— Понимаю, — еле слышно ответил Финник, оттирая лезвие от крови. Сумасшедший ментор, неуравновешенные трибуты — как раз самые подходящие жертвы для жаждущих развлечения животных.
***
— Мне кажется, он получил по заслугам, — подловив подругу в зале маскировки, Марго аккуратно подошла к девушке, — ты так не считаешь?
— Ты о чем вообще? — рассматривая различную глину, грязь, стараясь совместить все в одном узоре, Изабелла не сразу поняла мысль Марго: Хогарт была слишком вымотана случившимся, и поэтому ей просто хотелось побыть наедине с самой собой, да даже просто поиграть с различными красками.
— Про наказание…мило выделился Четвертый Дистрикт, тебе не кажется? Смотрите, аккуратнее, а то заберете всех спонсоров себе.
— Заберем спонсоров? Неплохая идея. Тебе-то не стоит переживать, твои родители могут вообще всех здесь проспонсировать. Всех, кроме тебя…ведь так по правилам? Как думаешь, на кого поставят? — ухмыльнувшись, Изабелла развернулась к бывшей, наслаждаясь тем, как с лица Милсон спадала мерзкая улыбка.
— Любого, кроме собственного ребенка, — прошипела та, но вскоре встрепенулась: — уверена, за меня будут многие. По крайней мере, я — не ребенок родителей, помогавших строить революцию. Если ты не думаешь, что на тебе захотят отыграться, ты очень сильно ошибаешься. А если об этом узнают еще и участники? Я могу слегка приврать, приукрасить…вуаля — Алан и ты без союзников, а на вас ополчена вся остальная Арена. Не очень хороший ход событий?
— Чего ты добиваешься? Чтобы я молила тебя на коленях придержать свой язычок за зубами? Прости, но в свое время он мне слишком сильно нравился, — Хогарт пожала плечами, — что поделать?
— Посмотрим, будешь ли ты также думать, убиваясь на могиле, допустим, своего отца или матери… Сейчас мы тренируемся, а кто знает, что происходит в самом Капитолии? Не правда ли? — Маргарет не уступала, продолжая давить на Изабеллу. Зачем ей это надо было сейчас? Вызывать лишь новую порцию ненависти в свой адрес? Только Марго не понимала, насколько с каждой минутой менялась Изабелла.
— Ты мне угрожаешь? — слишком спокойно спросила девушка, растирая глину по запястьям. — Эти угрозы же могут потом плохо на тебе сказаться.
— А ты мне что-то сможешь сделать? Ты же меня все еще любишь, — схватив Изабеллу за талию, прошипела Марго, после чего неожиданно поцеловала девушку.
— Нет… — резко оттолкнув от себя Милсон, Изабель буквально вспыхнула в душе: она ненавидела. Той ненавистью, что не испытывала никогда раньше. Ею снова пытались играть, добить теми чувствами и мыслями, что никак не хотели отпускать девушку. Старались манипулировать душой и разумом, ощущая неугасающее, но сокрытое желание.
— Ты же хочешь этого? — Марго ухмыльнулась.
— Да пошла ты, — процедив сквозь зубы, Изабелла схватила Маргарет за руку и со всей силы толкнула ее на стол с маскировочными смесями. Желание прибить, прикончить эту тварь одновременно перемешивались с учащенным дыханием и такой доступностью Маргарет — хоть прямо здесь и сейчас, на глазах у десятков трибутов.
— Неужели я не права?
— Может быть, — прошептала Изабелла, нависнув над Маргарет, но вместо ожидаемого Милсон прикосновения к шее, Хогарт схватила подругу за волосы, еще сильнее вжимая ту в стол, — я хочу тебя…прикончить. Издеваться над тобой, слышать крики о пощаде, но все же продолжать пронизывать твою кожу тончайшими ранами, прожигающими боль по всему телу. Мне плевать, сколько это займет времени, насколько тогда буду уязвима я — буду лишь наслаждаться твоими страданиями, которые в конечном счете тебя просто уничтожат. Я убью тебя, обещаю. А я всегда выполняю свои обещания.
========== Глава 8. Последний шанс ==========
— Думаю, это время не прошло для вас даром, — сложив руки на груди, Энни взглянула на своих подопечных. За те недели, что менторы и трибуты провели вместе в Капитолии, что-то определенно поменялось: Финник все больше закрывался в себе после произошедшего инцидента, а Изабелла же вновь постепенно сближалась с Аланом, сначала совершенно не отходя от него и контролируя все движения друга.
Так или иначе, восстановление Алана происходило куда сложнее, чем подразумевалось первое время. Более суток парень пролежал в беспамятном смятении, изредка выкрикивая проклятия в бреду. И, к сожалению, полностью восстановить парня не вышло — он до сих пор слегка прихрамывал и иногда закашливался во время особо усиленных тренировок, на которых, почему-то, трибут выкладывался полностью.
Изабелла тоже не так просто переносила происходящее: она все чаще срывалась на окружающих ее людях, ломала тренировочную атрибутику, избегала общества и разговоров. Постепенно Энни замечала то, как до этого улыбчивая и светлая девочка превращалась в задумчивую и одинокую девушку, старающуюся избегать проявлений любых чувств, кроме ярой ненависти.
Голодные Игры продолжали ломать людей.
— От сегодняшнего дня зависит все ваше будущее. Оценки спонсоров, распорядителей, сам шанс выживания на Играх. Пожалуйста, постарайтесь хоть немного, но в то же время не вытворяйте глупостей — за эти несколько дней вы и так сделали много такого, о чем не стоило бы и думать, — Финник с надеждой в глазах посмотрел на Алана. Парень в ответ качнул головой:
— Мы сделаем все, что можем. Но ничего не обещаем: сами понимаете, кто знает, что взбредет в голову этим людям? То они радуются стреле у горла, то против легкой опасности. И при том, шансы выжить у нас резко уменьшились благодаря вашим заскокам, — Олфорд провел рукой по талии, до сих пор перевязанной бинтами.
— Может, не стоит об этом вспоминать? — Изабелла поднялась, когда в зал призвали участников из Третьего Дистрикта. Вокруг все перешептывались, о чем-то размышляли, обсуждали показатели прошлых лет. Каждый хотел выделиться, но по-особенному. Никто не желал быть забытым.
— Изабелла права, — Энни закрыла лицо руками, собираясь с мыслями. Хотелось столько всего сказать, дать верное напутственное слово хотя бы сейчас, но в голову абсолютно ничего не приходило, связывая мысли в кашу. — Удачи вам.
— Она нам понадобится завтра, — еле слышно прошептал Алан, сжав ладони в кулаки. Сердце бешено колотилось почему-то именно сейчас, он боялся облажаться перед всеми, ведь после таких сильных заявлений вряд ли распорядители будут ждать от Четвертого Дистрикта милой улыбочки и точного попадания в цель.
Спустя несколько минут напряженного молчания, наконец, были произнесены имена Хогарт и Олфорда. Именно в эту секунду в груди у обоих что-то опустилось, а руки предательски задрожали. Сейчас решается вся судьба? Итог всех тренировок и стараний? Глупо. Кивнув менторам на прощанье, подростки проследовали в зал, показавшийся таким темным и чужим. Распорядители и спонсоры что-то бурно обсуждали, но, заметив Четвертый Дистрикт, резко замолчали, наблюдая за каждым движением трибутов.
— Это он… — вдруг остановившись около метательного оружия, Изабелла указала на одного из спонсоров, который, ухмыляясь, наблюдал за Хогарт.
— Он? — переспросил Алан, проверяя остроту саи. — Ты о чем вообще?
— Отец Маргарет, — прошипела девушка, прокручивая в руке нож. Неприятный, мерзкий, перенесший множество пластических операций и практически потерявший свое первоначальное лицо, Мистер Милсон наслаждался начинающимся зрелищем. Но как? Откуда? Он? Что отец этой дрянной девчонки мог забыть здесь? Разве такое не запрещено?
— Не обращай внимания, — Алан постарался отвлечь подругу, но та уже со всей силы сжимала лезвие, снова прокалывая себе руку. Желание пронзить шею этому уроду переполняло собой всю Изабеллу, а она же раньше даже и не замечала в этом взгляде презрения. Конечно, семья Милсон опять правит балом, противореча правилам.
— Я…я не могу, — Изабелла уже завела руку, прицеливаясь в спонсора. Все равно на то, что там, возможно, энергетический барьер. Люди снова будут смотреть на то, как убивают, уничтожают невинных детей, делать ставки, играя с судьбами. Наказание для всего Капитолия? Отнюдь.
— Не смей, — как можно скорее вывернув руку подруги, Алан прицелил удар на себя, — давай лучше показывать то, что мы умеем лучше всего. Попытаемся прикончить друг друга.
— Вы так и будете стоять? — поинтересовался Мистер Милсон, на что Изабелла среагировала незамедлительно: нож, предназначавшийся горлу этого ублюдка, полетел прямо в Алана, задевая край штанины и рассекая кожу.
Сжимая лезвия между пальцами, Изабелла продолжала кидать их в кружившего вокруг нее Алана, который своими атаками только направлял удары напарницы в ту или иную сторону. Происходящий танец озадачил и одновременно восхитил зрителей: с замиранием сердца Джоанна и остальные следили за сумасшедшими в зале.
Все же слегка израненный, Олфорд постепенно приближался к девушке, но та, улыбаясь, продолжала метать оружие в Алана, наслаждаясь своими действиями и даже напевая какую-то мелодию. Обстановка отходила на второй план: сейчас перед Изабеллой были только ее сюрикены, ножи и Алан. С чокнутой ухмылкой и не контролирующий свои действия, охваченный своеобразным задором. Все превращалось в забавную игру, которую трибуты придумали сами для себя. Игру на жизнь.
Удар за ударом, Хогарт двигалась вдоль мишеней, когда, преодолев последнюю, Алан сделал выпад вперед, схватив Изабеллу за запястье. И, развернув и прижав девушку к себе, он коснулся ледяным клинком ее пульсирующей шеи. Неразборчивые мысли, сбитое дыхание Изабеллы и усмешка, не спадающая с ее губ, неправильно приятно влияли на Алана: все сильнее сдавливая сай, парень не замечал, как продавливал кожу подруги, пуская кровь. Он чувствовал каждой частицей своего тела Изабеллу, замершую и словно ожидающую чего-то. Только этот обжигающий меч, разрывающий плоть, останавливал Алана от необдуманного, необъяснимого поступка. Меч, которого даже, казалось, не чувствовала Изабелла: она стояла, впившись ногтями в запястье Алана, а другой рукой накручивая на пальцы взъерошенные голубо-русые волосы Олфорда.
— Думаешь, мы удачно постарались? — прошептал Алан, но, заметив алую каплю у ног подруги, неожиданно отстранился от Изабеллы.
— Наверное, они оценят, — выдохнув, Изабелла тоже пришла в себя, осматривая проделанную работу. Все мишени были пронизаны в районе живота, сердца или головы. Повисла гробовая тишина.
— Спасибо за внимание, — слегка дрожащим голосом произнесла Изабелла, обратившись к Джоанне.
— Благодарю, — повторил Алан, откинув окровавленный саи.
***
— Последняя возможность привлечь к себе внимание или еще раз подтвердить свое амплуа — кто от нее откажется? Выдумывай, лги, матери всех и вся, посылая весь мир, да хоть круши — главное, запомнись. Каким способом — решать тебе самому, — бурчал Алан, приближаясь к сцене. Показательные выступления утром, пресс-конференция вечером — слишком быстро, непонятно и как-то неприятно. И все? Конец? Завтра трибуты уже проснутся участниками Игр.
— Или покрасоваться в милых платьях. Надеюсь, сегодня не будет каких-нибудь неприятностей? — проводя ладонями по блестящему бирюзовому платью-русалке, Изабелла покрутилась вокруг себя и взглянула на Эрагона.
— Нет, вы и так запомнились, это точно. А слишком сильно мозолить глаза тоже никому не хочется — не везде же вам выделываться? Только репутацию свою на Играх не угробьте, — стилист усмехнулся, подправив прическу девушки.
— Они справятся, братик, — прочеканила Мишель, протягивая Алану белоснежный пиджак, — этим двоим опасаться нечего. Я уже их обожаю.
— Главное, чтобы их также обожали и спонсоры, — Финник глубоко вздохнул — ему уже было известно о том, что вытворила эта парочка на показательных выступлениях. Показывать себя слишком хорошо тоже нельзя было — теперь Джоанна возьмется за этих двоих, значит, на Играх спокойно им прожить не получится. Лучше бы оставались незамеченными.
— Как там…если бы я могла делать ставки, то поставила на этих двоих. Не убьют друг друга — точно прикончат остальных. А это ли не чудесно? — Мишель рассмеялась, подталкивая Алана к сцене, — топ-топ, скоро ваш выход. На вас смотрит весь чертов Капитолий, не облажайтесь, дебилы.
— Замечательный стилист, — фыркнул Алан, когда перед ним раскрылись огромные электронные двери. Пока что сцена вместе с расставленными амфитеатром креслами была ограждена от зрителей массивным темно-синим занавесом. По сцене продолжали бегать и суетиться люди, время от времени проверялся свет или изображение на мониторах. Минута за минутой, напряжение все больше нарастало, и каждый уже желал начала этой долбанной пресс-конференции. Последний раз выдавить из себя какие-то слова, последний раз увидеть жителей своего города. Соседей, друзей, родственников, которые будут делать ставки на твою жизнь или наслаждаться твоей же смертью.
Режущий ушные перепонки крик фанфар, всплеск аплодисментов, ослепляющие софиты…все смешивалось, и трибуты даже не понимали, что, в общем-то, происходит, только сидели на сцене, поднимаясь по призыву Цезаря.
Участники о чем-то шутили, как-то непонятно выражались. Одна девушка даже разрыдалась прямо посреди интервью. Снова мелькали знакомые или же совершенно неприятные лица, а из зала то и дело доносились оклики поддержки или восхищения.
— Изабелла и Алан Олфорд, любимчики из Четвертого Дистрикта! — произнес Цезарь, поднимаясь со своего кресла. Сию же минуту бурные овации наполнили собой весь зал, сводя с ума и так донельзя напряженную Изабеллу. Только Алан, как всегда спокойный и сдержанный, помогал девушке не сорваться или не упасть в обморок от резкого головокружения.
— Прекрасный вечер. Не правда ли? — начал Цезарь, после того, как пожал руки парочке. — Не против короткого разговора?
— Думаю, теперь у нас нет выбора, — выпалил Алан, но на его замечание ответом послужил смех зрителей и самого ведущего.
— Какой славный парень! — воскликнул синеволосый, после чего откинулся на спинку и закинул ногу на ногу. — Итак, как нам известно, вы друзья с самого детства?
— Именно, — Изабелла нервно улыбнулась, — сколько я себя помню, Алан всегда был рядом. Мы поддерживали друг друга в различных начинаниях, спасали от депрессивных мыслей, которых, кстати, у Алана было многовато.
— Не думаю, что стоит рассказывать всю подноготную, — Алан ухмыльнулся, — в нашей компании еще был Джейдн и Марго. Правда, в отличие от нас, Иззи с Марго спасали друг друга еще от кое-чего иного…
— Но сможете ли вы сражаться со своими друзьями? — на мониторах показали слегка напуганные лица Маргарет и Джейдна. — Друзьями и возлюбленными? Ведь, насколько мне известно…
— Не думаю, что вам что-то известно, — прервала Цезаря Изабелла, — Игры показывают настоящие отношения между друг другом, раскрывают истинные лица. Может, если бы не эти Игры, я так и жила бы в мире своих мечтаний и надежд, но все меняется. Меняемся мы, меняются люди, окружающие нас. Странно, но в какой-то степени я даже благодарна тому, что стала трибутом.
— Что же, даже ваша любовь к Марго?
— Ее и не было.
— Что же… — Цезарь слегка замялся, находя идею для перевода темы. — Тогда банальный вопрос. Как вам Четвертый Дистрикт?
— Он прекрасен, — неожиданно прошептал Алан, прикрыв глаза, — знаете, я никогда не дышал настолько свежим воздухом и не чувствовал свободы. Впервые за несколько лет мне по-настоящему хотелось жить и радоваться даже глупому восходу солнца. Я часто гулял вечерами по берегу моря, разбираясь в себе. Это помогло. Я будто переродился? Все проблемы отходили на второй план. До последнего надеялся, что мне не придется оттуда уезжать.
— Правда? — Изабелла рассмеялась. — Не знала, что ты был немного ванильным.
— От тебя заразился, — Алан засмеялся в ответ. Обстановка постепенно разряжалась, однако союзники все же пытались не расслабляться окончательно — в головах у обоих была полнейшая пустота, а говорили они первое, что срывалось с языка. И как только это кончалось полнейшим провалом?
***
Вечер проходил, можно было сказать, практически в полнейшей тишине. Каждый был погружен в свои мысли, о чем-то размышляя и на что-то надеясь. Никто и не знал, о чем и говорить. Казалось, все темы уже донельзя избиты, а для раскрытия новых так чертовски мало времени. Да и на все вообще было мало времени — на сближение, на отдаление, на ссоры, примирения, срывы и умиротворение. Слишком быстро, ложно и глупо.