Кажется, они и кончили одновременно. Или Джон первый задрожал, выгнулся, застонал, чуть ли не переходя на крик, а Гарри последовал за ним? Он и под Авадой не смог бы точно сказать. Но так или иначе, через несколько минут после того, как всё кончилось, Гарри нашел себя лежащим на Доу, прижимающимся щекой к его груди просто не в силах ни скатиться с него, ни смущаться от произошедшего.
— А здесь можно спать? — сам стараясь не удивляться собственным же вопросам, поинтересовался Гарри.
Джон под ним пошевелился, кажется, пожав плечами.
— Тебе — да.
— А тебе?
— А я тебе зачем?
Теперь пришла очередь Гарри вяло пожать плечами.
— Не знаю. Удобно.
Доу над головой как-то непонятно хмыкнул.
— А то, что… сейчас.
Гарри снова только пожал плечами.
— Не знаю. Не хочу думать. Хочу спать. Так можно?
— Ты… Чёрт, да. Да, хорошо. Подвинься, сейчас я встану и…
— Нет, лежи. И я буду. Давай просто спать, ладно? Потом разберёмся как-нибудь.
— Ты придурок, Поттер, — в голосе Джона послышался смешок, но не нервный, а, наконец, теплый, мягкий. Такой, к какому Гарри уже почти привык. И, услышав его, Гарри и сам расслабился и улыбнулся.
— Пусть. Просто лежи пока здесь, а я посплю.
— Хорошо, Гарри.
Джон только пошевелился, вновь запустив руку в его волосы, и под этими мягкими прикосновениями, лежа на человеке, чьего имени Гарри даже не знал, он заснул так сладко и спокойно, как не спал уже очень и очень давно.
========== Часть 6 ==========
Гарри проснулся от навязчивого, но незнакомого звона будильных чар. Звук был не то чтобы противный, но настолько непривычный, что это разбудило его моментально. Да что там разбудило — подбросило на кровати, заставило вскинуться и поспешно оглядеться. Но стоило только взгляду наткнуться на знакомую обстановку номера, как Гарри выдохнул и повалился обратно на подушку. Впрочем, он сразу же вскинулся во второй раз, но на этот раз удивленно оглядывая разобранную кровать и себя, практически голого, если не считать нижнего белья. Особого выбора в вариантах, кто додумался его раздеть, не было.
Гарри тихо выругался, ударив кулаком по матрасу, и откинулся обратно на подушку. С одной стороны, было чертовски обидно, что Джон вот так, безо всякого его разрешения воспользовался ситуацией и раздел его. Да, конечно, Доу уже видел Гарри и более нагим. Да, он с самого начала не заявлял о себе как о честном и порядочном малом, так что кричать о поруганной чести и преданном доверии было бы, как минимум, глупо, но всё же что-то неприятное скрутило пальцы в кулаки и пробежалось мерзкими мурашками по загривку. Испытывать эти чувства по отношению к шантажисту, обижаться на него было ужасно глупо, и словно бы уже только от этого обиднее вдвойне.
Хотелось скорее покинуть чертов номер, и Гарри решительно поднялся, отправившись на поиски своей одежды. Та нашлась легко — лежала аккуратно сложенной стопкой на всё ещё не тронутом магией кресле, которое, наверное, ни разу и не использовалось за эти дни. Но кроме одежды он нашел и ещё несколько вещей. Во-первых, накрытый чарами завтрак, две чашки с кофе и чаем, видимо, на выбор, и маленькое блюдечко с каким-то вычурным красивым шоколадным пирожным. Наверное, как раз тот десерт, до которого они вчера так и не дошли.
Гарри постоял над столом, пытаясь определить свои чувства к этой находке, но в итоге только недовольно скривился. Это опять была забота, и она вновь была бы приятной, если бы только… нет, после того, как Джон тайком раздел Гарри, может быть, даже лапал втихаря или ещё что-то, принимать эту заботу не хотелось, и он сразу переключился на вторую находку — оставленную поверх стопки одежды записку.
Быстро схватив её, раздраженно комкая края, он сразу же вчитался в текст:
«Для начала хочу сказать тебе три вещи, Гарри:
1) Доброе утро.
2) Спасибо тебе за вчерашний вечер.
3) Остынь, пожалуйста.»
Дочитав до последнего пункта Гарри раздраженно фыркнул, но не смог подавить почти против воли скользнувшую по губам улыбку. Все-таки этот Джон — редкостный гад. Но Гарри продолжил читать.
«Серьезно, Поттер, я отчего-то уверен, что ты сейчас разыгрываешь оскорбленную невинность. Не удивлюсь, если ты разрушил весь номер в щепки, размазав завтрак и мое угощение, — крайне дорогое, от одного из лучших шоколатье Франции, но вряд ли тебя это волновало, — ровным слоем по стенам, а мне потом за всё это платить. Но даже зная твою реакцию, я всё равно поступил так, как поступил. Мерлин, ты можешь оскорбляться, что кто-то снял с тебя штаны без твоего ведома, но, черт побери, почему я должен оправдываться за то, что снял с тебя одежду, чтобы ты мог нормально выспаться?! Это просто ужасно, Поттер и тебе должно быть стыдно быть таким!
Да, да, хорошо, я и впрямь сам раздел тебя, пренебрегая магией, и честно признаюсь тебе в этом, хотя мог бы соврать. Вряд ли ты оценишь это, но тем не менее. И да, мне понравилось раздевать тебя, мне нравится твое тело, и я даже позволил себе прикоснуться к нему. Немного. Только к груди. Я не лапал тебя и могу поклясться в этом, если это только так важно для тебя. Чертов ханжа!
Признаться, я уже сам не знаю, зачем пишу это письмо. Почему я вообще оправдываюсь перед тобой, хотя не сделал ничего ужасного и даже не уверен, что ты вообще дочитаешь до этого места.
Вероятно, я чувствую себя виноватым. Не потому что считаю, будто был не прав, а потому что представляю, что ты себе надумал. Но попробуй понять и меня — ты вчера был по-настоящему великолепен, ты сделал то, чего я никак не ожидал от тебя, и я благодарен тебе за честность и за это усилие. После того, что ты сделал, я не мог уйти, просто бросив тебя валяться в одежде на покрывале.
В конце концов, я сказал всё, что мог. Надеюсь, ты воспользуешься мозгами (последние два слова были зачеркнуты) поймешь меня правильно.
Если ты еще не успел уничтожить завтрак, то хотя бы попробуй десерт, уважь мои усилия.
Хорошего тебе дня, Гарри, и до вечера.»
Дочитав письмо до конца Гарри рассмеялся и плюхнулся на диван. Что ж, ладно, он действительно принял доводы Джона и согласился с ними, хотя то, как тот их преподносит… Эта манера речи отчего-то очень забавляла его, хотя и казалась смутно знакомой.
Теперь, когда обида отпустила, отказываться от завтрака он не видел повода, тем более, что без налета раздражения чувство голода стало в разы ощутимее. Гарри устроился поудобнее, наклонился вперед, подвигая к себе тарелку с тостами и чай, и задумался о письма. Письме, Джоне и о том, что он вообще о нём знает.
Итак, скорее всего Джон — человек примерно его возраста. Раз его задела война и задела достаточно сильно, значит, он из Англии. Гарри был почти уверен, что тот слизеринец, но, судя по всему, не примкнувший к Волдеморту, раз расхаживает на свободе. Если судить по еде, которой он угощал Гарри, у него утонченный вкус.
Поттер нахмурился, отставив чашку, которую так и не успел донести до рта. Само понятие «утонченный вкус» у него ассоциировалось с аристократией, а аристократия — вновь с родом Малфой. Драко был его возраста, слизеринцем, его определённо сильно задела война, и он был на свободе. У него совершенно точно был утонченный вкус, и не приходилось сомневаться, что он разбирается во французской кухне, и с легкостью мог достать какой-то десерт из самой Франции. И манера речи Джона, пожалуй, напоминала манеру речи Драко Малфоя, если бы тот только стал разговаривать с Гарри дружелюбно. Черт побери, сходилось же всё! Всё, кроме того, что Драко Малфой был наследником своего рода и был обязан его продолжить, он просто не мог быть геем и уж совершенно точно он не мог любить Гарри. Чего стоит только тот последний выпад вчера вечером в кабинете Дина! Если бы Малфой правда хотел его любви, он бы сумел ответить как-нибудь иначе. К тому же Доу так заботился о Гарри, говорил такие важные вещи, увещевал уйти из аврората… Разве Малфой вообще мог бы такое говорить? Разве он мог бы быть таким?
Гарри поднялся с места, обошел стол и, зарывшись в кучу своей одежды, вытащил из кармана штанов изрядно помятый уменьшенный галстук. Задумчиво пропустил полоску ткани между пальцев — дорогой, стильный. Поттер поднес ее к лицу, но запах почти выветрился. Он вздохнул и вернулся за стол.
Мог ли это и впрямь быть Малфой? Как того можно было проверить? И, главное, — надо ли? У них осталось всего три дня, и потом эти ненормальные свидания закончатся. Джон дал Обет, что будет молчать, и, кем бы он ни был, не верилось в то, что он потом будет шантажировать Гарри этой неделей. Впрочем, для верности можно попросить у него Обет и на этот случай. По крайней мере, сразу станет ясно, планирует он что-то такое или нет.
Это просто будет одна сумасшедшая неделя в жизни Гарри Поттера в компании с незнакомцем, который, кажется, многое дал ему. Гарри сделает выводы и исправит свою жизнь. Он будет знать, чего хочет от спутницы, и теперь в поисках девушки не будет довольствоваться полумерами, ища такую же ласку и заботу, как получил за эту неделю. После этой недели он будет знать, каков на самом деле Рон, какими бывают совершенно незнакомые ему люди и… ну да, столько секса… ну или чего-то настолько похожего на секс у него давно не было. Это тоже было здорово, в его-то возрасте. А всё остальное… нужно ли ему это? Стоит ли вызнавать имя Джона, разрушая тайну и свое спокойствие? Даже если это каким-то сумасшедшим чудом окажется Малфой — вряд ли тот рассчитывает на продолжение от своего лица. Да и если сам Гарри убедится, что это Малфой, не сможет быть также спокойным и в оставшиеся дни, и после этой недели.
Стоит просто отпустить ситуацию, позволить всему этому произойти и закончиться. Благо, не долго осталось.
Последняя мысль неожиданно встала комом в горле, но Гарри поспешил отбросить её и запить чаем. А для поднятия настроения всё-таки отломил кусочек от пирожного.
Оно и впрямь было восхитительным.
***
Малфой появился в его кабинете буквально за полчаса до обеденного перерыва. Он казался каким-то возбужденным, и даже глаза у него словно бы горели блеском победы и ликования. Гарри невольно сглотнул и подобрался. Что можно ожидать от такого перевозбужденного Хорька, он не знал. Равно как и не решил точно, как именно вести себя с Драко Малфоем после всех своих подозрений. Да и вчерашнее их прощание точно не оставило после себя приятных воспоминаний. Так что Гарри подобрался, нахмурился и, пожалуй, слишком резко спросил:
— Что на этот раз, Малфой?
Тот, не смутившись и не останавливаясь, быстро развернул карту, которую, оказывается, держал под мышкой с самого начала. Встряхнул её над столом Гарри, закрепил в воздухе заклинанием, а затем прочитал ещё одно. Видимо, то же, что и вчера, потому что золотые нити вновь поползли в воздухе над схемами коридоров. И так же, как и вчера, в некоторых местах они закручивались в алеющие узлы.
— И? — хмуро поинтересовался Гарри, переводя взгляд с карты на Малфоя.
— Я разобрался с вашим планом эвакуации, Поттер, — тот самодовольно усмехнулся и кивнул на карту, видимо, призывая и Гарри восхититься его гениальностью.
— С чего ты взял, что с ним что-то не так? — еще больше нахмурился тот, возвращая свое внимание плану. — Его составляли более чем компетентные люди, он одобрен подписью Главы Аврората, и я лично был одним из тех, кто перепроверял его перед этим.
— И это только говорит о вашей общей некомпетентности, а последний аргумент и вовсе книззлам на смех. Поттер, проверяющий планы эвакуации — ты сам-то себя слышишь? — Малфой всё так же довольно усмехнулся, но, заметив пасмурный взгляд Гарри, нетерпеливо ткнул палочкой в карту: — Да вот же, ты посмотри!
Поттер перевёл взгляд и в итоге только неопределенно пожал плечами.
— Ничего не вижу. По-моему, с ним всё нормально, а ты просто придираешься, потому что не нашёл серьезных нарушений, а сегодня последний день твоей проверки.
— Ты смеёшься надо мной, Поттер? — Малфой перестал светиться самодовольством и тоже нахмурился. — Не может быть, чтобы ты сидел на своей должности, от тебя зависело столько людей, однако ты не мог понять, в какой точке на вашем плане пятнадцать человек получают разной степени травмы в давке, а около двадцати не успевают спастись!
— Что? — Гарри привстал с места и ещё раз внимательно взглянул на карту.
Всё по-прежнему казалось правильным. Это был всё тот же план, который они утвердили полгода назад, по нему проводилась учебная эвакуация перед окончательным принятием и, да, его проверяло несколько старших авроров до того, как план унесли на подпись начальству. И с ним всё было прекрасно. Да Хорёк просто придирается! Гарри ещё раз обвинил бы в этом Малфоя, но закрученные в узлы золотые нити заклинания немного его напрягали. Он не понимал точно, что это, но, кажется, это были какие-то проверочные чары, которыми пользовался Хорёк, а чары, как правило, не врут.
— Что это? — наконец спросил он, ткнув пальцем в ало-золотой узел.
— Проблема, — лаконично отозвался Малфой, за что заслужил раздраженный взгляд. В ответ он только равнодушно пожал плечами: — А что ты хочешь от меня услышать? Это проблемные очаги, которые приводят к человеческим жертвам. Уровень проблемы зависит от величины узла и того, насколько он тугой. Эти не очень тугие, но достаточно крупные, — Хорёк помедлил и, словно сжалившись, добавил: — Это наши профессиональные чары, поэтому ты о них не слышал. Но мне кажется, тут всё вполне очевидно и без проверок.
— Прекрасно, — недовольно бросил Гарри, — и что же не устраивает твои чары?
— А ты сам посмотри, — Малфой самодовольно усмехнулся и сложил руки на груди.
Гарри чуть слышно скрипнул зубами и склонился над картой. Всё казалось вполне нормальным. Всё тот же план, всё те же маршруты — они уже выводили по ним людей, у них был запас времени, а множество выходов позволяло избежать излишней толкучки. Парень, который составил этот план, — Гарри сейчас уже не помнил, как его фамилия, — очень им гордился. Да что там, он вполне заслуженно получил премию за эту работу! И что же, Малфой хочет доказать, что вокруг все дебилы, кроме него? И тот парень, и авроры, и начальник аврората? Не говоря уж о толпе «идиотов», с успехом эвакуирующихся по этому плану.
— И? — наконец, хмуро спросил он, вновь переводя взгляд на Малфоя.
Тот попробовал еще раз нетерпеливо кивнуть на карту, но Гарри только больше разозлился.
— Да прекращай ты уже эти игры, Малфой, и скажи толком! Что не так?
Тот закатил глаза, наигранно тяжело вздохнул и ткнул кончиком палочки в какой-то коридор.
— Вот, Поттер!
Гарри склонился совсем низко над картой, внимательно вглядываясь в указанное место. И что с ним не так? Но узел и впрямь закручивался прямо около этого поворота.
— Ну смотри же внимательнее, Поттер, — неожиданно раздалось над самым ухом, левую половину лица Гарри обдало теплым дыханием, а прядь мягких волос скользнула по щеке.
Все это показалось таким знакомым, что, прежде чем он понял, что делает, Гарри отпрянул и от слишком низко наклонившегося к нему Малфоя, и от карты. Шагнул назад, споткнулся о собственное кресло, которое с грохотом полетело на пол и почти уже последовал за ним, но в последний момент кто-то схватил его за руку и удержал от падения. Впрочем, особых сомнений в том, кто именно, у Гарри не было. Разве что его до крайности удивил Малфой, одним коленом стоящий на его рабочем столе, перевешивающийся через него, опираясь о стол же на одну руку, а второй крепко держащий аврора за запястье.
— Ну ты и бестолочь неуклюжая, Поттер, — как-то поразительно не зло, даже мягко, усмехнулся он.
Гарри так и замер, пораженно глядя на Малфоя, и тот под этим взглядом в один момент перестал улыбаться, отпустил, даже откинул руку Поттера и поспешно соскочил со стола.
— Идиот, — хмуро и как-то не к месту бросил он, растеряв всё свое хорошее настроение. И так же недовольно и почему-то поспешно продолжил: — У вас выход не функционирует уже месяц. В течение недели постарайтесь либо разобраться, в чем там дело, и снова открыть его, либо подайте заявку на новый план эвакуации. Это очевидно, Поттер, и ты лучше меня должен был бы разбираться на своём этаже. Ты должен был понять это всё сразу, в то время, как я убил на эту проблему весь вечер. А теперь извини, мне нужно идти, сегодня и впрямь последний день, а у меня полно дел.