Пока Чимин лежал, трезвея от обезболивающего, он думал и об этом тоже. Для других он так и выглядит: как зверушка Тэхёна, мальчик на побегушках, потому и трогать его стали меньше, зная о весомой крыше. Но вступился Чимин совершенно по иной причине.
— Я просто хотел помочь. Знаешь, если хочешь умереть - есть куда более приятные способы, чем лезть под кулаки.
— Не глупи. Тот мудила меня бы не убил.
Штора резко отодвинулась. На Тэхёна воззрились внимательные сердитые глаза, что не мешало их владельцу покраснеть.
— Тэхён, перестань! Твои фокусы на меня не действуют. Самоуверенный ты потому, что тоже чего-то боишься. И всех нарочно от себя отталкиваешь.
— Я мразь, мне положено.
— Ничего подобного, — вскинул подбородок Чимин, он чувствовал превосходство. — Ты долбанный эгоист со своими заморочками, вот и всё…
Удивительно, но крыть Тэхёну было нечем, он заткнулся. Перед родителями он вскоре предстанет не в лучшем свете, ему обещалось разоблачение и наказание. И были вещи, занимавшие его мысли прочнее, чем спор с Чимином, который попадал точно в цель. Чем бы это ни закончилось, Тэхён начинал предчувствовать: его устоявшийся ледяной материк обжигало приближение неведомой кометы. Одним из её хвостов стал Чимин, другим - Юнги. Найдутся и ещё.
Им обоим назначили явиться завтрашним днём, к полудню, сказали также, что связались и с родителями. Повисло роковое напряжение. Парни переглянулись с некоторым сочувствием друг к другу, каким вполне обмениваются приговорённые. Вздохнув, Чимин поспешно покинул комнату самостоятельно: с минуты на минуту могли нагрянуть разъярённые предки.
Зная, что его вечно занятые старшие не прибудут по первому зову, Тэхён полежал ещё пару минут, пофлиртовал с вошедшей медсестрой, одеваясь, а на выходе наткнулся на грудь Юнги и отшатнулся назад.
— Ты что тут забыл?…
С каким-то убитым серым лицом Юнги протянул телефон. Кто-то заснял стычку Тэхёна и слил в сеть. И сколько похожих видео с разных ракурсов успело появиться в телефонах наблюдавших… У протагониста же задрожали руки. Он всухую умыл ими лицо и нервно расхохотался, выйдя в коридор. Смеялся до самых ворот, потом со всей дури пнул мусорный бак и развернулся к опешившему Юнги, пошёл задом наперёд.
— Мне пизда, дорогой, — он обнимал руками необъятный замечательный мир и походил на счастливца, раздавая безумные воздушные поцелуи.
— Извини, конечно, но этот вывод я и сам сделал…
Они без единого звука добрались до квартиры, когда Юнги решился заговорить вновь.
— Как тебя угораздило вляпаться? — он шумно опустил связку ключей на тумбу и скинул куртку, повесил пальто Тэхёна. — Ты поэтому в последнее время ходил, как в воду опущенный? Почему не рассказал?
— А что бы ты сделал? — Тэхён подождал, пока Юнги встанет к нему вплотную и коснётся ладонью щеки.
— Я бы успел тебя бросить.
Юнги выдохнул нечто, что скрутило Тэхёна, точно на дыбе. Что ж, если настал день честности, его стоило отметить, как значимую дату. Как и слова Чимина, реплика Юнги вроде бы не имела веса, но ранила. Она забиралась заточенным маленьким лезвием под язык и собиралась замедленно спускаться по горлу.
— Бросай.
Тэхён попробовал оттолкнуть его, но Юнги сжал запястье и потянул на себя, вмазался в губы. Больно. Он придирался, но говорил честно, он избавлялся, но не без причин. Тэхён слабел и сползал ниже, скручивая рукава чёрной толстовки.
— Не могу, — Юнги обнял его и припёр к стене, не называя по имени, целовал в шею.
Обмякнув и уронив голову, Тэхён стянул пальцами мятые линии на выпирающих лопатках. Грудь его колыхнулась, но вздох застрял в лёгких, толкнувшись в чужие. Он так надеялся, что у них всегда будет по̀шло и не по правилам. И не хотел прятаться за чьей-то спиной, представая обнажённым настолько, чтобы без доспехов не уметь выстоять на детских своих ногах.
…В сумке разрывало звонками телефон в беззвучном режиме.
Ночь разрывалась стонами, какие мог позволить себе человек, готовящийся назавтра шагнуть со скалы. Одно хорошо: один из двоих уже спрыгнул.
========== Глава 9. Слово за старшими. ==========
Отец поздравил Чимина с боевым крещением, а мать погрозилась пойти на собрание с ним чуть ли не за ручку. И Чимину пришлось сурово отказать. Его решительный протест воспринялся матерью, как тяжелейшая обида, со слезами она скрылась в спальне. Чимин не мог ей посочувствовать, потому что устал от безграничной опеки и неоправданных склок. Поэтому поздно вечером они вдвоём с отцом пили чай на кухне под тихий шумок рекламы в телевизоре.
— Ты мог быть и помягче с ней, — заметил папа, разламывая печенье надвое. — С другой стороны, я тебя понимаю. Всё то время, что ты рос, я давал ей заботиться о тебе по максимуму. Рано или поздно этот отрыв бы случился, так что не переживай слишком сильно.
Чимину стало чуть легче, но не сказать, что намного. Обижать родителей он всё-таки не привык, особенно - маму.
— Почему она так печётся, ну правда?
— Хочешь знать? — отец поник. — В юности твоя мама сделала несколько абортов, а потому забеременеть ей было сложнее. Мы два года пытались - и без толку. Ты нам спустился в руки чуть ли не как дар небесный, понимаешь? Она уже и не надеялась, куда только не обращалась.
Чимин слышал об этом от мамы, но в её версии Чимин нарисован лишь тем, кого очень сильно ждали.
— А ты, пап, хотел ребёнка?…
— Я ещё не встречал мужчин, которые бы могли сознаться в подобном, — тихо выдохнул он. — Нет, не думаю. Отцовский инстинкт не то, что материнский, Чимин. Его вообще нет. Любовь к детям приходит к нам, как открытие, постепенно, к некоторым не приходит. Мы учимся любить не нашу часть от крови и плоти, а отдельного маленького человека. И не сказать, что это легко, особенно если видеть, как с ним нянчится любимая женщина. Это замешательство, растерянность, ревность и даже обида. К тому же, прибавляется сто тысяч забот, к которым ещё надо привыкнуть. Женщинам в этом плане попроще.
— А я вот не хочу детей, — признался Чимин.
— Не осуждаю, — с пониманием сказал отец. — Выбирай свою судьбу сам, сынок. Я никогда не любил того, что мне навязывали старшие и пошёл по обочине. А мог бы вообще построить свою дорогу.
— Мне, кажется, вообще девушки не нравятся… — Чимин сглотнул и замялся, покрываясь испариной.
Брови отца поползли под чёлку, но глаза оставались спокойными. Чимин ожидал чего угодно, только не одобряющей улыбки.
— Не важно, кто тебе нравится, Чимин. Если есть возможность быть счастливым - будь. А маму я как-нибудь адаптирую, если вдруг что.
Впервые Чимин посмотрел на отца иначе. Он считал, что папа тот ещё подкаблучник, идущий на поводу у капризов супруги. Но папа всё это время просто придерживался непоколебимой стратегии умного наблюдателя.
— Вот почему на тебе сейчас все вещи висят, — он продолжал загадочно улыбаться. — А я так и понял. Не смущайся, всё нормально.
Всеобъемлющее чувство благодарности Чимин выразил трепетными объятиями. Отец погладил его по спине и шепнул поскорее познакомить с объектом воздыхания.
— Пригласи его как-нибудь. Ты совсем к нам никого не водишь, йа! — он добавил это потому, что позади возникла мама.
Она молча убрала со стола, веки её покраснели и припухли.
— Мам, прости, — Чимин и не надеялся, что это сработает.
Та беззаботно махнула рукой и шмыгнула носом. Примирилась ли она со своим инстинктом или же подумала, что причин плакать нет, Чимин не узнал бы. Природа и мысли женщин давались его пониманию с большим трудом.
Зато он вынес для себя важный урок: многие из его проблем невероятно раздуты и надуманы. Для родителей он останется ребёнком, для отца другом, для матери малышом. Но рядом с ними его не держит ничего, кроме собственноручно выкованных цепей и желания жить на привязи из страха вывернуться вовне, в тот страшный и гудящий мир взрослых и больных.
***
Наутро Юнги смог увидеть того же Тэхёна, какого когда-то подобрал в казино, с пьянящей дымкой в глазах, обезумевшего и уверенного, что мир - большая черепаха. Он уже собирался, поправляя перед зеркалом чёлку, и Юнги нагнал его у порога, перехватив под локоть.
— Чего надо?
— Осторожнее там, — предупредил Юнги.
— Не волнуйся, я тебя не сдам, — Тэ отдёрнул руку.
— Мне было бы похуй, ты это прекрасно знаешь.
— Тогда о чём мы? — он демонстративно взглянул на часы. И не скажешь, что ночью его гордая мордашка молила о пощаде. — Я к полудню планирую подобраться к эшафоту.
— Извини, что задерживаю, — Юнги прижался к его губам и чуть прикусил.
И тогда до Тэхёна дошло. Они застряли на этом сбитом пороге потому, что Юнги боялся его потерять, отпустить и никогда не увидеть в той среде, в которой вращался. Он терял залётную птицу с яркими перьями, птицу, заглянувшую на помойку в поисках любопытного. Какими непростительно уязвимыми оказались они оба.
— По-моему, Мин Юнги, ты делаешь трагедию из ничего.
— Вали отсюда, Ким Тэхён, пока можешь… — Юнги разжал объятия и пихнул его вперёд, захлопнул дверь.
Опешивший Тэхён недолго постоял на месте, покурил и включил телефон. Вздрогнул. Десять пропущенных от отца уже смахивало на похоронный марш. Разборки настигли его в зеркальном рабочем кабинете в зеленоватом отсвете жалюзи. Санитарная чистота казённого порядка.
Отец жаловался, что ему пришлось пропустить важную встречу и пожертвовать временем. Пропущенными звонками он не удивлён. В отличие от жены, он знал, чем баловался Тэхён, но старался покрывать его и спасать, испытывая чувство долга перед единственным наследником нажитых благ.
— Ты потерял всякую совесть, Тэхён. Я терплю, когда ты пользуешься положением, деньгами, статусом. Но я не могу терпеть, когда ты наносишь удар по репутации нашей семьи! — прикрикнул он. — Я получил кресло министра не затем, чтобы расшвыривать взятки для сокрытия твоего распущенного поведения. Ещё и в драку ввязался, хватило ума, твою мать.
Тэхён опустил влажные глаза.
— Пока ты в очередной раз кувыркался с какой-то блядью, я поинтересовался подробностями случившегося. Ты дал от ворот поворот уволившемуся в прошлом семестре профессору?
Он, конечно, кивнул. Умение отца докапываться до истины в кратчайшие сроки поражало. Справедливости ради, стоило заметить, что любые передряги Тэхён мог доверить папе, хотя папой его не называл. «Минги». Так издевательски созвучно с «Мин Юнги».
— Чёрт с ним, — Минги нахмурился. — Я выясню, на какое дно он залёг и вытрясу из него дурь. С ректоратом я уже пошептался, так что возвращайся на учёбу.
У Тэхёна посветлело лицо, он расслабился. Выкрутился. И тут же напрягся вновь.
— До СМИ дошли копии видео с дракой в столовой, поэтому блокируй - не блокируй, мы за бортом. Однако, я и тут успел ввернуться. Дал знакомым репортёрам информацию о том, что оскорбление на разрисованном шкафчике адресовано тому толстому парню, который подключился. Я узнал, что вы вроде как «дружили» в последнее время. Злоумышленники и твои, как сейчас модно говорить - «хейтеры» адресовали гнев тому парню, использовав твой шкафчик. То есть, били по двум зайцам.
Побледнев, Тэхён переваривал сказанное.
— Подожди, ты говоришь о Чимине?…
— Да, наверное. Он бедолага и жирный неудачник, которого гнобили до такой степени, что перешли на личное. Необязательно считать, что он и впрямь гей. Многие воспринимают это как удар по достоинству, верно? А судя по комментариям, некоторые уже начали считать, что обвиняли и впрямь Чимина, якобы он тайно в тебя влюблён и это бросалось в глаза.
Пока Минги продолжал говорить, Тэхёна слегка потрясывало. Он не проверял новости в сети, но не очень-то и желал отныне.
— Так вот, слушай историю, сынок. Ты якобы пытался заступиться за честь несчастного, но тебе попало. С этим… Ынвоном, который тебя отдубасил, я уже поговорил, он не будет давать показаний против. Но прежней дружбы с ним не гарантирую. Зато выходишь сухим из воды, я сотворил тебе образ едва ли не самого Христа.
Он поаплодировал и налил себе апельсинового сока.
— Минги, стой, — запаниковал Тэхён, подтягиваясь в кресле повыше. — Это слишком.
— Хочешь остановить падающую лавину? — он поморщился. — Успокойся. Пройдёт пару недель, праздники. Все забудут о том, что случилось. Тебя перестанут донимать, а Чимина тем более… Да и господи, ему не привыкать. Какой-то мудрец говорил, что жизнь - череда страданий. Я же говорю - тебе повезло стать продолжением моего рода.
Иными словами, никаких страданий. Блаженство за чужой счёт. У Тэхёна куплена путёвка в ряды той элиты, которую он ненавидел и с той же сердечностью берёг. Противостоять отцу невозможно, Тэ склонил голову и печально пожал плечами, силясь отрезветь от тошнотных мыслей. И это ещё за него беспокоился Юнги, за него переживал Чимин! А чего он, ну? Встрял, куда не просили… А стоял бы в сторонке, и всё сложилось бы иначе. Тэхёну жалко. Он приблизил к себе Чимина, воспользовался его бесконечной добротой, а потом невольно уронил, как вещь. То есть, не он лично, но оттого менее виноватым он не становился.
«Да, ты мне не очень нравишься и обращаешься с людьми, как с помоями, но ты всё равно остаёшься человеком».
И это так блядски не вовремя всплыло в памяти, что Тэхёна скрутило. Никакой он не человек. Он же самая настоящая мразь. И Чимин должен был поверить. Придётся ему убедиться.
— И, Тэхён, кончай придуриваться и разгуливать с кем попало, — отец постучал по столу, привлекая уплывшее в далёкие дали внимание. — С этого дня ты будешь у меня под пятой и выполнять то, что я скажу. Я больше не хочу мылить взятками чужие зады и кидать деньги на ветер. А поэтому я нанял отличного телохранителя, с которым у тебя не выйдет никакой болтологии.
Он связался с секретаршей и попросил впустить гостя. Тэхён ещё не успел развернуться, когда почувствовал ледяной укол в затылок.
— Подойди поближе, я представлю своего сына. Ким Тэхён - Чон Чонгук. Чон Чонгук - Ким Тэхён. Позаботься о нём и не давай спуску. Если что не так - пиши. Мне сказали, что с пониманием и слухом у тебя всё в порядке.
Окаменев, Тэхён воззрился на мощную фигуру рядом, облачённую в деловой костюм, на атлетические бёдра, вены на ладонях, белый воротник, прикрывающий бледную шею. Чонгук смотрел сверху-вниз. Те же глаза, тот же изучающий бездонный взгляд-скальпель. Он был там, на парковке у клуба, он напрямую связан с «Хель», но Тэхён не решился и рта раскрыть. Чонгук элегантно окончил приветствие низким поклоном.
Повисла пугающая атмосфера, у Тэхёна на руках поднялись волоски.
— И он что, будет постоянно со мной ошиваться? — Тэ очнулся в возмущении.
— Он твой личный телохранитель, водитель, а также сопроводитель в общественных местах.
— Универ считается общественным местом?
— Если ты захочешь. Но необязательно. Главное - он отвозит тебя туда и привозит домой, а ещё на эти курсы, и на эту работу… — отец сунул пару бумажек и иронично улыбнулся. — Думаю, тебе вскоре будет некогда шляться по проспектам. Чонгук в курсе твоего нового расписания, а если вздумаешь сбежать, я об этом узнаю и поверь, сынок, вся прошлая жизнь покажется тебе сказкой. Удачи.
Метнув испуганный взгляд на Чонгука, обещавшего стать худшей из нянек, Тэхён поднялся и прошёл к вешалке, на которую бросил пальто. Чонгук опередил его руки.
— Он ещё и дворецкий? — хохотнул Тэ, глядя в отцовскую сторону.
— Он своё дело знает, просто наслаждайся.
Чонгук безропотно и ловко помог Тэхёну одеться и пошёл следом. Только у машины тот обернулся и оскалился.
— Ты ведь знаешь о клубе, так? Мы виделись. Почему ты здесь?!
Его молчание сводило с ума. Ответить он мог, набрав текст в телефоне, но не собирался обязывать себя ненужным общением. Тэхён злостно фыркнул, притопнул ногой и сел в машину. Всю дорогу он поглядывал в зеркало заднего вида и созерцал сосредоточенное лицо бездушного истукана. Зато ему плевать, что из себя представлял Тэ, насколько он невольно усложнил бытие Чимина и какой сволочью вообще стал.
Машина приблизилась к университету.
— Мы не договоримся, да? — нетерпеливо спросил Тэхён. — Я бы хотел, чтобы ты отвёз меня к моему другу. Ненадолго.