя некоторые рассказывали такие истории о том, каково было быть лесбиянкой в те далекие годы, что она искренне радовалась тому, что является представителем более молодого поколения.
Внизу, на танцполе, просто яблоку упасть было негде, и за барной стойкой почти не было свободных мест. В игровых комнатах в дальней части помещения, где находились три бильярдных стола и несколько мишеней для дартса, народу, похоже, было не меньше. Второй уровень располагался по всему периметру зала, и с него можно было наблюдать за тем, что творилось на танцполе. Он вмещал в себя несколько столиков и был сконструирован так, чтобы не пропускать большую часть звуков. Так что посетительницы могли пообщаться, не перекрикивая музыку. В баре можно было купить снеки в пакетиках, чипсы, сухарики и поп-корн с пятнадцатью разными наполнителями. Из алкоголя были только пиво и коктейли. Диджейская будка нависала над танцполом и сквозь прозрачные стены Никки видела, как Лиза пританцовывает под ритм Bee Gees и «More Than A Woman». Торчащими во все стороны волосами и покрытыми татуировками руками юная девушка ди-джей сильно напоминала Никки ее тюремную приятельницу Шэз Уайли, но насколько она знала, Лизе не пришло бы в голову попытаться отравить клиентов испорченными устрицами.
Весь персонал клуба сегодня работал. Кэрол и Мелисса хаотично носились по основному этажу, в то время как менее опытные Дана и Элис обслуживали спокойных клиентов наверху. Лидия, вышибала крупного, почти мужского телосложения, с белоснежными волосами, которыми напоминала Никки полярного медведя, неторопливо обходила зал. Готовая ко всем неприятностям, она могла решить любую проблему с такой деликатностью и дипломатичностью, которая не вязалась с ее массивной фигурой. С ней на связи всегда были две ее помощницы – Ронда и Эмили. За барной стойкой Никки увидела Тришу, которая помогала бармену, и задумалась, стоит ли и ей спуститься к ним. Как только эта мысль пронеслась в ее сознании, Триша встретилась с ней взглядом и помахала, всем видом показывая, что сейчас поднимется к ней.
Никки наблюдала, как Триша выскользнула из-за стойки и двинулась сквозь толпу, часто останавливаясь, чтобы поприветствовать новичков или перемолвиться парой слов со старыми знакомыми. Он была здесь как рыба в воде, и было сложно связать эту хладнокровную деловую женщину с той милой застенчивой девочкой, какой она была, когда приручила дикарку Никки Уэйд. Триш поправилась на несколько килограмм за эти годы, но это не только не портило ее, но и придавало больше привлекательности плавным линиям ее крепкого тела. Белокурые волосы слегка вились, совсем чуть-чуть не доходя до плеч, а ее спокойные голубые глаза смотрели на мир с легким обаянием.
Они были вместе девять лет, два года из которых Никки провела в тюрьме, пока их отношения не разбились о жестокую реальность, когда Триша от одиночества начала встречаться с другой. Иногда Никки пыталась представить, что было бы, если бы не появилась другая, или если бы Триша попросила дать ей еще один шанс во время того рокового визита в тюрьму. Смогла бы тогда Никки сопротивляться обаянию одной управляющей, которая относилась к ней с вниманием и добротой в том самом жестоком из миров? Или они с Тришей все равно в итоге разошлись бы, и Никки бы влюбилась в Хелен, потому что такова была их судьба? Хотя, что толку гадать, решила она, точно-то все равно никогда не узнает.
Она понимала, что им повезло, что их дружба оказалась достаточно прочной, чтобы они могли продолжаться работать вместе. Никки приветственно кивнула, когда Триша, наконец, дошла до нее.
«Приветик, Никки. Многолюдно сегодня».
«Да, и это весьма неплохо. – Никки коротко взглянула на нее. – Ты хорошо потрудилась здесь, детка».
Триша улыбнулась, довольная комплиментом. «Это все было только твоей идеей. Помнишь первый год? Мы обе жили над той забегаловкой и ожидали, что банк может забрать ее в любой момент, оставив даже без крыши над головой».
Никки встряхнула головой и улыбнулась воспоминаниям. Они с Тришей встретились в маленьком лесбийском клубе, ныне канувшем в Лету. Никки работала там барменом, а Триша подрабатывала официанткой, пока училась в колледже в надежде получить диплом экономиста. Когда они стали парой, наследство, которое оставила Трише ее тетя, позволило им выкупить здание и основать клуб «Дива». Так назывался Chix до того, как в нем от руки Никки погиб офицер полиции. Через некоторое время Никки вернула Трише половину начальных инвестиций из своей части доходов, но в самом начале это было довольно рискованно и они могли потерять все, что имели до последней рубашки.
Триша облокотилась на перила и со слегка насмешливым выражением оглядела ее. «Выглядишь расстроенной, Ник. Все еще не можешь привыкнуть ко всему этому?»
«Да нет… Просто… Я Хелен не видела с утра понедельника. Мы общаемся по телефону каждый вечер, но это не то».
Триша понимающе кивнула. «Да, все непросто, когда работы несовместимы. Подумываешь найти работу с дневным графиком?»
«Проблема в том, что мне действительно нравится работать в клубе, Триш. И всегда нравилось. Мне приятно встречаться с людьми, беседовать с ними. Мне нравится вся эта компанейская атмосфера, которая постоянно меня окружает. Совершенно не представляю себе, чтобы я могла застрять за столом в офисе и перекладывать бумажки. Это до смерти скучно».
«Тогда создай что-то типа клуба, только на дневное время».