Мямлить о неизбежности смерти неправильно, надеяться на победу Четвертого Дистрикта — наивно. Кто знает, как повернется Судьба, однажды уже сыгравшая со всеми находящимися в гостиной злую шутку? Каждый из них был несчастен и удачлив по-своему. И что сейчас решит предоставить жизнь — никто не знает.
Необъяснимое, но дико напряженное спокойствие. Лишь иногда Энни и Финник перешептывались, о чем-то неустанно споря. На глазах Селины то и дело появлялись еле заметные слезы, но девушка легким движением пальцев смахивала капли, продолжая натягивать невинную улыбку. Нельзя было давать свободу чувствам и эмоциям. Еще не время. Да и хоронить подопечных пока рано, однако ранение Алана уменьшало шансы на победу. Но сейчас не стоило думать о худших исходах.
— Может, все же дадите нам последнее наставление? — закатив глаза, сказал Алан. Обстановка постепенно начинала его невыносимо раздражать, а в голове было только дикое желание скорее оказаться на Играх и прикончить кого-нибудь.
— Вы и так многое знаете. Мы вам дали все, что успели, — Финник сложил руки на груди и глубоко вздохнул. Он ведь привык отпускать трибутов на убийство, так почему же сейчас в его душе была надежда и желание увидеть тех, кто, как-никак, но успел стать ему другом, снова?
— Держите, — Энни протянула Изабелле листок, — 4АИ. Введете эти цифры. Они — код.
— Код? — переспросила Изабелла, сжимая листок. — К чему? Вам что-то известно про Арену и вы молчали? — в щелчок пальцев настроение Хогарт изменилось. Те, кому она должна была доверять больше своих родителей, продолжали что-то скрывать на протяжении всего времени, проведенного времени?
— Известно, — словно стыдясь своих слов, процедил Финник, — мне известно кое-что об Арене, но нам запрещено…
— Да не выдумывай! Думаешь, Китнисс промолчала? Или это слабохарактерный Пит? А алкоголик? Вряд ли, — набрав в легкие побольше воздуха и буквально захлебываясь собственной речью — что было абсолютно несвойственно Энни, женщина затараторила: — Арена будет находиться под водой. Мне неизвестны детали, но только окажетесь над землей, сразу прыгайте с обрыва. Вся пустыня в минах — кто туда наступит, тому крышка сразу. Выбрались на волю — и в океан. Там проплывите до купола и ворот, предназначающихся своему дистрикту. Вводите код и прикладывайте ладонь к детектору…только вы обязаны сделать это одновременно, иначе двери просто не раскроются, а вы погибните…
— Получается, придется плыть. Отлично, что еще скажешь, — фыркнул Алан, покачав головой, — давно вам это было известно?
— До последнего момента мы были в неведении. Но Джоанна решила хорошенько на вас оторваться…что она придумает дальше, к сожалению, в подробностях не расписано. Только вам придется отдуваться за всех погибших на прошлых Играх.
— Что же, мы заслужили, — заключил Алан, — но лично я сделаю все ради того, чтобы выжить.
========== Глава 9. Выдержи ==========
Изабелла лежала с широко распахнутыми глазами. У нее больше не было ни мыслей, ни переживаний, ни надежд. Все пропало, так и не зарождаясь. До звонка будильника оставалось еще несколько минут, но девушка проснулась намного раньше — если она вообще засыпала этой ночью. Какие-то салюты за окном, крики восторженной толпы — это не утихало вплоть до рассвета, еще сильнее давя на воспаленный разум девушки. Вот и все? Это — конец?
До последней секунды Хогарт надеялась, что происходящее только страшный сон. Такой мерзкий, обволакивающий, заставляющий то подниматься, то кричать, то вздрагивать от неожиданных падений; иногда просыпаться, но мгновенно засыпать. Иллюзия, которая должна была прекратиться с восходом настоящего солнца, чтобы вновь окунуться в семейный уют, услышать легкую мелодию с кухни и увидеть лицо улыбающегося отца.
Вернуться в счастливую жизнь, которая — увы — больше никогда не наступит. Выживет на Играх, проиграет в первый же день — мир полностью поменялся. Не только снаружи, но и внутри участников.
Резкий, пронзающий крик будильника отразился дрожью в теле девушки. Реальность жестока. И как же все надеялись на то, что она больше никогда не наступит. С десяти часов утра начнется Игра на Выживание. Игра? Какое странное слово. Трибуты будут играть с жизнями друг друга? Или спонсоры, снова та же спонсоры будут играть с жизнями невинных подростков? Как каких-то жалких игрушек, что отслужили свой срок. Уже сломленных, но еще способных позабавить своих Хозяев.
Как же сейчас Изабелла хотела окончательно сойти с ума. Сумасшествие — не великолепный ли ход на Играх? Ты не осознаешь свои действия, только забавляешь публику. Забавляешь…пока им не надоест. Что же тогда помешает им тебя прикончить? Ничего. Поэтому надо играть в правильного сумасшедшего, делая Игры куда более красочными, чем они могли бы быть на самом деле.
— Да отключи ты уже этот чертов будильник! — на пороге появился недовольный Алан. Изабелла даже не повернула головы в сторону гостя — ей было плевать. Пусть говорит, делает, что хочет. Пустота и нежелание окончательно овладели телом трибута. — Они говорят нам, когда вставать, что есть, что делать. А теперь будут указывать, кого убивать или оставить в живых. Как удачно. Ты как?
— Никак, — еле слышно ответила девушка, наконец-то прикрыв уставшие глаза, — не спала всю ночь. Знаешь, это удобно: успеваешь многое обдумать. Правда, мне немного страшно…тебе тоже?
— Нет, — парень покачал головой, опустившись на край кровати, — умрем раньше, умрем позже…никому до этого нет дела. Разве что родным, да и то под вопросом. Это в тебе души не чаяли… мне же все равно. Правда, тебя подводить не хочется, — снова та маска, которую время от времени могла снимать Изабелла. И сколько же лет прошло с того момента, когда Алан в последний раз искренне, расслабленно и радуясь чему-то улыбнулся? Может, в Четвертом Дистрикте он практически достиг свободы, но это было лишь мимолетно. А Изабелла помнила счастливые, воодушевленные зеленые глаза Алан, еще не покрытые серой пеленой отчужденности.
— Ты уже готов? — резко перевела тему девушка, оглядывая парня: плотно обтягивающая пресс майка серого цвета, зауженные штаны, на ступнях что-то отдаленно напоминающее черные ботинки. И это — костюм для игр?
— Да. Еще и курточка прилагается из такого же материала, как и брючки… Мишель сказала, что из похожей ткани делали гидрокостюмы. Странные в этом году наряды…
— Думаю, мне тоже стоит собраться, — резким движением сняв с себя майку, Изабелла отвернулась, — уйдешь, или хочешь посмотреть на мое обнаженное тело?
— Еще успеется, — ухмыльнувшись, Алан вышел из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Изабелла не хотела даже двигаться. Одеваться, куда-то собираться, чтобы этот наряд стал для нее последним? Какие-то слишком холодные, полностью облегающие ноги черные леггинсы непривычно мешали свободному движению, майка скорее напоминала топик, единственным плюсом были неожиданно-легкие ботинки и капюшон на легкой курточке, повторяющей каждый изгиб фигуры девушки.
Волосы по совету неожиданно зашедшего в комнату Эрагона Хогарт заплела в две косы. Если честно, она бы с удовольствием отстригла свои огненно-голубые локоны, но стилист запретил ей так поступать еще с первой встречи. Уж очень спонсорам, да и самому Эрагону, нравились эти непослушные пряди.
— Пора отправляться на Арену, — с опустошенным видом произнес стилист, оглядев свое творение, — надеюсь, что ты еще успеешь надеть платье.
— На свои похороны, когда буду лежать в гробу, — отреченно заметила Изабелла, надевая капюшон и застегивая курточку.
***
Трибуты стояли в специальных помещениях, находящихся под Ареной. Подростки не помнили, как их сюда доставили, как прокалывали руку, чтобы засунуть туда следящее устройство, как дошли до этой комнаты — все было в тумане, который, к сожалению, уже никогда не вспомнить и который больше не стоит повторять.
Алан был донельзя спокоен, только изредка глубоко вздыхал, высчитывая в голове секунды. Буквально несколько минут, и казнь начнется. Веселая, интересная, захватывающая казнь, которой будут наслаждаться миллионы восторженных зевак. Может, парень высчитывал тактику, может, пытался вспомнить всех наиболее опасных противников — сейчас он даже сам не понимал, о чем думает. Мысли скручивались, лишая возможности что-либо испытывать. Только пугающее смирение.
Изабеллу же будто подменили с утра. Она вновь почувствовала себя маленькой беззащитной девчонкой в пустом, холодном лесу, где только она одна в окружении сотен непонятных монстров. Хогарт не была уверена ни в чем, да и победа не имела больше никакого значение. Только дикое желание уничтожить Маргарет вынуждало ее не сдаваться хотя бы до смерти последней. Смерти от рук Изабеллы и никого иного. Интересно, можно ли это было назвать ревностью?
— Я верю в вас, — Энни обняла Изабеллу, слегка вздрогнув, — вы странные и это ваш козырь. Оставайтесь собой, даже если окончательно сойдете с ума. Играть на публику…пусть этим занимаются глупые девчонки и мальчишки, у которых нет чувства собственного достоинства.
— Надеюсь, мы успеем хоть кого-нибудь прикончить, — усмехнулся Алан, пожимая руку своему ментору, — все же, несмотря на все мои ожидания, ты была на удивление хорошим тренером. Можешь и Финнику передать….пусть он и чуть не прикончил меня, я все равно ему благодарен.
— Как только мы встретимся, сразу передам, — Энни рассмеялась, — счастливых вам Голодных Игр. Надеюсь, мы встретимся, когда на ваши головы будут надевать короны победителей.
— Мы тоже.
Попрощавшись со стилистами, трибуты подошли к металлическому диску, на который тотчас опустился стеклянный купол, отделяющих участников Игр от внешнего мира. Послышалась отдаленно какая-то музыка, а платформу медленно качнуло, после чего та начала подниматься на поверхность. Темнота перемешивалась с полнейшей неизвестностью. Как будет выглядеть Арена? Что задумала Джоанна? Как поведут себя остальные участники? Что вообще делать? Необъяснимое состояние окутывало подростков. Нет, это был не страх, не боязнь. Возможно, какой-то интерес, перемешивающийся с усталостью.
Наконец, диск поднялся на свежий воздух, заставив Алана и Изабеллу зажмуриться от слишком яркого, правильного и чистого света. Шум разбивающихся о скалы волн, крики чаек, соленый ветер окутали трибутов, вводя в ступор. Постепенно глаза привыкали к солнцу, и участники уже могли осмотреться: рядом с ними стояли такие же запутавшиеся трибуты, по двое на каждой платформе. Впереди был крутой обрыв, откуда изредка ощущались брызги моря. Позади же спины обжигала мертвая пустыня, в которой таилась смерть каждого, кто ступит на запрещенную территорию.
Неожиданно голос Китнисс, звучащий одновременно из пустоты и отражающийся в сердцах каждого трибута, объявил:
— Дамы и Господа! Голодные Игры, завершающие эру величия Капитолия, объявляются открытыми!
Над морем начали появляться цифры, ведущие обратный отсчет. Участники нервно оглядывались, рассчитывая, как можно правильнее совершить прыжок — никто не знал, какой высоты обрыв и насколько опасны волны. Но не должно же быть все настолько опасно, чтобы прикончить трибутов еще до официальной бойни? Было бы слишком просто.
Пять.
— Ну, кажется, нам придется прыгать, — Алан размял руки и шею, после чего кивнул подруге.
Четыре.
— Согласна, — Изабелла бросила взгляд на сосредоточенную Маргарет. Она была так близка и беззащитна сейчас, что хотелось первым же делом наброситься на эту девчонку. Но надо было для начала разыграть настоящее представление.
Три.
— Помнишь код?
Два.
— Естественно.
Один.
— Удачи нам.
Гонг.
По команде все бросились к обрыву, даже не собираясь останавливаться перед прыжком — это бы только лишило уверенности. Драться с кем-то сейчас не было смысла — нет оружия, все напуганы и все еще не готовы сражаться. Да и вряд ли этого добивалась Джоанна. Самое интересное только впереди, а дожить до этого мечтал каждый трибут.
Изабеллу окутала ледяная вода, холод которой чувствовался каждой частницей тела. Почему-то двигаться стало просто нереально, из-за чего девушка ударилась спиной обо что-то твердое, начав захлебываться. Легкие будто обожгли, отчего хотелось захлебнуть еще больше воды, но с каждой попыткой что-то сделать в легкие набиралось еще больше воды. В эту же секунду Изабелла почувствовала, как ее тянут на поверхность.
— Какого черта… — прокашлявшись, девушка наконец-то смогла вдохнуть, но все еще слегка дрожала от неприятных ощущений.
— Под водой камни. Кто бы мог подумать — замечательное начало! — кто-то держал девушку за талию, позволяя окончательно прийти в себя.
— Эльза? — Изабелла хотела было вырваться, но поняла, что этого делать н е стоит — вряд ли подруга сейчас желала ей зла. Тогда бы и не было смысла спасать. — Но как ты?
— Не знаю, может быть, почувствовала. Давай аккуратнее, — отпустив Хогарт, Флорес помахала рукой своему брату, рядом с которым находился Алан, высматривая среди трибутов свою союзницу. Наконец, заметив девушек, парни набрали в легкие воздуха и нырнули обратно под воду. Их же примеру последовала Изабелла.
Вдохнув, Изабелла вновь полностью погрузилась в воду. Как ни странно, холод больше не чувствовался — застегнутая одежда отлично могла бы заменить гидравлический костюм. Однако из-за соли и каких-то водорослей, было сложно различить под водой что-либо, лишь тусклый свет означал приближение к куполу, где и будет происходить все действо Голодных Игр. Пусть было и нереально различить внутренность Арены, отчетливо выделялось двенадцать ворот.
Заметив Алана, Изабелла направилась к воротам, над которыми светился номер Четвертого Дистрикта. Воздуха предательски не хватало, но на обратный путь уже не было времени, да и кто знает — может, кислорода на поверхности нет в принципе. На скользких клавишах выведя 4АИ, подростки приложили ладони к появившимся сканерам. Ладони неприятно защипало, словно пронизывая тысячами мельчайших осколков, но в это же мгновение ворота с шумом открылись, освобождая путь участникам.
Трибуты оказались в непонятно-белом помещении, маленькой комнате, у стен которой стояли две лавочки. Вода будто испарилась, позволив Изабелле и Алану прийти в себя. Что было дальше — абсолютно не было понятно. Только снова электронный голос вел обратный отсчет. Только для чего?
— Как себя чувствуешь? — опустившись на лавочку, Алан снял капюшон и направил взгляд на прозрачное стекло. — Еще не все успели добраться до комнат…
— Что за сумасшествие, — Изабелла опустилась на пол, поджав под себя ноги. Какое-то несуразное, слишком быстрое и неправильное начало Игр сбило ее с толку. Все должно было быть иначе, совершенно не так. Но как? Вбитая в голову бойня за Рог Изобилия, десятки первых жертв…а что сейчас?
— Кажется, меня ужалили… и их все больше, — разминая кисть руки, Олфорд дотронулся до ярко-красного пятна. Девушка незамедлительно посмотрела туда, куда был направлен взгляд друга. Медузы. Сотни, тысячи…
Множество мельчайших, светящихся фиолетово-розовым светом морских существ появлялись из пустоты, окружая какую-то девчонку. Секунда, две, и уже целая туча животных заслоняла собой все пространство, не давая разглядеть происходящее в воде. И сразу же прозвучало два пушечных выстрела. Пронизывающих, непривычных, вынуждающих кричать.
— Первые жертвы, — Алан ухмыльнулся, — как мило. Нормальные Игры еще не начались, а нас уже убивают.
========== Глава 10. Игра ==========
Часы, заменившие электронный голос, продолжали отсчитывать бегущие вперед секунды. Что дальше? Что вновь? Неопределенность, непонятность, пустота невероятно давили на участников, продолжая путать и так разорванные мысли. Все, на что надеялись, в одну секунду рухнуло, разбиваясь о скалы, как первая жертва Игр.
Откроется дверь? Какая? Где? Ведущая куда? Ребята ничего, совершенно ничего не знали. И, если честно, даже не имели понятия, что вводило в неподдельный ужас. У Изабеллы сбивалось дыхание — в детстве для нее это было привычным чувством. Еще маленькой, сидя в закрытой комнате, она захлебывалась, задыхаясь, опасаясь позвать кого-то из родных. Они не поймут. Они сделают не так. И сейчас наступало такое же чувство. Еще сильнее хотелось раздолбить эту камеру, проклиная весь мир.