Он с трудом сглотнул и поднял глаза, увидев рядом с собой Малфоя, хмурящегося и протягивающего ему стакан с водой. Судя по резкому запаху, с добавлением какого-то зелья.
— Успокоительное, Поттер. Пей, быстро.
Гарри послушно потянулся, сжал на холодном стекле дрожащие руки, поднес бокал к губам и тут же почувствовал, как холодная жидкость плеснула на пальцы — бьющая его дрожь совершенно не поддавалась контролю.
Малфой цокнул языком сквозь зубы, отобрал у него стакан и решительно шагнул вперёд. Сгреб в горсть волосы на затылке, потянул назад не больно, но ощутимо, заставляя запрокинуть голову, а второй рукой поднёс к губам стакан, чуть наклоняя.
— Пей, только медленнее. Давай, Гарри, успокаивайся. Я много чего встречал, но никогда не думал, что министерская проверка способна так напугать бравого аврора Поттера. Теперь я понимаю, почему ты вчера прятался за спиной аврора Томаса.
Гарри, послушно пивший, поперхнулся водой и нервно рассмеялся. Вот ведь Хорёк, всё принял на свой счет! Поттер ещё не успел испугаться, как он будет объясняться перед непременно потребующим ответы Малфоем, а тот уже всё для себя придумал.
Хорек моментально убрал стакан и отошёл на шаг назад, подозрительно глядя на Поттера.
— Ну что, успокоился, аврор?
— Да. Да, спасибо, Малфой.
Он было напрягся, ожидая ещё хоть каких-нибудь вопросов, но Драко только удовлетворённо кивнул головой и, отставив стакан, пошёл к двери.
— Давай, Поттер, просыпайся уже и включайся в работу. Хочу сегодня проверить ваш оперативный отдел и ещё раз заглянуть в тренажерный зал. Жду тебя там через десять минут.
И не говоря больше ничего, вышел. Гарри с откровенной благодарностью посмотрел ему вслед и, закрыв глаза, откинулся на спинку стула.
Дело дрянь. Ну надо же, оказывается, его вся эта история тронула достаточно, чтобы сегодня привести к такой позорной истерике. А впереди ведь ещё шесть вечеров.
— Об этом нельзя думать, — вслух оборвал сам себя Гарри и решительно поднялся с места.
Он способен найти спасение в работе и будет это делать так долго, как только может.
***
Когда вечером он стоял перед дверью в гостиничный номер, то почти с обреченностью понял, что у него снова начинают дрожать руки. Зажмурившись, он несколько раз глубоко вздохнул и наконец постучал в дверь.
Так же, как и вчера, она послушно открылась перед ним, так же, как и вчера, Гарри сделал шаг вперёд и совершенно не удивился, когда магическая повязка снова легла ему на глаза. Разве что руки на этот раз остались свободными.
— Приветствую вас, мистер Поттер. Как прошел ваш день? — чужое тело тут же прижалось к его спине, теплые губы ткнулись за ухо, а горячее дыхание обдало щеку.
Гарри вздрогнул, но не отстранился. Это была настоящая победа для него.
— Спокойнее, мистер Поттер. Всё хорошо. Разве я обидел вас вчера?
Гарри только поджал губы, зажмурился под повязкой и сделал глубокий вдох через нос. Просто переждать. Пережить ещё один вечер, и впереди их останется всего пять.
Шантажист за его спиной хмыкнул, но не стал требовать ответа. Вместо этого он мягко подтолкнул Гарри в спину, и тот послушно пошел вперед, ожидая, когда ему в колени снова ткнется твёрдый край кровати. Но раньше, чем это произошло, на его плечи легли чужие руки, останавливая. Послышался звук шагов и, чувствуя движение слева от себя, Гарри чуть повернул голову, стараясь отследить чужое перемещение.
— Расслабьтесь, мистер Поттер, — мягко повторил голос уже спереди, а затем его легко толкнули в грудь.
Гарри послушно сделал шаг, и так же неожиданно, как вчера перед ним оказалась кровать, сейчас что-то твердое ткнулось под коленки сзади, и он плюхнулся в кресло.
— Вот так, я вас не обижу, мистер Поттер, — шелестящий голос склонился к нему, и руки, уже знакомо заскользили по груди, расстегивая куртку, а затем и рубашку.
— Ну да, конечно, — Гарри раздраженно выдохнул сквозь зубы и, откинувшись на спинку кресла, отвернулся в сторону, мертвой хваткой вцепившись руками в подлокотники. В противном случае он боялся не выдержать и оттолкнуть гада.
— Разве я сделал вчера вам что-то плохое? Вы выглядели вполне довольным, — голос всё также шелестел, полный мягкого недоумения. Тёплые руки распахнули не только куртку, но и рубашку, теперь неторопливо поглаживая горячую кожу. Гарри старался не вздрагивать и не дрожать.
А ещё он старался молчать, но шантажиста это явно не устраивало.
— Так что вам не понравилось? — настойчиво повторил он, в сопровождение своих слов ощутимо ущипнув за сосок. Поттер вздрогнул и зашипел сквозь зубы.
— Я не фанат всякого вида принуждения, знаешь ли, — хмуро бросил он, всё так же стараясь отворачиваться от навязчивого голоса.
— Но вам было хорошо.
— Было, — нехотя согласился Гарри. — Мужчине вообще достаточно легко сделать хорошо. Но это не значит, что я не чувствую себя изнасилованным. Или что мне не мерзко.
— Вы бы заметили, если бы вас изнасиловали, мистер Поттер, — недавно еще мягкий и игривый голос изменился, и в нём послышался холод. — С вами никто не делал ничего такого. Или, быть может, мне стоит показать вам разницу?
— Быть может, — Гарри очень старался, чтобы его голос звучал спокойно, хотя почувствовал, как утренняя истерика уже в третий раз возвращается к нему. — Не нужно играть со мной в обходительность, мне одинаково неприятно любое принуждение. Я… — он запнулся, сглотнул и с трудом продолжил: — Да, я понимаю, что вчера мне могло бы быть и хуже. Да, я думал, что всё закончится изнасилованием. И нет, я не стремлюсь к этому, но сомневаюсь, что без этого обойдётся. А ещё я здесь не по своей воле. Я не хочу всего этого. Я не гей. Мне и впрямь было приятно вчера… телом. Но это не значит, что мне не может быть при этом мерзко. Тут. — И, не удержавшись, он ударил кулаком по своей груди. Он слышал, что его голос срывается. Чувствовал, как начинает дрожать. Хуже того, он с ужасом понял, что и глаза начинает щипать, и даже смутно порадовался повязке. Быть может, он сумеет сдержаться, скрыть хотя бы эту позорную слабость.
Шантажист молчал, убрав руки и, кажется, отстранившись. Гарри кусал губы, глубоко дышал и пытался успокоиться, но щеку уже начала щекотать унизительная влага.
— Прости, — неожиданно разрезал тишину чужой голос, и Поттер с удивлением услышал в нём искреннее раскаяние. Затем послышался тихий шепот, кресло неожиданно стало просторнее, а потом рядом с ним опустилось чужое тело. Шантажист явно помедлил, а затем осторожно обнял Гарри, привлекая к себе, и погладил по голове. — Прости, ты прав. Я — нет. Я и впрямь ничего не добьюсь так. Я не буду больше этого делать, если ты сам не захочешь.
— Я не захочу, — поспешно отозвался Гарри куда-то в плечо. Хотя шантажист трогал его не в первый раз, ему показалось, что он впервые чувствует запах этого человека. Носа коснулись мягкие волосы. Что-то Гарри показалось знакомым во всём этом, но потом он решил, что просто вспоминает о прошлых объятиях с Джинни. Тех, где еще было значительно больше чувств и нежности.
— Значит, не захочешь, — согласился шантажист, и Гарри удивился этой покорности. — Но что ты хочешь, чтобы я отпустил тебя? В конце концов, это мой единственный шанс. Я не хочу, не могу отказаться от него.
Гарри сглотнул, сбитый с толку всем происходящим, но всё же попробовал воспринимать всё по возможности спокойно. Кашлянув пару раз, прочищая горло, он осторожно спросил:
— Ты… влюблен в меня?
— Это неважно, — быстро отозвался тот, руки, обнимающие Гарри, напряглись, и он невольно усмехнулся, приняв это за «да».
Как глупо всё выходит. Маги или магглы, люди порой совершают такие глупости! Вот и этот человек, подловивший Рона. Кажется, он даже не плохой. Ведёт себя, конечно, как типичный слизеринец, но если абстрагироваться от собственных гриффиндорских принципов, то Гарри даже мог бы его понять. Сам бы он никогда не поступил так, но тот же Малфой почему-то прекрасно представлялся действующим подобными методами. Только он, в отличие от этого человека, не отступился бы. Ну и, конечно, не выбрал бы своей целью Гарри Поттера, даже если бы был геем.
— Я не могу тебя совсем отпустить, — наконец, после паузы признался шантажист. — Ты и так уйдешь от меня через пять дней. Вернёшься к этой своей девице и…
— Но ведь за эту неделю ничего не изменится, — осторожно заметил Гарри. Он сам упустил тот момент, когда успокоился и даже начал сочувствовать собственному мучителю. — Я и так уйду через неделю, к Джинни или нет, но всё-таки.
— Я надеялся завоевать тебя за оставшиеся дни, — невесело хмыкнув, поделился невидимый голос.
— Это вряд ли, — Гарри невольно усмехнулся в ответ. — Я не гей, да и вряд ли меня можно было бы завоевать просто сексом. По крайней мере, я привык думать о себе как о парне, который думает не только членом.
— К моему огромному сожалению, — недовольно отозвался шантажист, и Гарри, неожиданно даже для себя, рассмеялся. Шантажист одной рукой пробрался ему под рубашку и снова ущипнул за сосок, но почему-то на этот раз это движение не испугало Гарри. Он только фыркнул недовольно. Над ухом самодовольно хмыкнули, но потом в голосе опять прорезались какие-то ворчливые нотки: — С чего ты вообще взял, что ты не гей? В смысле, да, может, и не гей, но магам вполне присуща бисексуальность. Не думаю, что я был бы намного хуже твоей девицы.
— Не хуже, — согласился Гарри раньше, чем успел оборвать себя. Неожиданная и непрошеная честность внезапно ужасно смутила его, и он, злясь на себя, больно прикусил язык. Впрочем, сказанных слов это не могло вернуть назад и Гарри, вздохнув, продолжил: — Ладно, ты и в самом деле был хорош вчера, но мне действительно не нужен один только секс.
— Ты говоришь, как педик, — доверительно сообщил ему голос.
Поттер попытался сдержаться, но это было сильнее него. Он снова рассмеялся в голос, запрокидывая голову. На душе становилось всё легче и легче. Кто бы знал, что этот вечер может закончится так?
— Ладно, ладно, может быть, немного. Да, конечно, мне интересен секс, но не только же он? В конце концов, я тебя даже не видел. Вдруг ты урод какой?
— Вообще-то это обидно, — недовольно отозвался тот, и Гарри снова широко усмехнулся. — К тому же, для человека, который пытается притворяться настолько благородным, что его волнует одна только душевная связь, ты слишком сильно интересуешься внешностью и полом. И я не урод, уж поверь мне. Я мог бы получить любого, кого захочу.
— Кроме меня? — не удержавшись, поддразнил Поттер.
Ему ничего не ответили, но ощутимый подзатыльник сказал всё лучше всяких слов.
Наконец, человек рядом с ним вздохнул и отстранился, судя по всему, откидываясь на спинку кресла.
— Ты же понимаешь, что я не отпущу тебя раньше, чем мы договорились?
— Но ты же обещал, что… — осторожно начал Гарри, но его тут же перебили:
— Да-да, я обещал, что не буду трогать тебя, если ты сам не захочешь. Или не разрешишь. Или будешь особенно сопротивляться. Чуть что — плачешь, как девчонка, Поттер. Уверен, даже Тёмный Лорд сдох только затем, чтобы тебя не расстраивать.
Гарри поражённо рассмеялся в очередной раз.
— Мерлин, ну ты и хам. Ты уверен, что влюблен в меня?
— Я этого не говорил! — слишком поспешно отозвался шантажист, и Гарри рассмеялся еще громче.
Чужой острый локоть ткнул его в бок, и Гарри сквозь смех охнул и закрыл руками линию поражения.
— Ладно, ладно. Хорошо, неделя. И что ты собираешься делать эту неделю?
Человек рядом с ним замолчал, кажется, задумавшись. Гарри тоже откинулся на спинку кресла-дивана и запрокинул голову, впрочем, по-прежнему видя перед глазами одну только черную повязку.
— Не хочешь снять её, раз уж мы пытаемся прийти к какому-то согласию? — вслух поинтересовался он.
— Что? — голос шантажиста… впрочем, Гарри больше не хотел мысленно называть этого человека шантажистом и решил остановиться на простом «незнакомец». Голос незнакомца звучал сначала удивленно, а потом, когда он, понял о чем речь, добавил: — Нет, не собираюсь. Придется тебе немного потерпеть. В конце концов, из-за тебя я отказался от всего самого вкусного, уж повязку на глазах ты переживёшь.
Гарри только хмыкнул задумчиво, но спорить не стал. И впрямь, выбирая между повязкой и изнасилованием, первое было предпочтительнее.
— Ты будешь со мной разговаривать, — раздался голос справа от него, и Гарри заинтересованно обернулся на него, впрочем, конечно же, ничего не видя. — Мы будем с тобой разговаривать. Ты расскажешь мне о себе, о войне, ещё о чем-нибудь. Если уж ты такой параноик, каким кажешься, я даже дам тебе ещё один Обет, что это останется только между нами двумя. А ещё я хочу делать тебе массаж, мне понравилось тебя касаться.
Гарри вздрогнул и напряженно вмешался:
— Подожди, но ты сказал…
— Мерлин, это просто массаж, Поттер! Люди иногда даже деньги за него платят! Если ты так боишься за свою мнимую целомудренность, то я даже штанов с тебя снимать не буду без отдельного приглашения, но уж дать полапать себя за грудь ты можешь, раз я от всего отказываюсь? У тебя даже сисек нет, в конце концов, было бы над чем трястись.
Гарри машинально вскинул руку к собственной груди и растерянно прикоснулся к обнаженной коже. Это тоже казалось чем-то неправильным, но спорить сейчас он не решился. В конце концов, это была настоящая мелочь по сравнению с тем, чего он ждал ещё утром. Да и стесняться массажа было почти стыдно.
— Ну… ладно, — неуверенно согласился он и поспешно добавил: — Но ты дашь Обет о неразглашении!
— Я же сказал, что дам, — раздраженно отозвался голос рядом. — Серьезно, ты всегда выдаешь чужие идеи за свои собственные?
Гарри только обескураженно покачал головой, пытаясь не засмеяться снова. Рядом с ним сейчас в самом деле сидел какой-то совершенно поразительный человек. Чем-то он смутно напоминал ему Малфоя, но почему-то это сравнение не отталкивало так, как должно было бы. И этот человек точно нравился Гарри значительно больше Малфоя. И незнакомец был в него влюблен. Почему-то внезапно впервые за весь вечер эта мысль смутила, и Гарри поспешил отвлечься на что-нибудь.
— Но если уж мы будем разговаривать, то как мне тебя называть?
— Можно подумать, ты уже не назвал меня как-нибудь, — недовольно отозвался тот, и Гарри невольно усмехнулся.
— На самом деле ты ещё не успел заработать по-настоящему противных кличек. Я даже перестал думать о тебе, как о шантажисте.
— Прекрасно, ты просто отлично умеешь делать комплименты, — незнакомец хмыкнул, помедлил, а затем добавил: — Называй меня Джон Доу, если тебе так уж хочется меня как-нибудь называть.
Гарри только кивнул, про себя сделав отметку, что если тот знает об имени, которым в маггловских больницах называют неизвестных больных, то, скорее всего, он имеет дело с магглорожденным или полукровкой. Не то, чтобы это было так уж важно и много говорило о личности этого человека, но всё-таки.
— Ну так… хм… о чём ты хочешь поговорить?
Рядом с ним раздался тяжелый вздох.
— Мерлин, господин аврор, не пытайтесь казаться глупее, чем вы есть. В первую очередь мы будем говорить о Непреложном Обете, по-моему, это более чем в твоих интересах.
— Ах, да. Извини, — Гарри мысленно чертыхнулся, обозвав себя ещё парочкой грубых слов. Какой же он дурак! Уже не в первый раз умудряется забыть про то, в чём должен быть заинтересован в первую очередь!
Поттер поспешно протянул вперед раскрытую ладонь, но неожиданно резко упёрся во что-то мягкое. Рядом сдавленно охнул, а затем яростно зашипел Джон:
— Поттер, черт, можно и полегче граблями своими раскидывать?! Не видишь ничего, вот и сиди, не дёргаясь! — в следующий момент его руку уже сжали, и раздраженный голос начал перечислять: — Этим Обетом я освобождаю тебя, Гарри Джеймс Поттер, от предыдущего, и зачитываю тебе новый. Обещаешь ли ты, что в установленное мной время и дни в количестве шести штук, включая сегодняшний, ты будешь приходить в указанное место, где будешь проводить в моей компании указанное время, не пытаясь уйти раньше времени без крайней рабочей или личной необходимости и не будешь сопротивляться массажу?