Девчонка плавно надавила на штурвал. Расчетливо, абсолютно спокойно. Флаер пролетел в самый центр врат.
Эйн зажмурился, чувствуя, как бешено заколотилось сердце, а потом услышал тихий свист и открыл глаза снова. Над его головой в ослепительно синее небо врезались белые башни Нового Токио. Сновали флаеры и личные полетники, и все казалось мирным и почти скучающим. Даже герианская охрана повсюду.
Девчонка спокойно подала к ближайшему причалу, где уже ждал мощный и мобильный скайлер.
- Мы долетим до западной токийской точки перехода и вернемся, - ровно и уверенно сказала он.
И Эйн моментально понял ее маневр. Точки соединялись попарно, и в крупных городах их было обычно по пять-шесть. Пройдя во вторые врата в Новом Токио, они могли вернуться к себе, вынырнув в другом районе, где их не ждали и не стали бы стрелять.
Весь полет занял у них немногим больше получаса. Скайлер летел ровно, и Эйн едва мог поверить, что удалось уйти так легко.
У него было время подумать, и мысли в голову лезли совсем невеселые.
Перед глазами крутился собственный выстрел и момент - несколько секунд после. Вес игольника в руке, скрытая плащом фигура Наместницы - только серая кожа рук, полумаска. Та самая, Эйн не мог ошибиться. И красная кровь.
Человеческая.
Льенна Элера - в этом Эйн не сомневался - была герианкой. А значит он застрелил кого-то другого. Какую-то женщину, которую сука Наместница отправила вместо себя.
- Я ее убил, - неожиданно сказал он вслух. Попробовал слова на вкус. Он думал, что девчонка не расслышит, но она обернулась.
Сквозь забрало шлема не было видно лица, но все равно показалось, что она удивлена:
- Это была твоя цель.
- Да не Наместницу. Эта сука послала вместо себя кого-то еще. Я человека убил.
Она кивнула и снова вернулась к пилотированию:
- Ты выполнял свой долг.
Эйн сам того не ожидая, рассмеялся, хотя смех и получился невеселым:
- К блясте долг.
Она помолчала некоторое время и добавила:
- Мне жаль.
И он мог ответить ей только одно:
- Да. Мне тоже.
Она привезла его к северной окраине, в трущобы - одно из немногих мест, куда герианцы еще не добрались. Там было грязно, голографическая реклама на зданиях мигала, шла рябью и резала глаза, а по улицам бегали плешивые крысы. Но там было безопаснее.
По трущобам не бродили бесконечные вооруженные патрули, и никто не забирал детей в герианские интернаты, чтобы воспитывать идеальных послушных солдат, готовых убивать за баб с хлыстами.
Скайлер плавно опустился на полупустую парковку возле мотеля.
Девчонка слезла первой, остановилась, зачем-то разглядывая Эйна сквозь визор шлема, а потом сказала:
- Идем.
- Здесь безопасно? - спросил он. - Место проверенное?
Она склонила голову к плечу, словно пыталась понять его слова, но ответила спокойно и уверенно:
- Да.
Красивый у нее все-таки был голос. И что-то в нем все равно настораживало.
У входа в мотель стоял покосившийся робот-консьерж, у которого не хватало правого манипулятора и поверх визора кто-то нацарапал "бляста", но приветственный экран все еще тускло светился.
Девчонка заплатила за номер - на всю ночь, Эйн успел увидеть время, получила код-ключ и пошла в здание.
Эйн последовал за ней.
Она двигалась плавно, уверенно, и Эйн почему-то постоянно ловил себя на абсурдной мысли, что хочет потянуться к оружию.
Хотя даже поводов подозревать неладное не было. Если бы она хотела его предать, могла бы просто не спасать от герианской охраны. Без флаера никуда бы Эйн не делся из развлекательного центра.
Лестница к нужному ярусу мотеля вела железная, проржавевшая. Она скрипела под ногами, кое-где прогиналась, и казалось, готова была вот-вот рухнуть.
Поднимаясь девчонка не держалась за перила, руки свободно висели вдоль тела. На входе Эйн пропустил ее вперед, тщательно отслеживая любой намек на фальшь, на нервозность. Ничего не было. Она зашла в комнату так, словно ничего не боялась, ничего не подозревала.
Он огляделся по сторонам - в комнате не было ничего подозрительного. Номер как номер. Место из тех, куда можно прийти и приятно провести несколько часов с женщиной, которую встретил в баре пару часов назад, и которую никогда не увидишь после. Раньше до войны и до Рьярры Эйн несколько раз так делал.
А потом уже не мог - от поцелуев и от ласк накатывали воспоминания, больные и отравленные, страшные. Внутри вскипала паника и отвращение. И в голове билось:
Не трогай меня-не трогай-нет-нет-нет.
Последнюю свою женщину Эйн чуть не задушил, и потом долго блевал от страха и от самого себя.
В комнате почти ничего не было - кровать-полуторка, крохотная тумбочка, дверь в сантех-блок была приоткрыта, и из протекающего крана капала вода.
На полу был синтетический ковер - синий, местами вылинявший до грязно-серого.
- Сядь, - сказала девчонка. - Мне нужно поговорить с тобой.
- Повежливее быть не хочешь? Не с рядовым солдатом все-таки разговариваешь.
Она по-птичьи склонила голову:
- Пожалуйста.
На просьбу это не тянуло, да и сидеть напротив нее не хотелось. Эйна напрягало, когда женщина нависала над ним. Теперь напрягало.
- Постою.
- Хорошо, - она села. Эйн обратил внимание на ее идеальную осанку. Будто на трон уселась. - Не пытайся сбежать. Тебе не удастся.
Он и не пытался. Ударил первым, хотя внутри уже поднимался волной страх. Жаль, что заряды игольника закончились. Стрелять было бы проще.
Эйн не успел, девчонка увернулась - молниеносным, отработанным движением ушла назад, и во всем теле взорвался фейерверк боли, прострелил как искрами изнутри наружу до самых кончиков пальцев.
Девчонка - герианка - успела использовать свою силу. Ту, за которую их так боялись. Разведка называла ее "излучающей эмпатией" - способностью проецировать на других людей любые чувства, заставлять их испытывать - Рьярра Элера особенно любила проецировать страх, животный, выворачивающий наизнанку ужас.
Эта герианка, кем бы она не была, оказалась милосерднее по-своему.
Она просто делала больно.
Очень, очень больно.
Эйн корчился на полу, цепляя непослушными пальцами уродливый синий ковер, на глаза от боли наворачивались слезы, и больше всего на свете хотелось просто умереть.
А потом боль исчезла, как и не было, но сил подняться и напасть снова больше не оставалось.
Герианка выпрямилась, потянулась руками к шлему, щелкнула застежкой. Шлем раскрылся и тяжелые, темно-стальные волосы рассыпались по плечам.
- Мне жаль, что до этого дошло, - сказала она. Эйн не узнавал ее лицо, и рисунок полумаски-имплантов не узнавал тоже. Глаза в прорезях немного отливали в зеленый, как море. Красивые.
Выколоть бы тебе их по одному, сука.
Герианка достала из кармана рукоять, и та с тихим стрекотом вытянулась у нее в руке в боевое положение. Засветилась серебристым линия силового кнута, который герианки так любили использовать.
На рукояти горело три световых полосы с пятью засечками.
Значит кто-то из командного состава, - у герианцев эти полосы означали статус и положение - если переводить на земные звания, не ниже полковника. Надо же, какая честь.
- В задницу себе засунь свою жалость, тварь, - четко выговаривая слова, и глядя прямо в глаза сказал Эйн.
Он в принципе ожидал нового удара, боли. Даже был готов к ней, но она не отреагировала:
- Меня зовут Мара Телура. Я шеф безопасности новой Наместницы Льенны Элеры. Все, чего я хочу - поговорить.
Теперь он знал, что ему показалось странным в ее голосе - у нее был хороший переводчик, наверное, самый лучший из возможных, но никакой переводчик не мог имитировать человеческий голос идеально. Все равно проскальзывала фальшь.
- Я ничего тебе не скажу.
- Этого не потребуется. Я уже все знаю.
Ну да, если она знала про покушение, вряд ли Эйн мог рассказать ей слишком много. Но он все равно лучше бы умер заранее - не из чувства долга, просто успел на собственной шкуре прочувствовать, как герианцы добывали информацию и не хотел повторения.
Но пока она не нападала, и кнут лежал на коленях. Она даже убрала от оружия руку, и включила виртуальный экран личного компьютера. Экран развернулся прямо перед Эйном, закрытая проекция, видимая только ему - и неожиданно четкая. На такую были способны компы только самого высокого качества.
Эйн пробежал информацию взглядом и похолодел.
Она не врала, когда сказала, что знает все - там были имена агентов, адреса убежищ и мест встречи, пароли от закрытых профилей, коды, которые Сопротивление использовало, чтобы скрываться от герианских войск.
Эйн побоялся, что голос его выдаст и потому промолчал.
- Это информация с личного компьютера Рьярры Элеры, - сказала Мара. - Часть ее закрытых файлов, которые мне удалось достать до отлета с Герии.
Рьярры? У Стальной была эта информация? Откуда? Почему она не раздавила Сопротивление сразу? Если она знала, как их вычислить и где их найти.
- Вы ей не нужны. Рьярру никогда не интересовала Земля, ваши ресурсы не настолько ценны, чтобы ради них устраивать войну. - словно прочитав его мысли, спокойно ответила Мара. - Стальной нужен трон Герии. Она - пятая в линии наследования Империи, и чтобы продвинуться выше, ей нужно избавиться от своих сестер.
А Льенна Элера принадлежала к той же ветви. И скорее всего, была постарше.
- И при чем здесь мы?
- Вы удобный способ продвинуться в линии наследования. Рьярра завоевала вас собственными силами, чтобы заручиться милостью Императрицы, и подорвать авторитет Льенны при Дворе. Годами поддерживала ваше движение Сопротивления, чтобы можно было потом попросить у Льенны помощи в подавлении бунта.
- И сделать ее героиней?
- Убрать ее от Императрицы и убить, свалив вину на жителей Земли.
- Отличный план. Всячески его поддерживаю. Мне вообще нравится, когда умирают герианки. Чем меньше вас, тварей, разгуливает по Вселенной, тем лучше.
Мара спокойно погладила кнут - кажется, она не злилась. Может быть, ей это вообще было не свойственно. И убивала она так же спокойно и уравновешенно:
- Льенна - священная кровь, одна из Первой Династии. За ее убийство Империя сожжет несколько континентов.
От ее слов внутри поднималась глухая, черная волна ненависти. И бессилия.
- Лучше так, чем служить тебе, мразь.
Она снова с любопытством склонила голову на бок:
- Остальные миллиарды человек тоже так думают?
Кажется, она даже не издевалась. Просто пыталась понять, правда ли все люди настолько хотели свободы.
- Вы ничего не сможете сделать, - добавила она. - Мы успели получить необходимую информацию. Если Льенна отдаст приказ, за несколько дней Сопротивление будет уничтожено.
- И ты ловила меня, чтобы рассказать об этом? - он отполз к стене, тяжело привалился к ней спиной. Так было легче, строительный пластик холодил затылок.
- Нет. Я хочу предложить сделку, - ответила Мара. - Льенне не стоит возвращаться на Герию сейчас, при Дворе у нее слишком много врагов. Здесь их меньше. Если Сопротивление поможет нам, мы дадим вам время, а после и Рьярру. Продолжайте свою войну, но выборочно. Убивайте тех, на кого мы укажем.
Это было так похоже на герианок - интриговать, воевать чужими руками, что Эйн рассмеялся. Ничего не мог с собой поделать:
- Убивать одних герианцев по приказу других?
Она кивнула:
- Да. Копить силы и время. Сейчас вам не победить, это объективный факт.
Конечно, она в это верила. И ей даже в голову не приходило, что можно сражаться за то, во что веришь, даже будучи слабее.
- И мне полагается тебе просто поверить? - Эйн усмехнулся. - Убивать твоих врагов, чтобы потом, когда я перестану быть тебе нужным, ты убила меня?
- Льенне Элере не нужна Земля. И Герии тоже, это бессмысленное вложение ресурсов. Если вы поможете нам избавиться от Рьярры, Льенна убедит Императрицу, что вы не стоите затрат на войну.
Она говорила правильные вещи, то, что Эйн хотел от нее услышать. И как-то оно было слишком хорошо, чтобы быть правдой.
- И что? За Рьярру никто не пойдет сжигать континенты?
- В ней нет священной крови и она не способна к продолжению рода, иначе ее позиция в наследовании была бы выше. Она... - Мара замешкалась, видимо пытаясь подобрать термин, который понял бы имплант-переводчик. - Мертвая ветвь. Герия не мстит за мертвые ветви.
- Слишком заманчиво.
- Я говорю правду. Решай сейчас, потом времени у тебя не будет.
Эйна мутило от одной мысли, что нужно было снова подчиняться герианке. Не важно с какой целью и по какой причине.
Но какой выбор оставался у него и у Сопротивления?
Экран с информацией все еще висел в воздухе. Напоминал, что смерть, оказывается, подобралась совсем близко. К Эйну и ко всем, кто еще был ему дорог.
- Откуда? - спросил он. - Как Рьярра узнала все это? - он обвел рукой экран. - Мы были осторожны. Как она вычислила всю сеть?
Она могла бы найти информатора, да что там - даже внедрить. Узнать несколько адресов. Найти пару человек. Но не так, остались бы следы.
То, что Эйн видел на экране, будто взяли напрямую у него из головы.
Мара молчала.
- Откуда? - с нажимом повторил он.
- У нее есть меченый в Сопротивлении, - ответила она. - Рьярра получала информацию непосредственно от него. Мы подозреваем, что это мог быть Меррик.
Эйн никогда не слышал ни о каких меченых, и лично знал Меррика.
- Он никогда бы не предал. Он был не такой, сука! И он до последнего ненавидел вас, тварей.
Он снова ожидал удара в ответ, но Мара проигнорировала и оскорбление, и его слова:
- Если он был помечен, Рьярра не оставила ему выбора, - она задумчиво погладила кнут и добавила. - Мне стоит объяснить.
Эйн не хотел ее слушать, но всем плевать было и на него, и на его желания.
- Если сильная герианка выбирает мужчину, она ставит на нем метку. Метка связывает их - тела, сознания, души.
Она говорила, а у Эйна вдруг заныл шрам от укуса. Тот черный, который так и не прошел до конца.
- Чаще всего метка ставится добровольно. Это великая честь для мужчины. Ее принимают с радостью и берегут.
Эйн почувствовал, как пересохло в горле:
- Но можно и по-другому, да? Можно... и без добровольности?
- Это случается очень редко. Это преступление, и связь получается неполной, односторонней.
- Но ее достаточно.
Эйн приложил руку к груди, туда, где под одеждой горел укус, и рассмеялся. Заржал до слез, и вспомнил вдруг всех, кто умер в последнее время. Всех, кого вычислили,
поймали. И подумал: сколько из них умерло из-за него?
И ведь он не знал, даже не догадывался.
Мара не трогала его и терпеливо ждала, пока Эйн успокоится. А он жалел, что не может при ней разрыдаться.
- Это был ты, - спокойно сказала она потом. - Она пометила не Меррика. Тебя.
- А я, представляешь, с самого начала думал, что она просто чокнутая сука и ей только нравится надо мной издеваться.
- Она идет к своей цели, - спокойно ответила Мара. - Мне жаль, что так произошло. На Герии это одно из тяжелейших преступлений.
Он рассмеялся снова:
- Как изнасилование, да? Может, мне подать на нее в суд?
- Ты не герианец.
Ну да, по их закону он не считался. Особенно военное время, или как там это у них было записано.
- Мне жаль, - спокойно повторила Мара. Странно, в тусклом свете светильников казалось, что она даже не врала. И было у нее во взгляде что-то... непривычное. Вроде сочувствия.
Он сглотнул:
- Об этом разговоре... она тоже узнает?
- Не сразу. Рьярра сейчас на Герии. Пройдет не меньше суток, прежде, чем она сможет прочитать в тебе этот разговор.
Ну что ж, Эйн не был идиотом, и понимал, что за этим последует.
Рьярра не должна была узнать о его встрече с Марой. И предотвратить это можно было только одним способом.
Очень хотелось попросить: только не кнутом. Не убивай меня кнутом.
Он много раз представлял, как его убьет кто-нибудь из герианцев - ну, логичная смерть, вполне ожидаемый вариант. И представлялось, что Эйн будет острить до самого конца. Скалиться сукам в морды пока не сдохнет как герой. Чтобы на Земле запомнили и гордились. Чтобы знали, что даже в это поганое время можно жить и умереть достойно.