Прекрасно понимая, что, быть может, не стоило тревожить девушку именно сейчас, Пересмешник все же решился нарушить тишину:
- Простите, Миледи, - издалека начал мужчина, одновременно с этим делая несколько шагов, приближаясь к рыжеволосой, - Если вы молились…
Взгляд, которым она наградила позволившего себе потревожить ее покой, говорил сам за себя. Сейчас в нем, пускай и не на долго, проступила та Санса, которая, покинув Винтерфелл вместе со своей семьей, приехала в Королевскую гавань. Вот только от той наивной девочки сейчас остался, пожалуй, лишь этот взгляд, да горечь, сквозившая в каждом ее слове, когда она вспомнила дни, предшествовавшие своему отъезду.
Едва заметно улыбнувшись, Пересмешник мысленно произнес: «О, да, Санса, тогда ты была той, ради которой слагались баллады и назначались турниры. Тогда ничего не предвещало тебе беды».
- Я была глупой девочкой, - в тот момент, когда она произносила эти слова, поднимаясь, чтобы, поправив плащ, направиться прочь, от той, прежней Сансы не осталось и следа. Теперь напротив него стояла безжалостная волчица, готовая на все ради своей семьи и своего дома.
- Ты была ребенком, - возразил ей Пересмешник, заставляя остановиться и посмотреть ему в глаза.
Ее бездонно-синие очи притягивали, заставляя все внутри у Мизинца переворачиваться. Они разрывали такую привычную маску, которая тут же разваливалась на куски, открывая того Петира Бейлиша, который, казалось, был похоронен под ней уже давно. Погребен с тех пор, как он едва выжил на дуэли с Брэндоном Старком, с тех пор, как он понял, что для той, ради которой он и затеял эту дуэль, он был всего лишь несмышленым мальчишкой. И где-то в глубине души он надеялся, что сейчас эта история не повторится, что Санса, хотя и унаследовавшая многое от матери, не повторит ее ошибок, отталкивая того, кто готов отдать за нее все.
- Что вам нужно? – холодный тон рыжеволосой резанул слух Пересмешника, впиваясь под кожу сотней ледяных осколков.
- Ты всегда знала, чего я хотел, - не отводя взгляда, произнес мужчина, смягчая горечь, сквозившую в словах усмешкой. Едва уловимо покачав головой в ответ на отрицание Сансы, он тут же продолжил: - И ты не ошибалась. Нет. Вовсе нет. Принимая решения, я закрывал глаза и всегда представлял себе одну картину… Когда надо было действовать, я спрашивал себя – поможет ли мой шаг воплотить ту картину в реальность?
Сделав шаг, Петир приблизился к Сансе настолько, что, казалось, слышал, как бешено колотится ее сердце, как в ее глазах на короткий миг мелькнуло что-то, похожее на панику, хотя она изо всех сил старалась не выдать себя, и хрипло продолжил:
- Перенести эту картину из моего разума в наш мир? И я действовал, когда ответ был «да». Я представлял себя на Железном троне и тебя рядом с собой.
Едва слова стихли в морозном воздухе, мужчина склонился, чтобы накрыть губы Сансы поцелуем, но тут же в грудь уперлась ее рука, останавливая его, а до слуха донеслись слова, в которых еще отчетливее звучал лед:
- Прекрасная картина…
А в следующее мгновение рыжеволосая пташка, обходя его, была уже готова упорхнуть. На мгновение прикрыв глаза, мужчина сглотнул, стараясь, чтобы голос не выдал его, и, не оборачиваясь, произнес:
- Вести о битве быстро разлетятся по Семи Королевствам.
Стихшие шаги давали Мизинцу хоть какую-то надежду, и, разворачиваясь лицом к Сансе, готовой в любой момент сорваться с места, он продолжил:
- Я во всеуслышание поддержал дом Старков.
- Это не мешало вам служить себе, Лорд Бейлиш, - каждое слово рыжеволосой, словно ледяным кинжалом, впивалось в душу Пересмешника.
- Прошлого не воротишь, - продолжил он, не отводя взгляда от Сансы, напряженно вслушивавшейся в его слова и стараясь, чтобы голос звучал ровно. - Ты можешь сидеть и горевать о нем или готовиться к будущему. Ты, любовь моя, - будущее дома Старков. Кого поддержит Север? - мужчина сделал пару шагов в её сторону, вкладывая в каждое слово все свое умение убеждать. - Законную дочь Нэда и Кейтелин Старк, рожденную в Винтерфелле, или бастарда без матери, рожденного на юге?
Не видя лица девушки, Мизинец мог лишь догадываться о том, какой эффект произвели на нее его слова. Замерев на месте, ожидая ее реакции, он готов был все отдать, чтобы сейчас она вернулась. Но, вместо этого, его пташка, сорвавшись с места, упорхнула, оставляя мужчину наедине со своими мыслями. На какое-то мгновение в мозгу Пересмешника зазвучал голос безумной Лизы Аррен: «Она никогда тебя не полюбит…», заставляя все внутри переворачиваться от боли. Неужто он опять просчитался, ослепнув от своей любви и желания защитить рыжеволосую? Неужто она, так же, как когда-то ее мать, не примет протянутую руку помощи? На эти вопросы он не мог пока дать однозначного ответа.
Винтерфелл встретил мужчину привычной суетой. Кто-то рубил дрова, кто-то чистил конюшни и приводил в порядок лошадей. Уже на лестнице Лорда Харренхолла догнал мальчонка, сообщивший, что через пару часов в главной зале состоятся выборы Хранителя севера. Пересмешник заставил себя улыбнуться, потрепав мальчишку по волосам и заверив в том, что обязательно явится на сие мероприятие.
После длительного пребывания на морозе, теплота покоев, в которых расположился мужчина, была приятным плюсом ко всему происходящему за этими стенами. Наливая в бокал вина, Бейлиш подошел к окну, которое выходило на окружавший замок лес. Смотря, как зимнее солнце медленно скатывается за верхушки вековых деревьев, мужчина, наверное, впервые почувствовал, насколько устал. Сплетая интригу за интригой, он зубами прогрызал себе путь наверх, цепляясь за малейшую возможность, он уже не упускал ее, поднимаясь все выше и выше. Все сказанное сегодня Сансе, там, в Богороще, было истинной правдой. Только ее, свою рыжеволосую пташку, он видел подле себя на Железном троне. Только ей, за исключением самого себя, он мог бы довериться. Вот только сама Санса не доверяла уже никому. Неспешно потягивая вино, Лорд Харренхолла где-то в глубине души все же надеялся на то, что ему удастся со временем вернуть доверие рыжеволосой волчицы, хотя прекрасно понимал и то, что это будет нелегкий и долгий путь.
Легкий стук в дверь отвлек Мизинца от мыслей, которые практически полностью завладели ним. А проскользнувшая в комнату птичка, принесшая ему последние новости, заставила его переключиться, внемля каждому ее слову. Медленно прохаживаясь по комнате, когда, получив за свое усердие пару монет, информатор бесшумно вышел, Пересмешник пытался осмыслить то, что ему стало известно. Девчонка Дайнерис постепенно набирала силу. Когда ее братец Визерис, оказавшийся чуть менее безумным, нежели его отец, выдал последнюю из дома Таргариенов за Кхала Дрого, кто бы мог подумать, что все обернется подобным образом? Что спустя несколько лет она будет править в городах, разбросанных в проливе Рабовладельцев, что ее армия будет насчитывать несколько тысяч человек, подкрепленных флотом бежавших с Железных островов Грейджоев и драконами? Но сейчас, сейчас девчонка становилась все более и более опасной. Кто знает, что творилось в ее прелестной белокурой головке, учитывая то, кем был ее отец. Определенно, теперь Дени вступала в игру полноправным игроком, с которым приходилось считаться. Да и сбрасывать со счетов Вариса, никогда не скрывавшего своих симпатий к дому Таргариенов, а теперь нашептывавшего девчонке свои советы, было нельзя. Вот только знала ли Мать Драконов о том, как старина Паук убеждал малый совет уничтожить ее и ее ребенка, когда Баратеон был еще жив?
На этот раз раздумья Пересмешника были прерваны еще одним посыльным, напомнившим о том, что в замке уже все готово для предстоящего совета.
Главная зала Винтерфелла была практически до отказа заполнена людьми. Все дома Севера, оставшиеся верными дому Старков, были здесь, смешавшись с остатками одичалых. Расположившись, по своему обыкновению, в тени, Лорд Харренхолла, тем не менее мог видеть и слышать все, что происходило, оставаясь до поры до времени незаметным. Но сейчас все его внимание привлекала та, что гордо восседала за главным столом рядом с бастардом и не сводила с него глаз. Мужчине казалось, что в этом взгляде было гораздо больше любви, чем несколько часов назад, когда этот взгляд был обращен на него, вызывая, казалось, давно позабытую горечь глубоко внутри.
Вслушиваясь в препирательства, готовые перерасти в более горячий спор, Мизинец лишь иногда морщился от того, насколько наивны порой северяне. Ему всегда было интересно, как могли опытные воины, чьи головы тронуты сединой, не видеть того, что находилось у них под носом. Все, что происходило вокруг, больше напоминало Бейлишу дешевую комедию, с которыми гастролировали по всем Семи Королевствам бродячие театры. Напыщенный Сноу, раздувшийся от собственной значимости, словно индюк, произносил речь за речью. При этом от каждой из них зубы сводило оскоминой. Не упуская из вида рыжеволосую волчицу, которая с едва заметной улыбкой наблюдала за всем этим, мужчина понимал, что она практически не сомневается в том, что собравшиеся в этом зале поддержат именно ее, а не стоявшего рядом с ней бастарда, и уже совсем скоро она станет Хранительницей Севера. Вот только все изменилось, когда слово взяла маленькая Леди Мормонт.
Эта своенравная медведица, спутала все карты, сначала вычитывая собравшихся в зале взрослых мужчин, а потом и вовсе принеся клятву верности тому, кого она посчитала наиболее достойным для этой роли – Лорду-Командующему ночного дозора, бастарду Эддгарда Старка.
Не отводя взгляд от стола, за которым обосновались рыжеволосая со своим братом, Пересмешник видел, как изменилась в лице Санса. С нескрываемым презрением она смотрела на эту маленькую хозяйку Медвежьих островов, позволившую себе такую вольность. На какой-то миг мужчине показалось, что она не выдержит и сорвется со своего места, чтобы задать этой девице хорошую встряску. Но стоило одному за другим главам всех домов Севера по очереди принести клятву этому выскочке-бастарду, презрение на лице его пташки сменилось полным недоумением, а потом и ненавистью. Поймав ее взгляд, Бейлиш явно прочитал в нем: «Она еще пожалеет об этом». Этот взгляд тут же воскресил в памяти мужчины прошлую ночь и то, с каким удовольствием она наблюдала за всем, что происходило тогда. Но в этот раз Пересмешник готов был, даже без единого слова с ее стороны, прикончить всех этих недоумков, которые один за другим принялись клясться в верности этому бастарду, устроив показательные выступления.
Со своего места ему было прекрасно видно, как во время всего этого спектакля Санса менялась в лице. Как в ее взгляде проступало то, чего он раньше не видел, как ее рука сжимает чашу, словно она хочет запустить ею в кого-нибудь из присутствующих, или же вообще швырнуть в стену. О, как он понимал северянку! Понимал то, что она испытывала сейчас, когда с такой любовью выстроенный план на поверку оказался карточным домиком, рухнувшим в одно мгновение. Теперь и ей довелось сполна вкусить той горечи, которая присуща рушащимся мечтам и планам, на которые ты возлагал слишком много надежд и не подготовил путей отступления.
Первая ночь в родном доме оказалась для Сансы более чем неспокойной. Вернувшись в свои комнаты сразу же после последнего разговора с бывшим супругом, она долго не могла уснуть. Неспешно цедя вино и пробуя принесенную прислугой еду, она смотрела на пламя свечи и с горечью осознавала, что больше не чувствует себя уютно в этих стенах. Все светлые воспоминания детства померкли, их пытались заменить другие. Девушка отчаянно пыталась прогнать свои страхи и кошмары, заливая их вином. Никогда раньше она не находила ничего в этом напитке, но после того, что сделала в псарне, нуждалась в забытьи.
Ей казалось, что она проснулась почти сразу же после того, как положила голову на подушку. Приведя себя в порядок без помощи служанки, Леди Старк вышла из покоев, тут же посильнее закуталась в плащ и ткнулась носиком в волчий мех. Внимательным взглядом синих глаз обводя внутренний двор, она недоуменно свела брови, увидев то, как Мелиссандра седлает коня в столь ранний рассветный час. Судя по ее скорбному виду, у братца хватило ума выгнать ту единственную, которая спасла его мертвую задницу. Нужно было быть полным дураком, чтобы сделать это.
Заметив двух рыцарей Долины, стоявших чуть дальше по коридору, девушка тут же примерила маску учтивости и подошла к ним ближе.
- Доброе утро. Лорд-Протектор искал вас, - выдержав небольшую паузу, необходимую для того, чтобы мужчины поприветствовали ее должным образом и обеспокоенно переглянулись, рыжеволосая продолжила. - Лорд Бейлиш велел вам взять еще двух людей и отправиться следом за Леди Мелиссандрой, а потом сопроводить ее в Лунные Врата.
Горделиво приподняв подбородок, Леди Севера дождалась кивка рыцарей, пришедших на заснеженные земли Винтерфелла ради нее.
- Будет сделано, Леди Санса.
Конечно же, мужчины не могли видеть того, как уголок губ волчицы изогнула довольная улыбка.
Заметив фигуру Сноу на стене замка, девушка глубоко вздохнула и неспешно поднялась по ступеням, присоединяясь к нему. После битвы они ни разу толком не поговорили, и теперь Санса чувствовала его недовольство вперемешку с недоверием. Если бы Джон был проницательнее и лучше разбирался в людях, он бы понял, что недоверие - это единственно верное чувство, которое ему следует испытывать по отношению к истинной Старк.
- Для тебя готовят хозяйские покои.
Вот как! Такой большой мальчик, он вел себя будто ребенок, которого долг заставляет уступить место старшему. Неужели когда-то и она выглядела столь же смешно в глазах других? Неужели такой она и была для Мизинца?
- Где жили отец и мать? - стараясь, чтобы ее голос звучал как можно мягче, девушка добавила во взгляд наивности. - Ты должен занять их.
Ни за что она не переступит больше порог комнат, в которых жил Рамси. Пусть до этого там жили отец с матерью, пусть там все сменили после смерти ублюдка, она все равно ни за что не станет жить в этих комнатах. Но Сноу пусть считает, что она отказывается от них по иной причине. Пусть он верит в то, что раскаивающаяся сестренка готова уступить ему все в этом замке. И он верил, когда тепло улыбался в ответ на ее слова. Он уже не сердился на нее, когда легко признал:
- Я же не Старк.
“Конечно, нет!”, - усмехнулась волчица внутри девушки, сохранявшей на лице маску наивного дружелюбия.
- Для меня - Старк.
В эти минуты быть понимающей младшей сестрой было не так уж сложно. Сейчас, когда рядом с ним не было сира Даавоса, не было Тормунда или кого бы ни было еще из его окружения, он снова стал тем юношей, которого она когда-то провожала взглядом на Стену. Сейчас он признавал в ней ту, кем она была рождена. И от этого рыжеволосой дышалось легче.
- Ты - леди Винтерфелла. Без тебя нас бы здесь не было. Без рыцарей Долины мы бы проиграли. Они пришли на твой зов.
Хорошо, что Сноу понимал это. Вот только надеялся ли он на то, что все эти рыцари останутся с ним воевать против армии мертвых? Существовали ли вообще Белые Ходоки? Хватит ли ему благодарности уступить ей место Хранительницы Севера? Или с ней он собирался поступить аналогично тому, как поступил с Красной Жрицей?
- Ты сказала, что Лорд Бейлиш продал тебя Болтонам.
- Верно, - не стала отпираться синеглазая, глядя прямо перед собой.
- И ты ему веришь?
Столь наивный вопрос вызвал у нее саркастичную усмешку. Заметив ее, бастард внимательно посмотрел на сестру.
- Только глупец может верить Мизинцу.
Увы, это действительно было так. Лорд Бейлиш не делал различия между теми, кого выбирал себе в жертвы. Желая обставить всех в игре престолов, он с легкостью прошелся бы и по их головам. Об этом Санса не забывала ни на миг. И в то же время ей было спокойнее, когда он находился неподалеку. Чистой воды самообман. Но благодаря этому самообману она не тряслась от страха более.
Вот только пока что Сноу лучше было не догадываться о том, как глубоко мужчина повлиял на его сестру. Поэтому Леди Винтерфелла приняла раскаивающийся вид и бросила на Джона виноватый взгляд.
- Надо было сказать тебе о нем и о рыцарях Долины. Прости.
Наблюдать за тем, как одно лживое изменение меняет взгляд Джона, было подобно бальзаму, проливающемуся на душу. Он верил всем ее словам и подумать не смея о том, что Санса может лукавить. Он верил ее виноватому взгляду, и этой вере суждено было уничтожить его.