«Мой шантажист», — вчера вечером Гарри поймал себя на том, что начал так называть Джона, который вовсе и не был Джоном. А вот шантажистом — да, был.
Всё катилось по наклонной, становилось совершенно неправильным, а Гарри всё ещё не делал ничего, чтобы как-то исправить ситуацию. И, конечно же, это было почти ужасно. Вот только никак не удавалось прочувствовать это самое«ужасно». На самом деле всё это казалось каким угодно, но только не ужасным. И это было хуже всего.
В дверь постучали, и Гарри поспешно отдернул рукав и зачем-то — для надежности — даже спрятал руку под столом.
— Войдите!
Дверь тут же открылась, и порог переступил какой-то настороженный Малфой. То есть, на первый взгляд казалось, что он такой же, как всегда, но Гарри был аврором, причем аврором, семь лет учившимся с Хорьком в Хогвартсе — уж напряжение в этом типе Гарри мог почувствовать всегда.
— Что-то не так с проверкой? — бодро поинтересовался он, даже не желая задумываться о причинах собственного приподнятого настроения.
Малфой пересек кабинет и, плюхнувшись на свободный стул напротив, смерил Поттера хмурым взглядом.
— Поразительно, что тебя это так радует, аврор. Еще недавно ты трясся от моего присутствия, а сегодня уже считаешь, что тебе мои отчёты по колено?
Гарри стушевался от напоминания о своей позавчерашней истерике. Сейчас она казалась такой глупой и неуместной, что за неё было просто стыдно. Хотя, наверное, не будь её, вряд ли его отношения с Джоном изменились бы. Отношения, поди ж ты… Поттер нахмурился и тряхнул головой, пытаясь отогнать дурацкие мысли, для которых уж точно сейчас было не время.
— Не переводи тему, Малфой. Если не хочешь говорить — ладно, не надо. Но давай без этих твоих слизеринских штучек.
— Ты мне ещё не дышать прикажи, Поттер, — наконец, усмехнулся тот и, кажется, даже расслабился. — Да всё у тебя в порядке с проверкой. Ну, то есть, не идеально, и я ещё не закончил, не надейся, хотя ничего такого уж криминального пока не нашёл. Однако ты не расслабляйся, я под тебя и твоих ребят рою.
Малфой угрожающе оскалился, но вместо того, чтобы разозлиться или попробовать осадить придурка, Гарри неожиданно рассмеялся.
— Да копай сколько влезет, Малфой! Здесь парни — кремень, смотри, как бы тебя не придавило.
— Не переживай, Поттер. Придавит — позову тебя на помощь. Ты же герой, спасаешь всех без разбора. Может, и меня спасёшь?
— Опять, — добавил Гарри, хмыкнув.
— Опять… — кивнув, повторил Малфой, но Гарри видел, как он вновь напрягся, будто струна, как сжал до этого непринужденно лежащую на подлокотнике стула руку в кулак, как чуть сжал челюсти.
Гарри пожалел о своих словах в тот же момент, как те сорвались с языка. Ну что он за идиот, честное слово? Что было, то было. Они все уже рассчитались, а где не рассчитались, там долги списала война. Хватит с них со всех.
Спешно ища, на что можно перевести тему, Гарри внезапно вспомнил их вчерашний разговор с Джоном и собственные мысли о том, что он не знает названия половины отделов в Министерстве. Он колебался буквально пару секунд, а потом выпалил:
— Малфой, а как называется тот отдел, в котором ты работаешь?
Хорёк замер, перевёл на него внимательный взгляд и чуть ли не прищурился, всматриваясь в его лицо. Он так пристально смотрел, что Гарри смущённо поёрзал на стуле и даже успел разозлиться. На себя, на Малфоя, на идиотское желание разрядить обстановку — что-то раньше это в их враждующих взаимоотношениях не предусматривалось.
— Ты серьёзно? — наконец-то чуть ли не по буквам спросил Малфой.
Гарри только неловко пожал плечами.
— Нет. Да. Что такого-то, черт побери? Не хочешь, не…
Но не успел он договорить, как Малфой тряхнул головой, откинулся на спинку стула и, запрокинув голову, неожиданно звонко рассмеялся. Гарри так и замер чуть ли не с открытым ртом: кажется, он впервые слышал смех Малфоя. Вот такой вот весёлый, открытый, без злости и издевок. Драко Малфой впервые смеялся в его компании, и Гарри против воли подумал, что такой Малфой ему мог бы даже понравиться.
Впрочем, не приходилось сомневаться, что причина этого смеха понравится ему вряд ли.
— О Мерлин, Поттер, на вас падает проверка, тебя выбирают её курировать, а ты даже не знаешь, откуда пришёл этот парень с министерским бланком! Знаешь только, что раз с министерским, значит, из Министерства! Ты неподражаем, Поттер! Просто неподражаем.
— Сам дурак, — хмуро отозвался Гарри, пытаясь не улыбнуться. Почему-то было совсем не обидно. То ли потому, что он знал, что Малфой может и хуже, то ли потому что и сам признавал, что и впрямь не прав в своём невежестве. Так или иначе, за компанию со смехом Хорька хотелось улыбнуться, но Гарри боролся с собой.
— Что ж, ладно, Поттер, — отсмеявшись, Малфой смахнул с глаз выступившие слезы и попытался взять себя в руки. Впрочем, он всё ещё улыбался. — Думаю, то, что ты хотя бы пытаешься исправляться, должно быть вознаграждено. Я из отдела контроля качества труда и безопасности, подразделение контроля штаба магического правопорядка, как ты мог бы догадаться.
Гарри задумчиво кивнул, повторяя про себя названия, сократил их до ОККТБ и ПКШМП, не нашел ни в одной из аббревиатур ничего смешного и осторожно спросил:
— Слушай, Малфой, а ты учился на… ну… вот то, что ты сейчас делаешь?
Хорёк перестал улыбаться и выглядел теперь почти возмущенным.
— Вообще-то да, Поттер! Как бы, чёрт возьми, я иначе знал, что от вас, идиотов, требовать? Да я правила вашей работы и безопасности знаю лучше, чем вы сами, идиот ты этакий!
— А долго? — пропустив мимо ушей все выпады Хорька, продолжил допытываться Гарри. Он уже влез так далеко и вряд ли мог показать себя ещё большим идиотом, так что теперь мог позволить себе хоть раз узнать всё, что ему было интересно.
— Ну, полтора года по усиленной программе и постоянные курсы повышения квалификации. Настоящие курсы, Поттер, а не как у вас. К чему ты, собственно, клонишь? Думаешь, я недостаточно хорош, чтобы выполнять эту работу?
— Да нет, — досадливо отмахнулся Гарри и, прежде чем сообразил остановиться, добавил: — Я про себя…
— Ты думаешь, что сам недостаточно хорош для своей работы? — теперь Малфой выглядел по-настоящему удивленным и даже заинтересованным. Гарри скривился недовольно, сетуя на себя, как всегда, запоздало, но всё же кивнул. — Хм, самокритично. И, на самом деле, в этом есть своя логика, учитывая, что ты нигде не учился. Тем не менее, я признаю, что ты и впрямь хорош для этой работы, а правила ты прилежно вызубрил, пусть и не следовал им, как всегда. Как аврор ты, Поттер, оказался хорош даже без академии — я готов это признать.
— А… — Гарри помедлил, закусив губу. И разум, и логика, и даже чувство безопасности орали, что нужно остановиться, заткнуться, сдержаться, но ему казалось, что он слишком далеко зашёл. — Малфой, скажи мне, только честно. Ты считаешь, что я только для аврората и подхожу?
Хорёк замолчал, смерил его задумчивым взглядом, и Гарри стоило невероятного труда не отвести глаза. Не приходилось сомневаться, что уж сейчас-то Малфой выскажет всё, от чего не иначе как Мерлин хранил Гарри с самого начала их разговора. Жаль только, что с каждым вопросом он чувствовал себя всё более и более уязвимым, и не приходилось сомневаться, что этот удар чертового слизеринского гада будет по-настоящему болезненным.
Малфой выдохнул, открыл рот, и Гарри, всё-таки не выдержав, отвернулся.
Сейчас.
— Нет, Поттер. Нет, я так не считаю.
Гарри повернулся и пораженно уставился на Хорька. Тот сидел, хмурился и внимательно, как-то задумчиво глядел на него. Он не сказал ничего гадкого тогда, когда ему и впрямь достаточно было одного слова, чтобы раздавить Гарри, пусть бы и на время. И они оба это понимали.
— Мы… — начал было Гарри, но получилось слишком хрипло, так что он замолчал, откашлялся и, сглотнув, попробовал еще раз: — Мы идем работать, да?
— Да, Поттер, — коротко кивнул Малфой и, поднявшись, поспешно вышел из кабинета.
Гарри выскочил из-за стола и поспешил следом. Раздражать Хорька и заставлять его ждать сейчас совершенно не хотелось.
Перед самым выходом, уже потянувшись к дверной ручке, Гарри вдруг передумал и сомкнул руку на своем правом запястье, там, где под рукавом мантии скрывался уменьшенный галстук. Он всё ещё был на месте, вечерние встречи не были сном, а кроме Джона ещё и Малфой считал, что Гарри Поттер может быть кем-то, кроме аврора.
Мир стремительно катился в пропасть, рушился и менялся. А ещё он перерождался заново, складывался новыми углами и паззлами, становился совсем другим, но будь Гарри проклят, если этот новый мир не нравился ему куда больше прежнего!
***
Гарри не заметил, как заработался до позднего вечера. Когда он наконец отложил последний отчёт и поднял глаза на часы, было уже восемь часов — до встречи с Джоном осталось меньше часа.
Опомнившись, он поспешно собрал разбросанные листы и папки, которыми собирался заняться завтра, убрал в зачарованный ящик самые важные документы и чуть ли не бегом выскочил из кабинета, на ходу читая заклинание и выключая свет. Гарри даже не раздумывал о том, почему так спешит. У него было отличное оправдание — его, кажется, всё ещё обязывал Обет, — и дурацкая, но непреодолимая тяга снова оказаться в их гостиничном номере. Ему одновременно было и стыдно показываться там после вчерашнего, и хотелось новой встречи, от одной мысли о которой его охватывало волнение.
Уже на полпути к каминам он заметил свет в кабинете Дина. Каким бы отличным аврором не был Томас, раньше он не был склонен задерживаться допоздна. Гарри притормозил у его дверей, удивленно хмурясь и, не стучась, осторожно заглянул внутрь.
Над расчищенным от всех папок и документов столом стоял Малфой и хмуро вглядывался в разложенную на столе огромную карту. Она переливалась золотым свечением, и множество ярких нитей тянулось над нарисованными коридорами, но в некоторых местах они сбивались в узлы, начинали тревожно краснеть, и тогда и свечение над ними становилось таким же — ярко-алым.
Гарри тихонько зашёл и, подойдя ближе, внимательнее присмотрелся к карте. Да, так и есть — это был план эвакуации и, судя по всему, либо у Малфоя что-то не сходилось, либо он пытался придраться.
— Ты домой сегодня вообще собираешься? — наконец, оторвав взгляд от плана, поинтересовался Гарри.
Малфой вздрогнул всем телом и поспешно обернулся. Судя по всему, он и впрямь так глубоко ушёл в свои мысли, что не заметил, как Гарри составил ему компанию.
— Поттер? Что ты… — он запнулся, нахмурился и перевёл взгляд на часы. Стоило ему только присмотреться к стрелкам, как светлые брови пораженно метнулись вверх: — Ох, чёрт!
— Заработался? — тоже переведя взгляд на часы, «расшифровал» для себя Гарри. — Я думал, что уже один остался. Хотя уже и я ухожу. Идёшь тоже?
Малфой вновь обернулся к Гарри, на этот раз внимательно взглянув на него:
— Предлагаешь мне составить тебе компанию до камина? Да если из нас кто-то и переработал, Поттер, так это ты, — язвительно усмехнулся он и Гарри замер на мгновение от того, насколько реально Хорёк походил сейчас на того маленького засранца, каким был в детстве.
Гарри, зло прищурившись, закусил губу: а вот и тот самый Малфой из старого мира. А он-то, идиот, ещё радовался утром, что Хорёк иногда может быть и вполне ничего так. Если и может, то очень и очень не долго.
— Прекрасно, Малфой. Торчи здесь хоть всю ночь! Можно подумать, меня это волнует.
И, не говоря больше ни слова, развернувшись, буквально вылетел за дверь. Хорошее настроение, которое глупо преследовало его весь день, как рукой сняло. Умеет же проклятый Хорёк! Что в Хогвартсе, что после…
Радовало только, что Гарри уже был почти что на полпути к Джону. Вот заскочит сейчас домой, переоденется — и в Лютный.
И если ещё недавно он испытывал смущённое нетерпение, то после стычки с Малфоем со злостью признал себе — да, он хочет быстрее встретиться с Доу. Уж в чём не приходилось сомневаться, так это в том, что тот найдёт для Гарри слова, чтобы успокоить его и согреть. И вряд ли когда-то в дурацкой жизни Гарри Поттера случится момент, когда он не будет в этом нуждаться.
***
До гостиницы Гарри бежал через весь Лютный, потому что — смешно сказать! — забыл палочку в рабочей мантии, когда дома переодевался. Стоило только ему выйти из камина в «Белой виверне» и потянуться к карману, как он понял, что не сможет не то, что аппарировать к дверям комнаты, но даже к порогу «Русалочьего часа». Отправляясь на вынужденную встречу со своим шантажистом, аврор Поттер попросту забыл палочку, и это лучше всего говорило о том, как изменилось его отношение к Джону.
У номера он оказался, опоздав буквально на пару минут, задержался на мгновение, чтобы перевести дух, и уже было потянулся к ручке двери, как замер. Из-под задравшегося рукава новой зелёной рубашки — о том, зачем он потратил столько времени выбирая рубашку получше Гарри тоже не хотел размышлять — показалась полоска серой ткани.
— Чёрт! — сквозь зубы тихо выругался он, быстро развязал узел, размотал уменьшенный галстук и затолкал его в карман. Пригладил сверху, убеждаясь, что тот не топорщится и ничем не выдаёт своего секрета, и только после этого, наконец, взялся за ручку.
Темнота опустилась одновременно с мягкими руками, которые сначала легли на плечи, потом скользнули выше, и тёплые ладони обняли шею, грея и притягивая ближе.
— Я успел соскучиться, — шепнул ему в губы Джон за мгновение до поцелуя, и всё, что осталось Гарри — это потянуться и осторожно положить свои руки ему на талию. Впрочем, Доу оказался выше, чем он рассчитывал, и в итоге ладони легли на бедра, но смутиться Гарри тоже не успел — слишком его захватил долгий нежный поцелуй.
Он отвечал. Он знал, что не должен этого делать, знал, что это неправильно и не должно ему нравиться. Но будь Гарри проклят, если ему не нравился поцелуй, не нравилось, как большие пальцы его шантажиста нежно поглаживают шею, линию челюсти и щеки. В этом было столько тепла, столько нежности, столько какой-то невысказанной заботы, что Гарри вопреки всякой логике и доводам разума, плавился под этими ласками. Да и когда Гарри Поттер последний раз слушал глас рассудка?
— Ты очень наглый, — с трудом выдавил из себя Гарри, когда поцелуй оборвался, и Джон чуть отодвинулся от него, впрочем, так и не опуская, — тебе дашь палец, ты и всю руку…
Ответом ему был шелестящий смех.
— Ну, знаешь ли, Гарри! Мне, конечно, нравится, что ты не считаешь себя альфа-самцом, но некоторые части тебя я всё же не стал бы сравнивать с пальцем.
Гарри цыкнул сквозь зубы и поспешно отодвинулся, выворачиваясь из рук Джона и убирая от него свои ладони. Воспоминания о вчерашнем вот так, в этой комнате, с этим человеком смущали и сбивали с толку больше, чем за весь прошедший день. К тому же, тогда Доу подловил Поттера расслабленного, можно сказать, в настроении, а сейчас от мысли, что сегодня их ненормальные «отношения» могут только набрать обороты, бросало в холод. Или это был жар? Гарри сам не мог толком понять себя, однако ожидание его беспокоило и нервировало.
— Не с того начали, да? — разочарование явно звучало в голосе Джона, и Гарри только пожал плечами. — Ладно, будем смотреть по обстоятельствам. А сейчас разговоры, чай, десерт.
— Что?! — Гарри, наверное, ещё и отшатнулся бы, если бы видел от кого и куда.
— Десерт, Поттер — это не всегда извращённые домогательства. Хороший вопрос: кто из нас больше испорчен? — с насмешкой отозвался Доу и, подхватив его под локоть, аккуратно повел к дивану.
— То есть, просто десерт? — всё ещё с сомнением переспросил Гарри, тем не менее расслабившись и позволив усадить себя на привычное место.
— Угу. Ничего такого, только французский десерт и отменный шоколад.
— У тебя странное пристрастие к французской кухне, — фыркнул Гарри и, приободрившись, насмешливо добавил: — То есть сегодня сладкое вместо ужина?